История кодексов профессиональной этики в отечественной журналистике

Раздел: История журналистики

В статье диахронически описаны все журналистские кодексы профессиональной этики, созданные в России после распада Советского Союза по настоящий момент. Документы разделены по ареалу распространения и по тематике.

Введение

Кодекс профессиональной этики журналиста — важнейший инструмент саморегулирования журналистики, документально за­крепляющий добровольно принятые обязательства журналистов, наглядно и конкретно выражающий ответственность СМИ перед обществом. Если обобщить исследования кодексов профессио­нальной этики журналиста, можно увидеть две основные задачи, которые они выполняют.

Первая задача — каталогизация кодексов. Яркие примеры — сайт ethicnet.uta.fi К. Норденстренга и А. Хейнонена, каталог ко­дексов этики rjionline.org/codes-ethics автора идеи средств обеспечения подотчетности прессы Клода-Жана Бертрана и Глобальная база данных кодексов этики СМИ, подготовленная сотрудниками Института проблем информационного права в рамках проекта ЮНЕСКО (Кодексы профессиональной этики, 2011).

Вторая задача исследователей кодексов журналистской этики — анализ меняющихся профессиональных стандартов, которые ха­рактеризуют состояние журналистики и медиасистему в целом¹. Такой анализ российских кодексов есть в работах Д.С. Авраамова (Авраамов, 2003), Г.В. Лазутиной (Лазутина, 2011), А.Г. Рихтера (Рихтер, 2011), В.М. Хруля (Хруль, 2012), А.А. Синеок (Синеок, 2005), А.В. Киреевой (Киреева, 2007). В их статьях и монографиях анализ кодексов раскрывает специфические для журналистики этические дилеммы, обозначает проблемы эффективности кодек­сов либо иллюстрирует общие тенденции регулирования СМИ на постсоветском пространстве. Имея схожую задачу каталогизации и более узкую задачу анализа норм профессиональной этики, представляемое исследование отличается от других главным обра­зом более обширным, претендующим на полноту списком кодек­сов. Первостепенной задачей было собрать вообще все кодексы журналистской этики, появившиеся в России после распада Со­ветского Союза. В работе мы также опирались на особенности функционирования норм профессиональной морали журналиста, раскрытые в исследованиях А.И. Анненкова (Анненков, 2004), А.Ю. Колянова (Колянов, 2007), И.А. Кумылгановой (Кумылганова, 1992), А.С. Маслова (Маслов, 2013), Г.М. Нуруллиной (Нурул­лина, 2009), М.В. Симкачевой (Симкачева, 2006), А.А. Юркова (Юрков, 2002).

Методология

Основным применявшимся методом в соответствии с приори­тетной задачей стал метод диахронического описания кодексов.

Поиск кодексов профессиональной этики осуществлялся по упоминаниям в научной литературе и профессиональной прессе. Под кодексом в нашем исследовании, как и в большинстве совре­менных исследований по этому вопросу, понимается любой конвен­циональный документ, кодифицирующий нормы профессиональ­ной этики журналиста. Это важно уточнить, так как существует понимание кодекса как только одной из форм документа, содержа­щего профессионально-этические нормы, наряду с декларацией, хартией, конвенцией и др.

Результаты исследования

Первым документом, кодифицирующим нормы профессиональ­ной этики в Российской Федерации, стали Правила профессио­нальной этики сотрудников международной телерадиокомпании «МИР», принятые Советом директоров этой организации 30 июля 1993 г. Это редакционный кодекс, его объединяет идея этичного межнационального общения.

Следующий кодекс журналистской этики, созданный в Россий­ской Федерации, региональный по букве документ — Декларация Московской хартии журналистов, в которую входили 27 человек. Подписание было совершено 4 февраля 1994 г. Участники Мос­ковской хартии вспоминали, что писали декларацию, опираясь на международный журналистский кодекс (Журналистика: ответствен­ность общественной профессии, 1998: 57), и действительно в ней много общего с Международными принципами журналистики. Уникальность Московской хартии в том, что несколько человек стихийно самоорганизовались и написали текст, ставший эталон­ным и распространившийся впоследствии в других документах по всей стране, — текст национального масштаба.

По духу нормы декларации стали национальными, когда через несколько месяцев — 3 июня 1994 г. — те же формулировки появи­лись в новом документе — Кодексе профессиональной этики рос­сийского журналиста. Решение Конгресса Союза журналистов России вызвало критику специалистов. Например, Авраамов пи­сал: «Если участники Хартии взяли обязательства на себя лично, то 60 делегатов Конгресса распорядились судьбой многих тысяч» (Авраамов, 2003: 50). Однако минувшие двадцать лет показали жизнеспособность Кодекса: несмотря на то, что его нормы не ме­нялись, на него ссылаются, его используют, он жив. Именно Ко­декс профессиональной этики российского журналиста стал осно­вой для нескольких региональных кодексов, и его потенциал не был еще раскрыт полностью. Так, Э. Шилленгер отмечает: «Он может служить основой для создания тысячи подобных кодексов или других документов, регламентирующих этические нормы в от­дельных редакциях» (Шилленгер, 2005: 96). Отчасти так и стало, хотя сейчас в Союзе журналистов России готовится новый нацио­нальный кодекс.

На исходе того же года, 27 декабря, увидели свет «Нравственные принципы телевизионной журналистики», написанные С.А. Мура­товым. Авторитетный исследователь тележурналистики предложил профессиональной отрасли телевидения свое видение норм про­фессиональной этики. «Нравственные принципы.» не в полной мере можно считать кодексом, так как они не были предметом со­гласия представителей профессии, а остались авторским произве­дением.

Начатая Муратовым кодификация специальных телевизионных норм быстро получила отклик в 1995 г., когда Национальная ассо­циация телерадиовещателей приняла Меморандум, напоминающий о стандартах поведения тележурналиста во время избирательной кампании.

Еще раз телевизионные особенности профессиональной этики воплотились в Памятке журналиста телекомпании НТВ, которая была посвящена ограничениям злоупотреблений возможностями воздействия журналиста.

В мае 1997 г. была создана Гильдия судебных репортеров, кото­рая утвердила Декларацию «О принципах честной работы в жан­рах судебного очерка и репортажа, а также журналистского рас­следования». В ней прописаны нормы для другого направления журналистики — судебной.

Также в 1997 г. произошел конфликт между акционерами одной из старейших российских газет — «Известий», позитивным ре­зультатом которого стал документ, регулирующий взаимоотноше­ния финансовой и редакционной составляющих СМИ — Хартия взаимоотношений редакции газеты «Известия» и акционеров из­дания. Документ оказался ситуативным, так как в дальнейшем не оказывал влияния на политику редакции.

На исходе первого всплеска интереса к кодификации этических норм журналиста в 1998 г. появилось два региональных документа. Декларация доверия журналисту, представленная на научной кон­ференции в Санкт-Петербурге, напоминала «Принципы» Мурато­ва — это документ, созданный вне профессии, но не предлагающий правила, а ставящий условия, при которых работа журналиста бу­дет воспринята аудиторией. Он написан как бы с другой стороны канала коммуникации и ставит журналиста лицом к лицу с требо­вательной аудиторией. Второй региональный документ, Кодекс этики татарстанского журналиста, за вычетом нескольких пунктов повторил дословно Кодекс профессиональной этики российского журналиста.

Следующий 1999 г. принес два вызова профессиональному сооб­ществу журналистов. Во-первых, угроза создания государственного Высшего совета по этике и нравственности. Ответом на принятие Думой закона о таком совете стала Хартия телерадиовещателей, в которой руководители крупнейших аудиовизуальных СМИ обя­зывали себя нормами профессиональной этики и созданием соб­ственного Совета по нравственности. Совет создан не был, а Хартия применялась в работе других механизмов регулирования.

Во-вторых, выборы в Думу, за три месяца до которых была соз­дана Декларация российских журналистов в поддержку свободных и честных выборов, принятая на Всероссийском фестивале прессы в Ижевске, широко представлявшем регионы России. Что интерес­но, уже перед следующими выборами через четыре года практиче­ски дословно такой же текст приняли на пленуме Краснодарского краевого отделения Союза журналистов России, назвав «новый» документ Декларацией кубанских журналистов в поддержку сво­бодных и честных выборов.

В 2000 -м г. появился важный для истории кодификации норм профессиональной этики текст — Тюменская медиаконвенция. Она наиболее изучена научным сообществом, потому что от нача­ла до конца «выращивалась» в профессиональном сообществе ре­гиона исследовательской группой во главе с В.И. Бакштановским и Ю.В. Согомоновым. Собственно нормативная часть конвенции небольшая и представляет собой минимальный стандарт «устоев» профессии, найденных в дискуссиях тюменских журналистов.

Еще один региональный документ был принят в Новосибир­ской области — Хартия журналистов и учредителей (издателей) рай­онных СМИ Новосибирской области, своего рода соглашение между двумя ветвями власти в редакциях, подобное Хартии «Известий».

Также в мае 2000-го г. произошло несколько громких событий в медийной сфере — обыски в холдинге Медиамост, попытка Минпечати вынести предупреждение ТВЦ, двухтысячный митинг журналистов в поддержку НТВ, организованный Союзом журна­листов. В таком информационном поле Большое жюри Союза журналистов России, Фонд защиты гласности, Гильдия судебных репортеров и главные редакторы региональных газет выступили 16 мая с Пактом о минимальных журналистских стандартах.

В 2001 г. общественности представили рекордное количество региональных кодексов — три. В начале года увидел свет Кодекс профессиональной этики журналистов Чувашии. В отличие от Ко­декса этики татарстанского журналиста он не повторял дословно положения Кодекса профессиональной этики российского журна­листа, а содержал переосмысленные принципы, разделенные на четыре группы: принципы деятельности, взаимоотношений, от­ветственности и корпоративности.

Осенью 2001 г. Союз журналистов Башкортостана принял Ко­декс профессиональной этики журналиста Башкортостана, кото­рый обладает тем же достоинством, что чувашский кодекс, — не дословно повторяет, но переосмысливает общий Кодекс профес­сиональной этики российского журналиста.

Единственный в Красноярском крае кодекс этики журналиста был принят тогда же, осенью 2001, в преддверии напряженных выборов губернатора Красноярского края 2002 г. в целях нерас­пространения «черного пиара».

Помимо региональных кодексов в 2001 г. было опубликовано два редакционных. В вологодской газете «Премьер» редактор и из­датель написали о том, какими принципами руководствуется ре­дакция, — их немного и они четко выражены. Этот редакционный документ появился как частная инициатива. Второй редакцион­ный этический документ «открывает» для профессиональной эти­ки российского журналиста сферу деловой прессы — это «Догма» газеты «Ведомости». Этот документ скорее относится к жанру пра­вил, так как содержит конкретные указания для журналистов по поводу работы с источниками, конфиденциальности неопублико­ванной информации, работы с фактами и даже оформления ста­тей. В 2006 г. «Догма» была доработана и до сих пор используется — журналисты «Ведомостей» подписывают ее при приеме на работу.

28 июня 2002 г. был принят Кодекс журналиста Свердловского творческого союза журналистов, созвучный татарстанскому, — так как почти полностью повторяет Кодекс профессиональной этики российского журналиста.

В 2002 г. в профессиональной этике российского журналиста появилась тема терроризма. Для российской журналистики тема новой не была: террористические акты в Российской Федерации начались спустя три месяца после ее образования, а в отечествен­ной истории о них писали еще журналисты XIX в. Почему же не­обходимость выработки норм освещения журналистами терроризма появилась только в 2002 г.?

Видимо, внутренние причины, и это большой недостаток, были не так сильны, как внешние, — мировая тенденция борьбы с терроризмом после 11 сентября 2001 г. и заявления международ­ных организаций — ЮНЕСКО и Совета Европы. «Этические принципы профессионального поведения журналистов, освещаю­щих акты терроризма и контртеррористические операции», были приняты Федеративным советом Союза журналистов России в 2002 г. как ответ на Резолюцию конференции ЮНЕСКО «Терро­ризм и средства массовой информации», которая содержит при­зыв «к журналистским и медийным ассоциациям принять меры по расширению способностей СМИ профессионально сообщать о тер­роризме и способствовать толерантности, в том числе через обес­печение возможностей для обсуждения этических проблем, каса­ющихся освещения терроризма в СМИ» (Этические принципы., 2004: 413).

Текст Резолюции конференции ЮНЕСКО в большей степени посвящен тому, что «СМИ имеют право и обязаны полно сообщать о терроризме и содействовать открытому, информированному об­суждению терроризма» (Резолюция конференции ЮНЕСКО, 2002), и в «Этических принципах.» действительно прослеживаются пра­ва общества на полноту информации в сочетании с инструкциями по сохранению безопасности участников событий и самого жур­налиста.

В 2003 г. был принят еще один документ профессиональной этики, содержащий нормы противодействия терроризму, — Антитеррористическая конвенция. Как «Этические принципы.» были приняты Союзом журналистов, так и конвенция была принята профессиональным объединением — Индустриальным комитетом СМИ. Однако в случае конвенции создатель документа вызывает вопросы — на деле Индустриальный комитет больше ничем не был известен и появился, видимо, только для того, чтобы принять конвенцию. В целом Антитеррористическая конвенция повторяет содержание «Этических принципов»: расставляет приоритеты в работе журналиста при освещении терактов, устанавливает нормы взаимодействия с террористами, родственниками жертв терактов и правоохранительными органами.

Перед очередными выборами в Государственную думу был опуб­ликован документ о добросовестном поведении партий при проведе­нии предвыборной агитации — «Декларация участников обществен­ного договора “Выборы-2003”». Он был подписан практически всеми партиями (кроме «Яблока»), а также профессиональными союзами: Союзом журналистов России, Национальной ассоциа­цией телерадиовещателей, Клубом главных редакторов региональ­ной прессы «Четвертая власть», Общественной организацией ра­ботников СМИ «МедиаСоюз». В ходе предвыборной кампании партии обращались с жалобами на действия СМИ, и наблюдатель­ный совет по контролю выполнения Общественного договора «Выборы-2003» перенаправлял их Большому жюри Союза журна­листов России.

Единственный этический документ 2004 г. — региональный и вновь касается выборов — Хартия журналистов Алтая об отказе участвовать в манипулировании сознанием и поведением избира­телей. Ее подписали руководители крупных краевых СМИ в пред­дверии непростых губернаторских выборов.

В 2005 г. российские телерадиовещатели приняли хартию «Про­тив насилия и жестокости». В первой части она повторяет правовые нормы, такие как недопустимость использования СМИ для осу­ществления экстремистской деятельности, распространения пор­нографии или сведений о способах, методах разработки, изготов­ления и использования, местах приобретения наркотиков, — что вызывает вопрос, зачем принимать в качестве хартии то, что уже прописано в законе? Вторая часть Хартии посвящена ответствен­ности электронных СМИ за соблюдение прав детей и в этом отно­шении исторически предупреждает появление законодательных норм в области защиты детей от вредной информации в России.

В 2005 г. произошел интересный случай создания этического кодекса — случай в Карелии. По форме его можно отнести к кодек­сам, так как в нем предлагаются общие для регионального сооб­щества нормы. По содержанию Этический стандарт журналистов Карелии повторяет уже прописанные к тому времени в других документах нормы. Но тем не менее он интересен тем, что его раз­работали, но не приняли. Исчерпывающим образом ситуацию прокомментировала один из авторов Стандарта, руководитель Ка­рельской коллегии Большого Жюри СЖР Наталья Мешкова. По ее словам, несмотря на то что редакциями СМИ вырабатывался и обсуждался кодекс и его можно было подписать, те же СМИ совер­шенно не придерживаются проговариваемых ими же норм в своих публикациях, особенно перед выборами. Однако «можно утверж­дать, что ЭСЖК живет. Он есть на сайте Союза журналистов Каре­лии, мы знакомим с ним новых членов Союза журналистов, его изучают студенты специализации “журналистика” в ПетрГУ и ис­пользуют в своих работах», — отмечает Мешкова.

Далее, в 2000-х гг. кодификационная активность пошла на убыль. В 2007 г. появился Профессионально-этический кодекс журналистов Белгородчины. В нем нормы профессиональной этики разделены на шесть принципов: верность профессиональному при­званию, социальная ответственность, этичность, общественное доверие, недопущение конфликта интересов, точность и достовер­ность журналистских публикаций. Отдельно прописаны адресаты ответственности журналиста: коллеги, источники информации, герои публикаций, аудитория. В четком разделении норм на шесть групп-принципов и определении ответственности прослеживается рационально-научный уровень осмысления профессиональной морали.

После четырехлетнего перерыва в российской журналистике появился еще один документ, и сразу на новую тему — интернета. Журналисты республики Башкирия в 2011 г. стали первооткрыва­телями в этическом поле интернет-журналистики в России. Хартия интернет-журналистики Республики Башкирия содержит специ­фические для интернет-СМИ нормы: указывать способы опера­тивной связи с редакцией, удалять неэтичные комментарии, ис­пользовать активные ссылки на цитируемые материалы. Документ подписали 22 интернет-ресурса республики.

Результаты отечественной кодификации профессионально-эти­ческих норм журналиста отражены в таблице.

Тексты большинства кодексов приведены на сайте ethicalcodes.ru.

Всего было принято 29 кодексов. Перечисленные кодексы можно разделить на четыре группы по принадлежности адресата и адресанта: федеральные, региональные, отраслевые и редакцион­ные. Численное распределение документов по группам такое:

• 6 федеральных кодексов,

• 13 региональных,

• 6 отраслевых,

• 5 редакционных (Хартия интернет-журналистики Республики Башкирия, будучи и региональным и отраслевым кодексом, вошла сразу в две группы).

Помимо деления по ареалу распространения явствует и темати­ческая неоднородность. Специфические нормы привлекают три темы: выборы (5 документов), терроризм (2) и интернет (1).

Распределение принятия кодексов разных групп по времени представлено на рисунке 1.

На рисунке видны три отдельных временных отрезка: 1993—1995, 1997—2007 и один эпизод 2011 г.

Если посмотреть на корреляцию гистограммы с историей фор­мирования национальной модели СМИ, то видно, как отчетливо отделен от других период 1993—1995 гг. В концепции Я.Н. Засур­ского (Вартанова, 2013: 41) этот период относится к корпора­тивно-авторитарной модели в истории постсоветской журнали­стики, но профессиональное сознание инертно, и первый всплеск кодификации мы скорее бы назвали отражением предыдущего пе­риода — «четвертой власти», «золотого» века свободы СМИ, в ус­ловиях которого формировались новые нормы профессиональной морали. А период 1997—2007 гг. можно назвать временем моды на профессионально-этические документы, временем возложения на­дежд на их эффективность.

Кроме деления на периоды можно посмотреть на зависимость разных типов документов. Прослеживается тенденция: за приня­тием документа федерального значения следует создание кодифи­цирующих источников отраслевыми организациями и с небольшой временной отсрочкой — региональными сообществами журнали­стов. Отчетливей всего на это указывает казус Кодекса профессио­нальной этики российского журналиста (1994) и практически иден­тичного Кодекса этики татарстанского журналиста (1998). Было бы явной ошибкой сказать, что все региональные документы ко­пируют или основаны на федеральных, — это отнюдь не так, но влияние прослеживается.

Выводы

За время формирования новой модели постсоветской журнали­стики в России было создано 29 кодексов. По ареалу распростра­нения они делятся на федеральные, региональные, отраслевые, редакционные. Большинство кодексов создано в региональных сообществах: Алтая, Башкирии, Белгородской области, Краснодар­ского края, Красноярска, Новосибирской области, Свердловской области, Татарстана, Тюмени, Чувашии.

Во многих документах есть механические повторы (Кодекс профессиональной этики татарстанского журналиста, кодексы Чу­вашии и Свердловского творческого союза журналиста), что можно отнести к недостаткам (формальный подход к разработке кодекса), но есть и достоинства — переосмысление и обусловленность кон­кретными проблемами (выборы, особые нормы для судебного ре­портажа или электронной журналистики).

Вообще наиболее успешными можно назвать именно те кодек­сы, которые были разработаны, во-первых, без государственного вмешательства, во-вторых, действующими журналистами для самих себя. Таковыми, например, являются Декларация московской хар­тии журналистов и Декларация Гильдии судебных репортеров.

Часть документов обладала временным действием — на срок проведения предвыборной кампании и выборов, часть быстро забы­валась, так как была принята под давлением государства — Хартия телерадиовещателей, к примеру. Среди проблем следует назвать также взаимопроникновение этических и правовых норм.

Тем не менее история кодексов профессиональной этики де­монстрирует небезуспешные попытки сформулировать нормы про­фессионально правильного поведения и интересный процесс реф­лексии профессионального сознания журналистов постсоветской России.

Примечания 

¹ Так, «формирование новых профессиональных стандартов» указывается в ка­честве ключевых процессов становления российской модели СМИ профессором Е.Л. Вартановой (Вартанова, 2013: 41).

Библиография

Авраамов Д.С. Профессиональная этика журналиста. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003.

Анненков А.И. Представления о реально должном в профессиональной журналистской морали (на основе анализа публикаций современных общероссийских изданий): дис. ... канд. филол. наук: 10.01.10. М., 2004.

Вартанова Е.Л. Постсоветские трансформации российских СМИ и журналистики. М.: Медиамир, 2013.

Журналистика: ответственность общественной профессии // Круглый стол. Приложение к журналу «Досье на цензуру». 1998. № 1 (3). М.: Досье на цензуру, 1998.

Киреева А.В. Кодификация российских СМИ: дискуссионные проблемы (по материалам Фонда защиты гласности) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2007. № 5.

Кодексы профессиональной этики [Электронный ресурс] // Рихтер А.Г. Международные стандарты и зарубежная практика регулирования журналистики. М.: ЮНЕСКО, 2011.

Колянов А.Ю. Профессиональная деформация личности политического журналиста: дис. ... канд. полит. наук: 10.01.10. СПб., 2007.

Кумылганова И.А. Нравственные критерии профессиональной журна­листской деятельности: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.10. М., 1992.

Лазутина Г.В. Профессиональная этика журналиста. М.: Аспект Пресс, 2011.

Маслов А.С. Корреляция правовых, этических и творческих аспектов деятельности журналистов (на примере реализации профессиональных стандартов в фотожурналистике): дис. ... канд. филол. наук: 10.01.10. Краснодар, 2013.

Нуруллина Г.М. Этическая трансформация массмедийной политики: Дисс. ... канд. полит. наук: 10.01.10. Краснодар, 2009.

Резолюция конференции ЮНЕСКО «Терроризм и средства массовой информации» (Манила, 1-2 мая 2002 года). Режим доступа: http://www.cjes.ru/files/Resolution_on_Terrorism_and_Media_Rus.pdf

Рихтер А.Г. Укрепление этических норм саморегулирования журнали­стов на постсоветском пространстве // Этические вопросы освещения судебной деятельности в СМИ / Под ред. Ю.В. Казакова, М.А. Федотова. М.: АНО ТЦ ЮНЕСКО, 2011.

Симкачева М.В. Профессионализм журналиста: трансформация понятия, модели практического воплощения: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.10. Казань, 2006.

Синеок А. Этические кодексы российских СМИ: декларация и реаль­ность // Актуальные проблемы саморегулирования СМИ / под ред. Г. В. Винокурова, А.Г. Рихтера, B.B. Чернышова. М.: Институт проблем инфор­мационного права, 2005.

Хруль В.М. Не кодексом единым. Проблемы соблюдения этических норм в журналистской деятельности // Правовые и этические аспекты журналистики. М.: Факультет журналистики МГУ, 2012.

Шилленгер Э. Проблемы и перспективы развития журналистской этики в России // Актуальные проблемы саморегулирования СМИ / Под ред. Г.В. Винокурова, А.Г. Рихтера, В.В. Чернышова. М., 2005.

Этические принципы профессионального поведения журналистов, освещающих акты терроризма и контртеррористические операции // Профессиональная этика журналиста. Документы и справочные материалы / сост. Ю.В. Казаков. М.: Медея, 2004.

Юрков А.А. Адекватность информирования как этическое свойство жур­налистского творчества: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.10. СПб., 2002.

Поступила в редакцию 15.06.2014