О медиатизации – культурно

Раздел: Критика и библиография

Рецензия на монографию: Hepp A. (2013) Cultures of Mediatization. Cambridge: Polity.

DOI: 10.30547/vestnik.journ.1.2019.151159

В контексте расширяющегося и все более полемичного акаде­мического дискурса о медиатизации, в котором слышны и востор­женные голоса энтузиастов, продвигающих проект (Hjarvard, 2013; Lundby, 2014; Couldry, Hepp, 2013; Hepp, 2013; Hepp, Krotz, 2014), и скептические возражения критиков, призывающих не изобре­тать избыточных терминов (Ampuja, Koivisto, Valiverronen, 2014), книгу Андреаса Хеппа¹ «Культуры медиацизации» представляется возможным отнести к обязательному чтению (must read) для тех медиаисследователей, которые действительно хотят разобраться в сути описываемого феномена.

Собственно сторонники термина медиатизация полагают, что означаемое им явление может претендовать на новую парадигму или по крайней мере парадигматический сдвиг, однако некоторые исследователи с осторожностью напоминают, что медиатизация зародилась и развивается в западном академическом нарративе, описывающем преимущественно проблемы постиндустриальных обществ и поэтому не может претендовать на универсальность (Slater, 2013: 46). Кроме того, скептики обращают внимание на то обстоятельство, что концепт медиатизации является скорее интел­лектуальной модой, он еще недостаточно разработан, чтобы пока­зать, как это принято в науке, свою реальную различающую силу и эвристическую способность, поэтому его называют «контейне­ром» (Deacon, Stanyer, 2014: 1039) или «зонтичным концептом» (Ampuja, Koivisto, Valiverronen, 2014: 112). Среди проблемных зон медиатизации — недостаточно разработанные базовые понятия, по поводу которых нет консенсуса, а также определение места в ряду других теорий и исследовательских парадигм.

Подобные голоса раздаются и в русскоязычном исследователь­ском поле. Вот что пишет по этому поводу медиаисследователь Ев­гения Ним: «По сути, прикладные исследования медиатизации (mediatization studies) — это «исследования-дублеты». Предметное поле исследований медиатизации во многом копирует предметное поле социальных наук; это изучение все тех же социокультурных «сфер», «миров», «пространств», «полей», «локалов», но сквозь призму влияния медиатехнологий. Понятие медиатизации служит хорошим маркером подобных изысканий. В то же время его некото­рая «всеядность» наводит на мысль о чрезмерной эклектичности, скрывающейся под общим «брендом» медиатизации» (Ним, 2017: 12).

Нам представляются разумными примиряющие голоса британ­ских исследователей Сони Ливингстон и Питера Лунта (Sonia Livingstone, Peter Lunt), которые предлагают квалифицировать ме­диатизацию как своеобразный хэштег (#), позволяющий маркиро­вать эту область изучения, чтобы заинтересованные исследователи могли ее опознавать и далее выстраивать, сравнивая свои идеи, данные и доказательства (Livingstone, Lunt, 2014).

В контексте этих дискуссий подход Андреаса Хеппа (несмотря на то что он очевидный сторонник концепции медиатизации) яв­ляется трезвым, сбалансированным и нюансированным. В частно­сти, Хепп не видит перспектив в описании медиатизации в целом, как таковой, он призывает к эмпирическому анализу этого про­цесса в отдельных сферах социальной жизни, предлагая концеп­цию «миров медиатизации», особое внимание уделяя медиатиза­ции культуры и — методологически — культуре медиатизации (чему и посвящена рецензируемая книга).

Во вступлении он описывает трансформацию культуры в «ме­диакультуру». По мнению Хеппа, значение этого перехода недо­оценено ввиду отсутствия полного понимания того, как сильно медиа и коммуникация посредством медиа влияют на повседнев­ную жизнь и межличностные отношения. Он не согласен с теми исследователями, которые рассматривают медиакоммуникацию как вторичный фактор, и призывает избегать крайностей в изуче­нии взаимовлияния культуры и медиа. Хепп в качестве примера приводит несбывшееся пророчество философа и теолога Ивана Иллича, который в своей книге «Виноградники текста» (Vineyard of the Text, 1993) предрекал скорое исчезновение формы коммуникации через литературу. «Этого не изменил даже Интернет. Больше того, Интернет стал платформой, где можно как приобрети бумажные книги, так и скачать их цифровые варианты», — пишет Хепп (с. 2).

Под коммуникацией автор имеет в виду «форму символическо­го взаимодействия, осуществляемого либо запланированно и осмысленно, либо в привычном, социально-детерминированном смысле» (с. 2). Коммуникация, таким образом, включает в себя использование только той системы знаков, которую люди усваи­вают в ходе социализации. Коммуникацию Хепп называет фунда­ментальным понятием для конструирования реальности: в про­цессе коммуникации мы создаем собственную социальную реальность (этот подход еще раз подтверждает, что в целом Хепп работает в парадигме социального конструктивизма).

«Мы появляемся на свет в мире, где коммуникация уже суще­ствует: мы познаем все характеристики окружающего мира (в том числе, культуры), когда учимся говорить (это также является ком­муникативных процессом); все дальнейшие наши действия в этом мире также становятся процессом коммуникации», — продолжает автор, ссылаясь на труды Кротца (Krotz), Бергера и Лукмана (Ber­ger, Luckmann).

Под «носителем информации» Хепп имеет в виду технологиче­ский носитель информации, а не язык или иные символические формы, что близко к значению термина, которое используется в повседневной речи, то есть подразумевает под собой набор инсти­тутов и технического аппарата, применяемого людьми для обще­ния во времени и пространстве.

Определяя медиа, Хепп напоминает об устойчивом их разделе­нии на медиа первого порядка (технические системы с особыми функциями и возможностью для распространения информации в техническом смысле слова: например, Интернет — это средство с набором интернет-протоколов) и медиа второго порядка (социо­культурные институты коммуникации). Примером медиа второго порядка является не сам Интернет, а онлайн-газета или электрон­ное письмо. В дальнейшем в своей книге Хепп имеет в виду медиа второго порядка.

Переходя к самому сложному понятию, используемому в кни­ге, — понятию культуры, автор напоминает о работе немецкого писателя Экхарда Ханштайда (Eckhard Henscheid) «Все 756 куль­тур: оценка» (All 756 Cultures: An Assessment, 2001). В этой книге он описал 756 различных способов использования слова культура в повседневном немецком языке, от A (abendlandischer Kultur — за­падная культура), до Z — (Zynismuskultur — культура цинизма). Хепп подчеркивает, что использует понятие культура (и производ­ного от него — медиакультура) в единственном числе, когда гово­рит о концепции, и во множественном числе, когда речь идет об эмпирическом исследовании множества культур.

Вслед за Стюартом Холлом (Stuart Hall) Хепп понимает под культурой «совокупность различных систем классификации и дискурсивных образований» (с. 5). Автор поясняет, что система классификаций — это, в сущности, шаблон систематических отно­шений между знаками в широком их понимании, а дискурсивные образования — это продолжение структурирования и объединения знаков в лингвистической и нелингвистической практиках. «Куль­тура — это всегда практика, деятельная часть производства значе­ний. Именно поэтому культура настолько противоречива и часто становится предметом социальных споров и дискуссий. Вопросы культуры в каком-то смысле похожи на вопросы власти: тот, кто может определить, что является и что не является культурой, обла­дает властью», — пишет Хепп (с. 5).

По его мнению, понятие культуры предполагает многослойность феномена, в котором он выделяет особо медиакультуры как культуры медиатизации. Автор предлагает следующую дефини­цию: «Медиакультуры — это те культуры, носителями которых ста­новятся технические средства коммуникации» (с. 5).

В книге, состоящей из введения, шести глав и заключения, Хепп делает обзор существующих теорий медиакультуры, кото­рые, по его мнению, не могут считаться адекватными отправными точками для теоретически и эмпирически обоснованных исследо­ваний медиакультуры. Далее автор определяет медиатизацию как метапроцесс, что, по его мнению, укрепляет понимание медиа­культуры как культуры медиатизации, рассматривает различные ее формы и подступается к вопросу о методологии эмпирических ис­следований медиакультур (которые, к сожалению, так и остаются в будущем). В заключении Хепп формулирует некоторые мысли о возможных дальнейших путях исследования медиакультур.

Автор в рамках своего «апофатического» подхода (через описание того, что медиакультурой не является) развеивает самые распростра­ненные заблуждения, которые встречаются в дискуссиях о медиа. «Медиакультура не есть массовая культура или культура определен­ного доминирующего носителя информации (как то: книги, телеви­дение или Интернет); кроме того, медиакультура — это не програм­ма, которая объединяет людей, это не киберкультура, которая может постепенно превратить нас в киборгов», — отмечает Хепп.

Первое упоминание о медиакультуре он находит в работах иссле­дователей Франкфуртской школы, представителей критической со­циологии. Хоркхаймер и Адорно в книге «Диалектика просвеще­ния» (1947) описали культурные индустрии как «всеохватывающую систему». Культурные индустрии, по их мнению, есть «фильтр», сквозь который проходит весь мир (Adorno, Horkheimer, 1986: 126). Основная характеристика культурных индустрий — стандартизация и сериализация, или «процедурная схематизация» (Ibid: 136), «по­стоянное производство одного и того же продукта (Ibid: 134). Про­изводство культурного продукта происходит в соответствии со стан­дартизированными образцами, его содержание воспроизводится по одной и той же модели — будь то модель жанра, повествования или постановки, а постоянная индустриальная динамика развития за­ключается в изменении этих моделей, что препятствует «активному мышлению» потребителя (Ibid: 126).

Этот весьма пессимистичный взгляд Адорно и Хоркхаймера на массовую культуру важен в том смысле, что они первые указали на важное свойство медиакультуры — ее всеохватность. Проникнове­ние культурных индустрий во все сферы жизни — это явление, за­трагивающее не только производство продуктов культуры и сам процесс производства, но также и личности людей, живущих в об­ществе. Теория индустрии культуры становится первой попыткой критического размышления о вездесущности медиакоммуника­ций в современном мире.

Она была переосмыслена Келлнером, который подчеркивал, что медиакультура — это сложнейший феномен, который до сих пор не получил адекватной теоретизации, несмотря на многочи­сленные попытки (Kellner, 1995: 3).

Хепп обращается и к «теории информационного носителя» (Иннис, МакЛюэн, Мейровиц), которая обращает особое внима­ние не на контент, а на природу и возможности каждого носителя информации, который является доминирующим фактором после­довательной смены одной культуры другой. В частности, традици­онным устным культурам свойственна передача информации ис­ключительно через устную речь, использование ритмической поэзии и простого мифа. Так как коммуникация может происхо­дить только при непосредственном контакте тех, кто вовлечен в процесс общения, в таких культурах существует естественный ли­мит на коммуникационный контакт, его длину и сложность. Пись­менные культуры, в которых существуют письменные языки, суще­ственно отличаются от устных культур. Письменность не только позволяет коммуницировать независимо от времени и простран­ства, но и делает возможным составление более длинных и слож­ных текстов, а появление печати ознаменовало значительное из­менение в принципе мышления, так как напечатанные книги не только упрочили идею авторства и авторского права, но и способ­ствовали распространению институционализированной науки. Глобальная электронная культура также выросла из этого процесса, если вновь обратиться к теории носителя информации.

Хепп отмечает эвристическую ограниченность этой теории, редукционистской по своей природе, и настаивает на том, что медиакультуру определяет не отдельный доминирующий носитель информации, а чрезвычайно сложный набор различных форм медиакоммуникационных действий.

Хорошую почву для размышлений о медиакультуре дает, по мнению Хеппа, киберкультура, которая показывает важность ме­диатехнологий в процессе изменения современной медиакультуры и демонстрирует, что развитие цифровых медиа — в первую оче­редь, Интернета — предполагает комплексное изменение культу­ры, поскольку медиакультура сегодня становится все более технологизированной.

«Эта книга — ни в коей мере не окончательное описание медиа­культуры сегодняшнего дня. Это скорее проект, эскиз, который создан в надежде уловить, что именно нужно исследовать, чтобы осмыслить текущие изменения культуры. В этом смысле книга призвана побуждать задавать новые вопросы, а никак не давать преждевременные ответы», — пишет Хепп, избавляя себя от лиш­них вопросов эмпирически ориентированных медиаисследовате­лей: когда же свет увидит реальное полевое исследование хоть од­ной медиакультуры?..

Книга Андреаса Хеппа «Культуры медиацизации» квалифици­рованно и технично погружает читателя в мир теоретизирования по поводу описываемого феномена, представляет богатый контекст для дискуссий, побуждает к собственному размышлению о медиатизации и даже не исключает попыток найти небольшую конкретную опытную площадку для операционализации понятий вплоть до эмпирических индикаторов...

Примечания

¹ Нам представляется более корректным писать фамилию исследователя «Хепп», как это уже стало привычным в русскоязычном академическом дискурсе, а не «Хэпп», как это было написано в одной из недавних публикаций.

Библиография

Ним Е. Г. Исследуя медиатизацию общества: концепт медиатизированных миров // Социологический журнал. 2017. Т. 23. № 3.

Ampuja M., Koivisto J., Väliverronen E. (2014) Strong and weak forms of mediatization theory. A critical review. Nordicom Review 35: 11–123.

Adorno T. W., Horkheimer M. (1986). Dialectic of Enlightenment, 2nd edn. London: Verso Publishing.

Berger P.L., Luckmann T. (2014) The social construction of reality: A treatise in the Sociology of Knowledge. London: Penguin Books.

Hepp A. (2014) Communicative Figurations: Researching Cultures of Mediatization. Media Practice and Everyday Agency in Europe. Bremen: Edition Lumière.

Hepp A. (2013) The communicative figurations of mediatized worlds: Mediatization research in times of the ‘mediation of everything’. European Journal of Communication 28 (6): 615–629.

Hepp A., Hasebrink U. (2014) Human interaction and communicative figurations. The transformation of mediatized cultures and societies. In K. Lundby (ed.) Mediatization of Communication. Berlin: De Gruyter Mouton. P. 249–271.

Hepp A., Hjarvard S., Lundby K. (2015) Mediatization: Theorizing the Interplay between Media, Culture and Society. Media, Culture & Society 37 (2): 314–324.

Hepp A., Krotz F. (2014) Mediatized worlds – understanding everyday mediatization. In L. Kramp, N. Carpentier, A. Hepp et al. (eds) Mediatized Worlds. Culture and Society in a Media Age. Basingtoke: Palgrave. Pp. 1–14.

Hjarvard S. (2013) The Mediatization of Culture and Society. London: Routledge.

Kellner D. (1995) Media Culture: Cultural Studies, Identity, and Politics Between the Modern and the Postmodern. London: Routledge.

Krotz F. (2014) From a Social Worlds Perspective to the Analysis of Mediatized Worlds. In Media Practice and Everyday Agency in Europe. Bremen: Edition Lumière. P. 83–99.

Krotz F. Media, Mediatization and mediatized worlds: A discussion of the basic concepts. In L. Kramp, N. Carpentier, A. Hepp et al. (eds) Mediatized Worlds. Culture and Society in a Media Age. Basingtoke: Palgrave. Pp. 72–87.

Krotz F. (2007) The meta-process of ‘mediatization’ as a conceptual frame.Global Media and Communication 3 (3): 256–260.

Livingstone S., Lunt P. (2014) Mediatization: an emerging paradigm for media and communication studies. In K. Lundby (ed.) Mediatization of Communication. Berlin: De Gruyter Mouton. Pp. 703–724.

Luckmann B. (1970) The small life-worlds of modern man. Social Research 37 (4): 580–596.

Lundby K. (ed.) (2014) Mediatization of Communication. Berlin: De Gruyter Mouton.

Lunt P., Livingstone S. (2016) Is ‘mediatization’ the new paradigm for our field? A commentary on Deacon and Stanyer (2014, 2015) and Hepp, Hjarvard and Lundby (2015). Media, Culture & Society 38 (3): 462–470.

Schutz A., Luckmann T. (1973) The structures of the life-world. Vol. 1. Evanston: Northwestern University Press.

Slater D. (2013) New media, development and globalization: making connections in the global South. Oxford: Polity Press.

Поступила в редакцию 05.09.2018