Вопросы Первой мировой войны на страницах русскоязычной печати Баку

Скачать статью
Гаджиева Л.О.

кандидат филологических наук, доцент кафедры теории и практики журналистики Бакинского государственного университета, г. Баку, Азербайджан

e-mail: osmanqizi@gmail.com

Раздел: История журналистики

Накануне Первой мировой войны в Баку издавалось несколько наименований газет на русском, азербайджанском и армянском языках. Отношение к войне в этих изданиях было разным и оно исходило из националистических пристрастий издателей этих газет. Даже выходящие на русском языке издания были далеки от чисто российских интересов, они отражали точку зрения своих издателей. В статье исследуется отношение бакинской печати к мировой войне, освещаются проблемы беженцев и вопросы национального самоопределения.

Ключевые слова: Первая мировая война, газеты «Каспий», «Баку», беженцы

Введение

Русскоязычная печать Азербайджана, начавшаяся в 1871 г. изда­нием газеты «Бакинский Листок», по существу основавшей перио­дическую печать в Азербайджане, — малоизученная исследовате­лями тема. До сих пор отсутствуют обобщающие исследования по истории русскоязычной прессы, не рассмотрены особенности этой прессы на важном этапе ее становления и развития в послед­ней четверти XIX и в начале XX в. В советские годы воспринима­емая как буржуазная пресса, печать указанного периода и ее пуб­лицисты были объектом порицания и незаслуженной критики. Исключение составляли лишь газета «Экинчи» (1875—1877) М. Зар- даби, сатирический журнал «Молла Насреддин» (1906—1931) Дж. Ма- медкулизаде и вся социалистическая печать, считавшаяся плодом русских революций. Советских историков и журналистов интере­совали в социалистической прессе главным образом те материалы, которые рассказывали о революционной деятельности бакинского пролетариата. В либерально-буржуазных изданиях подобного со­держания материалов было немного и потому в научных исследо­ваниях советского периода либо игнорировали эти издания, либо, что еще хуже, преподносили как сеятелей «вредных панисламист­ских идей», пропагандирующих «философский идеализм и рели­гиозный мистицизм» (Кочарли, 1983; Мустафаев, 1973 и др.).

В годы независимости в связи с переоценкой идеологических ценностей общественно-политические процессы XIX и начала XX в. и роль печати в этих процессах были заново изучены. В ряде спе­циальных исследований по истории периодической печати нашли отражение различные стороны отдельных изданий на русском языке. Также увидели свет многочисленные работы по истории печати, о жизни и деятельности являвшихся одновременно журналистами, общественными и политическими деятелями представителей пере­довой азербайджанской интеллигенции начала XX в. (Гулиев, 2000; Габиббейли, 2006; Велиев, 2011 и др.).

Однако практически не изученной остается эпоха Первой ми­ровой войны, взаимосвязь общественных перемен, которыми был насыщен этот период с деятельностью печати на русском языке.

О бакинской прессе

К началу Первой мировой войны в Баку проживало около 215 ты­сяч человек. Большую часть населения составляли, как ни стран­но, не коренные жители — азербайджанцы, а пришлое с конца XIX в. население из разных губерний России на заработки в не­фтепромышленный город. Больше всего в Баку проживало рус­ских, затем азербайджанцев и чуть меньше армян. Численное соотношение населения отражалось и на периодической печати города. Наиболее разнообразно были представлены газеты на рус­ском языке. Газеты «Каспий» (1881—1919), «Баку» (1902—1918) и «Кавказская копейка» (1910—1916) выходили ежедневно, «Бакинец» (1907—1920) и «Кавказский телеграф» (1910—1916) еженедельно, а журналы «Нефтяное дело» (1899—1920) и «Джигит» (1907—1918) издавались два раза в месяц. На азербайджанском языке выходили три газеты: «Садаи-Хагг» («Голос истины» — 1912—1915), «Игбал» («Благоденствие» — 1912—1915) и с недавних пор «Игдам» («На­чинание» — 1914—1915). На армянском языке выходили газеты «Горц» («Дело» — 1914), за недостатком средств очень скоро прекра­тившая свое существование, и «Арев» («Солнце» — 1914—1919), «неоднократно менявшая свое название и редакторов»1. Ни одна из этих газет, как отмечалось в агентурном отчете Кавказского цензурного комитета, не являлась носительницей российских инте­ресов. «И в Баку периодическая печать, — говорилось в отчете, — носит тот национальный отпечаток, хотя он не так рельефно высту­пает как в Тифлисе и Кутаиси. Русских газет в буквальном смысле этого слова в Баку нет»2. Неслучайно газету «Каспий», с 1897 г. из­даваемую нефтепромышленником и меценатом Гаджи Зейналабдином Тагиевым (1823—1924), даже в прессе иногда именовали «мусульманским «Каспием». А газеты «Баку», «Кавказский теле­граф» и «Кавказская копейка», издаваемые потомком армянских нефтепромышленников и публицистом Христофором Авакумови- чем Вермишевым, называли армянскими. Эти газеты открыто пред­ставляли национальные интересы тех, кем они издавались. И это как нельзя ярко проявилось в период Первой мировой войны. От­носительно нейтральной позиции старалась придерживаться еженедельная газета «Бакинец», издаваемая дворянином по происхож­дению Григорием Джиноридзе.

Отношение к войне

Националистические пристрастия газет особенно четко про­слеживаются по их отношению к войне. Мировой конфликт, раз­вернувшийся в Европе, бакинскую печать интересовал с точки зрения событий вокруг Российской и Османской империй. Среди русскоязычной прессы главными печатными органами, как и в предыдущие годы, считались два издания — «Каспий» и «Баку». Газета «Каспий», как и издания на азербайджанском языке, разры­валась между двумя империями, особенно в начале войны. Первая — Российская империя, для отличающихся своей верноподданностью азербайджанцев, являлась фактически отчизной, а вторая — Ос­манская империя, единая по языку и вероисповеданию, родной стороной.

Гораздо проще дела обстояли у проармянских изданий. Они знали, кто их друг, а кто враг. Более того, эти издания возлагали огромные надежды на войну, «как исторического дара», которого «жаждет и весь армянский народ в Турции, равно и все русские армяне»3. «Воюют не государства, не правительства, — возвещала газета "Баку”. — Воюют народы, коалиции народов, как носители определенных национальных заветов»4.

Начало военных действий в Европе и участие в них России га­зета «Каспий», в исследуемый период редактируемая Андреем Вейнбергом5, оценивает как неизбежность, «призрак которой уже столько времени тревожил умы прозорливых политиков»6. Теперь долг каждого, по мнению журналиста, отстоять честь и достоин­ство России.

В отличие от А. Вейнберга, выступающего с пророссийских по­зиций, главный автор газеты этого периода, молодой Джейхун Гаджибейли7 (Дагестани в печати. — Л.Г.) пишет об участии в этой войне мусульман России и Турции. Он поднимает вопрос воин­ской повинности азербайджанцев, который, кстати, обсуждался накануне войны на проходившем в Петербурге IV Всероссийском мусульманском съезде (Тагирджанова, 2009). Отметим, что кроме азербайджанцев фактически все мусульмане России проходили воинскую службу и призывались на войну во время всеобщей мо­билизации. Только в начале Первой мировой войны, как писал М.Э. Расулзаде8 в газете «Игбал», на фронт было призвано 320 тысяч российских мусульман из разных губерний (Расулзаде, 2001: 374).

Дж. Гаджибейли приводит письмо бакинцев, подписавшихся «Кавказские мусульмане», адресованное Председателю мусульман­ской фракции Государственной думы К.Б. Тевкелеву, в котором отмечается, что все кавказские народы отбывают воинскую по­винность, однако «более бедное и более других нуждающееся в об­щении с коренным населением государства, население мусульман­ское (азербайджанское. — Л.Г.), по неизвестной причине взамен этой повинности обложено особым налогом»9. Тогда же в газете «Бакинец» была опубликована небольшая информация об инициа­тиве Бакинских почетных мусульман о сборе денежных средств для организации «Бакинской мусульманской добровольческой дружины». «Для организации дела, — писала газета — требуется 50 000 руб. и местные мусульмане сделали раскладку этой суммы между собой»10. Можно предположить, что созданная на средства азербайджанских нефтепромышленников добровольческая дру­жина вошла в состав организованного в начале войны Татарского конного полка, являвшегося частью известной Дикой дивизии. Ко времени Первой мировой войны официально в русской армии служили только выходцы из азербайджанских аристократических семей. Известные генералы Первой мировой Гусейн хан Нахиче­ванский, Али Ага Шихлинский, Ибрагим Ага Векилов, Самед бек Мехмандаров и другие были из этой когорты. О них и других вои- нах-мусульманах подробно писал Дж. Гаджибейли на страницах «Каспия», отмечая, что в их жилах еще не перестала течь кровь славных полководцев прошлого, «воинственных Чингизов и Тамер­ланов, для которых поле сражения служило излюбленным местом отдыха»11.

Осенью 1914 г. Османская империя также была вовлечена в войну. «Не верится!» — под таким заглавием вышла статья Дагестани, в которой он пытается понять позицию Турции. Неужели, спра­шивает он, Османская империя, переживающая серьезный эконо­мический кризис внутри страны, надеется на то, что борющиеся державы настолько ослабеют, что она сможет тягаться с ними?12

В следующей своей статье под таким же заглавием Дагестани вспоминает свою беседу с неким высокопоставленным османским чиновником, который признавал, что желал бы посредством рус­ских мусульман, особенно молодых и образованных, наладить куль­турные связи между двумя империями. «Турция знала Россию лишь по тем войнам, которые они вели друг с другом в течение двух ве­ков. Сказать правду, и русское общество мало заботилось о более близком знакомстве с турецким обществом», — отмечает он13.

История русско-турецких войн охватывает, по расчетам экс­пертов, период длительностью в 241 год. Последние войны России с Турцией во второй половине XIX в. под знаменем освобождения славянских народов от османского господства велись за влияние на Балканах, за усиление собственного могущества. Достигнув значительных успехов в этом направлении, Россия в начале XX в. не исключала возможности овладения Стамбулом — древним оплотом язычества, христианства и мусульманства одновременно.

«На Царьград!» — была озаглавлена статья газеты «Бакинец», жаждущей скорейшего падения Стамбула. Газета пишет, что на про­тяжении столетий поднимался вопрос о том, «что делать с Царь- градом, отход которого от Турции для всего мира и всегда пред­ставлялся лишь вопросом времени...»14.

К боевым действиям против Османской империи тщательно готовились также русские и турецкие армяне. Не война, так воору­женное восстание были на повестке дня у боевой организации партии «Дашнакцутюн» (1890). Газета «Баку» и другие издания X. Вермишева пытались отрицать вооруженное выступление ар­мян в Турции в начале 1915 г. «Такого восстания турецкие армяне до сих пор никогда не поднимали против турецкого государства», — утверждала газета «Баку»15. Однако об имевшем место восстании писали другие газеты, в том числе этот факт подтверждается рас­сказами с места действия специального корреспондента москов­ской газеты «Русское слово» (1895—1918). «Восстание в Турции растет, — сообщала газета, — перекидывается из области в об­ласть»16. А газета «Бакинец» со ссылкой на российскую ежеднев­ную либерально-буржуазную газету «День» (1912—1917) с восхи­щением отмечала, что «турецкие армяне, подняв знамя восстания, сожгли за собой в Турции все корабли и вверили свою судьбу во­енной мощи русской нации»17. По рассказам одного их руководи­телей мятежей Арама Манукяна, «восстание продолжалось 27 дней, 1500 армян дрались против 7000 регулярных турецких войск и башибузуков»18.

О вооруженном восстании отмечается и в ноте, данной прави­тельством Османской империи в ответ на декларацию держав Тройственного согласия в связи с так называемыми «армянскими погромами» в Османской империи. Опубликованная с коммента­риями X. Вермишева в газете «Баку», нота содержит неопровержи­мые доказательства вооруженного выступления турецких армян при активной поддержке русско-подданных армян и самой России. «Консулы и агенты, русские и английские, в Болгарии и Румынии с самого начала войны послали на Кавказ через Варну, Сулин и Констанцу многочисленные группы молодых армян, турецко-под- данных, на которых было возложено проникнуть в Турецкую Ар­мению, чтобы там вызвать замешательство и поднять восстание во внутренних областях Турции, обитаемых армянами», — отмеча­лось в ноте19. Именно восстание стало причиной репрессий, пред­принятых османским правительством в отношении турецких ар­мян, подчеркивается в документе. Об этом было указано и в опубликованном в 1916 г. в Стамбуле отчете турецкого правитель­ства под названием «Правда об армянском революционном дви­жении и мерах правительства». В отчете Османское правительство объясняло причины репрессивных мер, принятых в отношении турецких армян. Отмечалось, что эти меры носили вынужденный и временный характер. Несмотря на многочисленные случаи на­силия, беззакония со стороны армян над мусульманским населе­нием, заявляло правительство, оно «воздерживалось от применения каких бы то ни было репрессивных мер по отношению к армянам до того дня, когда вспыхнуло ванское восстание в середине апреля 1915 года»20. Известно, что главной мерой явилось переселение армянского населения, расположенного в военной зоне, в места, более отдаленные от фронта и «иностранного вмешательства»21. Большинство из армян были переселены в Сирию. Там и в других местах переселения армян численность их составляла 500 ООО че­ловек22. Газета «Баку» опубликовала официальное сообщение, по­лученное католикосом в Эчмиадзине, в котором подтверждалось, что события в Ване стали причиной переселения армян. Интересно, что мобилизацию в турецкую армию молодых армян армянская сторона также относит к репрессивным мерам. «Подобная деятель­ность турецкого правительства является результатом определен­ной программы,- подчеркивают они, — сначала разоружить армян и терроризировать их выселением главарей, а затем истребить всю нацию. Как известно, все мужчины в возрасте от 20 до 45 лет при­званы в войска»23.

Судя по публикациям газеты «Баку», армянские газеты активно обсуждали причины, приведшие к трагическим событиям. «Одна часть армянской прессы (газеты «Оризон» и «Арев»), — писала га­зета «Баку», — в целом ряде статей доказывает, что армянская рез­ня ни в коем случае не может быть признана прямым следствием политики самих армян. По мнению этих газет, она является только осуществлением цели, к которой стремился так упорно Абдул Гамид и которую наметили себе также и его достойные преемники младотурки»24. Другая часть прессы во главе с газетой «Мтттак»25 придерживалась противоположной точки зрения, считая, что «по­литика руководящих кругов армянского народа является непо­средственной причиной резни, что эта политика была в основе своей весьма близорука и гибельна и что, наконец, главная, если не вся ответственность за постигшее армян бедствие падает на го­лову армянских политических организаций»26.

Позже, в 1923 г., один из лидеров партии «Дашнакцутюн» Ова­нес Качазнуни (1868—1938) признал, что это было «естественным и неизбежным результатом той психологии, которой пропитывался армянский народ почти четверть века, целое поколение. Эта пси­хология должна была найти свое воплощение и нашла», — заклю­чает он27.

Газета «Каспий» и издания на азербайджанском языке практи­чески не освещали эти события, видимо опасались «красного ка­рандаша... русских цензоров» и гнева армянских коллег, которым, как пишет Дж. Дагестани, «не нравится раскрытие истинной под­кладки трагедии несчастного армянского населения Турции и ко­торые поэтому сейчас же поднимают целую бурю негодований в адрес “непрошенного гостя”»28. Кроме того, продолжает Даге­стани, «судьба “Мшака”, пытавшегося несколько распространяться на эту самую тему, слишком уж неприглядна, чтобы рискнуть об этом заговорить не армянину»29.

В начале войны газеты подробно писали о военном потенциале стран-участниц военного конфликта, рассказывая об арсенале со­временных армий, о перевооружении и обеспеченности их «аэро­планами и дирижаблями»30. Пресса писала, что каждый солдат ежедневно обходится в 10 марок, а «шестимесячная война погло­щает около Ъх/г миллиардов при численности армии в два миллио­на солдат»31.

Пытаясь найти ответы на вопросы по поводу того, как долго продлится война и каких результатов можно ожидать в ее исходе, М.Э. Расулзаде в редактируемой им газете «Игбал» дает наиболее правильные прогнозы. Он отмечает, что нынешняя война в Евро­пе — это война не отдельных стран и государств, а народов и куль­тур. В силу этого изменится карта мира, появятся новые страны с новым государственным управлением и, конечно же, претворится в жизнь национальная политика социалистов. К этому должны быть готовы народы, жаждущие свободы и независимости. Иначе как отдельная нация они никогда не будут признаны, — заключает он (Расулзаде, 2001: 386).

Эти вопросы, поднятые М.Э. Расулзаде в самом начале войны, в октябре 1914 г., станут актуальными после февральской буржуаз- но-демократической революции 1917 г. в России. А пока необхо­димо было решать проблемы беженцев.

Вопросы беженцев

Со вступлением Османской империи в войну из Турции, а так­же входящих тогда в состав России Карса и Батума начался не­скончаемый поток беженцев в пределы Кавказа. Первые из них прибыли уже в начале ноября 1914 г. Газета «Баку», издаваемая X. Вермишевым, взывала к милосердию, к необходимости брат­ской помощи и организации соответствующих комитетов по сбору пожертвований в их пользу, «чтобы дать им приют и средства к су­ществованию, пока пройдет гроза войны...»32.

Надо заметить, что, говоря о беженцах, газета имела в виду ис­ключительно беженцев-армян. Хотя покидали родные места не только они, но и мусульмане-беженцы тоже. О них писала газета «Каспий», на первых порах не разделявшая страждущих и нужда­ющихся по религиозному признаку. С первых же дней войны азер­байджанцы, как и все население России, активно вступили в дело всеобщей помощи военным нуждам. Об этом свидетельствуют многочисленные новости и заметки из газет, в которых наряду с материальной поддержкой азербайджанского населения описы­вается труд отдельных групп населения, в частности азербайджан­ских женщин. «Мусульманские женщины — это те, которых мы с вами, читатель, не видели, за исключением группы интеллиген­ции и за исключением тех, которых случайно видим на улицах в чадрах. Массу мусульманок мы не знаем, и вот они, эти невиди­мые, теперь заняты работой по заготовке белья для русских ране­ных воинов», — писала газета «Бакинец»33.

Тем временем численность беженцев с каждым днем возраста­ла. В начале войны в Бакинской Городской Думе рассматривался «проект организации общества помощи беженцам без различия национальностей», число которых уже достигало 100 ООО человек. «Преобладают армяне, — сообщала газета “Баку”, — но много среди беженцев молокан, духоборов и мусульман, ввиду этого учре­дители и пришли к заключению, что общество помощи беженцам должно быть основано на принципе интернациональности...»34.

Непредвзятость к беженцам была лишь на словах. Тут же обго­варивалось, что необходимо разделить беженцев «на две резко раз­личные группы: беглецов из Турции, Персии и мест, непосред­ственно застигнутых войной, и беглецов из Карса, Батума и других более отдаленных областей»35. Заседание в основном обращало внимание на печальное положение первых, а беженцев из Карса и Батума именовало «выселенцами» и положение их считало вполне благоприятным36. Более благосклонно ко всем беженцам относи­лась газета «Бакинец», издаваемая Гр. Джиноридзе, считавшая их невольными жертвами войны. «Никакой художник пера и кисти не в состоянии передать весь ужас, переживаемый беженцами...», — отмечалось в газете37.

В помощь армянским беженцам в Баку, Тбилиси, Петрограде ак­тивно организовывались комитеты по сбору необходимых средств. Их было настолько много, что с целью объединения разрозненных по России комитетов и подкомитетов в марте 1915 г. в Эчмиадзине был созван съезд38, по окончании которого был распространен кондак католикоса всех армян Георга об учреждении в Эчмиадзине центрального органа — главного распорядительного комитета братской помощи39.

Газета «Каспий» с восхищением писала об организованности, сплоченности армян в этом благом деле для их пострадавших от войны собратьев. В статье под названием «Добрая зависть» автор, подписавшийся под псевдонимом Старый, обращает внимание на то, что больше всех на Кавказе от войны пострадали «армяне и мусульмане» (под мусульманскими беженцами подразумеваются турки, аджарцы. — Л.Г.)40. Однако армяне, в отличие от азербайд­жанцев, в сравнительно короткий промежуток времени смогли сконцентрироваться, сплотиться и создать десятки комитетов ока­зания помощи своим собратьям. Рассказывая о них, автор указы­вает на планомерную и хорошо поставленную работу этих комите­тов, занимающихся сбором средств, «жертвуемых армянскими общинами, отдельными состоятельными лицами, благотворитель­ными и культурно-просветительными учреждениями»41. Помощь не ограничивалась одной материальной поддержкой. На местах открывались пункты снабжения беженцев продуктами, необходи­мой одеждой, амбулатории для раненых и больных. Вся эта работа ложилась на плечи армянской интеллигенции, среди которой «на­шлись сотни лиц, забывшие свои личные дела и самоотверженно бросившиеся в гущу национально-альтруистической работы на местах — на Соганлугских высотах» (недалеко от Сарыкамыша (Османская империя. — Л.Г.))42. Автор не скрывает, что он хочет расшевелить азербайджанскую интеллигенцию, в грозные дни во­йны немного впавшую в панику, нерешительность. «Нам кажется, что единственная причина этому — отсутствие инициативы среди мусульманской интеллигенции, не имеющей за собой большого навыка в общественной деятельности...», — заключает автор43.

Вопрос о беженцах, о помощи собратьям по языку и религии сыграет огромную роль в сознании азербайджанцев, до того вре­мени именовавших себя просто мусульманами, отбросив на второй план свое национальное происхождение, свои тюркские корни. Война, которую называли «войной народов», способствовала про­буждению в них чувства национальной самобытности. Неслучайно в грозную военную годину увидела свет газета «Ачыг сёз» (1915— 1918) во главе с М.Э. Расулзаде, объявившая главной своей задачей решение национального вопроса (Расулзаде, 2012: 172).

Деятельную работу по оказанию помощи карсским беженцам развернули Бакинское мусульманское благотворительное обще­ство и созданное в ноябре 1914 г. Мусульманское Женское Благо­творительное общество во главе с Лизой Мухтаровой44. Организа­ция смогла «доказать обществу, — писала газета “Каспий”, — что мусульманская женщина, допущенная к участию в общественных делах, не хуже мужчин справляется со своими обязанностями»45. По их инициативе неоднократно проводились так называемые «кружечные сборы» и акции «Братской помощи» в пользу мусуль­манских беженцев, в которых принимали участие и девушки из азербайджанских семей, что было доселе невиданным явлением в общественной жизни Баку. Лет десять назад, — пишет М. Расул­заде, — таких сознательных женщин можно было по пальцам со­считать, их имена не разглашались. Сегодня же, для спасения своих несчастных собратьев, они ходят по домам, обходят улицы, мага­зины, чтобы собрать пожертвование в их пользу (Расулзаде, 2012: 159).

Весной 1915 г. в пределах Кавказа находилось, по данным Ба­кинской прессы, около 100 ООО беженцев-мусульман и 120 000 ар­мян. Среди беженцев были также русские-молокане, евреи, греки. Их численность была значительно меньше. Более всех защищенны­ми были армяне и евреи, их общественные организации и имущие слои населения в короткие сроки смогли организовать им помощь. Так, в исследуемый период из общей суммы в 800 ООО рублей, со­бранных для армянских беженцев, 500 ООО приходилось на долю кавказских армян-крестьян46. А всего лишь 15 состоятельных ев­реев из Петрограда, «приглашенных к одному из своих коллег на “чашку чая”, для своих беженцев пожертвовали 265 ООО рублей»47. Эта сумма значительно превышала пожертвованную всеми мусуль­манами России сумму, исчисляемую 70 000 рублей. «Это 25 миллио­нов народу!», — с негодованием писал Дж. Дагестани, подчеркивая несоответствие собранных средств общей численности мусульман России48.

Даже крупные пожертвования не спасали беженцев от немину­емой смерти и болезней. По подсчетам газеты «Баку», на каждого армянского беженца приходилось всего лишь 15 копеек в день, что позволяло питаться «одним только хлебом, единственные дни, когда они раза два видели горячую пищу, были пасхальные»49. Не­трудно представить, каково было положение еще менее защищен­ных беженцев.

Помощь же российского правительства беженцам началась по­сле неудачной весенне-летней кампании 1915 г., когда в глубь страны хлынули потоки беженцев из западных приграничных райо­нов. Был издан Закон «Об обеспечении нужд беженцев», которым в дальнейшем и определялось основное содержание политики «го­сударственного попечения» о беженцах50.

Если до сих пор призрение беженцев ложилось на плечи обще­ственных организаций, то с принятием данного закона основная доля необходимых средств выделялась из государственной казны. Газета «Баку» писала, что до принятия этого закона борьба обще­ственных организаций с нуждой беженцев носила партизанский характер, несмотря на проявленную самоотверженность и колос­сальную энергию. Но «все-таки этих сил было недостаточно, не­обходима была “регулярная армия”, руководимая единым главно­командующим с единым штатом и вполне обеспеченная всеми средствами»51.

В «Особое совещание по устройству беженцев» от местных бла­готворительных комитетов были делегированы свои представите­ли: армянский центральный комитет представлял депутат IV Госу­дарственной думы М.С. Аджемов, а Бакинское мусульманское благотворительное общество — депутат М.Ю. Джафаров (Бердие­ва, 2010).

На повестке дня армянских комитетов было возвращение осев­ших в Закавказье армянских беженцев в покинутые турецкие ви­лайеты. Для этого разрабатывался общий план действий между существующими обществами вспомоществования на Кавказе и в России, которые посредством своего представителя в «Особом совещании» собирались ходатайствовать у правительства ассигно­вания необходимых средств. Бакинское мусульманское благотво­рительное общество в первую очередь позаботилось о призрении сирот, которое «требовало принятия экстренных мер к спасению их от голодной смерти»52.

Падение царизма и восстановление многопартийной прессы

Весть о перевороте, переданная телеграфом, «с быстротой мол­нии пронеслась по городу», «разноречивым слухам не было конца по своей фантазии»53. Царизм был свергнут, сформированному Временному правительству государственные учреждения и обще­ство проявило всеобщее доверие. Наместник края Великий князь Николай Николаевич также признал новую власть и предписал всем подчиниться ей. «Необходимо полное добровольное подчи­нение всем указаниям и требованиям центральной Власти, — пи­сал “Каспий”»54.

К доверию новому правительству призывала и газета «Баку», еще с первой русской революции 1905 г. являющейся выразитель­ницей идей кадетской партии, одновременно сочувствующей ар­мянскому революционному союзу «Дашнакцутюн». Неслучайно в дни Февральской революции газета опубликовала воззвание пар­тии «Дашнакцутюн», назвавшей старую власть «преступной»55.

В медовый месяц февральской революции увидели свет социа­листические издания, по справедливому замечанию газеты «Кас­пий», «существование которых, и даже самое заглавие, было бы немыслимо пять недель тому назад»56. 30 марта 1917 г. стала изда­ваться газета «Известия Советов рабочих и солдатских депутатов Бакинского района». Газета издавалась ежедневно, кроме после- праздничных дней. Частая смена редакторов не прошла бесследно для идеологического направления издания. Вначале, выходившая под редакцией Степана Шаумяна, газета была большевистской, скоро она приобрела меньшевистский уклон, а после октябрьского переворота вновь стала боевым изданием большевиков.

После легализации многопартийной прессы только в Баку стало издаваться несколько газет социал-демократов разного толка. Ко дню рождения В.И. Ленина, 22 апреля 1917 г., было восстановлено издание запрещенной в 1908 году большевистской газеты «Бакин­ский рабочий», также редактируемой С. Шаумяном. Летом 1917 г. была создана газета «Социал-демократ». В первом же номере изда­ние декларировало свою приверженность меньшевистским идеям и готовность «идейно бороться (раз и навсегда отметая грызню и травлю) с другим течением — большевизмом»57. Те же цели — про­паганду собственных взглядов и борьбу с большевизмом — пре­следовало издание Бакинского комитета партии социалистов- революционеров (эсеров. — Л.Г.) «Знамя Труда», вышедшее в свет весной 1917 г. Пути социалистов-революционеров с большевиками окончательно разошлись после октябрьского переворота, а до тех пор газета, по собственному признанию, старалась «не разбивать единства фронта революционной демократии...»58.

«Бакинский рабочий» весной и летом 1917 г. развернул широкую работу по распространению большевистских идей среди многона­ционального Бакинского пролетариата59. Основными требованиями большевиков в этот период были скорейшее прекращение войны и захват государственной власти. «Для этого нужно, чтобы мы пе­рестали быть рабами английских и американских империалистов, чтобы мы отказались от грабительских договоров, заключенных с ними Николаем Романовым», — отмечала газета. — Тогда немец­кий и австрийский рабочий будет больше доверять нам...»60. Но не в немецком и австрийском рабочем было дело, пыталась доказать вся буржуазная пресса России, в том числе и бакинские либераль- но-буржуазные издания на русском языке. Накануне были обна­родованы сведения, компрометирующие деятельность большеви­ков во главе с В.И. Лениным, разоблачающие темные стороны их агитации, направленной на скорейшее прекращение войны. «Во­енной цензурой установлен непрерывный обмен телеграммами политического и денежного характера между германскими агента­ми и большевистскими лидерами (Стокгольм — Петроград)...», — писала газета «Баку»61. Обладающие большим опытом пропаганды и агитации своих идей среди рабочих и крестьян, большевики должны были организовать агитацию «мира во что бы то ни стало» в обществе и в рядах русской армии62.

Автором статей в газете «Каспий», разоблачавшим вредитель­скую деятельность большевиков, направленную против престижа России, в основном был журналист Израэль Юдович Глахенгауз, известный в тогдашней прессе под псевдонимом Игла. По его мнению, большевики дискредитировали себя в глазах общества, вызвав гнев и возмущение россиян и всей печати, «за исключени­ем, — как подчеркивает автор, — той печати, которая стоит левее здравого смысла и совести...»63. Ведущий автор, являвшийся в ис­следуемый период редактором газеты «Баку», Г. Старцев обращает внимание общественности на деятельность большевиков, направ­ленную против Временного правительства. Автор обвиняет боль­шевиков и ленинцев в попытках «сгубить революцию»64. «Одно дело — критика правительства и другое — призывы к ниспровер­жению его. Это уже явный бунт», — считает он65.

Ответ «Бакинского рабочего» журналистам Игле и Г. Старцеву не заставил долго ждать. Газета в лице С. Шаумяна яростно обру­шилась на оппонентов, обвиняя их в распространении ложных фактов, в попытке ослабить влияние революционной социал-де- мократии на рабочих и солдат: «присяжные фельетонисты газет «Баку» и «Каспий», писавшие до сего времени пошленькие статьи о гаденькой жизни бакинского обывателя, сейчас ворчат на рево­люцию и революционную социал-демократию»66. Неподобающий прессе язык публикаций «Бакинского рабочего» вызывал возмуще­ние у коллег и исключал «всякую возможность полемики с ним»67. Бывшим соратникам по партии социалистическим изданиям так­же нелегко было сосуществовать с пролетарским глашатаем на од­ном печатном рынке. «Тон и манера писаний органа большевиков “Бакинский рабочий”, редактируемого Шаумяном, вошла в Баку в поговорку», — с иронией отмечали «Известия советов»68.

О том, как изменилось время и как далеко отдалились друг от друга бывшие соратники по партии, поведал со страниц газеты «Наш голос» Исидор Рамишвили ((1859—1937), один из руководи­телей грузинских меньшевиков. — Л.Г.)69. Газета вышла в свет в дни открытия Учредительного Собрания в январе 1918 г. и издавалась в Баку известными грузинскими и российскими меньшевиками. «Бакинский рабочий» утверждал, что «Наш голос» выходит взамен закрытого накануне меньшевистского издания «Социал-демо- крат», «тот же характер газеты, тот же состав сотрудников»70.

Разгон Учредительного Собрания почти сразу после его откры­тия, по мнению лидера партии «Мусават» М.Э. Расулзаде, проде­монстрировал глубину противоречий и непримиримости в рядах российской социал-демократии, он еще больше увеличил про­пасть между ними. Теперь уже надежды на сближение их и созда­ние государства, основанного на принципах, одобренных всеми социал-демократическими силами, были сведены к минимуму. Оставалось полагаться только на себя и созывать собственное Уч­редительное Собрание, — отмечал он (Расулзаде, 2013: 424).

Наш обзор бакинской печати на русском языке был бы непол­ным, если не отметить, что после Февральской революции начали выходить еще одни «Известия» — Комитета Бакинских мусуль­манских общественных организаций. Первый номер издания вы­шел 30 апреля 1917 г. на шестой странице газеты «Каспий» под ре­дакцией Алея Александровича71. Надо полагать, что издателем мусульманских «Известий» был также Г.З. Тагиев. Здесь печатался почти весь цвет тогдашней молодой азербайджанской интеллиген­ции: Б. Шахтахтинский, Г. Минасазов, Уз. Гаджибеков, Дж. Гаджи­бейли и другие.

Вопросы самоопределения были главной тематикой издания, которое, как и вся демократическая общественность Азербайджа­на, возлагало огромные надежды на Учредительное Собрание, призванное определить судьбы народов, населяющих Россию. «Наш национально-политический идеал — демократическая рес­публика на территориально-федеративных началах», — деклари­ровалось в газете в эпоху февральской революции72.

Вопросы национального самоопределения

В феврале 1918 г. по инициативе азербайджанских мусаватистов и грузинских меньшевиков был создан Закавказский Сейм, став­ший камнем преткновения для большевиков и встреченный неодобрительно со стороны дашнаков и левых эсеров. Большевики к Сейму отнеслись не как к воле народа, избравшего своих народ­ных депутатов, призванных вершить их судьбу, а с классовой точ­ки зрения — как к «соглашательской политике с реакционными мусульманами: беками и ханами, с грузинскими князьями и дво­рянами и армянскими буржуазными элементами»73. Сосущество­вание или сотрудничество с Сеймом для большевиков было неприемлемым и немыслимым. Газета «Бакинский рабочий», касаясь этого вопроса, отмечала, что Закавказский Сейм объеди­няет в своих рядах социалистов из представителей имущих слоев, «где не последнюю скрипку будут играть представители турецкой ориентации»74. С другой стороны, советы, объединяющие в своих рядах пролетарские массы, должны разрешить вопросы, прямо противоположные интересам буржуазии, представителями како­вых преимущественно являются депутаты Закавказского Сейма. «Мы, трудящиеся, не хотим более служить вьючным животным для господ Вермишевых и Хан-Хойских75. Вынесши на своих плечах всю тяжесть преступной кровавой трехлетней бойни, истекая кровью, истерзанные, изголодавшиеся, мы не хотим, мы не можем покорно надеть на себя цепи буржуазно-капиталистического раб­ства», — писал в те дни «Бакинский рабочий»76.

В отличие от азербайджанских депутатов, определившихся в вопросе о самоопределении, грузинские федералисты, еще недав­но, до созыва Учредительного Собрания, настаивавшие на поли­тической автономии Грузии, а также представители армянской партии «Дашнакцутюн», добивавшиеся автономии для Турецкой и Кавказской Армении со времен первой русской революции, те­перь не торопились с этим вопросом. Причиной тому была Ос­манская империя, которая «хотела видеть Закавказье в качестве суверенного государства, но находящегося в сфере своего влияния»77. «Оторванное от России Закавказье легко может стать добычей “турецкой ориентации”», — писала газета «Баку» X. Вер­мишева78. «Со стороны Турции (об этом говорит ясно как общая обстановка, так и представленное требование об очистке Трапе- зунда) надо ждать соответствующего нажима», — вторила ей газета грузинских меньшевиков «Наш голос»79.

Газета бакинских большевиков «Бакинский рабочий» еще боль­ше накаляла обстановку, акцентируя внимание на турецкой ори­ентации азербайджанских депутатов Закавказского Сейма и на самой Османской империи, агрессивная политика которой, по мнению издания, после объявления независимости Закавказья проявится с величайшей силой. «Самостоятельность Закавказья будет началом головокружительной гибели кавказских народов. Г. Жордания, похоронив марксизм и бросившись в объятия слепого национализма, хоронят и свой национальный идеал. Они идут к гибели, ведя за собой и дашнакцаканов. Эти последние с такой решительностью связавшие свою судьбу с судьбой российского империализма в начале войны, ныне, когда нужна действительная решимость, действительное мужество, чтобы связать свою судьбу с судьбой великой русской демократии, проявляют величайшую нерешительность, осторожность и трусость», — пишет газета80.

Бакинских дашнаков, судя по реакции газеты «Баку» на эту статью, долго уговаривать для выступления совместно с больше­виками против азербайджанской демократии не пришлось. «Раз на первом плане стоит спасение Закавказья от физической смер­ти, — пишет газета, — раз нужно, прежде всего, защищать цель­ность и неприкосновенность его границ и идти в ногу со всей Рос­сией, то, конечно, нужно избегать всего, что так или иначе может ослаблять наши силы в борьбе за физическое наше существование как неотделимой части великой России...»81. Накануне мартов­ской трагедии 1918 г. газета «Баку» поместила воззвание партии «Дашнакцутюн» по поводу распространяющихся слухов в Баку о вооруженном наступлении одной части населения против другой. В нем выражалась тревога за обострение межнациональных отно­шений, которая, по мнению газеты, на руку контрреволюционе­рам и туркам, угрожающим свободе края. «Центральный комитет партии “Дашнакцутюн”, — отмечалось в воззвании, — обращается поэтому ко всем товарищам и гражданам с категорическим призы­вом не поддаваться никаким провокациям, быть сдержанными, ни на минуту не терять хладнокровия и строго сохранять революци­онный порядок»82. Это был последний 56-й номер газеты, вышед­ший 13 марта 1918 г. Не исключено, что X. Вермишев знал, какие грядут события в Баку и спешно свернул деятельность своего предприятия. Так, на семнадцатом году издания газета «Баку» пре­кратила свое существование.

Мартовская трагедия в Баку, организованная силами Бакин­ского совета во главе с С. Шаумяном совместно с дашнаками с це­лью захвата власти, в течение трех дней унесла жизни 12 тысяч азербайджанцев. В городе было уничтожено все, что олицетворя­лось с тюркизмом и исламом83.

«Свершилось! Кровь полилась ручьями, и трупы перебитых ле­жали по улицам на протяжении нескольких верст, — иллюстриру­ет прошедшие кровавые дни газета “Известия Советов рабочих и солдатских депутатов”, теперь уже издававшаяся под редакцией С. Шаумяна»84. Газета всю вину за происшедшее взваливает на азербайджанских кавалеристов дикой дивизии, руководствовав­шихся, по ее мнению, интересами азербайджанской буржуазии. «И сказали помещики, беки и ханы: не дадим земли народу, не да­дим власти Совету, не дадим свободы гражданам. И кликнула клич дикая дивизия. Восстань, рабочий на рабочего, и в море крови мы затопим все завоевания трудового люда»85. Необоснованность по­добных обвинений подтверждается, прежде всего, публикациями «Бакинского рабочего», в которых газета восторженно отмечает, что «контрреволюция в Баку разбита на голову»86, что слишком уверенные в своей победе мусаватисты «разбиты легко, без осо­бенного напряжения сил с нашей стороны»87, имея в виду «Крас­ную гвардию, Красную армию»88. По данным И. Нифталиева, к 6-тысячным вооруженным силам Бакинского Совета вскоре присоединилось 3—4-тысячные вооруженные части партии «Даш­накцутюн», участие которых, по его мнению, «придало отчасти гражданской войне характер национальной резни»89.

Мартовские события 1918 г. усилили решимость азербайджан­ских депутатов в вопросе о завоевании независимости Азербайд­жана. После самороспуска Закавказского Сейма вслед за Грузией азербайджанская фракция объявила независимость Азербайджана. Таким образом, как отмечает проф. Дж. Гасанлы, Азербайджанский национальный совет выполнил важную историческую миссию: «В то время как тюркоязычные страны строили свою государ­ственность на религиозной основе, Азербайджанская Республика стала первой тюркской страной, строящей государственность на цивильной основе»90.

Заключение

В годы Первой мировой войны периодическая печать г. Баку находилась на передовой идеологического фронта Кавказа. Среди газет, выходящих на русском языке, не было носительниц чисто российских интересов, хотя по сравнению с грузинской прессой бакинская печать выглядела более лояльной. В основном это была либо проазербайджанская, либо проармянская пресса. Объеди­ненная вокруг интересов России, она кардинально разделялась в позиции к Турции. Отсюда и исходило отношение газет к начав­шейся войне, которую азербайджанцы в целом не поддерживали, а армяне находили в ней исторический дар для претворения в жизнь национальных заветов. Аналогичная ситуация наблюдалась в во­просах освещения проблем беженцев. Азербайджанцы писали в ос­новном о тяжелом положении собратьев по религии и языку среди карсских, эрдоганских и батумских беженцах, армяне же — о бе­женцах этих и других местностей, но исключительно армянского происхождения. С падением царизма возобновилась социалисти­ческая печать. Наряду с «Бакинским рабочим» стали издаваться новые социалистические газеты различного толка. Все эти изда­ния были проникнуты духом февральской буржуазно-демократи- ческой революции, давшей надежду на скорейшее политическое обновление России. На повестку дня был выдвинут вопрос о само­определении народов.

Примечания 

1 Государственный исторический архив Грузии. Ф. 480. Оп. 2. Д. 956. JI. 20.

2 Там же.

3 Европейская война и армянский вопрос // Баку. 1914. 8 августа. № 176.

4 Армяне и новая война // Баку. 1914. 28 октября. № 241.

5 Андрей Вейнберг — литературный деятель, работавший до приезда в Баку в больших столичных изданиях, редактировал «Каспий» с октября 1907 г. вплоть до его закрытия в 1919 г. Среди официальных редакторов-азербайджанцев газеты «Каспий» были Али Мардан бек Топчибашев (июнь 1898 — март 1907) и Алибек Гусейнзаде (март 1907 — октябрь 1907). Неофициально «Каспий» редактировали также М. Зардаби и М. Шахтахтинский.

6 Баку, 22 июля // Каспий. 1914. 22 июля. № 162.

7 Джейхун Гаджибейли (1891—1962) — азербайджанский публицист и обще­ственный деятель.

8 Мамед Эмин Расулзаде (1884—1955) — азербайджанский государственный, политический и общественный деятель, публицист, председатель Национального совета Азербайджана в 1918 г.

9 Во Фракции // Каспий. 1914. 30 мая. № 118.

10 Мусульманская дружина // Бакинец. 1914. 24 ноября. № 60.

11 Дагестани. Заметки мусульманина // Каспий. 1914. 1 августа. № 171.

12 Гаджибейли Дж. Не верится // Каспий. 1914. 21 сентября. № 211.

13 Там же. 24 сентября. № 213.

14 На Царьград! // Бакинец. 1914. 3 ноября. № 56.

15 Из армянской печати // Баку. 1915. 7 мая. № 100.

16 Арам // Русское Слово. 1915. 16 мая (8 июня). № 119.

17 Кавказ во время войны // Бакинец. 1915. 12 января. № 4.

18 Из истории взятия Вана // Баку. 1916. 17 февраля. № 38.

19 Турецкая нота об армянских погромах // Баку. 1915. 14 июня. № 131.

20 «Правда» турок об армянах и правда фактов. (По поводу брошюры турецкого правительства «Правда об армянском революционном движении и мерах прави­тельства». Константинополь. 1916 г.) //Баку. 1916. 10 июля. № 150.

21 Там же.

22 Армянская жизнь. На помощь 500 000 армян // Баку. 1916. 10 августа. № 175.

23 Положение армян в Турции // Баку. 1915. 17 июля. № 158.

24 Армянская резня в Турции и ее освещение в армянской прессе // Баку. 1915. 17 октября. № 231.

25  Мшак (Труженик) — армянская литературно-политическая газета, издава­лась в 1872—1920 в Тбилиси. Была основана либеральным публицистом и крити­ком Г. Арцруни. После его смерти в 1892 газету редактировали А. Калантар, А. Аракелян и др.

26 Армянская резня в Турции и ее освещение в армянской прессе // Баку. 1915. 17 октября. № 231.

27 Качазнуни Ов. Дашнакцутюн больше нечего делать! Баку: Элм, 1990. С. 11.

28 Дагестани Дж. Ответ г. Вермишеву // Известия Комитета мусульманских общественных организаций. Каспий. 1917. 6 (19) июня. № 123.

29 Там же.

30 Долго ли протянется война? // Бакинец. 1914. 20 октября. № 54.

31 Сколько стоит война? // Каспий. 1914. 24 июля. № 164.

32 Баку, 1 ноября// Баку. 1914. 1 ноября. № 245.

33 Эхо дня // «Бакинец». 1914. 29 сентября. № 50.

34 С театра Кавказской войны (От нашего корреспондента). Беженцы // Баку. 1915. 1 января. № 1.

35 Там же.

36 Там же.

37 Баку, 9 сентября// Бакинец. 1915. 9 сентября. № 50.

38 Баку. 1915. №45.

39 Баку. 1915. № 72.

40 Старый. Добрая зависть // Каспий. 1915. 25 января. № 20.

41 Там же.

42 Там же.

43 Там же.

44 Супруга бакинского нефтепромышленника Муртузы Мухтарова и дочь рус­ского генерала Хамби Туганова.

45 Дагестани. Заметки мусульманина. Не забудьте // Каспий. 1915. 20 февраля. №40.

46 Из армянской печати. Армяне-беженцы // Баку. 1915. 7 мая. № 100.

47 Дагестани. Заметки мусульманина. Когда же, наконец? //Каспий. 1915. 9 мая. № 102.

48 Там же.

49 Из армянской печати. Армяне-беженцы // Баку. 1915. 7 мая. № 100.

50 Курцев АН. Беженцы Первой мировой войны в России. Режим доступа: http://historystudies.org/2012/07/kurcev-a-n-bezhency-pervoj-mirovoj-vojny-v-rossii/

51 Помощь беженцам // Баку. 1915. 29 сентября. № 216.

52 Дагестани. О детском приюте // Каспий. 1915. 8 октября. № 223.

53 Баку о событиях // Бакинец. 1917. 6 марта. № 13.

54 О власти // Бакинец. 1917. 6 марта. № 13.

55 Воззвание партии «Дашнакцутюн» // Баку. 1917. 9 марта. № 55.

56 Свободная печать // Каспий. 1917. 31 марта. № 73.

57 Зачем выходит «Социал-демократ»? // Социал-демократ. 1917. 11 июня. № 1.

58 Знамя труда. 1917. 4 ноября. № 41

59 Гусейнов А. Печать, рожденная Октябрем. Баку: Азернешр, 1981. С. 5—6.

60 Чего хотят большевики? // Бакинский рабочий. 1917. 16 июля. № 27.

61 Ленин и Ко // Баку. 1917. 13 июля. № 154.

62 Мир во что бы то ни стало // Бакинец. 1917. 12(25) июня. № 32.

63 Игла. Ответ // Каспий. 1917. 21 июня. № 136.

64 Старцев Г. Заметки // Баку. 1917. 1 июня. № 119.

65 Там же.

66 Шаумян С. О пошлости // Бакинский рабочий. 1917. 14 июня. № 13.

67 Глахенгауз И. Объяснения дезертира // Каспий. 1917. 4(17) июля. № 146.

68 О сотрудничестве с буржуазией // Известия Советов рабочих и солдатских депутатов Бакинского района. 1917. 6 сентября. № 128.

69 Рамишвили И. Это было тогда // Наш голос. 1918. 9 января. № 2.

70 Мещанское понимание революции // Бакинский рабочий. 1918. 11 января. №7.

71 Литовский Алей Адамович — (1882—?), литовский татарин, юрист, в сентябре 1919 г. зачислен в состав присяжных поверенных округа Азербайджанской Судеб­ной Палаты.

72 Баку, 30 апреля // Известия Комитета мусульманских общественных орга­низаций. Каспий. 1917. 30 апреля (13 мая). № 95.

73 Воззвание ко всем Советам // Бакинский рабочий. 1918.19(6) февраля. № 28 (144).

74 Закавказский Сейм или Совет Депутатов // Бакинский рабочий. 1918. 29 марта. № 59 (175).

75 Фатали хан Хойский (1875—1920) — азербайджанский политический и госу­дарственный деятель, депутат Государственной думы 11 созыва.

76 Там же.

77 Гасанлы Дж. Русская революция и Азербайджан: трудный путь к независи­мости. 1917—1920. М.: Флинта, 2011. С. 74.

78 Баку, 2 марта // Баку. 1918. 2 марта. № 48.

79 Баку, 16 февраля 1918 г. // Наш голос. 1918. 16 (1 марта). № 34.

80 Амиров. Безумная авантюра //Бакинский рабочий. 1918.14 (1) марта. № 47 (163).

81 Баку, 2 марта // Баку. 1918. 2 марта. № 48.

82 Армянская революционная партия «Дашнакцутюн» // Баку. 1918. 13 марта. №56.

83 Гасанлы Дж. Жизнь, прожитая в борьбе. Режим доступа: http://www.zerkalo.az/2013/zhizn-prozhitaya-v-borbe-4/

84 Кто виноват? // Известия Советов рабочих и солдатских депутатов Бакин­ского района. 1918. 9 апреля (27 марта). № 62.

85 Там же.

86 Наши задачи // Бакинский рабочий. 1918. 12 апреля (30). № 63 (179).

87 Развязка // Бакинский рабочий. 1918. 11 (29) апреля. № 62 (178).

88 Гражданская война в Баку // Бакинский рабочий. 1918.11 (29) апреля. № 62 (178).

89 Нифталиев И. Правда о «горячем» сердце Бакинской коммуны. Режим доступа: http://www.myazerbaijan.org/index.php?p=history/18

90 Гасанлы Дж. Русская революция и Азербайджан: трудный путь к независи­мости. 1917—1920. М.: Флинта, 2011. С. 164.

Библиография

Велиев Ш. Исследования азербайджанской литературы и печати (1985—2000): В 2 т. Баку: Наука и образование, 2011 (на азербайджанском языке).

Бердиева X. Первая мировая война и беженцы-мусульмане Кавказа // Ире. 2010. № 2(44).

Габиббейли И. Живое воплощение нации. См.: Магомед Ага Шахтахтлы // Сочинения. Баку: Чашиоглу, 2006 (на азербайджанском языке).

Гасанлы Дж. Жизнь, прожитая в борьбе. Режим доступа: http://www.zerkalo.az/2013/zhizn-prozhitaya-v-borbe-4/  

Гасанлы Дж. Русская революция и Азербайджан: трудный путь к неза­висимости. 1917—1920. М.: Флинта, 2011.

Гулиев В. Личности, оставившие след в истории. Баку: Озан, 2000 (на азербайджанском языке).

Гусейнов А. Печать, рожденная Октябрем. Баку: Азернешр, 1981.

Качазнуни Ов. Дашнакцутюн больше нечего делать! Баку: Элм, 1990.

Курцев А.Н. Беженцы Первой мировой войны в России. Режим доступа: http://historystudies.org

Кочарли X.C. Роль большевистской печати Азербайджана в борьбе за пролетарский интернационализм (1901—1910 гг.): дис. ... докт. ист. наук. Баку, 1983.

Мустафаев Г. Исламская идеология и ее критика в начале XX века. Баку: Маариф, 1973 (на азербайджанском языке).

Нифталиев И. Правда о «горячем» сердце Бакинской коммуны. Режим доступа: http://www.myazerbaijan.org/index.php?p=history/18

Расулзаде М.Э. // Соч.: Т. II. Баку: Ширваннешр, 2001 (на азербайд­жанском языке).

Расулзаде М.Э. // Соч. Т. III. Баку: Элм, 2012 (на азербайджанском языке).

Расулзаде М.Э. // Соч.: Т. IV Баку: Ганун, 2013 (на азербайджанском языке).

Тагирджанова А.Н. К 95-летию IV Всероссийского съезда мусульман в Петербурге // История Петербурга. 2009. № 3 (49).

Поступила в редакцию 17.07.2014