Модели аргументации в современных медиатекстах

Скачать статью
Тертычный А.А.

доктор филологических наук, профессор кафедры периодической печати факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Россия

e-mail: tertaa@yandex.ru

Раздел: Современная журналистика: тематика и проблематика

В статье автор анализирует содержание понятия «аргументация в журналистике». Он также рассматривает основные модели аргументации в современных медиатекстах, представляющих журналистику мнений, аналитическую, расследовательскую журналистику. Исследуются также условия эффективности аргументации, применяемой в медиатекстах.

Ключевые слова: аргументация в журналистике, современные медиатексты, базовые модели аргументации, условия эффективности аргументации

1. Характер аргументации в журналистике

Исследователи современных массовых коммуникаций указы­вают на возрастание интереса аудитории к журналистике мнений1, на возможность грядущего ренессанса качественных СМИ2. Ядром же качественной журналистики выступает аналитика, пу­блицистика, предполагающие доказательную интерпретацию свершающихся в обществе событий, процессов, ситуаций. Соот­ветственно, должно возрастать мастерство журналистов, их уме­ние обосновывать те или иные положения, идеи, убеждать аудиторию в их правильности, достоверности. Иначе говоря, как и любым публичным деятелям, им необходимо, владеть искусством аргументации (доказательного рассуждения), знать ее особенности и возможности (Абрамов, 1912; Ивин, 2002; Рузавин, 1997).

Напомним, что аргументация в журналистике обладает рядом характерных черт, в известной степени, отличающих ее, напри­мер, от аргументации в науке. Важной стороной журналистской аргументации можно считать то, что целью ее является не поиск истины как таковой, объективной истины (что присуще научной ар­гументации), а поиск истины в пределах позиции автора (Muller, 1996: 12-19). То есть, журналист обычно принимает во внимание прежде всего то, что подтверждает эту позицию, ищет истину лишь в ее в границах, а то, что с ней не согласуется, часто отбра­сывает, как, якобы, ложное.

Примечательный пример подобного рода содержит одна из те­лепередач на телеканале «Россия 1», под названием: «Историче­ский процесс. Государство и частная жизнь»3. В этой передаче приняли участие два известных журналиста - Николай Сванидзе и Дмитрий Киселев. Передача была посвящена проекту закона о запрещении пропаганды гомосексуализма в России, который тог­да обсуждала Государственная дума. По мнению Дмитрия Киселе­ва, принятие подобного закона было исключительно важным для нашей страны, поскольку отсутствие его усиливало опасность рас­тления детей всевозможными извращенцами, и несло угрозу раз­рушения самоидентичности России, насаждения ряда чуждых ей традиций и обычаев, существующих в некоторых западных стра­нах. По мнению же Николая Сванидзе, данный закон принимать было нельзя, как угрожающий свободе и демократии. При этом, в качестве одного из доводов в пользу своей позиции (того, что за­кон принимать нельзя), журналист назвал то, что ему, якобы, как и многим другим, не понятно, что означает слово «пропаганда», которое являлось одним из краеугольных понятий законопроекта. Однако, в реальности, суть феномена, обозначаемого как «пропа­ганда», хорошо изучена современной наукой, ей посвящено мно­жество книг как отечественных, так и зарубежных авторов (Брайтан, 2004: 335-351; Doob, 1935; Casey, 1960: 25-79; Фатеев, 1974). Сама пропаганда как деятельность по распространению тем или иным путем знаний фактологического или оценочного планов о самых разных феноменах, из разных сфер социальной жизни (ре­лигиозная пропаганда, политическая пропаганда, научная пропа­ганда, медицинская пропаганда, спортивная пропаганда и пр.), существует не одно столетие. Пропагандой, в частности, занима­лись и многие журналисты, работавшие в советской прессе, зани­маются они ею и сегодня. То же самое можно сказать и о зарубеж­ных журналистах. Поэтому, поверить в то, что профессиональный журналист не знает, что такое «пропаганда», вряд ли можно. На­много легче поверить в то, что он пытался обосновать свою пози­цию любым путем, используя при этом, в частности, и аргументы, определяемые логикой доказательного рассуждения как негодные (Toulmin, 1964).

Изначальный, «от природы» присущий журналистике характер аргументации, обоснования выдвигаемых тезисных положений, отражающий ее нацеленность не на поиск некой объективной исти­ны, а на подтверждение позиции автора, которую он считает истин­ной, учитывается и законодательством, в связи с чем, в ст. 49 Зако­на о СМИ указано, что автор журналистского выступления обязан «проверять достоверность сообщаемой им информации»4, но не написано, что он «должен доказать» ее достоверность. В юридиче­ском отношении данные формулировки обладают значительным различием. Именно оно дает журналисту возможность рассчиты­вать на снисходительность со стороны закона, в том случае, если он применял для оправдания своей позиции, принятой им в каче­стве истинной, те или иные аргументы, которые ему представля­ются достоверными (например потому, что были взяты из «досто­верных источников»), но достичь полной объективности информации не смог, что связано, кроме всего прочего, с ограни­ченными познавательными возможностями человека (Янская, Кардин, 1981: 7-53).

На наш взгляд, рассуждение об особенностях и возможностях аргументации в журналистике может быть наиболее продуктивным, если оно проводится на уровне медиатекстов. Имея в виду то, что существуют различные толкования сути медиатекста, учитывающие технологии его производства (Bell, 1996: 3), каналы распростране­ния, воздействие форматов изданий и пр., заметим, что, в данном случае, под медиатекстами мы понимаем публикации, создаваемые журналистами (хотя понятие «медиатекст» нередко распространяет­ся на рекламные, «пиаровские» и другие публикации в СМИ). При­чем, у нас речь идет не об информационно-новостных текстах (они, разумеется, тоже относятся к медиатекстам, но в них доказательное рассуждение «не предусмотрено»), а о текстах аналитических, пу­блицистических, интерпретирующих отображаемую действитель­ность.

2. Основные модели аргументации в медиатекстах

Одним из направлений изучения особенностей доказательного рассуждения в журналистике может стать пока не привлекавшее внимание исследователей изучение возможностей, присущих раз­ным медиатекстам, устойчивых (базовых) моделей аргументации. Понятие «модель» является достаточно известным, оно использу­ется как в теории, так и в практике журналистики (Дускаева, 2003, Тулупов, 2010: 17-138; Лазутина, 2011: 34-43). Это понятие высту­пает как отображение совокупности неких устойчивых черт, по­вторяющихся в каждом из явлений, образующих определенную группу. Сложившись однажды, представление о такой совокупно­сти выступает в дальнейшем как ориентир, как модель построения доказательных рассуждений при подготовке разных медиатекстов. Понятие «модель аргументации» предполагает, прежде всего, определенную взаимосвязь таких составляющих:

1) характер обосновываемого главного тезиса (главной мысли произведения);

2) типы аргументов (оснований доказательства; доводов), ис­пользуемых для подтверждения главного тезиса публикации;

3) совокупность методов аргументации (методов обоснования главной мысли выступления, т. е., методов демонстрации).

Наблюдения за практикой доказательных рассуждений в совре­менных медиатекстах позволяют предположить, что существуют четыре основные модели аргументации, связанные с характером главных познавательных задач, которые диктуются потребностями человека и опираются на закономерности познания мира, высту­пающие как необходимость: 1) установление реальности чего-ли­бо; 2) установление значимости чего-либо; 3) установление воз­можности чего-либо; 4) установление необходимости чего-либо (Алексеев, 1991: 7-87; Ивлев, 2004: 49).

Первую модель аргументации, осуществляемую в рамках задачи обоснования утверждений о существовании какого-либо феноме­на (факта, события, действия, причинно-следственной связи и пр.), условно можно назвать «фактологической». Обращение к та­кой модели аргументации может стать задачей журналиста в том случае, если какой-то факт преднамеренно скрывается от общест­ва, или по какой-то другой причине оказался недоступным, недо­статочно известным, неопределенным для него. Точность установ­ления неизвестных (новых) фактов, как это доказано человеческой практикой, обеспечивается, прежде всего, опорой на уже признанные в качестве достоверных другие факты (факто­логические аргументы), включенные в закономерную цепочку, одним из звеньев которой выступает и интересующий журналиста феномен.

Фактологические аргументы представляют собой:

• факты собственных наблюдений и экспериментов автора;

• свидетельские показания;

• очевидные (общеизвестные) факты;

• документальные данные;

• научные факты.

Причем, все они должны быть получены из надежных источни­ков (Houston, Bruzzese, Weinberg, 2002: 35-55).

Любой из названных фактов может быть признан аргументом лишь в том случае, если он способствует установлению существо­вания какого-то значимого для автора феномена (события, про­цесса, ситуации и пр.). Активное использование в пределах пер­вой модели типов аргументов, способных помочь автору добиться максимальной достоверности выводов о существовании какого-либо явления, объясняется прежде всего тем, что применяется эта модель в таких текстах, которые называются расследовательскими или аналитическими. А это значит, что данные публикации могут быть связаны с анализом, расследованием каких-то действий, со­бытий, в том числе предосудительных, которые дискредитируют неких людей, могущих искать защиту в суде. Поэтому данные тек­сты обеспечиваются такой аргументацией, которая по своему ха­рактеру должна в максимальной мере соответствовать требовани­ям юридически значимых доводов (Треушников, 1997).

Осуществляя доказательство существования какого-либо явле­ния, авторы могут применять весь арсенал логических методов. Это, прежде всего, - методы индуктивного умозаключения (в том числе - математической, то есть, полной индукции, когда обоб­щающий вывод опирается на всю совокупность фактов, относя­щихся к предмету расследования), а также - методы дедуктивного умозаключения, опирающиеся на истинность общезначимых зна­ний для того или иного круга явлений. Активно используются в доказательных рассуждениях в рамках рассматриваемой модели аргументации и традуктивные методы, то есть, методы аналогии и сравнения (хотя в логическом обосновании они часто играют вспомогательную роль).

Характер второй модели аргументации, которую условно можно назвать «оценочной», определяется задачей оценки, установления ценности (значимости) каких-либо явлений для общества, соци­альной группы и пр. Напомним, что, в отличие от фактологиче­ского суждения (факта), отражающего наличие какого-то явле­ния, оценка выражает отношение человека (социальной группы, общества) к таким явлениям. Оценочные суждения, выступающие в медиатекстах доказываемыми положениями (тезисами) или вы­водами, могут быть разделены по разным основаниям на несколь­ко типов. Наиболее значимыми из этих типов являются описан­ные известным философом, логиком, профессором А.А. Ивиным в его монографии «Логика оценок», так называемые «внутренние» и «внешние» оценки (Ивин, 1970: 3-89). При этом, «внутренней» называется оценка того или иного предмета, с точки зрения степе­ни близости его в ряду подобных ему феноменов к идеалу предме­тов данного рода. «Внешней» называется оценка какого-то пред­мета в качестве инструмента достижения внешней по отношению к этому предмету цели. Обоснование «внутренней» оценки, то есть аргументация, позволяющая установить, насколько он близок к идеалу предметов данного рода, является прерогативой публика­ций, освещающих, в первую очередь, сферы искусства, музыки, кино, театра и т.п. Создание основания для «внешней» (инстру­ментальной) оценки, становится первостепенной задачей аргументатора в текстах, освещающих такие области социальной дея­тельности, как политика, экономика, промышленность, финансы, то есть, так называемые «практические сферы» жизни общества.

В текстах, имеющих в качестве доказываемого положения оце­ночное суждение, обычно содержатся факты, которые часто назы­вают аргументами в пользу оценочного тезиса. Как и факты, при­меняемые в качестве аргументов в «фактологической» модели, факты, используемые в «оценочной» модели аргументации, могут быть получены из разных источников. Однако они обладают од­ной отличительной особенностью, а именно тем, что всегда пред­ставляют собой отображение тех или иных свойств оцениваемого явления. Почему? Дело в том, что обосновываемая оценка всегда есть результат соотнесения качеств (характеристик) оцениваемого явления с определенными критериями (нормами, образцами, эта­лонами, стандартами, потребностями личности, социальной груп­пы, общества и т.д.). Именно поэтому в данном случае в тексте и должен, прежде всего, устанавливаться факт существования опре­деленных качеств (характеристик) предмета оценки. Нередко по­добное установление фактов, отражающих качества предмета оценки, сопровождается дополнительными доказательными рас­суждениями, в ходе которых используются свои аргументы. Затем в тексте могут быть указаны критерии, с которыми соотносятся обнаруженные качества предмета (хотя, чаще всего выявляются лишь характеристики предмета оценки, а критерии подразумева­ются как хорошо известные аудитории, что отнюдь не всегда оправдывается). Из сказанного следует, что оценочный тезис не­посредственно из фактов не вытекает. Он вытекает из соответст­вия (несоответствия) фактов определенным критериям оценки, признаваемым аудиторией, то есть из других оценок (Тюлькина, 1992: 122-123).

Оценочный тезис в медиатекстах может обосновываться и без процедуры соотнесения фактов (качеств оцениваемого предмета) с критериями оценок. То есть, автор может использовать в качест­ве аргументов уже сформулированные кем-то оценки, если уве­рен, что они будут приняты аудиторией как достоверные. Такие качества обычно приписываются оценкам, выносимым эксперта­ми, специалистами в конкретной сфере деятельности.

Анализ методов, применяемых в «оценочной» модели аргумен­тации, показывает, что наиболее характерными, «лежащими на поверхности», для нее являются методы аналогии и сравнения (то есть, методы традукции). Однако, наряду с ними, в медиатекстах, в которых производится обоснование оценочного тезиса, можно увидеть и применение многих других познавательных методов. Они используются, прежде всего, с целью установления фактов, отображающих те или иные качества оцениваемых предметов (Гадамер, 1988: 27-86; Тертычный, 2011: 486-500)

Третья модель аргументации связана с необходимостью для авто­ра обосновать предположение о возможности какого-либо явле­ния. Такая модель может быть условно обозначена как «гипотети­ческая». При этом может обосновываться мысль о возможности явлений то ли в прошлом, то ли в настоящем, то ли в будущем (Brendel, Grobe, 1976: 123-165). «Гипотетическая» модель аргумен­тации, по нашим наблюдениям, чаще всего реализуется журнали­стами в их рассуждениях о будущем (в прогнозах развития явле­ний). При этом аргументация может оказаться вполне основательной и приемлемой. Необходимым в данной модели вы­ступает метод установления журналистом причинно-следственной связи между существующими фактами, из которой вытекает (не вы­текает) возможность некоего, пока не существующего факта. Про­слеживая такую связь, он, как раз, может вполне уверенно рассу­ждать о грядущих следствиях сегодняшних событий. Иначе говоря, находящиеся во взаимосвязи реальные факты будут высту­пать основаниями (аргументами) его прогностических утвержде­ний (пример: «в этом году Россия вырастила хороший урожай зер­на, значит в ближайшем будущем голод ей не угрожает» и т.д.). Допускается и движение по цепочке причинно-следственной свя­зи от наличных событий не только в будущее, но и к скрытым от взора автора событиям настоящего или прошлого. Кроме этого, дополнительными методами аргументации в «гипотетической» модели могут выступать: а) экстраполяция (распространение) тен­денций развития обсуждаемого феномена на прогнозируемый пе­риод; б) метод аналогии; в) метод ссылки на опыт получения же­лаемого результата; г) метод экспертных предположений специалистов в соответствующей сфере деятельности.

Четвертая модель аргументации применяется в том случае, ког­да журналист ставит перед собой задачу обоснования необходимо­сти (нужности) чего-либо. Такую модель условно можно назвать «предписательной». Задача аргументатора в данном случае может иметь двоякий характер. То есть, он может обосновывать: 1) необ­ходимость, изменения какой-либо ситуации, необходимость со­вершения каких-то поступков, действий; 2) необходимость отказа от изменения ситуаций, от совершения поступков, действий. Од­нако и в том и в другом случае обоснование требуемого выступает как некое предписание, план, программа, вариант действия (при­чем, они могут быть сформулированы и самим журналистом). При этом, осуществляемое аргументатором обоснование должно убе­дить аудиторию в том, что выполнение предлагаемых им мер неиз­бежно приведет к неким позитивным результатам.

Журналист может приводить аргументацию в пользу необходи­мости действий, поступков и пр., уже совершенных, или же совер­шаемых, или же тех, которые предполагается совершить в будущем. В данном случае также должна быть выстроена причинно-следствен­ная связь, но уже между желаемыми событиями и потребностями лю­дей, которые такие события способны удовлетворить. Кроме того, временной «маркер» подсказывает, какие еще дополнительные ар­гументы можно применить в том или ином случае. Так, если автор оправдывает какие-то прошлые действия, поступки, решения, то весомыми аргументами в пользу их необходимости будут реальные по­зитивные последствия предписанных действий (факты). Если речь идет об обосновании (оправдании) необходимости каких-то дейст­вий, мер, поступков, совершаемых в настоящее время, то дополни­тельными аргументами будут как уже полученные позитивные промежуточные их следствия (факты), так и предположения о после­дующих позитивных следствиях. Если же речь идет о необходимости будущих действий, поступков, шагов, то в этом случае, основными аргументами автора будут некие предположения об их возможных по­зитивных следствиях или ссылка на опыт реализации подобных «пред­писаний» в каких-то других случаях.

3. Практика аргументации в рамках разных моделей: основные проблемы

Далее надо заметить, что знание автором сущности аргумента­ции в журналистике, знание основных ее моделей отнюдь не всег­да оказываются достаточными для успешного обоснования выдви­гаемых им тезисов, формулируемых умозаключений. Важно еще и уметь на практике применять такое знание. К сожалению, такое умение демонстрируют далеко не все журналисты. Пример подоб­ного рода содержит публикация «Как в Роскосмосе бороздят про­сторы коммерции»5, представленная на антикоррупционном ин­тернет-сайте ПАСМИ. В ней автор, пытаясь доказать факт кор­рупции в государственном учреждении Роскосмос, обращается к «фактологической» модели аргументации и в соответствии с ее тре­бованием, стремится выстроить цепочку фактологических аргу­ментов, доказывающих коррумпированность, прежде всего, од­ного из основных «героев» - бывшего руководителя этого учре­ждения Василия Циблиева:

«Василий Циблиев, бывший начальник, а сейчас советник началь­ника Центра подготовки космонавтов оказался замешан в несколь­ких скандалах: его дочь развернула производство минеральной воды в здании Дома космонавтов Звездного городка, в отношении его зятя возбуждено уголовное дело о мошенничестве, а сам Циблиев купил фирму зятя и продолжает его дело, являясь при этом советником ру­ководителя Центра подготовки космонавтов.

Циблиев Василий Васильевич, летчик-космонавт, Герой России, генерал-лейтенант запаса, очень заслуженный человек. Указом Президента РФ от 9 сентября 2003 г. он был назначен на дол­жность начальника РГНИИ «Центр подготовки космонавтов име­ни Ю.А. Гагарина». И с этого момента что-то пошло не так, как сказал бы диктор, комментирующий аварию ракеты «Протон-М» с тремя спутниками «Глонасс-М» на борту.

Дочь Циблиева Виктория Васильевна почти сразу после назначе­ния папы на должность зарегистрировала ООО «Вымпел-Кос» (про­изводство минеральных вод). Адрес регистрации — Звездный городок, 90, Дом космонавтов. То есть дочь начальника государственного уч­реждения совершенно открыто занималась коммерческой деятель­ностью в здании, принадлежащем Российской Федерации и передан­ном в оперативное управление организации, возглавляемой папой. По информации, полученной ПАСМИ от источника в структурах без­опасности Роскосмоса, именно эта коммерческая деятельность до­чери на территории государственного учреждения стала причиной увольнения Василия Циблиева в 2009 г. А в марте 2010 за ненужно­стью было ликвидировано и ООО «Вымпел-Кос». По словам того же источника, только высокое звание Героя России спасло Василия Ци­блиева от уголовного преследования.

Жена Циблиева Лариса Ивановна также начала заниматься бизнесом с 2003 г., став соучредителем ООО «Ск Триада» и ООО «НДЦ — БОРОВИЧИ». А в феврале 2014 г. в отношении зятя Цибли­ева Андрея Жлудко было возбуждено уголовное дело о мошенничестве при продаже томографов фирме ООО «Медлайн». По информации, опубликованной в СМИ, сам Циблиев Василий Васильевич был допро­шен по этому делу в качестве свидетеля. Заявление в полицию подал руководитель ООО «Медлайн» Николай Смольянов. ООО «Медлайн» по документам приобрело у Андрея Жлудко за 16 миллионов рублей томограф General Electric HD XT, но получило модель General Electric LX, которая стоит в 10 раз дешевле.

При этом, в обмен на существенную скидку от начальной цены 31 октября 2012 г. Андрей Жлудко получил небольшую долю (13,4%) в уставном капитале ООО «Медлайн». После монтажа оборудование часто ломалось, и ООО «Медлайн» пришлось обратиться в арби­тражный суд, чтобы получить ремонт по гарантии. Но только после окончания гарантийного срока и самостоятельного заказа запчастей на вновь сломавшийся томограф выяснилось, что заказанные запча­сти не подходят, так как ООО «Медлайн» приобрело томограф со­вершенно другой модели по фальсифицированным документам.

После возбуждения уголовного дела свои доли в ООО «НДЦ-ВОЛХОВ» и ООО «НДЦ — СПБ» Андрей Жлудко продал тестю Василию Циблиеву, долю в ООО «НДЦ — ОРЕНБУРГ» продал своему родст­веннику Валерию Васильевичу Жлудко, а долю в ООО «ТОМОТРЕЙД» отдал своему деловому партнеру Илье Овчинникову. По словам источника ПАСМИ, после возбуждения уголовного дела Андрей Жлуд­ко также развелся с женой и передал ей большую часть совместно нажитого имущества. Связаться с Андреем Жлудко не удалось. Веро­ятно, такие действия Жлудко направлены на то, чтобы скрыть свое имущество от органов правосудия.

В настоящее время генерал-лейтенант Циблиев является совет­ником начальника ФГБУ РГНИИ Центр подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина. При этом, по словам источника ПАСМИ, зар­плата Циблиева составляет 800 тысяч рублей в месяц. На фоне мил­лионных зарплат остальных руководителей ФГБУ такое денежное поощрение не выглядит чем-то удивительным.

По своему Уставу ФГБУ РГНИИ Центр подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина является бюджетным учреждением, но не все сотрудники Центра обязаны подавать декларацию о доходах. К та­ким сотрудникам относится и Василий Циблиев, месячный доход ко­торого примерно равен годовому доходу чиновника руководящего уровня. При этом, как сообщили ПАСМИ в самом Центре, на Циблиева не распространяется запрет на осуществление коммерческой де­ятельности. Поэтому он совмещает работу советником в Центре подготовки космонавтов с предпринимательской деятельностью — является учредителем ООО «МедИнвест Групп», ООО МАКНЦ«СИ­РИУС», ООО «НДЦ-ВОЛХОВ», ООО «НДЦ — СПБ».

8 июня 2015 г. стали известны результаты проверки Роскосмоса Счетной палатой. В числе прочего проверкой установлено, что ре­конструкция и техническое перевооружение комплекса сооружений тренажерно-испытательной базы ФГБУ «НИИ ЦПК имени Ю.А. Га­гарина» осуществлялось с грубыми нарушениями градостроительных и надзорных норм, фактически при отсутствии актуальной проект­ной и рабочей документации. На 1 января 2015 г. расходы федераль­ного бюджета на реконструкцию уже составили почти 530 млн руб. Общая сумма финансовых нарушений Роскосмоса, выявленных Счет­ной палатой, — 92,9 млрд руб.

Сейчас любому очевидно, что космическая отрасль переживает глубокий системный кризис. Падающие один за другим спутники про­демонстрировали очевидный факт — компетентность российских космических специалистов и инженеров значительно снизилась. Бо­лее того, необходимость кадровой реформы космической отрасли была ярко продемонстрирована еще в 2012 г. главой Федерального космического агентства Владимиром Поповкиным, который на бан­кете, проведенном на бюджетные деньги, устроил пьяную драку а-ля «сельская дискотека» и получил по голове стеклянной бутылкой. Так что или срочное продолжение кадровых чисток, или, на всякий слу­чай, спутники до запуска надо снабжать оборудованием по изучению подводного мира. Чтоб хоть как-то пригодились, если снова упадут». (Изложенные данные сопровождены в тексте фотокопиями соот­ветствующих документов. - А.Т.).

Как видим, автор приводит множество фактов, что вроде бы должно сделать его аргументацию неопровержимой, поскольку именно факты, свидетельства, документы считаются наиболее сильными аргументами6. Однако нельзя забывать, что факты сами по себе отнюдь не всегда становятся аргументами. Об этом свиде­тельствует и анализируемый текст. Основная ошибка автора за­ключается в том, что не все факты, использованные им в качестве обличающих доводов, попадают в цель. Всерьез, в качестве прием­лемого аргумента (если исходить из того, что автор разоблачает В. Цибилева), можно рассматривать факт разрешения Цибилевым своей дочери использовать государственное помещение в целях коммерции. Однако за этот проступок Цибилев уже был наказан семь лет назад и еще раз привлекать внимание читателей к данно­му факту вряд ли имело смысл. Что же касается всех остальных фактов, то они, включая и махинации зятя Циблева с томографа­ми, возбуждение против него уголовного дела, с точки зрения се­годняшних законов, лично Циблева не касаются.

Кроме того, будучи предосудительными с моральной точки зрения, ряд фактов (например, занятие бизнесом жены Циблева или покупка им доли в бизнесе Жлудко, совершаются все-таки в рамках действующих в данный момент законов (а, как говорят, пусть закон плох, но это закон). Поэтому, с точки зрения закона, до решения суда по делу Жлудко (и возможно, других лиц), разго­вор о коррупции, якобы процветающей в Роскосмосе, является безосновательным. Хотя это не исключает того, что, в реальности, она там может быть. К сожалению, на данном этапе, автору не уда­лось выстроить цепочку фактов, в которой был бы четко обозначен и факт коррупционного поведения того же Циблева (кроме одного, за который он уже был наказан в прошлом).

Свои трудности кроются и в обосновании значимости (оценки) чего-либо. Рассмотрим пример использования «оценочной» модели аргументации в тексте «Учат в "Школе"», напечатанном в газете «Новые известия»7. Для ясности нашего рассуждения приводим текст в полном объеме, пронумеровав каждый его абзац:

1. «Спектакль можно смело рекомендовать всем, кто хочет про­вести приятный вечер в театре. Никаких глубокомысленных концеп­ций и агрессивного осовременивания. Все строго по тексту и согласно традициям. Скучать не дают добрая фоменковская ирония и инте­ресные интонационные решения. Ритмика хрестоматийного текста изменена, самым непредсказуемым образом работают паузы. Спек­такль можно слушать от начала до конца и наслаждаться, ни разу не взглянув на сцену.

2. Режиссер и инициатор постановки Михаил Крылов, замеча­тельный характерный артист и ученик Петра Фоменко. Стиль учи­теля освоен им досконально Крылов уже ставил в родном театре "Руслана и Людмилу'. Это был удачный пример "Пушкина" не из учебника, живой и остроумный спектакль — праздник. "Школа жен" сделана в таком же ключе.

3. Действо стремительным потоком несется на зрителя, опьяняя его наивностью сюжетных коллизий и народной жизнерадостнос­тью. Ощущение легкости — главная удача спектакля по мольеровской пьесе, проблематика которой, на первый взгляд, не актуальна. Го­сподин Арнольд, называющий себя “де ла Сушем", панически боится женских измен. А поэтому, берет на воспитание девочку из деревни, держит ее взаперти, стараясь вырастить “правильную" жену, ко­торая всего-то и должна уметь молиться, прясть и шить. Кому это сегодня может быть интересно, или хотя бы понятно? "Фоменки" прекрасно знают, что никому. Поэтому и играют совсем не в “кто кого перехитрил — влюбил-обманул", а .... в театр.

4. Веселятся, импровизируют, подшучивают над собой и над пу­бликой. Актерствуют они так заразительно и с такой любовью, что зритель начинает верить в предложенные обстоятельства. Неле­пость, даже фантастичность которых подчеркивают сценография и костюмы. Они здесь всех цветов радуги. Возлюбленный Агнессы Орас одет в костюм цвета фуксии, а служанка Арнольфа Жоржета — в подобие ядовито-зеленого халата. Очень важны детали — Агнесса носится по сцене или в кроссовках, или на пуантах, Арнольф в какой-то момент буквально оказывается с павлиньим хвостом.

5. Вера Строкова, сам Михаил Крылов, Елена Ворончихина, Дмитрий Захаров и остальные артисты с видимым удовольствием ныряют в текст (благо его здесь много, есть где развернуться), бук­вально высекая из него искры. Агнесса только притворяется дуроч­кой. Арнольф нелеп, но вызывает сочувствие. Орас — смешной фат, уверенный, что влюблен. Слуги Ален и Жоржета — пара безобидных хапуг, занятых исключительно собой и деньгами.

6. Яркая роль у Павла Яковлева — он играет друга главного героя, Кризальда Провидца — искусителя, понимающего цену любым прави­лам и запретам и добродушно посмеивающегося над всем и всеми сра­зу. Точно так же, как и сами "фоменки". Только дайте им повод вос­славить торжество театра, и они начнут обманываться в свое удовольствие и улыбаться тогда, когда все всерьез».

Главный тезис, представляющий собой оценку спектакля в це­лом, заключен в двух предложениях, входящих в первый абзац:

«Спектакль можно смело рекомендовать всем, кто хочет прове­сти приятный вечер в театре... Спектакль можно слушать от нача­ла до конца и наслаждаться, ни разу не взглянув на сцену».

Остальные пять абзацев представляют изложение оценочных суждений автора по поводу отдельных фактов (действий спекта­кля) и выступают аргументами в пользу основного тезиса. В дан­ном случае автор демонстрирует типичный вариант обоснования тезиса в текстах рецензий. Однако разберемся что собственно обосновывает автор и насколько убедительна его аргументация для аудитории? Если считать, что суть тезиса - утверждение о том, что спектакль хорош, то, достаточно ли для того, чтобы ауди­тория приняла это утверждение в качестве общезначимого и до­стоверного, тех доводов, которые выступают авторскими оценка­ми его отдельных сторон? Вряд ли. Ведь любая оценка есть соотношение качеств предмета с некими ее критериями. Однако, общезначимых критериев оценки, в частности, спектаклей не суще­ствует, поэтому оценка их может быть только субъективной. Хотя бывают наивные попытки добиться объективности общей оценки «шедевров», например за счет суммирования отдельных его оце­нок, ради чего, скажем, в Интернете создаются агрегаторы мне­ний, такие, как портал Metacritic (здесь из совокупности ре­цензий, выводят среднеарифметическую оценку), или пор­тал «Критиканство» (здесь выявляют самых «мудрых» рецензен­тов). Тем не менее в ряде случаев рецензия может показаться ау­дитории достоверной. Обычно это происходит, если она выносится не любым автором, а экспертом.

На экспертную оценку полагаются, чаще всего, в случаях, когда ошибка может повлечь для людей серьезные негативные последст­вия. Подобная практика существует, скажем, в деловых изданиях, например, в газете «Ведомости». Проведенный нами анализ опу­бликованных на сайте этой газеты тридцати текстов, посвящен­ных оценке экономических проблем8, показал, что в них в качест­ве главных аргументов выступают именно мнения экспертов. Причем число их может быть достаточно большим. Так, выясни­лось, что:

- в 6-ти текстах были привлечены оценки 3-х экспертов;

- в 5-ти текстах были привлечены оценки 4-х экспертов;

- в 8-ми текстах были привлечены оценки 5-ти экспертов;

- в 4-х текстах были привлечены оценки 6-ти экспертов;

- в 3-х текстах были привлечены оценки 7-ми экспертов;

- в 1 тексте были привлечены оценки 9-ти экспертов;

- в 1 тексте были привлечены оценки 10-ти экспертов;

- в 1 тексте были привлечены оценки 11- ти экспертов;

- в 1 тексте были привлечены оценки 14-ти экспертов.

Таким образом, каждый из рассмотренных текстов имеет свой собственный «набор» экспертных мнений специалистов, что, как предполагается, способствует сбалансированной оценке анализи­руемых в каждом из текстов проблем. Однако надо помнить, что у любого эксперта могут быть свои интересы, что неизменно сказы­вается и на его оценках. Это понимает и аудитория, в результате чего не всегда считается с предлагаемыми мнениями, в том числе и экспертов названной газеты. Об этом говорят, например, резуль­таты социологического опроса: «если посмотреть на те проблемы, которые волнуют людей прежде всего, на их политические пред­почтения - они явно отличаются от позиции среднего эксперта газеты «Ведомости». Что очень обижает газету «Ведомости»9. Од­нако это относится не только к данному изданию. Возможное не­доверие аудитории к экспертным оценкам — одна из значимых про­блем, сопровождающих оценочную аргументацию в СМИ в целом.

Что касается аргументации в пользу чего-либо возможного (третьей «гипотетической» модели аргументации), то здесь, кроме уже отмеченных преград на пути к истине, возникает еще и такая трудность, как невозможность учесть в полной мере факторы, вза­имодействие которых может порождать то или иное явление. Это наиболее заметно, когда автор обосновывает, например, возмож­ность какого-то феномена в будущем, ссылаясь при этом на некий опыт.

Подобный пример содержит интернет-публикация «Об эк­спортных возможностях АПК Украины»10. В этой статье автор рас­суждает о возможном в будущем становлении Украины как круп­ного поставщика на внутренний и мировой рынок экологически чистой высокодоходной сельхозпродукции. Такая необходимая степень достоверности утверждения о такой возможности была бы достигнута, если бы журналист (как и предполагает «гипотетиче­ская» модель аргументации) обнаружил некие существующие фак­ты, из причинно-следственной связи которых вытекала бы такая возможность. Однако он смог лишь сослаться на опыт производ­ства сельхозпродукции в своей стране и некоторых странах Запа­да. Что же он представляет собой? Что касается Украины, то она в настоящее время по ряду причин оказалась во многом импортоза­висимой страной:

«. Это касается прежде всего импорта продукции животновод­ства, который в 2008 г. был равен 1,7млрд дол., или 27% всего им­порта продукции агропродовольственного комплекса. Мы импорти­руем говядину (38 тыс. т), живых свиней и свинину (249 тыс. т), а также мясо птицы (262 тыс. т), причем за последние пять лет такой импорт возрос в 2,5 раза. И это стало главной причиной уменьшения отечественного поголовья крупного рогатого скота на 26% и свиней — на 9%. Особенно тревожит тенденция сокращения поголовья в личных хозяйствах населения, наметившаяся в последние шесть лет. А эти хозяйства обеспечивают 60—65% общего производ­ства говядины и свинины, а также 82% молока. И совсем непонятна тенденция увеличения импорта мяса птицы при том, что за послед­ние пять лет его производство в Украине возросло в 2,5раза (с 324 до 974 тыс. т), превысив уровень 1990 г. на 86 тыс. т, и составляет 42% в общем производстве мяса. Катастрофическая ситуация сло­жилась с льно-, овце — и хмелеводством, объемы производства про­дукции которых за два последние десятилетия сократились в 8— 35 раз, и, как следствие, почти все потребности Украины в этой продукции покрываются за счет импорта .» и т.д.

Оценивая сложившуюся ситуацию, автор приходит к заключе­нию о том, что у страны есть потребность в импортозамещении, которая может удовлетворяться, в случае развития собственного сельского хозяйства. Затем излагается соотношение структур эк­спорта продукции сельского хозяйства и пищевой промышленно­сти Украины, США, Нидерландов, Франции, показывающее на­правления, в которых мог бы развиваться экспорт такой продукции из Украины в дальнейшем. Автор при этом акцентиру­ет внимание на объемах экспорта продукции Нидерландами, про­изведенной за год, в том числе, и из импортированного сельскохо­зяйственного сырья:

«Анализ ассортимента экспортной продукции Нидерландов впе­чатляет — используется все. Так, страна экспортирует пищевые отходы на сумму около 1,9 млрд дол., что составляет почти 20% всего экспорта продукции агропродовольственного комплекса Украи­ны; импортирует картофель на 252 млн дол., а экспортирует — на 677 млн, и еще быстрозамороженный — на сумму 1 357 млн дол. И этот перечень можно продолжать долго: продукты питания для домашних животных экспортируются на 705 млн дол. (во Франции эта продукция вообще занимает седьмую позицию в структуре эк­спорта — 2,4 млрд); продукты для детей — на 406 млн дол. и т.д. Слабой стороной структуры экспорта продукции агропродовольственного комплекса Украины является ее ограниченный ассортимент: если в Нидерландах первые десять главных видов экспортной продукциизанимают только 40%, то в Украине — более 75%...». И прочее.

Далее описывается опыт сельскохозяйственного производства в других странах ЕС и США, показывающий еще большое отста­вание Украины по другим направлениям:

«Если по урожайности основных культур Украина отстает от стран ЕС в 2раза и от США — в 1,5, то по продуктивности скота и птицы — соответственно, в 2 и 3 раза. Значительное отставание наблюдается также в отношении трудо-, энерго- и капиталоемкос­ти продукции». И т.д.

Итак, что же доказывает описанный выше опыт? Во-первых, то что сельскохозяйственное производство Украины в данный мо­мент развито очень слабо. Во-вторых, то, что такое же производст­во в названных странах Запада развито очень хорошо, что может быть примером для Украины. Однако из того, что на Западе сель­скохозяйственное производство развито хорошо, никак не следует, что оно будет таким же в Украине и она действительно станет крупнейшим поставщиком экологически чистой продукции для стран мира и составит серьезную конкуренцию развитым странам Запада. Иначе говоря, автор не заметил, что между достижениями Запада и желаемым будущим хозяйства Украины не существует материальной причинно-следственной связи, что лишает его аргу­ментацию всякого смысла.

Реализация четвертой, «предписательной» модели аргументации,

сопряжена со своими трудностями. Основная состоит в том, что автор не всегда может быть уверен в силе приводимых им доводов в пользу необходимости чего-либо. Это существенно даже в тех случаях, когда аргументы кажутся «железными». Подобный при­мер мы можем увидеть в статье «Нам нужен долгосрочный нацио­нальный план восстановления лидерства в ИКТ-сфере»11, в кото­рой речь идет о разработке программы по развитию отечественных импортозамещающих информационно-коммуникационных тех­нологий. Здесь аргументами в пользу ее создания служат (соответ­ствующие требованиям «предписательной» модели аргументации) ссылки на реальные потребности, проблемы, решение которых невозможно без развития ИКТ:

«1) Информационные технологии — это очень важная отрасль, потому что они касаются всех, их роль растет день ото дня. Уже около 65% населения нашей страны подключено к Интернету, все больше бизнес-процессов связано с этими технологиями. Поэтому, когда геополитическая ситуация перестает быть стабильной, ста­новится очевидно, что именно ИТ — одна из первых сфер, где мы на­чинаем испытывать системные проблемы.

2) Разработка мобильной операционной системы, я часто приво­жу этот пример, занимает примерно пять лет работы пяти тысяч инженеров с затратами на оплату труда и прочие расходы около пяти миллиардов долларов. Это ресурсы, сопоставимые с разработ­ками в области авиации, космоса, атомной энергетики.

3) Есть компании, которые из-за санкций просто не могут боль­ше использовать те программные продукты, которые привыкли ис­пользовать. Это большая проблема, потому что она может приве­сти к остановке производственных процессов.

4) Проблема информационной безопасности актуальна, с одной стороны, для госструктур и госкомпаний, а с другой — для каждого жителя страны и государства в целом.

5) Нужно понимать, что любое мобильное устройство, просто в силу того, что произошла техническая революция, практически пос­тоянно подключено к Сети. И в течение одного часа мы можем, на­пример, увидеть, что все устройства на территории страны были обновлены. Это может произойти даже не потому, что какая-то, к примеру, американская компания приняла такое решение, а потому, что она может сделать это под воздействием соответствующих специальных служб, в случае того или иного политически-мотивированного решения. В том, что это уже не просто фантазии или вы­мысел, сегодня точно ни у кого не осталось сомнений. Мы видели, как американские компании удаляли в Интернете домены юридических лиц, сайты организаций, зарегистрированных в Крыму. Хотя очень долго зарубежные партнеры уверяли нас, что Интернет находится вне политики и не попадает под влияние политических решений. К сожалению это не так — он тоже управляется.

6) Зависимость в части ПО составляет по некоторым видам продуктов более 90%. Мы считаем, что это критическая пробле­ма». И т.д.

Предполагается, что реализация создаваемой программы по­способствует решению обозначенных выше проблем в жизни на­шей страны, поможет росту ее конкурентоспособности в мире, укреплению национальной безопасности. Данное предположение в свою очередь опирается еще и на опыт реализации подобной программы в Китае:

«Наши китайские партнеры, которые на протяжении многих лет поддерживали ИКТ-отрасль различными видами государственных инвестиций — прямыми, закрытыми, косвенными, другими различ­ными видами поддержки, — сегодня по многим направлениям проде­монстрировали рост».

Приведенные аргументы в пользу долгосрочной программы развития ИКТ-отрасли достаточно весомы и вполне могут стать основанием для создания данной программы. Однако, проблема состоит в том, что любые аргументы в пользу необходимости той или иной программы, нацеленной на решение каких-либо задач, еще не есть аргументы (гаранты) в пользу ее успешной, эффективной реализации в будущем. Это объясняется противодействием тех факторов, которые не были ранее замечены аргументатором, или возникают в дальнейшем, в силу непредвиденных перемен в окру­жающей действительности. И пример Китая, в конкретном слу­чае, тоже не гарантия для российского проекта. Реальным аргу­ментом в пользу необходимости чего-либо всегда может быть только полученный оправдывающий ожидания результат. Но он в данном случае находится для аргументатора «за горизонтом» се­годняшнего дня.

4. Интенсивность применения в СМИ разных моделей аргументации

Насколько же активно авторы современных СМИ используют те или иные модели аргументации? Чтобы ответить на этот во­прос, мы отобрали по 30 последовательно опубликованных интер­претирующих текстов (начиная с 1 декабря 2015 г.) в каждой из пяти известных российских газет («Независимая газета», «Литера­турная газета», «Новые известия», «Российская газета», «РБК»), определив при этом по названным в начале статьи признакам ис­пользованную в каждом из них модель аргументации. Результаты изложены в таблице 1.

vest-06-16-46-69 (1).png

Из данной таблицы следует, что в четырех из пяти исследован­ных изданий наиболее часто используется «оценочная» модель ар­гументации. Причем лидером по использованию «оценочной» мо­дели выступает «Литературная газета». Одно издание («Российская газета») лидирует по применению «фактологической» модели аргу­ментации. В целом, вся совокупность исследованных изданий наи­более активно использует «оценочную» модель аргументации, на втором месте по применению - «фактологическая» модель, на

третьем - «гипотетическая». Четвертое место в доказательных рас­суждениях авторов данных изданий занимает «предписательная» модель аргументации. Таким образом, в известной мере, можно ут­верждать, что данные СМИ в целом заняты не столько установлением не выявленных ранее фактов, сколько выражением своей позиции, своего отношения к уже известным фактам. Поскольку в данной ста­тье мы лишь определяли принципиальную возможность получения подобного вывода, то понимаем его условность. Более полное объ­ективное представление может быть получено в случае анализа на­много большего количества СМИ и большего массива текстов, что позволит с большим основанием экстраполировать выводы на зна­чительно большую группу СМИ.

Заключение

Итак, выдвинутое нами положение о существовании четырех основных моделей аргументации в современных медиатекстах, было подтверждено теоретическим анализом содержания текстов, на уровне имеющихся в них доказательных рассуждений. Установ­лено, что потенциально максимальная достоверность основного тезиса может быть достигнута при использовании «фактологиче­ской» модели аргументации. Обоснованность главных тезисов в границах трех других моделей имеет вероятностный характер.

Выявлено существование проблем, сопровождающих процесс аргументации, в рамках разных моделей. В рамках первой модели авторам не всегда удается выстраивать цепочку фактологических аргументов, связанных причинно-следственными отношениями с тезисом; в рамках «оценочной модели» проблемой становится не­избежная субъективность оценки, выступающей тезисом рассу­ждения, что связано с отсутствием общезначимых критериев оценки качеств предмета оценки; проблемой в пределах «гипоте­тической» и «предписательной» моделей аргументации выступает невозможность учесть факторы, способные исказить достовер­ность обоснования тезисных суждений.

Понятие «модель аргументации» может быть инструментом те­оретического анализа и практической деятельности по созданию медиатекстов для СМИ. Представление о моделях аргументации поможет точнее судить о «стиле» авторов, об информационной политике изданий, их профилизации, особенностях избранных ими «форматов» и т.д.

Примечания

Малютин А. Во что превращается российская деловая пресса. Режим доступа: https://www.forbes.ru/sobytiya-column/231572 (дата обращения: 27.01.2016).

Пургин Ю. Нас ожидает Ренессанс качественной журналистики. Режим до­ступа: http://newreporter.org/2015/06/10/yurij-purgin-nas-ozhidaet-renessans-kachest-vennoj-zhurnalistiki/#... (дата обращения: 27.12.2015).

Исторический процесс. Государство и частная жизнь //ТВ — Россия 1 от 04.04.2012 года.

Закон РФ «О средствах массовой информации». Режим доступа: http://www.zakonrf.info/zakon-o-smi/49/

Мищенков А. Как в Роскосмосе просторы коммерции бороздят. Режим досту­па: http://pasmi.ru/archive/99798 (дата обращения: 12. 02.2016).

Алюшина Н. Сила аргумента: теория аргументации. Режим доступа: http://derzhava.in.ua:8081>kafedra_du/alyushina/Shared (дата обращения: 23.03.2016).

Витвицкая Н. Учат в «Школе». Новые известия, 2 марта 2016.

Ведомости, №:146, 210, 211. Режим доступа: http://www.vedomosti.ru/archive/2005-2015/10/06 (дата обращения: 11.11.15).

Аналитик «Левады»: у половины населения нет политических предпочтений. Режим доступа: http://www.bbc.com/russian/russia/2015/07/150702_volkov_sociology_interview (дата обращения: 14.03.2016).

10 Экспортные возможности АПК Украины. Режим доступа: http://www.sanriko.ru/seecons-385-8.html (дата обращения: 10.03.2016).

11 Николай Никифоров. Нам нужен долгосрочный национальный план восста­новления лидерства в ИКТ-сфере. Режим доступа: http://minsvyaz.ru/ru/events/34065/ (дата обращения: 17.03.2016)

Библиография

Абрамов Н. Дар слова. Искусство излагать свои мысли. СПб,1912.

Алексеев А.П. Аргументация. Познание. Общение. М., 1991.

Брайтан Дж. Воздействие политической пропаганды // Основы воз­действия СМИ. М., СПб, Киев: Изд-во Вильямс. 2004.

Гадамер Г.Х. Истина и метод. М., 1988.

Дускаева Л.Р. Диалогичность современных газетных текстов в аспекте речевых жанров. Пермь: изд-во Пермского ун-та, 2003.

Ивин А.А. Основания логики оценок. М: МГУ, 1970.

Ивин А.А. Логика для журналистов. М.: Аспект Пресс, 2002.

Ивлев Ю.В. Логика. М., 2004.

Лазутина Г.В. Жанры журналистского творчества. М.: Аспект Пресс, 2011.

Тертычный А.А. Методы профессиональной деятельности журналиста. М.: ВК, 2011.

Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 1997.

Тулупов В. В. Моделирование в журналистике. Воронеж, 2010.

Тюлькина Л.В. Аргументация в рецензии /Аргументация в публици­стическом тексте. (Отв. ред. Л.М. Майданова). Свердловск, 1992.

Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде.1945-1954 гг. М.,1974.

Янская И., Кардин В. Пределы достоверности. М. 1981.

Brendel D., Grobe B. E. (1976) Yournalistisches Grundwissen. Munchen-Dortmund.

Casey R. D. (1960) The press, propaganda, and pressure groups. In Mass commu­nications. Urbana.

Houston B., Bruzzese L., Weinberg S. (2002) The investigative reporters handbook. Boston-New-York: Bedford. St. Martins.

Muller R. (1996) Argumentation und Gestaltung in Journalistik als Einhheit. Mulberg.

Schank R. L., Goodman C. (1960) Reactions to proraganda on both of a controversial Issue. Pablic Opinion Qarterly 24.

Toulmin S. E.  (1964) The Uses of Argument. New York: Cambridge univer. Press.


Поступила в редакцию 29.03.2016