Цифровое телевидение в поиске семантического прогнозирования

Раздел: Эссе

Современная информационно-коммуникационная среда оказывает существенное воздействие на медийные структуры, находящиеся в стадии реформирования. Под влиянием конвергентно-интеграционных процессов преобразуется телевидение, остающееся ведущим средством массовой коммуникации, несмотря на интенсивность развития Интернета, освоение потребителями этого канала коммуникации. Обращение к проблематике ТВ в цифровой век продиктовано как 80-летием отечественного электронного телевидения в 2018 г., так и масштабными преобразованиями ТВ-вещания, когда перевод ТВ на цифровую платформу стал провозвестником начала цифровых трансформаций в российских отраслях народного хозяйства, включая переход к цифровой экономике. В статье анализируются этапы эволюции технологической ТВ-платформы, базиса функционирования этого массмедиа, во многом предопределяющего креативные возможности создания телевизионного продукта, обосновывается необходимость семантического прогнозирования программной сетки вещания отечественных телеканалов в соответствии с требованиями цифрового времени. Раскрываются вопросы взаимозависимости ТВ и экранной культуры, характеризуются особенности производства экранного продукта в условиях цифровизации, мультимедийности и виртуализации на фоне имманентной связи «телевидение — аудитория».

Введение

2018-й год следует признать переломным для российской медиа­индустрии, начавшей с ускорением погружаться в цифровую среду Динамика погружения в цифровую экосистему, с ее наукоемкостью и энергоэффективностью, а вместе с тем и сложностью проектирова­ния новаторских идей и проектов, проявляется в ряде детерминантов:

- ускоренное обновление цифровых технологий, конвергирую­щихся и интегрирующихся, нацеленных на совершенствование, энергосбережение и рентабельность производств;

- насыщенность рынка товарами, продуктами и услугами по­следнего поколения («умный» дом; телевизоры с компьютерными программами, 3D изображением, Full HD (8K UHD) и объемным звуковым сопровождением; последнего поколения компьютеры, ноутбуки, планшеты, гаджеты, ПО, мобильные устройства, мно­жество сопутствующих средств коммуникации и т. д.);

- оперативное информирование населения о технико-техноло­гических новинках (информация, рекламно-маркетинговые ак­ции, открытые лекции, тематические мастер-классы, конферен­ции, форумы и т. д.);

- относительная подготовленность потребителей к апробирова­нию технико-технологических новшеств и телекоммуникацион­ных возможностей при коммуницировании (мобильная и интер­нет-связь, телекоммуникационные, кабельные и спутниковые сети, ТВ-вещание).

К ведущему показателю разворота в сторону цифровизации следует отнести готовность государства к освоению цифровой экономики, его нацеленность на ускоренную реализацию про­грамм федерального значения по переводу российских отраслей и производств на цифровые автоматизированные платформы и си­стемы. Эта тенденция становится типичным явлением для соци­ально-экономического развития современной России, свидетель­ствуя о признании приоритета технико-технологических ин­новаций, стремлении спроектировать алгоритм эволюционного развития преобразований в дальнейшем.

В этом контексте важным фактором для отечественной медиа­индустрии становится корректировка проблематики дискурса в гу­манитарных науках, где анализ выдвигаемой к обсуждению про­блемы основывается на междисциплинарности. Если лет пять-шесть назад в журналистике как научной специальности исследо­вания велись в русле сугубо филологического, лингвистического и социального анализа, то теперь все более прослеживается междис­циплинарное взаимодействие процессов трансформации, без оценки которых трудно приблизиться к обоснованным выводам. Такое обращение не случайно. В цифровой век междисциплинар­ное взаимодействие, считают исследователи, предстает как «диахронный и эмерджентный момент, характеризующий выраженную динамику и ведущий к новым формам научного знания» (Касавин (ред.), 2010: 6). О необходимости перехода на новый уровень тео­ретических обоснований при анализе медиа как феномена и слож­ной системы пишет профессор Е. Л. Вартанова, подчеркивая от­сутствие противоречия в филологическом и междисциплинарном подходах и справедливо отмечая: «Современный научный процесс в области теоретизации медиа нуждается в применении широкого междисциплинарного спектра знаний о медиа как объекта и пред­мета научного анализа <...> в контексте познания окружающего мира» (Вартанова, 2018: 165).

Потребность в новых формах научного знания в медиаинду­стрии велика. Деятельность медийных структур основана на тес­ном взаимодействии и причинно-следственных связях как с циф­ровыми технологиями и экономической сферой, так и с другими областями научного знания (философия, культурология, социоло­гия, психология и т. д.), без обращения к которым прогнозирова­ние успешного развития современных массмедиа затруднительно. Владение междисциплинарными знаниями, компетенциями и на­выками обеспечивает производству медиаконтента рентабель­ность, позитивно влияет на профессиональную деятельность жур­налистов, социокультурное пространство в целом. Об управ­ляющем параметре технологических инноваций, воздействующих на динамику «третьей, критической (или “хаотической”) фазы ма­кросдвига», в рамках которого, по теории философа и теоретика системного анализа Э. Ласло, развивается ныне эволюционный процесс в обществе, фиксируя «точку бифуркации» в развитии со­циальной системы (от лат. bifurcus - раздвоенный; раздвоение дей­ствий объекта), пишет российский философ В. И. Аршинов. Уче­ный отмечает, что в этой, третьей фазе человеческое общество «становится сверхчувствительным и остро реагирует на малейшие флуктуации», а также «в этой критической точке хаоса макросдви­га обретает свой реальный смысл утверждение, согласно которому будущее не столько предсказывается, сколько создается. Речь, таким образом, идет об управлении макросдвигом» (Аршинов, 2010: 76).

Вопросы созидания и управления в цифровой век вызывают тем не менее наибольшую трудность. Это прослеживается в се­мантике медийного контента, прежде всего телевизионного, ба­зирующегося в основном на модусе развлекательности и зача­стую бессодержательности, далеком от какой-либо проекции на прогнозирование будущего. Происходит это тогда, когда пробле­ма выхода из «макросдвига», понимаемого как «бифуркация в динамике эволюции общества» (Ласло,2004: 16), и перехода к ускоренному продуктивному развитию, будь то управление соци­ально-экономической системой или отраслями производства, требует осознания алгоритма процессов трансформаций, нового концептуального видения их дальнейшего продвижения, меж­дисциплинарности знаний и проектирования инновационных решений в соответствии с веяниями времени. Современная практика, прежде всего в мультимедийном и многоплатформен­ном медиапространстве, являющемся проводником знаниевого кода, подтверждает необходимость управления высокими техно­логиями и социокультурными процессами. Такой ракурс распо­знавания будущих реалий формирует мировоззренческий сдвиг в социальном сознании относительно сложных процессов пре­образований, где ключом служат знания из разных дисциплин и отраслей науки. Стоит отметить, что начавшаяся в России и за рубежом дискуссия относительно открытости научных изданий и доступности публикуемых в них научных изысканий продикто­вана потребностью ускоренного поиска рациональных решений «об управлении макросдвигом», целесообразностью их отбора с опорой на новые формы научного знания. Обнародование науч­ных открытий ведет к их оперативному внедрению и проектиро­ванию процессов эволюции в целом, следовательно, управлению ими в перспективе.

Постановка проблемы: от массовости к вездесущности и массовой цифровизации

Эталонным образцом проектирования и распознавания време­ни будущего необходимо признать крупнейший инфраструктур­ный проект по переводу аналогового ТВ-вещания на цифровую платформу, который обеспечил этому СМИ многопрограммность и интерактивность, использование изображения в разрешении те­левидения высокой и ультравысокой четкости (HDTV,UHDTV), что позволило многократно увеличить качество и расширение ди­намического диапазона картинки, введение объемного звука (Кривошеев, 2016: 29). Уникальность этого фундаментального проекта в том, что он основан на глобальном подходе к информа­ционно-коммуникационным технологиям, спроецирован на принципиально новую информационно-коммуникационную сре­ду (Кривошеев, 2006), пребывающую в состоянии подвижности и эволюции в рамках четвертой технологической революции. Работа над проектом, в котором были задействованы лучшие ученые-спе­циалисты многих стран в области ТВ-вещания, велась под руко­водством известного российского ученого профессора М. И. Кривошеева на протяжении 30 лет (1970—2000: ИК-11 (ТВ-вещание), МСЭ-Р), и это консолидированное международное взаимодейст­вие привело к впечатляющему результату. Неоспоримым признан вклад России в развитие цифрового ТВ-вещания (Марк Кривошеев, 2015: 6). Это подтверждается известными учеными разных стран, ведущими международными организациями (МСЭ/ITU), занимающимися проектированием тенденций развития в области информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) (Уразова, 2017: 146—151).

Для России этот инфраструктурный проект особо значим. По существу, цифровое ТВ-вещание стало первопроходцем на пути к освоению цифровой экономики (Кривошеев, 2015: 14—15), при­чем задолго до вступления мирового сообщества в фазу цифровой социально-экономической парадигмы. Технологически в нем были спроектированы принципиально новые подходы к телевиде­нию, на годы и даже десятилетия вперед сформулированы прин­ципы адаптации этого технологически сложнейшего массмедиа в совершенствующейся информационно-коммуникационной среде. Вместе с тем проект окончательно подтвердил, что понятие массо­вость (массовость предоставляемых услуг) является родовым признаком телевидения, которому в процессе перехода на цифро­вую платформу было придано новое, не менее важное свойство — вездесущность, понимаемое как возможность показа телепрограмм в любой из медийных сред (эфирное, кабельное, спутниковое, мо­бильное ТВ, интернет-вещание, IPTV и т. д.). Усовершенствование платформы ТВ-вещания обеспечило, таким образом, этому сред­ству массовой коммуникации принципиально новые свойства, позволяющие адаптироваться к цифровой среде.

В конце этого года ФЦП «Развитие телерадиовещания в 2009— 2018 годы в Российской Федерации» завершится. На полную мощь заработают первый (РТРС-1) и второй (РТРС-2) мульти­плексы с двадцатью телеканалами в свободном доступе, которые охватят цифровым ТВ-вещанием в первом случае — 98,4% россий­ского населения, во втором — 98%. Но на этом эволюционный путь ТВ-вещания не заканчивается. Впереди отключение про­грамм аналогового ТВ, затем апробация и внедрение в России те­левидения высокой четкости (ТВЧ/HDTV), являющегося неотъем­лемой частью цифрового ТВ. Будет, вероятно, решаться вопрос о введении третьего мультиплекса, планировавшегося для трансля­ций телепрограмм регионального ТВ. Все это предполагает даль­нейшее реформирование ТВ в соответствии с развитием информа­ционно-коммуникационной среды, потребностями населения и финансовыми возможностями. В целом этот инфраструктурный проект с множеством новаторских технологических решений до­казал «преимущества комплексной цифровизации целой много­функциональной отрасли, решив большие информационные и экономические задачи», став «убедительным мировым примером и стимулом для всех других отраслей, которые включаются в циф­ровую экономику» (Кривошеев, 2018: 15).

Однако при успешности вхождения цифрового ТВ-вещания в информационно-коммуникационную среду, появления у ТВ мно­жества новаторских технологических решений для художественной выразительности экранного контента актуализируется вопрос о миссии этого не до конца изученного средства массовой коммуни­кации, его социокультурной роли в цифровую эпоху. Значимой представляется проблема семантического прогнозирования теле­программ, трактуемая как создание экранной продукции, способ­ной мотивировать производителей экранных сюжетов, аудиторию и общество в целом к познанию нового, пониманию процессов сов­ременности, осознанию масштабности трансформаций глобализу­ющегося мира, его перехода в цифровую экосистему. Логично пред­положить, что при изменении среды обитания этого СМИ должна быть скорректирована и семантика его продукции в соответствии с содержательностью исторической эпохи. Телевидение - сложней­шая институциональная система (Уразова, 2013), чьим производст­вом является интеллектуальный продукт в экранном виде, ориги­нальный по содержанию и медийной форме, который должен быть обращен к социальным потребностям, концентрации внимания зрителей на актуальных вопросах бытия, процессах трансформа­ций. В этой связи правомерен вопрос: стал ли масштабный техно­логический прорыв ТВ-вещания импульсом для разработки новой программной концепции телеканалов, спроецированной на разви­тие экранной культуры? Поводом для оценки конгруэнтности тех­нологического, экономического, пространственного, профессио­нального и культурного направлений, в рамках которых развивается ТВ (Уразова, 2013), является 80-летие отечественного электронного ТВ, начало которому было положено 25 марта 1938 г. показом кино­фильма «Великий гражданин» из Московского телевизионного центра (МТЦ). Это была первая опытная передача с разложением изображения на 343 строки (Лейтес, 2008: 38).

Телевидение в границах противоречий

Истории развития ТВ-вещания посвящено множество трудов как в России, так и за рубежом. Публикации о первых опытных передачах механического, а затем и электронного ТВ представлены в открытом доступе. Анализ поэтапности развития отечественного и зарубежного ТВ с опорой на совершенствование его технологи­ческой платформы приводится, в частности, в работах Н. А. Го­лядкина, А. Б. Макушина (2011; 2014: 174-178), основывающихся на историко-хронологическом подходе. Однако теоретический ин­терес представляет периодизация развития ТВ в ракурсе его соци­альной роли, базирующейся на родовом признаке — массовости. В этом плане целесообразно обратиться к синхроническому методу (от греч. synchronos — одновременный), подчеркивающему надна­циональный характер этого изобретения. Первоначальные иссле­дования и подходы к передаче изображения на расстояние начали вестись еще на исходе XIX в. (ряд европейских стран, дореволюци­онная Россия). Затем, в первые десятилетия XX в., в разных стра­нах (Великобритания, Германия, Франция, США, Россия) велись разработки устройств для механического ТВ и его апробация с по­следующим постепенным переходом (1920—1930 гг.) к опытным пе­редачам электронного ТВ, которое обладало еще некачественным изображением, но было совмещено со звуком. В этой связи право­мерно предположить, что признак массовости изначально высту­пал в качестве некоего социального ориентира для проектирования технологической платформы ТВ, так как идея «видеть событие на расстоянии», закладываемая в разработки системы ТВ-вещания, предполагала массовый просмотр экранных сюжетов, но не в про­смотровых залах, как это было, например, с первыми кинофильма­ми (1895), а в домохозяйствах. Иначе говоря, идея индивидуализи­рованного просмотра с массовым точечным распространением экранных сюжетов фигурировала с самого начала и ориентировала технических специалистов на массовый охват аудитории, что ха­рактеризует трудоемкость инженерной мысли при решении задачи, сложность создания технологической платформы ТВ.

Сопричастность понятия массовость, отождествляемого с массо­вым характером потребления продукции нового разрабатываемого средства коммуникации, прослеживается и при выборе для него на­звания. На первых этапах разработок оно именовалось по-разному — телефотограф, фотофон, визуальный телеграф, дальновидение, телескопия и т. д., до тех пор пока не появился термин телевидение (от новолат. televisio — дальновидение). Поначалу он утвердился за рубежом, а затем, спустя время, в нашей стране. Ввел его русский военный инженер и ученый К. Д. Перский, выступивший в 1900 г. с докладом на IV Международном электротехническом конгрессе в Париже, проводившемся во время Всемирной промышленной вы­ставки (Махровский). Представление доклада на французском язы­ке, несомненно, сыграло свою роль в популяризации термина, хотя, и это стоит подчеркнуть, не меньшее значение, судя по всему, имела высокая концентрация внимания собравшейся на конгрессе ауди­тории, так как за год до этого К. Д. Перский выступал с тем же до­кладом в Санкт-Петербурге. Все вместе взятое приводит к предпо­ложению, что признак массовость в скрытой форме олицетворял собой социально ориентированную установку на массового потре­бителя, которая и стала основой развития ТВ-вещания, активизи­ровавшего к тому же и процессы формирования массовой культуры. В этой связи и периодизацию развития ТВ целесообразно рассма­тривать в контексте понятия массовость, которое подчеркивает зна­чимость коммуникативного направления ТВ — распространение те­лепрограмм, охват аудитории. Акцент на имманентной связи «телевидение — аудитория» позволяет вкратце представить историю отечественного электронного ТВ.

Этап дорегулярного ТВ-вещания (1880 — середина 1930-х гг.) — пе­риод, когда телевидение только зарождалось в лабораторно-опыт­ных условиях, разрабатывались первые системы движущихся изо­бражений, изобретались прообразы кинескопов, телеприемников; учеными-изобретателями, инженерами оценивались возможности просмотра изображений во время опытных регулярных передач по оптико-механической системе ТВ (в нашей стране они начались в 1931 г., число участников просмотра экранных сюжетов было не­значительным); только в конце 1935 г. начался серийный выпуск телевизора «Б-2» с диском Нипкова (в виде приставки к радио­приемнику), ставшего первым устройством, предназначенным для индивидуального пользования, который обладал черно-красно­оранжевым изображением, размером при увеличительной линзе 3,2х2,4 см; опытные регулярные передачи механического ТВ про­должались до 1941 г. и были прекращены в связи с началом Вели­кой Отечественной войны (Лейтес, 2008: 38, 271).

Этап регулярного ТВ-вещания (1938—1955 гг., с перерывом на 1941—1945 гг.), определяемый как начальный и последующий пери­оды опытных экспериментальных передач электронного ТВ с по­степенным увеличением стандарта разрешения изображения (от 343 строки до 625 строк), а также введением регулярных передач (на МТЦ — декабрь 1945 г., по два раза в неделю; в 1949 г. — начало регу­лярных передач в стандарте 625; 1955-й — начало ежедневного веща­ния) и окончательного установления временных норм ТВ-трансляций; в этот период формируется программная сетка телевидения, происходит заимствование жанровых форм из смежных сфер дея­тельности (театр, кино, печать, радио), вырабатывается система те­левизионных жанров с учетом специфики телевизионного языка; расширяется производство телевизоров (начало 1937-1938 гг.), предназначенных для разных стандартов изображения: например, одноканальный телевизор «Москвич-Т1», предназначенный для приема программ МТЦ в стандарте 625 строк, стал выпускаться с 1946 г.; знаменитый «КВН-49» с приемом 3-х каналов программ на­чал производиться в 1949 г. ( Лейтес, 2008: 272-274).

Этап массового ТВ-вещания (1955-1997 гг.), в рамках которого национальная инфраструктура складывается окончательно; сфор­мированы региональные и республиканские телецентры; разрабо­таны основные правовые нормы, необходимые для ведения про­фессиональной деятельности; бесперебойно функционирует программная сетка телетрансляций; на смену черно-белому при­ходят программы цветного ТВ; апробируется трансляция теле­программ через спутники связи; охват населения ТВ-вещанием составляет более 95%; после 1990-х гг. многократно возрастает ко­личество телеканалов; иначе говоря, есть основания утверждать, что в стране существует национальное телевидение, независимо от того, работает ли оно в системе рынка или в рамках государствен­ного субсидирования, как это было в советской стране.

Этап глобального персонально-индивидуализированного ТВ-вещания (с 1997 г., в рамках развития 4-й технической революции), ха­рактеризующий современный цифровой период с множеством ви­дов телетрансляций (эфирное, кабельное, спутниковое ТВ, интернет-вещание, IPTV) и изобилием отечественных и зарубеж­ных телеканалов, функционирующих в мультимедийном и много­платформенном медиапространстве; на этом этапе прослеживает­ся пространственная двунаправленность развития этого ТВ в сторону массового национального/глобального и персонализиро­ванного охвата аудитории; притом что телезритель в массовом и гипермассовом исчислении может обращаться к просмотру экран­ного продукта как в домашних условиях (стационарно), так и с по­мощью разных мобильных устройств (в движении), опираясь при выборе телепрограмм на свое свободное время, личностные пред­почтения и интеллектуальные потребности, обращаясь также не только к регламентированному программированию телеканалов, но и к хранилищам экранной продукции; на рынке представлен широкий ассортимент телевизоров, различных мобильных устройств последнего поколения.

Предложенная модель периодизации характеризует непростой, но нацеленный на прогресс путь превращения отечественного электронного ТВ в многофункциональную цифровую систему, ко­торая ныне «охватывает интерактивную 2D/3D экранизацию с вы­сочайшим качеством ТВ-изображений на экранах крупных разме­ров, включающую ТВ-вещание, ВИС (видеоинформационные системы нового поколения. — С.У.), совместно с интерактивными широкополосными системами связи, Интернетом, коренным образом расширившими возможности подачи ТВ-сигналов, скла­дывающийся новый формат приемной ТВ-сети, использование интегрированных вещательно-широкополосных систем» (Кривошеев. Цифровое телевизионное вещание, 2014: 18).

Расширившийся диапазон возможностей цифрового ТВ-вещания тем не менее акцентирует внимание на ряде важных аспектов: целесообразности переоценки ассортимента телепрограмм, тран­слируемых телеканалами в настоящее время, и проведения семан­тического прогнозирования экранных сюжетов, соответствующих программной сетке вещания нового уровня, так как необходимо выявить алгоритм развития пространственного вектора ТВ (Уразова, 2013), основанием которого служат понятия массовость/везде­сущность, проецирующие распространение экранной продукции в различных медийных средах. В условиях расширяющегося медиа­пространства сетевое распространение медиапродукта тесно свя­зано с экономикой медиабизнеса, и системный подход к измене­ниям в сфере телевидения позволит усовершенствовать взаи­модействие основных направлений этого массмедиа.

Вместе с тем необходимо обозначить факторы, служащие обо­снованием для проведения семантического прогнозирования при смене концепции современных телепрограмм. Первый фактор об­ращен к многофункциональности цифрового ТВ-вещания, кото­рая обеспечивает системе расширенную коммуникативность, од­нако это предполагает и наличие у нее познавательной многофункциональности, выраженной в новых тематических мо­делях и формах экранной продукции. Иначе говоря, зреет потреб­ность в формировании такого типа экранных сюжетов, которые обладают тематико-смысловой многоаспектностью (стилистиче­ская, прагматическая, семантическая, культурологическая, соци­альная), которая соотносится с содержательностью цифрового времени. Второй фактор заставляет учитывать изменившийся ста­тус аудитории, обращающейся отныне за поиском информации к различным медийным средам, получившей в настоящее время не только возможность публично высказывать свое мнение, но и со­здавать медийный продукт, выступая в роли гипотетического лю­бителя — конкурента по производству экранной продукции в ме­диапространстве. Третий фактор связан с необходимостью для телепроизводителей овладения навыками создания реальностей (медиареальность, экранная реальность, вариативность виртуаль­ной реальности), производство которых предполагает обладание креативно-творческим потенциалом, знаниями и компетенциями, необходимыми для мотивации общества к цивилизационному развитию, включая и овладение навыками работы с новыми фор­мами экранного производства. Все это подтверждает, что преобра­зования в технологической платформе ТВ-вещания влекут за со­бой изменения как в программной политике телеканалов, так и в производственно-управленческой деятельности. В цифровой век телевидение не может пользоваться устаревшими подходами к вы­пуску экранной продукции, не способной отвечать потребностям общества, должно быть мотиватором роста продуктивных знаний и коммуникационного взаимодействия.

От массовой культуры к культуре экранной

В цифровое время экран становится символом современности и оперативным средством передачи актуальной аудиовизуальной информации. Акцент на современной проблематике позволяет индивиду мыслить во временной категории насущного настоящего, что проявляется в лексике, суждениях, символах, образах, поняти­ях и постулатах, которые совершенствуются и обновляются от эпохи к эпохе (Уразова, 2015: 23). В целом массовая востребован­ность экранной формы продиктована ее функциональностью: на­глядность образов и символов, их выразительность и запоминае­мость, корреляция с оперативным приобретением эмпирического опыта и расширением познавательных потребностей, усиление эффекта социализации. Как показывают современные исследова­ния, человеку достаточно 13—14 миллисекунд (тысячные доли се­кунды), чтобы идентифицировать зрительный образ, понять и охарактеризовать увиденное.

Однако поиск целевой аудитории представляет серьезную про­блему для современных массмедиа, в том числе телевидения. Ин­формационные потребности индивида строго индивидуализиро­ваны, медиаэксперты сравнивают их с отпечатком пальца, а сам медиапотребитель предстает не как пассивный созерцатель, что было нормой на этапе массового ТВ-вещания, а как равноправ­ный участник медийного процесса, олицетворяющий социальную группу, субкультуру. Сложность определения усредненного типа аудитории, на которую привыкло ориентироваться отечественное ТВ, объясняется и дифференцированным отношением нынешне­го зрителя к информации. Как показало краткое, но содержатель­но значимое исследование (Дзялошинский, Дзялошинская, 2017: 495-481), личная повестка дня индивида при выборе информа­ции, которую СМИ вводят в общественный оборот, опираясь на собственные представления об информационных потребностях общества, «переосмысливается человеком с учетом его индивиду­альной матрицы» и отбирается им на основе оценки персонально­го «индекса важности». Таким образом, так называемое «постоян­ство темы повестки дня», о котором говорят производители телесюжетов, будь то в новостях или телепрограммах (их долгожи­тельство на российских телеканалах исчисляется порой периодом целого поколения), входит в противоречие с потребностями ауди­тории относительно транслируемых телесюжетов, приводя из-за недостаточно полной картины современного мира к снижению интереса. Убежденность профессионалов-производителей экран­ной продукции в том, что навязчивое повторение одних и тех же экранных сюжетов (тематические телепередачи, повторы показа фильмов и т. д.) - стереотип, пришедший из рекламного бизнеса, ведет к падению интереса к СМИ в целом (эфирное и кабельное ТВ). И хотя, по данным Фонда «Общественное мнение» (опрос от сентября 2017 г.), телевизор ежедневно смотрят 58% россиян, а по данным Левада-центра (опрос от апреля 2018 г.), телевизионные новости смотрят 85%, тогда как к интернет-изданиям обращаются всего 27%, опора на усредненный тип аудитории при программи­ровании телепередач (избыточная развлекательность, личностное обнажение на публике, однотипность экранного контента, доми­нирование приватной жизни на экране и т. д.) неизбежно ведет к падению интереса в целом.

Расширяющееся поле экранных коммуникаций, чему способ­ствует новое свойство ТВ-вещания - вездесущность, проецирует обращение и к проблематике становления экранной культуры, обсуждению вопроса о ее корреляции с массовой культурой, по­скольку национальное информационное пространство заполня­ется в большей степени экранным продуктом телевизионного производства. Чтобы провести параллели между массовой культу­рой и культурой экранной, развивающейся как новое явление в информационном пространстве, следует обратиться к истокам развития ТВ-вещания. Активизацию развития массовой культуры исследователи связывают с периодом конца XIX — начала XX вв., когда «в границах индустриальной цивилизации возникает массо­вое общество, человек массы, массовая культура и, соответствен­но, массовая коммуникация» (Хренов, 2014). С этим временем совпадает и начало разработок нового средства коммуникации — телевидения, которое, как и кино, развивает новые формы визуальности и зрелищности, предназначенные для человека массы. Эти зрелищные формы, уточняет Н. А. Хренов, базируются на принципе программности или аттракционности и демонстрируют признаки «культуры чувственного типа», согласно концепции П. Сорокина, для которой характерно восприятие мира на чувст­венном опыте (слух, зрение, осязание, обоняние). Корни этих зрелищных форм уходят глубоко в историю, к фольклорно-мифо­логическим истокам балаганного и циркового представления. Кроме того, базисом для развития массовой культуры, как и для телевидения, являются социальность и цивилизационное начало, которые в переходный период XIX—XX вв. начинают доминиро­вать над духовным началом. Таким образом, сопряжение соци­альных потребностей человека массы, процессов урбанизации и индустриального производства вкупе с развитием электрон­ных технологий, прежде всего телевидения, придали массовой культуре динамику прорыва в социальное и медийное простран­ство. Массовая культура оценивается как низовая, или поп-куль­тура, которая обладает соответствующими специфическими при­знаками.

Однако переход к постиндустриальной цивилизации, где прио­ритет отдается теоретическим знаниям, когнитивному восприя­тию действительности, моделированию реальностей с помощью высоких технологий, перераспределяет факторы влияния на соци­ум и корректирует его отношение к социокультурной и социаль­но-экономической действительности. Интерес к развлекательным формам массовой культуры в силу их семантического примити­визма и повторяемости заметно снижается. Начинающая активи­зироваться на нынешнем этапе экранная культура, понимаемая как взаимодействие культур медиа (кинокультура, телекультура, компьютерная культура, культура мультимедиа) и как явление, ут­верждающееся в связи с широким использованием экранных устройств, пока еще примеряет черты массовой культуры и даже вписана в нее, но на этапе освоения цифровой экономики потре­буется коррекция ее целевого назначения в пользу эталонных цен­ностей духовной культуры.

Такой поворот экранной культуры в сторону просветительства вполне обоснован. В цифровом медиапространстве идут активные процессы визуализации ментальности современного индивида, развиваются технологии по созданию виртуальной реальности (Virtual reality, VR), когда искусственно порождаемая реальность формируется на основе ощущений человека (зрение, слух, обоня­ние, осязание, ментальные репрезентации); внедряются, в том чи­сле и в телепрограммах, методы апробации дополненной, или рас­ширенной, реальности (Augmented reality, AR). Эти технико­технологические новшества ориентированы на расширение чувст­венно-эмоционального мира человека, на процессы познания и закрепления в социальном сознании образов и символов. Данный факт дает основание утверждать, что эпоха массовой культуры на­чинает уходить в прошлое, поскольку свою миссию она выполни­ла, и должен состояться переход от массовой культуры «к культуре индивидуальной или, что точнее, к культуре отдельных групп или субкультур» (Кондаков, Соколов, Хренов, 2011: 183). С точки зре­ния исследователей, «становление новой культуры начнется с но­вой сакральной вспышки, охватывающей первоначально лишь ка­кую-то субкультуру. Эта среда и будет могильщиком того, что сегодня называют массовой культурой, и того, что связано с про­изводством псевдоидентичностей» (Кондаков, Соколов, Хренов, 2011: 186). Опираясь на этот прогностический тезис, стоит под­черкнуть, что для решения вопроса о семантическом прогнозиро­вании и обновлении программной сетки вещания российских те­леканалов времени практически не остается: в конце этого года 20 российских телеканалов окончательно перейдут на цифровую платформу ТВ-вещания.

Выводы

Подводя итоги, необходимо констатировать, что вопросы се­мантического прогнозирования и пересмотра программной сетки вещания российских телеканалов, адекватной требованиям циф­ровой платформы ТВ-вещания, остро стоят на повестке дня теле­визионного сообщества. Это связано с начавшей активно разви­ваться в России цифровой экономикой, нацеленной на социально-экономическое и социокультурное развитие. Стано­вится очевидным, что в информационном обществе, отождествля­емом с обществом знаний, телевидение не может пользоваться устаревшими концепциями и управленческими методиками, взя­тыми из индустриальной эпохи. Этот дисбаланс проявляется, пре­жде всего, в профессионально-производственной и управленче­ской деятельности ТВ, тесно связанной с медиаэкономикой, а также с технологическим и культурным направлением развития этого средства массовой коммуникации.

В пользу смещения акцента с развлекательности на просвети­тельство в экранной продукции свидетельствуют как ускоренные темпы совершенствования высоких технологий, включая выход на рынок изобретений искусственного интеллекта, так и требования цифровой эпохи в целом, ориентированной на устойчивое циви­лизационное развитие. В опубликованной «Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017­2030 годы» подчеркивается: «Российское общество заинтересова­но в получении информации, соответствующей высокому интел­лектуальному и культурному уровню развития граждан России». Телевидение, как и медиаиндустрия в целом, испытывает на себе воздействие «макросдвига», которое переживает человечество. Од­нако оптимальный выход из точки бифуркации видится в освоении междисциплинарных научных знаний, получении соответствую­щих компетенций и навыков и в применении их на практике. Это обеспечит ведущему средству массовой коммуникации прогрес­сивный рост в условиях идущих трансформаций, оптимизирует приток знаниевого кода и в национальное информационное про­странство. Искусство превращения информации в знание в условиях становления цифровой экономики становится ведущим критерием успешности массмедиа и обеспечением прорыва в бу­дущее.

Библиография

Аршинов В. И. Междисциплинарность как проблема рефлексии совре­менной нано-техно-научной практики. Российск. акад. наук, Ин-т фило­софии. М.: ИФРАН, 2010.

Вартанова Е. Л. Теория медиа как перекресток научных подходов и методов // Вопросы теории и практики журналистики. 2018. Т. 7. № 1. С. 165—176.

Голядкин Н. А. История отечественного и зарубежного телевидения. М.: Аспект Пресс, 2011.

Дзялошинский И. М., Дзялошинская М. И. Личная повестка дня: иссле­дуем приоритеты аудитории // Вопросы теории и практики журналисти­ки. 2017. Т. 6. № 4. С. 465—481.

Касавин И. Т. (ред.). Междисциплинарность в науках и философии. Российск. акад. наук, Ин-т философии. М.: ИФРАН, 2010.

Кондаков И. В., Соколов К. Б., Хренов Н. А. Цивилизационная идентич­ность в переходную эпоху: культурологический, социологический и искусствоведческий аспекты. М.: Прогресс-Традиция, 2011.

Кривошеев М. И. Результаты нового подхода к международной стан­дартизации цифрового телевизионного вещания // Электросвязь. 2016. № 7. С. 23—30.

Кривошеев М. И. Международная стандартизация цифрового телеви­зионного вещания. М.: Научно-исследовательск. ин-т радио (НИИР), 2006.

Кривошеев М. И. Цифровое ТВ — лидер цифровой экономики // Стан­дарт. 2018. № 1(180). С. 14—15

Кривошеев М. И. Цифровое телевизионное вещание. История, реаль­ность и перспективы. М.: Научно-исследовательск. ин-т радио (НИИР), 2014.

Ласло Э. Макросдвиг. М., 2004.

Лейтес Л. С. Развитие техники ТВ-вещания в России: справочник. 2-е изд, перераб. и дополн. М.: ФГУП «ТТЦ “Останкино”», 2008.

Макушин А. Б. Классификация этапов развития отечественного теле­визионного вещания // Вестн. Кемеровск. гос. ун-та. 2014. № 4(60). Т. 1. С. 174—178.

Махровский О. В. Константин Перский — русский военный инженер, ученый, который ввел термин «телевидение» 110 лет назад. Виртуальный компьютерный музей. Режим доступа: http://www.computer-museum.ru/connect/perskii.htm (дата обращения: 20.04. 2018).

Уразова С. Л. Вклад России в цифровое ТВ-вещание // Вестник ВГИК. 2017. № 3(33). С. 146—151.

Уразова С. Л. От «зеркала Нарцисса» к экранной реальности. ТВ в контексте трансформаций цифрового времени. М.: Изд-во «Русника», 2013.

Уразова С. Л. Медиакоммуникации в фокусе цифровых трансформа­ций // МедиаАльманах. 2015. № 6. С. 21—28.

Хренов Н. А. Взаимодействие зрелищных и визуальных форм в совре­менной культуре // Электронное издание «Культура культуры». 2014. № 4. Режим доступа: http://cult-cult.ru/interaction-of-entertainment-and-visual-forms-in-contemporary-culture/(дата обращения: 25.04.2018).

Поступила в редакцию 30.04.2018