Академические ресурсы профессиональной специализации журналистов: предпосылки, функции, содержание и формы

Скачать статью
Фролова Т.И.

доктор филологических наук, профессор кафедры периодической печати, факультет журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова, г. Москва, Россия

e-mail: t_frolova@bk.ru

Раздел: Журналистское образование

Исходное положение данной статьи — сопряженность новых образовательных стандартов и практик преподавания журналистики с состоянием социальной ответственности СМИ и журналистики. Современные контент-стратегии российских СМИ нередко вызывают критические оценки со стороны общества, исследователей, профессиональных групп. Автор показывает, что среди факторов повышения качества медиаконтента немалую роль играет предметная компетентность журналистов. Назрела необходимость разработки специальных форм для пополнения предметно-тематических ресурсов журналистов. Тематические модули, введенные в практику преподавания на факультете журналистики Московского университета, ориентированы на получение и углубление предметного знания, на специфику освоения и интерпретации соответствующих сфер общественной жизни. На примере журналистики социальной сферы рассматривается потенциал образовательных программ для журналистов. Особое внимание привлечено к концепции, содержанию, формам и оценочным средствам академического тематического модуля. В статье представлены методика и результаты опросов студентов, обучающихся по программе модуля, а также анализ данных с позиций формирования профессиональноэтических установок будущих журналистов и их потенциальное воздействие на характер контент-стратегий СМИ.

Ключевые слова: социальная ответственность СМИ, медиаконтент, контент-стратегии СМИ, предметные компетенции журналиста, образовательные инновации, тематический модуль

Введение

Апробированы новые образовательные программы по направ­лению «Журналистика». Они приближены к современным услови­ям функционирования медиарынка, сложившимся в результате постсоветских трансформаций. Практико-ориентированный под­ход, заложенный в сегодняшних концепциях бакалавриата, выде­ляет проблему владения технологиями. В то же время в програм­мах факультета журналистики Московского университета нашли понимание и отражение проблемы методологии производства со­держания, формирующей основы предметно-тематической специ­ализации. Разработка и реализация таких программ дает возмож­ность прогнозировать эффект образовательных инноваций, если рассматривать их в широком контексте.

Так, программы тематических модулей — они сопоставимы с основными направлениями медиаконтента — построены на по­нимании того, что в основу тематической специализации буду­щих журналистов должен быть заложен необходимый объем предметного знания, а также разработаны познавательные тех­нологии, позволяющие постоянно наращивать этот объем. В на­стоящей статье рассматривается опыт одного из модулей («Соци­альная проблематика в СМИ»), однако и другие тематические модули — «Политическая журналистика», «Деловая журналисти­ка», «Художественная культура в СМИ» и др. — также ориентиро­ваны на получение и углубление предметного знания, на специ­фику освоения и интерпретации соответствующих сфер об­щественной жизни. Сложившиеся концепции обучающих тема­тических модулей мы рассматриваем как результат актуальных теоретических дискуссий последних лет и попытку коррекции широко обсуждаемых проблем содержания и качества современ­ных медиакоммуникаций.

Качество медиаконтента в контексте профессиональных компетенций журналистов: к постановке проблемы

Программы тематических модулей отражают потребность в по­вышении качества медиаконтента. В свою очередь следует отме­тить, что теоретически и методологически анализ содержания СМИ восходит к ряду актуальных научно-практических проблем: социальной ответственности журналистики, опасности дегумани­зации медиапространства, обретении идентичности отечествен­ной журналистикой, преодолении противоречий между потребно­стями аудитории и целями индустрии и многое другое. Дискуссии вокруг социальной миссии, общественной повестки дня, социаль­ной ответственности журналистики и ее ценностей, составляю­щих основной предмет полемики в научно-преподавательском и профессиональном сообществах, не утрачивают актуальности - об этом свидетельствуют, например, сборники материалов Междуна­родной научно-практической конференции ф-та журналистики МГУ и других вузов. Круг тем и лиц, вовлекаемых в дискуссии, постоянно расширяется, становясь центром притяжения многочи­сленных научных мероприятий и практических начинаний (Сидо­ров (ред.), 2012; Лазутина (ред.), 2012). Дискурс социальной ответ­ственности СМИ полон самых разнообразных позиций по широкому проблемно-тематическому спектру.

Наиболее известная из современных теорий - концепция пуб­личной сферы Ю. Хабермаса (Хабермас, 2000 и др. работы), утвер­ждающая «этос служения обществу», а также теория социальной ответственности СМИ (МакКуэйл, 2013: 46-54; Сиберт, Шрам, Питерсон, 1998: 112-155). Общественное назначение СМИ также нашло отражение в многочисленных трудах российских исследо­вателей. Так, Е.Л. Вартанова обращает внимание на то, что вовле­чение российских СМИ в рыночные отношения заметно преобра­зило национальную медиасистему, однако новые политические и экономические реалии привели к конфликтам между ожиданиями общества и результатами деятельности СМИ. «Государство, бизнес и гражданское общество проявляют удивительное единодушие, негативно оценивая деятельность массмедиа, хотя у каждой из этих сил существуют свои причины для недовольства» (Вартанова, 2009: 451). Приняв с готовностью вызовы коммерциализации, «коммерческая модель СМИ вытеснила многие социально и куль­турно важные для общества “повестки дня”, став активно продви­гать новую культуру потребления <...> Новые принципы и ценно­сти <...> почти полностью вытеснили необходимые альтернативы из тематики и ценностного ряда печатной и особенно телевизион­ной журналистики» (Вартанова, 2013: 23). Эта ценностная колли­зия привела к тому, что массмедиа и журналисты оказались перед необходимостью более четкого и универсального понимания кон­цепции социальной ответственности.

Л.Г. Свитич обращает внимание на то, что изучение практики выходящих сегодня изданий и результаты социологических ис­следований показывают, что современной журналистике свойст­вен «ценностный дуализм» (Свитич, 2013: 5). На проблему дегу­манизации массовых информационных потоков указывают В.М. Горохов и Т.Э. Гринберг. Эти авторы считают, что в общест­во «вбрасывается» только та информация, которая необходима политической и финансовой элите, но она не служит идентифи­кации информационных интересов большинства людей (Горо­хов, Гринберг, 2003: 22-27). С.Г. Корконосенко, выражая неудов­летворенность содержанием СМИ, ставит вопрос об «асоциальности прессы» (Корконосенко, 2010). Детально аргу­ментированные жесткие оценки нынешней ситуации в СМИ со­держатся в работах В.Л. Иваницкого: налицо «низкий уровень профессионализма, катастрофизм в информационной повестке дня, непонимание реальных нужд граждан, нежелание отстаи­вать национальные ценности <. >, продажность» (Иваницкий, 2010: 6-7). На смысловую разбалансированность СМИ, вызванную всевозможными дисфункциями массмедиа, указывает И.Д. Фоми­чева (Фомичева, 2012). По мнению И.М. Дзялошинского, ком­мерциализация привела к тому, что многие из коммерчески ори­ентированных изданий перестали соответствовать своему информационному назначению и выполнять присущие им куль­турные и просветительские функции (Дзялошинский, 2012: 77). Ю.М. Ершов указывает на важность «показателей человеческого сбережения, культурного и информационного развития» в новой российской медиасистеме (Ершов, 2012: 6). Аналогичные сужде­ния и оценки содержатся практически во всех монографиях и на­учных сборниках, вышедших в последние годы (Мансурова, 2002; Олешко, 2003; Сидоров, 2012; Шайхитдинова, 2004 и др.).

Противоречие, вызванное двойственным характером природы СМИ в условиях рыночной экономики, имеет универсальный ха­рактер. Однако в современной российской журналистике, оказав­шейся в условиях рыночной экономики в результате глобальной общественной трансформации, оно, отягощенное грузом серьез­нейших внутренних осложнений в жизни страны, приобрело чрез­вычайную остроту. Результат — общее качество медиаконтента и контент-стратегий СМИ, которыми не удовлетворен никто из субъектов медиапространства1.

Интерес к дискурсу социальной ответственности СМИ — более чем актуальный тренд. В то же время критика журналистских пра­ктик (в особенности содержания и смыслов массмедиа) имеет, на наш взгляд, несколько односторонний характер, так или иначе сводимый к коммерциализации и политизации — процессам, име­ющим внешний по отношению к собственно профессиональной деятельности характер. Признавая серьезность этих причин, необ­ходимо понимать, что проблема ответственности шире; она не мо­жет быть исчерпана анализом условий и факторов медиасреды. На качество медиаконтента серьезное воздействие оказывают факто­ры внутренние, субъективные. По сути, ссылка на объективные факторы как будто лишает журналистов выбора: понимая журна­листику как общественное благо, они, тем не менее, вынуждены работать на рейтинги и тиражи («на дядю»). К тому же медиапове­дение аудитории (Жилавская, 2013) (зачастую ложно интерпрети­руемое), тоже как будто бы не оставляет журналистам выбора. При таком допущении претензии к их собственным профессиональ­ным компетенциям отодвигаются на второй план, порождая ситу­ацию, в которой непосредственному субъекту производства содер­жания отводится не главная роль. На наличие серьезной проблемы данного рода указывает медиааналитик В. Гатов: «Клас­сическая трудность, которая есть у работников журналистики — это то, что они почти все плохо образованы, имеют достаточно по­верхностные фундаментальные знания, причем не только в той области, которая является их профильной»; это, по мнению авто­ра, «основная проблема современной медиацивилизации»2.

Нет сомнения — обозначенная коллизия нуждается в глубоком исследовании. Однако корреляция между недостаточной предмет­ной компетентностью журналистов и невысоким качеством меди­аконтента, мы уверены, имеет место. Очевидно: хорошо проду­манные концепции изданий (программ, проектов) основаны на глубоком знании предмета; такие стартапы приводят к успеху, дают достаточно быстрый результат, опровергая широко распро­страненное мнение о том, что серьезному, качественному, общест­венно значимому контенту нелегко пробиться к потребителю. В то же время контент актуальный, но выполненный некачественно, без учета закономерностей медиатранзита, без проникновения в глубины проблем, нередко не имеет практического эффекта - он лишь возбуждает общественный интерес на короткое время и бы­стро сходит с дистанции; интерес угасает. Сколько таких потенци­ально важных тем «зависло» в информационном пространстве!

Одна из причин такого состояния медиаконтента заключается в невысоком качестве предметной компетентности журналистов, которая могла бы обеспечить движение проблем в информацион­ном пространстве. Медиакарьеры проблем (Фролова, 2014: 169— 175), приводящие к ощутимым результатам, к развитию новых со­циальных практик, не складываются. На слабость предметной подготовки молодых журналистов часто указывают работодатели, представители индустрии. Проблема, однако, актуальна не только для начинающих журналистов, недостаток социального опыта и предметное «малознание» которых вполне естественны. Значима она и для журналистов со стажем. Если технологические умения так или иначе приобретаются, то для расширения объемов пред­метного знания необходимо время и желание. К тому же реалии стремительно меняются. «Быть в теме» непросто. По-настоящему знающих, компетентных журналистов в профессиональном цеху немного. В результате медиаконтент являет собой позиционные фланги: новости - мнения. Срединное поле, аналитика, ведущая к образованию смыслов и идей, в дефиците. Впрочем, масса важ­ной информации не попадает и в новостной поток по той же при­чине - некомпетентность препятствует поиску и обнаружению достойных внимания событий и фактов.

Таким образом, необходимость разработки специальных форм для пополнения предметно-тематических ресурсов журналистов назрела и настоятельно требует не просто стихийного освоения реа­лий действительности, но и углубления фундаментальных знаниевых основ, особого качества журналистского тезауруса. Это возмож­но как в процессе самообразования (увы, характер журналистского труда не дает для этого достаточных условий), так и в рамках раз­личных по продолжительности, глубине и качеству систематизиро­ванных учебных форм, в процессе которых транслируются основы базовых знаний и, что важно, информация о текущем состоянии тех или иных актуальных проблем. Развивая тему дальше, мы пред­приняли попытку обзора такого опыта, сконцентрировав внимание на одном из ведущих содержательных сегментов СМИ - социаль­ной сфере. Она представлена в прессе общего интереса разделом «Общество» и детализирующей его системой конкретных рубрик, разнообразными теле- и радиопрограммами, обилием специализи­рованной прессы, а также самым, может быть, богатым ресурсом - многочисленными интернет-сайтами и контентом социальных се­тей. Вопреки распространенному мнению, «социалка» как объект отражения не только нуждается в компетентном изучении, но и на­стоятельно требует его, для того чтобы социальная журналистика не скатывалась в примитивно-бытовое описательство со всеми его опасностями. Личной погруженности в мир повседневности журна­листу этой темы недостаточно: «Авторы большинства публикаций и телепрограмм, посвященных социальным проблемам, зациклива­ются на описании социальных язв, покрывающих тело общества, и артикуляции эмоционального негодования. Однако социальная проблематика может и должна быть расширена за счет анализа сов­ременных тенденций в социальной сфере» (Фролова (ред.), 2005: 16-17). Специализированная предметная подготовка журналистов, следовательно, весьма актуальная задача.

Образовательные программы для журналистов социальной сферы: анализ опыта

На проблемы, связанные с потребностью в тематической спе­циализации журналистов, указывает ряд исследователей (Мисонжников, Тепляшина, 2014: 50-53). Со своей стороны, мы гото­вы предпринять обзор имеющихся сегодня образовательных программ, призванных поднять как предметную, так и технологи­ческую компетентность журналистов социальной сферы. Методо­логически обзор построен на выявлении таких программ, опреде­лении их статуса, характеристике субъекта и объекта, описании назначения, содержательной структуры, форм и методов реализа­ции. Систематизация опыта включает также отсылку к конкрет­ным программам и, в ряде случаев, результаты опроса участников.

Это разнообразные по содержанию и профилю проекты, осу­ществляемые различными субъектами и рассчитанные на множе­ство контингентов (см. табл. 1):

• программы медиаобразования для школьников;

• вузовские студийные программы и дискретные проекты;

• программы некоммерческих организаций для журналистов;

• корпоративные программы для журналистов и фрилансеров;

• хакатоны с участием журналистов;

• дистанционные обучающие программы;

• просветительские интернет-программы.

Перечисленные программы, при всей их содержательной «облегченности» и функциональном разнообразии, полезны. Они по­вышают уровень исходной компетентности журналистов по кон­кретным темам, методологически разнообразны, различны в отношении субъектов и объектов обучения; не требуют особых за­трат. Это, как правило, «точечные» проекты. Однако коренного сдвига от них вряд ли стоит ожидать. По-видимому, закладывать основы предметно-тематической специализации следует в про­цессе основного образования.

vest-05-16-144-170 (4!).png

В этом контексте заслуживают внимания университетские образовательные программы нового поколения, представляющие собой качественно иной тип обучения. Сегодня такие программы апробированы на факультете журналистики МГУ имени М.В. Ло­моносова. Одна из них - «Социальная проблематика в СМИ», рассчитанная на 4 учебных семестра и включающая 6 дисциплин (в форме аудиторных занятий), а также выпуск учебных СМИ (журнала, телепрограммы) и разработку проектов (социальная ре­клама и сопровождение благотворительных акций). Полный обра­зовательный цикл по этой академической программе прошли 184 студента дневного, вечернего, заочного отделений; около ста сту­дентов продолжают обучение.

Новая программа имеет длинную предысторию, обращение к которой мы считаем полезным: развивалось и обогащалось содер­жание обучения, вызванное динамикой самой социальной сферы в процессе общественной трансформации; укреплялась теоретиче­ская база курса с опорой на ставшую доступной классическую фи­лософско-социологическую и психологическую литературу, на дан­ные исследований и опросов; расширялись контакты и экспертная база; апробировались образовательные и познавательные техноло­гии. Одним из самых главных результатов стало создание коллекти­ва единомышленников в российских вузах, которые начали активно развивать данное направление в своих учебных программах.

Спецкурс «Социальная журналистика» появился на факультете журналистики МГУ в середине 1990-х гг. как лекционный, с при­глашением экспертов и небольшой экскурсионно-ознакомитель­ной программой. В первые же годы спецкурс был дополнен твор­ческой студией: этого потребовала логика взаимодействия со студентами, стремившимися к активной деятельности. После про­ведения круглых столов по социальной журналистике на кафедру периодической печати факультета поступили запросы относитель­но возможного использования опыта спецкурса в других городах.

Успешный опыт совместной работы позволил задумать и осу­ществить масштабный проект «Социальная журналистика гра­жданского общества», который был реализован в университетах семи российских городов. Помимо Москвы, это Барнаул, Мур­манск, Нижний Новгород, Пенза, Пермь, Ульяновск. В этом про­екте было задействовано более 100 студентов. В проекте «Журна­листское образование в поддержку НКО» мы могли опираться на оправдавшие себя методы и подходы. В качестве партнеров высту­пили факультеты журналистики университетов С.-Петербурга, Екатеринбурга и Нижнего Новгорода. Удалось создать настоящие региональные команды, сблизив НКО с высшей школой, подняв их статус в глазах преподавателей. В дальнейшем совместные про­екты с университетами стали нормой. Взаимодействие поддержи­вается в режиме дистанционного общения; кроме того, факульте­ты и отделения журналистики приобрели немалый опыт и стали осуществлять самостоятельные проекты. Ежегодные встречи с преподавателями продолжаются в формате круглого стола «Соци­альная журналистика» на Международной научно-практической конференции факультета журналистики МГУ.

Многое из того, что было эффективным в традиционном учеб­ном процессе, оказалось полезным и в дистанционном обучении. Новые задачи определялись как расширение аудитории и интерак­тивная коммуникация, систематизация и оперативное обновление материалов, подключение ресурсов сети, практически неограни­ченные возможности форума.

Важно упомянуть и такое обстоятельство: образовательными программами по социальной журналистике заинтересовались не только в вузах. Дистанционный курс собрал большую аудиторию (общее число участников приблизилось к тысяче) — практикую­щих журналистов (30%), представителей некоммерческих органи­заций (24%), студентов и преподавателей (22%), деловых людей (15%), госслужащих (9%) (Сокращая дистанцию, 2007: 13—15) по всей стране, подтвердив тем самым, что в повышении предметной компетентности нуждаются многие заинтересованные группы.

Годы студийного опыта позволили выработать и освоить раз­личные познавательно-образовательные методики, конвергирую­щие традиционные академические и инновационные подходы: модульное построение лекционного материала, привлечение эк­спертов, кейс-стади, анализ текстов, мастер-классы, опросы и ан­кетирование, экскурсионно-ознакомительные мероприятия, учас­тие в мероприятиях для прессы, организация и анализ персонального творчества, участие в конкурсах, научно-исследо­вательская работа.

Преподавание тематической специализации в течение многих лет, а также корпоративные контакты с коллегами дали возмож­ность выявить ряд проблем, которые, по-видимому, характерны не только для социальной журналистики, но и для других предметно­тематических направлений. Это следующие проблемы:

• Кадровая: особенность предметной подготовки состоит в необ­ходимости постоянного и непрерывного обновления информации, в обеспечении бесперебойного притока свежих данных. Книжная литература и другие письменные источники, включая сетевые, со­держащие фактическую информацию, быстро устаревают, а также не дают уникальности инсайдерской информации. Живые источ­ники для таких занятий незаменимы; требуется нахождение баланса между собственным педагогическим опытом и необходимостью привлечения экспертов из различных сегментов. С учетом особен­ностей вузовского менеджмента им приходится работать преиму­щественно на добровольной и благотворительной основе.

• Научно-исследовательская: изучая СМИ, хотелось бы опи­раться не только на оперативный анализ, на текущую практику, но и на более серьезные исследования массмедиа, которые требуют значительных усилий и затрат. Собственных ресурсов для этого недостаточно, масштабных исследований также не хватает.

• Организационно-творческая: проблема связана с необходимо­стью обеспечить надежные контакты с прессой, стабильную базу для практики студентов. Начальные этапы профессиональной адаптации, как правило, решаются без затруднений, на базе учеб­ной и местной муниципальной прессы, но в дальнейшем профес­сиональные амбиции студентов нередко вступают в противоречие с учебными возможностями.

• Учебно-методическая: требуется постоянное обновление и развитие методик, материалов, освоение новых учебных форм. Однако базовых учебников и пособий по тематическим модулям совершенно недостаточно - экспериментальный характер этого направления в профессиональной подготовке журналистов дает о себе знать. В МГУ организационные проблемы профильного обу­чения успешно решены, но методические ждут своей очереди.

Утверждение нового образовательного стандарта, а также возможности, обусловленные статусом Московского госуниверситета, позволяют смотреть с оптимизмом на решение этих проблем - тем более что большинство из них существенно продвинулось с переходом на новые образовательные траектории. Программа приобрела межкафедральный и междисциплинарный характер, что обусловлено современным пониманием медиакоммуникаций и журналистики, а также условиями конвергенции и мультимедийности. К ведению занятий привлечены преподаватели трех профессиональных кафедр: периодической печати, телевидения и радиовещания, рекламы и связей с общественностью. По-прежне­му значительно участие партнеров: Агентства социальной инфор­мации, некоммерческих и правозащитных организаций, журнали­стов газет, журналов, интернет-СМИ. Введены новые дисциплины: социальная реклама, социальное проектирование, типология социальной журналистики. Методы студийной работы, использовавшиеся ранее, удачно вписались в новые планы; они прямо ориентированы на реализацию компетентностного подхода (Лазутина (ред.), 2011). Концепция преподавания, как и ранее, ба­зируется на гуманистических принципах и представлении о мис­сии СМИ как общественной службе. Хотелось бы подчеркнуть, что новая концепция разрабатывалась в процессе партнерских ди­скуссий, и это позволило сохранить режим преемственности меж­ду отдельными дисциплинами, избежать повторов, сбалансиро­вать теоретическую и практическую стороны. Учитывался и такой фактор: студенты тематического модуля параллельно обучаются в так называемых индустриальных модулях, специализируясь в пе­чатной, радио- и телевизионной журналистике, PR и рекламе, и испытывают интерес к технологиям сугубо прикладного характера - следовательно, они должны получить такую возможность в реа­лизации конкретных проектов. В программе это предусмотрено: выпуск журнала, телепрограммы, создание рекламного проекта, участие в PR-кампании благотворительного фонда, серия мини­исследований по темам и персоналиям.

В перечне дисциплин особое место занимают «Актуальные про­блемы социальной сферы»; именно в этой дисциплине, открываю­щей двухгодичное обучение, сконцентрирована основная инфор­мация, призванная повысить предметную компетентность студентов. Читаются лекции как на общие темы («Социальная история России», «Состояние социальной сферы России в постсо­ветский период: цена реформ», «Социальная политика. Социаль­ная защита», «Социально-психологические проблемы российского общества», «Социальная девиантность. Насилие»), так и частные («Труд, занятость, доходы. Личные финансы. Финансовая грамот­ность», «Образование», «Здоровье и здравоохранение. Здоровый образ жизни», «Семья», «Дети. Социальное сиротство», «Среда об­итания. Город. Жилище. ЖКХ», «Экология», «Благотворительность и волонтерство» и др.). Каждая лекция содержит информацию о структуре сегментов социальной сферы, историю их развития в культурно-исторической ретроспективе, текущую информацию, актуальную статистику, имена ключевых персон, обзор основных проблем, опыт решения проблем в отечественной и зарубежной практике. Преподаватели, специализирующиеся по той или иной тематике, накапливают информацию, курируют связи с эксперта­ми, организуют посещение мероприятий и экскурсий.

Оценочные средства также направлены на формирование не­обходимых компетенций. Так, в дисциплине «Актуальные пробле­мы социальной сферы» студенты обязаны найти и сформулиро­вать конкретную проблему, систематизировать источники информации по ней, выстроить соответствующую проблеме схему ее функционирования с привязкой к государственным и общест­венным структурам, которые ее курируют, посетить соответствую­щие мероприятия. Следующая ступень — экзаменационная (дис­циплина «Типология социальной журналистики») предполагает сопоставление реконструированной проблемы с ее медиаобразом, вынесение аргументированных оценок и указание на «горячие точки» репрезентаций. В других дисциплинах ведется практиче­ская работа по выпуску номера и телепрограммы; разработка про­екта продвижения гражданских инициатив и рекламного модуля; организация пресс-конференций ведущих журналистов социаль­ной тематики. Естественно, обзорные лекции, как и другие учеб­ные формы, не могут обеспечить приобретение знаний экспертно­го уровня, однако они формируют потребность и понимание необходимости знания для качественной журналистики и ответст­венности журналиста, повышают исходную компетентность и со­здают импульс для последующего развития, указывают его пути и источники.

Развернутая характеристика оценочных средств представляет самостоятельный интерес, к чему мы намерены обратиться за пре­делами данной работы. Детализированная информация о про­грамме тематического модуля «Социальная журналистика» содер­жится в табл. 2.

vest-05-16-144-170 (5!).png

Качество контента и субъекты медиапространства: штрихи к портрету

Продолжая разговор о специальной предметно-тематической подготовке журналистов в контексте качества медиаконтента, имеет смысл остановиться на характеристике его производите­лей — как нынешних, так и готовящихся пополнить их ряды. Вы­деляя журналистов среди всех субъектов медиапространства и на­зывая их «основными создателями контента» в российском медиа­пространстве, И.М. Дзялошинский указывает на то, что фор­мально обвинить журналистский корпус в необразованности нельзя, но вопрос о качестве и использовании знания на практике остается открытым (Дзялошинский, 2013: 161). Возникает, следо­вательно, вопрос — соответствует ли это образование потребно­стям практики? На проблемы указывают и журналисты, имеющие опыт преподавания.

В нашем случае интерес к субъектам медиаконтента социаль­но-гуманитарного профиля носил превентивный характер. В мас­се студенты — будущие создатели контента, а в настоящем — его потребители и отчасти создатели, если принять во внимание неко­торый профессиональный опыт и активное функционирование в режиме «любительской журналистики» в сети. По сути, они зани­мают промежуточное положение и в этом своем статусе представ­ляют интерес: их медиаповедение концентрируется вокруг смы­словых посланий медиаконтента — «важно», «полезно», «интересно», «необходимо», «востребовано», «гуманно» и т.д. По ответам опрашиваемых можно косвенно судить и о потребляе­мом качестве контента, и о профессиональном сознании и уровне мотивации будущих производителей контента.

На разных этапах обучения в модуле проводилось анкетиро­вание/тестирование студентов, позволяющее составить представ­ление об облике будущих журналистов — профессиональном, социальном, нравственно-психологическом, образовательном. В настоящей работе представлен обзор данных после обработки 237 анкет, заполненных в 2013—2016 гг. В анкете, состоящей преи­мущественно из открытых вопросов, последние были сформули­рованы в форме, дающей возможность выявить гражданскую и профессиональную мотивацию и интерес к проблемам социаль­ной сферы, осведомленность относительно их текущего состоя­ния, глубину понимания и осознание противоречивости этих про­блем, позицию по поводу особо спорных моментов социальной практики.

В первой группе вопросов - они были общего характера - вы­являлся уровень заинтересованности студентов и их представле­ния о социальной сфере. Так, данную тематическую специализа­цию (и, следовательно, соответствующую часть медиаконтента) студенты считают достойной внимания по следующим причинам: «именно социальная журналистика открывает для журналиста на­иболее широкое поле для самореализации», «в области социально­го развития именно информация ценнейший ресурс», «волнуют социальные проблемы», «я против несправедливости», «обшир­ность проблематики», «есть возможность попробовать себя в бла­готворительности», «социальная реклама наиболее креативна», «считаю гуманитарные проблемы важнее политики», «считаю со­циальную журналистику наиболее необходимой сейчас для страны и становления меня как личности», «интересно, с чем ежедневно сталкивается человек», «поиск возможностей улучшения челове­ческих взаимоотношений», «наиболее полезная, существенная и важная сфера деятельности журналиста», «сочетание творчества и ума», «это журналистика для человека», «всегда испытываю по­требность действовать», «всегда интересовали проблемы людей», «живая жизнь более важна и достойна внимания», «живем в обще­стве», «служит людям» и т.д.

Само понимание «проблем социальной сферы» часто дается через описание их атрибутивных свойств, а также с помощью конкретных (и в то же время многочисленных) перечислений, что свидетельствует о достаточной осведомленности и внимании к гуманитарным аспектам общественного бытия. Обращает на себя внимание ранжирование проблем по степени их важности (см. рис. 1). Чему студенты хотели уделить внимание в первую очередь? И уровень гражданственности, и круг интересов, и при­оритеты снова подтверждают открытость и широту взглядов (см. рис. 2). Вместе с тем - хаотичность восприятия и отноше­ния; повышенное внимание к явлению, но не к его сущности, слабая корреляция между социальной сферой и политикой/эко­номией; приоритет остроты проблематики в ущерб значимости и др. Систематизированного знания недостаточно ни производи­телям, ни потребителям контента. Эта ситуация, заметим, созда­ет атмосферу, нередко порождающую сомнительные решения са­мого высокого уровня.

vest-05-16-144-170 (7).png

Вторая группа вопросов была направлена на выявление пози­ций по тем или иным сложным проблемам:

• Как вы считаете, кто должен заниматься изысканием средств на лечение больных детей: государство, граждане, общественные организации, кто-либо еще?

• Согласны ли вы с тем, что должен быть повышен возраст вы­хода граждан на пенсию?

• Считаете ли вы, что проблемы феминизма и гендерного не­равенства актуальны для России?

• Должна ли Россия оказывать гуманитарную помощь другим странам?

• Как вы относитесь к идее тестирования на наркотики в шко­лах и вузах?

• Должны ли и в какой мере быть бесплатными образование и здравоохранение?

Предлагалось мотивировать свой выбор в ответах. На этом эта­пе наиболее очевидным образом проявился недостаток предмет­ного знания, препятствующий пониманию противоречий, а в ряде случаев назревающей конфликтности вокруг этих проблем. На первый взгляд, студенты максимально гуманны в ответах: «повы­шать пенсионный возраст нельзя», «образование и здравоохране­ние должны быть бесплатными», «средства на лечение больных детей должно изыскивать государство», «необходимо помогать другим странам», «обязательно проводить тестирование на нарко­тики». Однако среди студентов нашлись и такие (их примерно 10— 25% в зависимости от вопросов), кто не давал однозначных отве­тов, мотивируя это сложностью проблем, не имеющих простых решений. Например, было сказано, что повышение пенсионного возраста не принесет экономии бюджета, на что часто ссылаются в прессе; предлагалось более разумно подходить к оказанию гума­нитарной помощи и не придавать ей политического смысла; бес­платность образования, хотя и желаема, но таит опасность сниже­ния качества; тестирование на наркотики зачастую порождает тяжелые нравственные проблемы и т.д. Будущие создатели кон­тента понимают, что названные проблемы решить непросто, но, за редкими исключениями, не апеллируют к необходимости владеть информацией или привлекать к поиску решений носителей каче­ственного экспертного знания.

Картина, открывающаяся при анализе ответов на вопросы вто­рой группы, показывает, что не только студентам, но и журнали­стам определенно недостает предметного знания, используя кото­рое, они могли бы сформировать устойчивое понимание того, что проблемы многоаспектны, что один только гуманизм не может рассматриваться в качестве основного фактора решения десятиле­тиями назревавших проблем. Или, точнее, принятие гуманизма за основу в его глубинном смысле как раз и требует неочевидных, не­простых решений. Если этого понимания недостает в содержании СМИ, в опасной растерянности пребывают и его потребители. И эта проблема с очевидностью проявилась в ответах студентов: здесь они показали себя в качестве потребителей контента, знаю­щих, что проблемы есть, но пока не найдены пути их решения. Следовательно, нужно укреплять профессиональное обучение журналистов массовой интервенцией разнообразной информации и в особенности ее систематизацией, формированием целостной картины мира.

Третья группа вопросов носила факультативный характер и была ориентирована на определение уровня общей грамотности, что давало возможность прогнозировать качество понимания гу­манитарных проблем, составляющих основу всей специализации3. Предлагалось назвать любимые занятия, дать обзор персо­нальных культурных предпочтений, охарактеризовать режим потребления медиаконтента. Вопреки широко распространенно­му мнению, чтение в списке предпочтений лидирует с большим отрывом. Список авторов не оставляет места сомнениям относи­тельно достоверности ответов. Во всех опросах первое место за­нимают А.П. Чехов и Ф.М. Достоевский, затем следуют Н.В. Го­голь, Л.Н. Толстой, И.С. Тургенев, И.А. Бунин, В.В. Набоков, С.Д. Довлатов, И.А. Бродский. Необходимо заметить, что люби­мые авторы представляют не только различные литературные эпохи и школы (помимо обязательного программного чтения), но и разные области культуры: кино, живопись, музыку, театр. Среди любимых занятий студентов - путешествия (включая рос­сийские маршруты), фотография, музыка, общение, просмотр фильмов (называлось документальное и советское кино), освое­ние внегородских пространств. Примерно четверть студентов имеет опыт волонтерской деятельности и высоко ценит его. Выя­снилось также, что студенты довольно хорошо осведомлены о состоянии медиаидустрии; все удачные стартапы ими упомяну­ты; все интересные в плане контента СМИ названы. Любопытна и динамика представлений: 2-3 года назад лидировали «РИА Новости», «Lenta.ru», «Русский репортер», «КоммерсантЪ», «Но­вая газета», «Эхо Москвы», «Афиша»; сейчас студенты называют «РБК», «Мeduza», «Такие дела», «Медиазону», «The Village», «Esquire», «Первый канал», «Йод», остаются популярными «Рус­ский репортер», «МК», «Вокруг света».

Все представленные результаты анкетирования дают основания предполагать, что студенты потенциально готовы к восприятию и интериоризации больших объемов сложной информации из различ­ных областей гуманитарного знания. В свою очередь, перед препода­вателями стоит непростая задача отбора, первичной систематизации, постоянного обновления, выбора (иногда — создания) специальных методик для трансляции данных объемов. Вопрос о планируемой мере компетентности выпускника бакалавриата непрост: очевидно, что она не может быть максимальной, что речь не идет о подготовке журналиста на уровне учителя, организатора здравоохранения и пр. Дилетантом будущий журналист в известном смысле останется. Од­нако мера его осведомленности не должна быть порицаема на уровне здравого смысла; журналист должен иметь знания для общей оценки изучаемой ситуации, понимать внешние и внутренние связи пробле­мы. Можно ли это измерить? Едва ли, однако контроль качества сра­батывает в процессе выполнения проектов и выпускной квалифика­ционной работы. Кроме того, развивается система дополнительных спецкурсов (пока, увы, не всеобъемлющая), призванная углубить ориентацию в конкретных тематиках.

Еще один раздел анкеты — «Выскажите ваши пожелания пре­подавателям». Трудно не уделить ему несколько слов. Ответы по­ражают единодушием: «больше практики!»; а также просьбами «затрагивать острые темы», «предпочитать диалог», «иллюстриро­вать лекции примерами», «развиваться преподавателям», «хоте­лось бы понимания того, что происходит сейчас», «больше диало­га», «попробовать выездную практику», «давать практические рекомендации», «стремиться к политической нейтральности». Одно из пожеланий необходимо привести полностью: «Говорить обо всех проблемах честно, без умалчиваний и сглаживания острых углов. Обсуждать социальные проблемы глупо, если бо­яться вступить в зону политики/экономики или опасаться пред­принимать попытки до конца в них разобраться, найти все исто­ки и первопричины». Отрадно, что будущие журналисты стремятся к активности и действиям. Они хотят интересных лек­ций и прагматически ценных умений. Однако недостаток знания

- как теоретического, так и оперативного - ими либо еще не осознается остро, либо подразумевается по умолчанию. В поже­ланиях студенты нечасто апеллируют к знаниевой парадигме; не указывают на необходимость в первую очередь наполнять занятия качественной информацией. Хотят оперативной, инструменталь­но полезной информации, но складывается впечатление, что они не видят прямой связи между академическими дисциплинами и реалиями действительности; возможно, профессиональные ком­петенции понимаются ими как исключительно практические на­выки. Важно одно: проведение линий между фундаментальными и оперативными блоками информационных запасов личности не­обходимо; познавательные и обучающие технологии требуют большего внимания.

Подведем итоги. Связывая качество медиаконтента с понима­нием социальной ответственности журналистики, мы видим ре­зервы его повышения в укреплении предметно-тематической спе­циализации создателей содержания. Для этого необходимо развитие образовательных проектов различного содержания, форм, субъектов. Апробация профессиональных модулей в пра­ктике факультета журналистики Московского университета, на наш взгляд, представляет интерес. Данные исследований указыва­ют на то, что студенты испытывают потребность в понимании об­щественно-политических реалий, но не всегда связывают произ­водство качественного контента с глубиной познаний. Во многом это характерно и для «взрослой» журналистики. Проблема про­фессиональных познавательных технологий (на уровне как базо­вого, так и оперативного уровней знания) стоит очень остро. Ака­демическим структурам - в партнерстве с общественными, профессиональными, корпоративными организациями - следует активнее развивать программы повышения профессиональной компетентности с использованием современных дистанционных технологий.

Примечания

1 Субъекты медиапространства - регуляторы, создатели, потребители, распро­странители медиаконтента. См.: Дзялошинский И.М. Медиапространство Рос­сии: коммуникационные стратегии социальных институтов. М.: Изд-во АПК и ППРО, 2013. С. 157-200.

2 Медиааналитик Василий Гатов: «Журналисты — это абсолютные дилетанты». Режим доступа: http://theoryandpractice.ru/posts/1418-media-analitik-vasiliy-gatov-zhurnalisty-eto-absolyutnye-dile...

3 Первое анкетирование проводится в середине временного отрезка обучения бакалавриата.

Библиография

Вартанова Е.Л. Постсоветские трансформации российских СМИ и журналистики. М.: МедиаМир, 2013.

Вартанова Е.Л. Теория СМИ: актуальные вопросы. М.: МедиаМир, 2009.

Горохов В.М., Гринберг Т.Э. Гуманизация массовых информационных процессов в рамках открытого общества // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. 2003. № 4. С. 22—27.

Дзялошинский И.М. Медиапространство России: пробуждение Соляриса. М.: Изд-во АПК и ППРО, 2012.

Дзялошинский И.М. Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов. М.: Изд-во АПК и ППРО, 2013.

Ершов Ю.М. Телевидение регионов в поиске моделей развития. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2012.

Жилавская И. В. Медиаобразование молодежи. М.: Изд-во РИЦ МГГУ им. М.А. Шолохова, 2013.

Журналистика в 2008 году: общественная повестка дня и коммуника­тивные практики СМИ: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. Москва, 9—11 февраля 2009 г. М.: Ф-т журн. МГУ, 2009.

Журналистика в 2012 году: социальная миссия и профессия: сб. мате­риалов Междунар. науч.-практ. конф. Москва, 9—11 февраля 2013 г. М.: Ф-т журн. МГУ, 2013.

Журналистика в 2015 году: информационный потенциал общества и ресурсы медиасистемы: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. Москва, 5—6 февраля 2016 г. М.: Ф-т журн. МГУ, 2016.

Журналистика. Общество. Ценности / Ред.-сост. В. А. Сидоров. СПб.: Петрополис, 2012.

Иваницкий В.Л. Модернизация журналистики: методологический этюд. М.: Изд-во МГУ, 2010.

Корконосенко С.Г. Журналистика — достояние и ценность общества // Журналистика. Общество. Ценности / Ред.-сост. В.А. Сидоров. СПб: Петрополис, 2012. С. 234—248.

Корконосенко С.Г. Теория журналистики: моделирование и примене­ние. М.: Логос, 2010.

МакКуэйл Д. Журналистика и общество. М.: МедиаМир, 2013.

Мансурова В.Д. Журналистская картина мира как фактор социальной детерминации. Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2002.

Массмедиа и ценностные отношения общества / Под ред. Г.В. Ла­зутиной. М.: МедиаМир, 2013.

Мисонжников Б.Я., Тепляшина А.Н. Журналистика. Введение в профес­сию. СПб: Питер, 2014.

Олешко В.Ф. Журналистика как творчество. М.: РИП-Холдинг, 2003.

Сиберт Ф.С., Шрам Н., Питерсон Т. Теория социальной ответственно­сти прессы //Четыре теории прессы. М.: Национальный ин-т прессы: Вагриус, 1998. С. 112–155.

Современное журналистское образование: компетентностный подход / Под ред. Г.В. Лазутиной. М.: МедиаМир, 2011.

Социальная журналистика: профессия и позиция / Под ред. Т.И. Фро­ловой. М.: АСИ, 2005.

Свитич Л.Г. Журнализм как аксиологический феномен // Массмедиа и ценностные отношения общества / Под ред. Г.В. Лазутиной. М.: МедиаМир, 2013. С. 67–77.

Фомичева И.Д. Социология СМИ. М.: Аспект Пресс, 2012.

Фролова Т.И. Гуманитарная повестка российских СМИ. Журналисти­ка, человек, общество. М.: МедиаМир, 2014.

Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, 2000.

Шайхитдинова С.К. Информационное общество и «ситуация челове­ка»: Эволюция феномена отчуждения. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2004.


Поступила в редакцию 18.04.2016