Религиозное сознание аудитории СМИ: тексты самовыражения массы как объект анализа

Раздел: Социология журналистики

Рассматривая религиозный сегмент сознания аудитории СМИ, автор обращает внимание на феномен «нерелигиозной религиозности». В работе представлены результаты изучения религиозности россиян, полученные при помощи традиционных методов. Основываясь на идеях философа и социолога Б.А. Грушина, автор предлагает новый объект для анализа религиозного сегмента массового сознания — спонтанные тексты самовыражения массы, а также метод их исследования для выявления сущностных характеристик предмета.

Религиозный сегмент сознания аудитории российских СМИ в силу ряда причин становится все более значимым для исследова­телей. Нам уже доводилось писать о специфичности религиозного этоса, его роли в ценностном диалоге в обществе и влиянии на процессы регулирования деятельности СМИ (Хруль, 2010b). Одна­ко в указанной работе речь шла главным образом о поведенческих аспектах (инициативах по моральному контролю информацион­ного пространства), которые являются результатом процессов, происходящих в религиозном сегменте сознания аудитории.

В настоящей статье внимание обращено не на поведение ауди­тории, а на ее спонтанную текстовую деятельность, которая, по нашему убеждению, фиксирует существенные характеристики со­знания, что представляется крайне важным для понимания интере­сов и потребностей, вкусов и предпочтений, проекций и ожиданий аудитории, детерминирующих в конечном итоге ее поведенческий выбор в информационной среде.

Поставляемые руководству СМИ данные медиаметрических исследований, фиксирующие главным образом факт контакта чи­тателя, слушателя и зрителя с конкретным медиапродуктом и ко­личественные характеристики аудитории, не выходят, как правило, на характеристики сознания. Между тем качественные и содержа­тельные особенности сознания, в том числе религиозного, могут представлять особый интерес для медиаменеджеров, разрабатыва­ющих информационную политику СМИ.

Причем религиозный сегмент сознания аудитории важен не только для традиционных моделей функционирования СМИ, свя­занных с рассмотрением аудитории как объекта воздействия, но и для новых моделей, которые предполагают «субъект-субъектные» отношения между СМИ и аудиторией с различными формами ее участия в формировании повестки дня и контента массмедиа (Фо­мичева, 2002).

«Нерелигиозная религиозность» и границы религиозного сегмента сознания

Религиозность определяется социологами, во-первых, как «ха­рактеристика сознания и поведения отдельных людей, их групп и общностей, верующих в сверхъестественное», и, во-вторых — как «качество индивида или группы, проявляющееся в вере и в покло­нении сверхъестественному»¹. Фактически в этих двух определениях в свернутом виде пристутствует программа исследования религи­озности аудитории СМИ: через свойства сознания — к качествам индивида и общности.

Философский словарь дает интегрированное определение ре­лигиозности, не разделяя характеристики сознания и качества ин­дивида: «Религиозность — мировоззренческая составляющая ин­дивида и группы, выражающаяся в совокупности религиозных свойств сознания, поведения, отношений»².

Индикаторами религиозности, как правило, являются содержа­ние и интенсивность веры, интенсивность религиозного поведе­ния и его место в общей системе деятельности; роль в религиозной группе, степень активности в распространении религиозных взглядов и место религиозных мотивов в общей системе мотива­ции поведения.

Серьезный вклад в исследования религиозности в России вно­сит постоянный семинар «Религия и общество» Московского цен­тра Карнеги, результаты работы которого регулярно публикуются в сборниках под редакцией Алексея Малашенко и Сергея Филатова (Религия и конфликт; 2007; Религия и глобализация, 2009; Двад­цать лет, 2009).

Возрастание религиозности аудитории в России определяется не­сколькими причинами количественного и качественного характера.

Во-первых, данные социологических исследований говорят о воз­растании количества последователей разных религий в России³.

К сожалению, не представляется возможным подтвердить по­лученные данные результатами статистических исследований, по­скольку ни во время прошлой переписи 2002 г., ни во время ны­нешней Всероссийской переписи населения 2010 г. в переписной лист не была включена графа «вероисповедание», хотя об этом про­сили религиозные лидеры, чтобы получить более точные данные о количестве своих последователей⁴.

Во-вторых, в информационной среде возрастает количество ре­лигиозной информации, направленной на формирование религи­озного сознания. Например, в крупнейшем в России религиозном объединении — Русской Православной Церкви — за последние 20 лет появились сотни периодических печатных изданий, десятки радио­станций и несколько телеканалов⁵, что представляет собой все более значимый сегмент медиасферы. Количественный рост религиоз­ных СМИ наблюдается в последние годы и в российском исламе, и в иудаизме, и в протестантизме.

О формальном уровне религиозности можно судить по количе­ственным статистическим и социологическим данным, а также и по степени развитости религиозного сегмента медиасферы, причем эта область изучена достаточно подробно.

Что касается качественных характеристик религиозного созна­ния аудитории СМИ, то они гораздо менее изучены и поэтому представляют особый интерес для исследователей. Важный вопрос философского характера о границах религиозного сегмента массо­вого сознания выходит за рамки данной статьи, однако нам пред­ставляется важным хотя бы констатировать существенный для их определения феномен, который можно было бы назвать «нерели­гиозной религиозностью».

У этого феномена есть по крайней мере два важных аспекта.

Первый связан с наличием религиозного сознания среди лю­дей, которые не принадлежат к религиозным организациям. Как отмечают социологи Елена Кофанова и Марина Мчедлова, «среди людей, не являющихся последователями определенных конфес­сий, также высок уровень духовных исканий, порядка 30% заявля­ют о своей сильной и даже глубокой религиозности, что свиде­тельствует о потребности в поиске трансцендентного основания»⁶.

Этот эмпирически зафиксированный факт говорит о наличии религиозных элементов в сознании формально невовлеченных в религиозные практики россиян, т.е. религиозный сегмент в массо­вом сознании распространяется за пределы сознания общности людей, которые являются последователями различных религий.

Косвенным подтверждением наличия феномена «нерелигиозной религиозности» является отмеченный социологами рост доверия к самой массовой религиозной организации в России — Русской Православной Церкви (и не только со стороны православных)⁷.

Другой аспект, оборотная сторона отмеченного выше феномена «нерелигиозной религиозности» — это опять же эмпирически за­фиксированное отсутствие веры при формальном соблюдении практик разных религий.

Как уже отмечали исследователи, религиозное сознание после­дователей ряда исповеданий отличается внутренней противоречи­востью и фрагментарностью (см.: Старые церкви, 2000), местами оно не соответствует вероучению той религии, которой по само­определению следует данный индивид, причем данные явления носят не индивидуальный, а массовый характер.

Многократно в результате опросов общественного мнения было установлено, что число респондентов, заявивших о своей принадлежности к той или иной религии, оказывалось существен­но больше числа верующих в Бога. В частности, это было зафиксировано исследованиями Центра «Религия в современном обще­стве» Института социологии РАН⁸.

Результаты коллег подтвердила и социолог Наталья Зоркая из Левада-Центра, отметив при этом, что «православие в современ­ной России — этнический, а не религиозный признак: “Я русский, а значит, православный” — вот основная мысль»⁹.

Феномен «нерелигиозной религиозности» признается и самими религиозными лидерами.

«Люди, ничего не знающие о Боге или имеющие о Нем самые смутные, ложные представления, научаются купаться в проруби, креститься у икон, ставить свечи, и все это — без Христа, — заявил настоятель одного из московских монастырей, глава Синодального отдела по культуре Московского Патриархата архимандрит Тихон Шевкунов. — На наших глазах создается суррогат религии, который выдается за православие. И люди входят в эту странную религию, потому что не имеют реального представления о том, что такое Церковь на самом деле. Последствия этой псевдорелигиозной жиз­ни без живого общения с Богом очевидны как для человеческой души, так и для национально-религиозного сообщества: это строи­тельство дома на песке»¹⁰.

Таким образом, с одной стороны, у формально неверующих людей религиозный сегмент может иметь существенное влияние на все сознание индивида в целом и формировать устойчивый этос, основанный на допущении трансцендентного начала, и с дру­гой — у формально верующих людей религиозный сегмент созна­ния может вообще никак не проявляться или конвертироваться в обыденные ритуалы без веры в трансцендентное. Этот вывод вносит существенную поправку в теоретические представления о религиозности россиян.

Описанные выше особенности религиозного сегмента массового сознания были выявлены главным образом при помощи традици­онных социологических методов.

Вместе с тем возможен и иной способа добычи знания о религи­озном сознании аудитории СМИ, при котором в качестве объекта исследования используются тексты, представляющие собой про­дукт ее спонтанного самовыражения (в дальнейшем — тексты мас­сового сознания).

История подхода

Традиция изучения самовыражения аудитории СМИ глубоко укоренена в истории кафедры социологии журналистики факуль­тета журналистики МГУ, причем не только в последнее десятиле­тие ее официального существования, но еще и в «прото-форме», когда была образована Социологическая группа, впоследствии пе­реименованная в Лабораторию по изучению функционирования печати, радио и телевидения.

Интерес к аудитории на кафедре всегда сопровождался поис­ком адекватных методов получения знания о ней — от осваивания уже известных до разработки новых методик и процедур, как это было в условиях известного Таганрогского проекта [47 пятниц, 1969-1972].

Значительная часть этих исследований связана с именем про­фессора Бориса Андреевича Грушина, который в ряде случаев был их вдохновителем и научным руководителем¹¹.

Именно он одним из первых обратил внимание на то обстоя­тельство, что исследовательская парадигма, связанная с традицион­ными социологическими исследованиями, использующая методы массовых и экспертных опросов, контент-анализа, фокус-групп и т.п., которая с развитием технологий постоянно расширяет область своего бытования и применения своих по преимуществу количе­ственных методов, не является единственно возможной при изуче­нии массового сознания и отдельных его сегментов, или «полей».

Отдавая должное традиционным, испытанным и доминирую­щим способам получения знания об аудитории, Грушин в годы преподавания на факультете пытался подступиться к получению знания о массовом сознании с другой стороны, используя «мягкие» методы исследования, прежде всего — методы анализа текстов, функционирующих в массовом сознании на любой из возможных стадий своего существования — производства, распространения, потребления.

Вообще говоря, реальными объектами изучения проявлений массового сознания могут быть не только тексты, но и поведение массы, однако изучение поведения кажется малоэффективным (хотя теоретически вполне возможным) и требующим заведомо большего количества ресурсов. А тексты, напротив, с течением вре­мени фиксируются все легче. Кроме того, здесь уместно вспомнить слова известного исследователя Т.М. Дридзе, которая полагала, что «...самый процесс формирования культуры и общественного сознания... невозможен вне актов коммуникации, вне текстовой деятельности индивидов» (Дридзе, 1980: 19).

В конце своей жизни, проведя сотни опросов и количествен­ных исследований, социолог Б.А. Грушин все-таки считал, что «анализ текстов позволит ответить на вопрос о массовом сознании гораздо более полным и надежным образом, нежели это удается сделать с помощью традиционных опросов общественного мнения» (Хруль, 2010а: 75).

Традиция изучения массового сознания через тексты массы раз­вивалась на факультете журналистики неравномерно. Повышен­ный интерес к этой области проявлялся в начале 70-х гг., когда А.И. Верховская занималась письмами читателей, в середине 80-х гг., когда работал грушинский семинар, породивший ряд взаимосвя­занных курсовых и дипломных работ, большинство из которых не опубликованы, а также в конце первого десятилетия нового века, когда интерес к добыче знания о массовом сознании, «перемалывая тонны словесной руды», проявили молодые сотрудники кафедры социологии журналистики (Аникина, 2010).

Сегодняшние исследования в этой области опираются прежде всего на предложенную Грушиным классификацию текстов массы. Среди текстов массы в зависимости от типа субъектов он выделял тексты, порождаемые самой массой, где масса — создающий субъект', тексты, порождаемые специалистами (журналистами, деятелями культуры и др.) и потребляемые массой, усваиваемые ею и, следова­тельно, становящиеся частью ее сознания, где масса — объект воз­действия', тексты, порождаемые аналитиками (философами, социоло­гами и др.), где масса — объект изучения, описываемый в текстах.

На наш взгляд, наибольший интерес для исследования созна­ния представляют спонтанные тексты массы, поскольку они, как правило, несут в себе не подвергшиеся внешнему воздействию со­держательные и иные характеристики, анализ которых может быть наиболее плодотворным.

В условиях развития новых информационных технологий в силу гораздо большей, чем прежде, доступности массивов текстов, срав­нительной легкости их фиксации и — что особенно важно — оби­лию спонтанно рожденных массой текстов это исследовательское направление становится очень привлекательным (Современный, 2003; Хруль, 2006). Причем эвристический потенциал подобных проектов связан не только с экстенсивным развитием «вширь» за счет наращивания объема объекта анализа, но и с интенсивным развитием «вглубь» за счет работы над методологией и методикой исследований с «доводкой» их под новые массивы текстов, собрать которые ранее было крайне затруднительно.

Тем не менее попытки подобного рода во времена трудных «по­левых работ» также были, и они достойны упоминания. Одна из первых — книга Грушина “In pivo veritas” (Grushin, 1985), где был собран пражский пивной фольклор. Позже — в середине 80-х гг. прошлого века — были собраны и проанализированы политические анекдоты, загадки, пословицы, поговорки и другие формы совре­менного неподцензурного фольклора, беседы попутчиков в купе пассажирского поезда, надписи на столах в аудиториях, религиоз­ные тексты, песни Высоцкого, Окуджавы, Пугачевой, Леонтьева и письма поклонников к двум последним «звездам», школьные со­чинения, отклики на фильм Ролана Быкова «Чучело», отзывы по­сетителей выставки картин Ильи Глазунова в Манеже и др.

Объект анализа и способы его фиксации

Разумеется, неожиданно ворвавшийся в академическую жизнь Интернет принес социологам и новые инструменты, и новое «поле», и новые соблазны.

Довольно быстро выявились преимущества и недостатки Интер­нета в использовании в новой коммуникационной среде традици­онных социологических методов. К достоинствам коллеги обычно относят экономию ресурсов, большой объем выборки и возмож­ности для ее «ремонта», возможность быстрого «пилотажа» и кор­ректировки опроса «на лету», широту охвата респондентов, их достижимость. Кроме того, при проведении интернет-опросов на­блюдается широта возможного охвата предметных областей, значи­тельно более низкий уровень влияния интервьюера на респондента и высокий уровень доверия к исследованию, причем появляется возможность исследовать деликатные темы, которые и закрыты для публичного обсуждения.

Разумеется, социологи стараются использовать такие особен­ности новой коммуникационной среды, как мультимедийность и гипертекстуальность, а также возможности автоматического сбора дополнительной информации о респондентах при помощи ки­берсчетчиков и специального программного обеспечения (адрес компьютера, время заполнения опросника, регион проживания и др).

Кроме того, в случае цифровой фиксации данных с развитием компьютерных технологий их обработка с применением аппарата математической статистики занимает значительно меньше време­ни, чем раньше, когда даже ручной ввод данных был делом гораздо более хлопотным и долгим.

Однако смещения выборки и проблемы с репрезентативностью, динамика социального пространства в Интернете, возможность многократного участия в опросе одного и того же лица и некон­тролируемого искажения данных приводят к тому, что сторонники традиционных методов до сих пор настороженно относятся к интернет-исследованиям.

Тем не менее можно привести много ситуаций, когда Интернет выступает мощным катализатором исследований и предоставляет исключительные, неведомые ранее возможности, особенно при использовании «мягких» социологических и культурологических методов. В частности, это возможность доступа к труднодостижи­мым группам и откровенность респондентов.

Для исследования текстов массового сознания Интернет исполь­зуется прежде всего как «рудник», где можно достаточно легко об­наружить «золотую жилу», ее локализовать и добыть, не промывая вручную песок, для дальнейшего «химического» (содержательно­го), «физического» (структурного) или иного анализа.

Для более эффективного анализа массивов спонтанных текстов самовыражения массы, на наш взгляд, следует придерживаться не­скольких критериев отбора.

Эти тексты должны:

— «залегать» компактно;

— появляться более-менее «синхронно» (в течение небольшого промежутка времени);

— быть «сфокусированными» по тематике.

Более того, в ряде случаев обстоятельства появления текстов и специфика Интернет-ресурса позволяют достаточно уверенно строить предположения о демографических чертах аудитории (чаще всего — о ее возрасте и регионе проживания).

От любви до ненависти

Одна из таких «золотых жил», которая находится «в работе» у автора данной статьи уже второй год, — это сайт lovehate.ru.

Сайт является своеобразным «центром кристаллизации» мне­ний, форумом, «агорой», куда посетители приходят для того, что­бы выразить свое мнение по поводу разных тем, причем мнения поляризуются по заданной создателями сайта «шкале»: «я люблю — я ненавижу». Поощряется развернутое, аргументированное опи­сание своей точки зрения (и таких текстов — большинство), что позволяет исследователям «отлавливать» большое количество пре­дикатов данного предмета для дальнейшего качественного анализа.

Ежедневно на сайте появляются десятки новых сообщений по самым разнообразным вопросам, причем мнения «за» и «против» представлены в наглядном виде.

По состоянию на 1 октября 2010 г. на сайте было зарегистриро­вано 163 378 пользователей (82 971 мужчин и 80 407 женщин), кото­рые высказали свое отношение к 64 206 предметам (темам), причем общее количество сообщений составило 776 880.

Регистрация обязательна для всех, причем не зарегистрировав­шиеся участники не могут писать сообщения. Пользователи, у ко­торых ни одного сообщения, через месяц удаляются.

Чтобы нагляднее показать архитектонику сайта и разнообразие мнений, высказываемых его посетителями, можно обратиться к теме, непосредственно связанной с религиозным сегментом массового сознания, поскольку в ней выражается любовь/ненависть к Богу.

Эта тема — одна из самых больших на сайте, что само по себе показывает внимание массового сознания к религиозной сфере, к трансцендентному (и Богу, в частности).

В левой колонке, где выражают свое мнение люди, которые лю­бят Бога, 691 пользователь оставил 1023 сообщения, а в правой ко­лонке, где люди говорят о своем негативном отношении к Богу, 476 пользователей оставили 664 сообщения.

Представление об архитектонике темы, стилистике и других особенностях текстов можно получить из небольшого фрагмента, который мы сочли возможным привести в данной статье:

При чтении текстов бросаются в глаза жесткость и эмоциональ­ность высказываний, порожденные анонимностью субъекта и прин­ципиально бесцензурной и ненормативной природой информационной среды в сети.

Следует при этом принять во внимание то обстоятельство, что в случае «сайта мнений», каковым является lovehate.ru, мы имеем дело с принципиальной спонтанностью самовыражения массы, где нет модерации и «ремонта».

Разумеется, совокупность посетителей сайта не является репре­зентативной для генеральной совокупности — всего общества, но в случае качественных исследований «мягкими» методами это не представляется критичным.

Важно отметить, что левая и правая колонки — «команды» лю­бящих и ненавидящих — находятся в процессе коммуникации, они вступают между собой в диалог и стараются убедить оппонен­тов в правильности своего отношения к Богу.

Ко времени написания данной статьи проведены полевые рабо­ты по фиксации 11 массивов текстов, непосредственно связанных с религиозным сегментом массового сознания (количество текстов в каждом массиве указано на момент его фиксации): «Бог» (1687), «Атеизм» (1218), «Христианство» (209), «Библия» (160), «Правосла­вие» (221), «Католичество» (117), «Ислам» (398), «Иудаизм» (36), «Буддизм» (112), «Сатанизм» (220), «Мистика и магия» (72); а также 5 опосредованно связанных с религией массивов: «Аборты» (1072), «Жизнь» (860), «Любовь» (500), «Смертная казнь» (493) и «Горо­скопы» (82).

Среди массивов есть совсем небольшие, но представляющие качественный интерес прежде всего с точки зрения набора преди­катов и характера аргументации. Предварительный анализ пока­зал, что определенные особенности восприятия и осмысления массовым сознанием определенного предмета или явления уже можно выявить на сравнительно небольших массивах текстов.

После пилотажного исследования для анализа массивов тек­стов сайта lovehate.ru была разработана карточка содержательного анализа, в которой фиксировались:

— предмет высказывания,

— знак отношения к нему,

— предикаты,

— уровень рассмотрения проблемы, явления, темы,

— функциональный тип высказывания,

— способы аргументации в высказывании,

— способы обоснования позиции

В настоящее время кодификация текстов в общем завершена и начинается этап анализа таблиц.

Нам представляется, что результаты изучения данных массивов вкупе с результатами количественных социологических исследо­ваний религиозности россиян, проведенных различными органи­зациями при помощи традиционных методов, смогут приблизить теоретиков и практиков журналистики к пониманию существен­ных характеристик религиозного сегмента сознания аудитории СМИ.

Примечания

¹ Социологический словарь. Режим доступа: http://www.onlinedics.ra/slovar/soc/p/religioznost.html

² Философский словарь. Режим доступа: http://www.onlinedics.ra/slovar/lil/p/religioznost.html

³ См.: ФОМ: 72% россиян считают себя православными. Режим доступа: http:// www.sova-center.ru/religion/discussions/how-many/2010/03/dl8258/; Голов А.А. Рели­гиозность, а также что люди обретают в религии. 11.03.2008. Режим доступа: http://www.levada.ru/press/2008031104.html

⁴ Патриарх Кирилл выступил за регистрацию вероисповедания при переписи. РИА Новости, 14.10.2010. Режим доступа: http://rian.ru/religion/20101014/285424790.html

⁵ Подробнее см. на официальном сайте IV Фестиваля православных СМИ «Вера и слово» (Москва, 11—13 октября 2010 г.). Режим доступа: http://ortho-media.ru/

⁶ Кофанова Е., Мчедлова М. Религиозность россиян и европейцев. Режим досту­па: http://www.perepektivy.info/ms/nashe/religioznost_rossijan_ijevropejcev_2010-05-20.htm

⁷ Доверие Русской православной церкви. ФОМ, опрос населения 9—10 января 2010 г. 44 субъекта РФ. 100 населенных пунктов. 2000 респондентов. Режим досту­па: http://bd.fom.ru/pdf/d01rpts.pdf

⁸ Кофанова Е., Мчедлова М. Религиозность россиян и европейцев. Режим досту­па: http://www.perepektivy.info/rus/nashe/religioznost_rossijan_ijevropejcev_2010-05-20.htm

⁹ Недовоцерковленные. Лишь 3% православных в России еженедельно посеща­ют храм. Режим доступа: http://religion.ng.ru/events/2009-07-01/3_vocerkvlenie.html

¹⁰ Коновалов В. Трудно быть с Богом // Труд. 2006. 20 июня.

¹¹ В частности, под его руководством защищали свои работы нынешние со­трудники кафедры А.А. Ширяева, А.И. Верховская, И.Д. Фомичева, П.В. Разин и В.М. Хруль.

Библиография

47 пятниц. Информационный бюллетень ИКСИ АН СССР и ССА. М., 1969-1972.

Аникина М.Е., Хруль В.М. К доказательству «гипотезы Грушина» // От­крывая Грушина. М., 2010.

Двадцать лет религиозной свободы в России / под ред. А. Малашенко, С. Филатова. М., 2009.

Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М., 1980.

Религия и глобализация на просторах Евразии / под ред. А. Малашен­ко, С. Филатова. М., 2009.

Религия и конфликт / под ред. А. Малашенко, С. Филатова. М., 2009.

Современный городской фольклор. М., 2003.

Старые церкви, новые верующие. Религия в массовом сознании пост­советской России / под ред. К. Каариайнена, Д. Фурмана. М.: Летний сад, 2000.

Фомичева И.Д. СМИ как партиципарные коммуникации. М., 2002.

Хруль В.М. Историческое сознание аудитории российских СМИ: воз­можные подходы к изучению // Теория и социология СМИ. М., 2006.

Хруль В.М. История одного семинара // Открывая Грушина. М., 2010а.

Хруль В.М. Религиозный этос как фактор регулирования журналист­ской деятельности: теоретические предпосылки и практические препят­ствия // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2010b. № 5.

Grusin В. In Pivo Veritas [Истина — в пиве. Сентенции, афоризмы и иные примечательные тексты в пражских ресторациях и пивных. На чеш­ском языке]. Praha: Merkur, 1985.

Поступила в редакцию 02.09.2010