Название (заглавие) литературного произведения. Размышления редактора

Скачать статью
Скударь Е.В.

редактор кафедры редакционно-издательского дела и информатики факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Россия

e-mail: kafedra_rio@mail.ru

Раздел: Язык СМИ

В статье автор исследует закономерности создания названий произведений русской художественной литературы: анализирует опыт художников слова — классиков; прослеживает факторы, влияющие на выбор заглавия; дает оценку удачным и неудачным названиям произведений для взрослых и детей.

Ключевые слова: заголовок литературного произведения, оригинальные и неудачные названия

Искусство заглавия

В исследовании речь пойдет о закономерностях создания на­званий (заглавий) произведений русской художественной лите­ратуры, хотя, вероятно, аналогичные законы распространяются не только на русскую, но и на литературу иных стран и народов, на художественную литературу вообще. Просто примеры берутся из отечественной классики.

В одном из романов В.В. Набокова главному герою Хью — ре­дактору не только по профессии, но и по призванию, редактору милостью божией, со своими выработанными годами приемами и методами чтения и правки рукописей, со знанием индивидуальных особенностей письма и характеров авторов, с которыми ему при­ходится иметь дело, с привычками и пристрастиями, только ему свойственными, не только творчески, но и философски осмысли­вающему свою работу, — принадлежит следующее размышление: «Читатели не догадываются, что названия бывают двух типов. На­звания первого типа тупой автор и умный издатель придумывают, когда книга уже написана. Это просто этикетка, намазанная клеем и пристукнутая кулаком, чтобы держалась. Таковы названия большей и худшей части бестселлеров. Но бывают заглавия и другого рода. Такое заглавие просвечивает сквозь книгу, как водяной знак, — оно рождается вместе с книгой; автор настолько привыкает к нему за годы, пока растет стопка исписанных страниц, что оно стано­вится частью всего и целого»1.

Несомненно, мысль Хью — это мысль самого Набокова, который был великолепным мастером заголовка: ведь трудно представить себе, чтобы какой-нибудь из его романов или рассказов назывался иначе, чем он назван, например «Защита Лужина», «Истинная жизнь Себастьяна Найта», «Пнин», «Дар», «Отчаяние» и т.д.

Не менее искусен в выборе заглавий И.А. Бунин. Можно ли во­образить что-либо иное вместо «Антоновских яблок», «Легкого дыхания» или «Господина из Сан-Франциско»? Вообще, дар лю­бого выдающегося, а тем более великого писателя подтверждается еще и умением найти единственно возможное имя своему детищу, потому что в этом состоит, может быть, самая большая трудность.

Факторы, влияющие на выбор названия

Подумаем, однако, чем может определяться и чему может под­чиняться авторская воля при выборе названия произведения. В пер­вую очередь, содержанием. Название (заглавие) должно полностью ему соответствовать. Здесь прослеживаются две основные тенден­ции: заглавие связано либо с темой произведения, либо с его за­мыслом, идеей.

Но есть и еще много всего, что оказывает влияние на выбор за­главия. Если говорить о художественной литературе, то важно об­ратить внимание на время и место создания произведения. Отсюда следуют особенности, характерные для того или иного литератур­ного направления, стиля, круга, школы. Роды, виды и жанры лите­ратуры (проза, поэзия, драма, пограничные жанры) тоже играют не последнюю роль при формулировании заголовка. Нельзя забы­вать о моде. Это очень важный фактор, влияющий на проблему. Наконец, в выборе заголовка проявляется индивидуальность автора, его личные симпатии и пристрастия.

Попробуем подтвердить сказанное примерами.

В древнерусской литературе в названиях отдельных произведе­ний и целых их сборников присутствовало обозначение всего жан­ра. Таковы произведения, озаглавленные с помощью терминов «ска­зание», «слово», «хожение», «повесть», — «Сказание о погибели земли Русской»; «Сказание о Мамаевом побоище»; «Слово о Законе и Благодати»; известное, конечно, каждому «Слово о полку Игореве»; «Повесть о победах Московского государства»; «Повесть о разорении Рязани Батыем»; «Повесть о Петре и Февронии»; «Повесть о Горе-Злочастии»; «Хожение за три моря» Афанасия Ни­китина.

Сюда же относится житийная литература. В названии произве­дения здесь обязательно присутствует слово «житие». Обычно это жития святых (агиография).

В XVII—XVIII вв. подобные названия еще продолжают сохра­няться. Все панегирики Феофана Прокоповича Петру I назывались «Словами...». Однако очень быстро под влиянием западноевро­пейской литературы распространяются и новые виды заголовков. Сказывается влияние классицизма и его жестких требований. За­головки, хотя и сохраняют цветистость, быть может, излишнюю подробность, все же точно отражают содержание и соответствуют форме всего сочинения.

Распространился жанр «путешествия». В качестве примера мож­но привести «Новейшее путешествие, сочиненное в городе Белеве»

В.А. Лёвшина (1784), «Путешествие в землю Офирскую Г-на С... швецкаго дворянина» М.М. Щербатова, написанное в 90-е гг. и опубликованное Радищевым в 1796 г. Причем эта мода успешно перекочевала в XIX в. Например, О.И. Сенковский в названиях своих сочинений использовал аналогичные формы: «Ученое путе­шествие на Медвежий остров», «Фантастическое путешествие Ба­рона Брамбеуса» (1830-е гг.).

Очень популярными в это время были как общие заголовки, так и названия отдельных глав, в которых использовалось абреже (экстензо, компендиум) — элемент аппарата издания, представля­ющий собой краткое изложение содержания раздела или главы произведения и помещаемый между его заголовком и текстом.

Оригинальные названия своим произведениям давали в начале XIX в. русские романтики. В.Ф. Одоевский любил использовать в них слово «сказка». У него есть «Сказка о том, по какому случаю коллежскому советнику Ивану Богдановичу Отношению не удалося в светлое воскресенье поздравить своих начальников с праздни­ком», «Сказка о мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем», «Сказка о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту». У А.А. Бестужева-Марлинского заголовки строгие, краткие: «Аммалат-бек», «Фрегат “Надежда”», «Мореход Ники­тин», «Он был убит», «Вадим и Ольга», «Один вечер на бивуаке». Многие из них явно указывают либо на морскую, либо на военную — кавказскую — тематику.

Об искусстве заголовка у Пушкина следует сказать особо. Кроме предельной точности, нужно отметить еще предельную краткость: «Цыганы», «Кавказский пленник», «Полтава», «Медный всадник» — поэмы; в прозе — «Арап Петра Великого», «Пиковая дама», «Станционый смотритель», «Капитанская дочка», «Барышня-крестьянка», «Выстрел», «Метель», «Гробовщик», «Дубровский» (последние вообще состоят из одного слова). Исключение составляют, пожа­луй, сказки. Целенаправленная разработка реалистических прин­ципов в литературе, переход к прозе, которая требовала, по мнению поэта, «мыслей и мыслей», без которых «блестящие выражения ни к чему не служат», способствовали укоренению лаконизма, лапи­дарности как в языке самих произведений, так и в их названиях.

Лермонтов и Гоголь наследуют традиции Пушкина, осваивают его достижения. Однако это не означает, что, например, у Лермон­това нет длинных заголовков. Первой опубликованной поэмой Лер­монтова стала хрестоматийная «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», в которой поэт обращается к событиям русского средневековья. Этот мате­риал требовал не только проникновения вглубь истории, создания правдивых образов людей эпохи Ивана Грозного, но и соответ­ствующей формы подачи, а, следовательно, адекватного заглавия.

Нельзя не отметить ярко индивидуальный стиль А.Н. Остров­ского, который чаще всего в качестве названий своих произведений использовал пословицы и поговорки («Не в свои сани не садись», «Свои люди — сочтемся», «Не все коту масленица»), а иногда давал свои настолько меткие названия, что они становились крылатыми выражениями — «Волки и овцы», «Доходное место», «Таланты и поклонники», «Светит, да не греет» и другие. Есть у Островского и пронизанная насмешкой стилизация — «Сказание о том, как квар­тальный надзиратель пустился в пляс, или от великого до смешного один шаг».

Другой автор удивительных заглавий — М.Е. Салтыков-Щедрин. И сказки, и романы имеют точные, яркие, полные сарказма заголовки, которые не спутаешь ни с чьими другими: «Пошехон­ская старина», «История одного города», «Господа Головлевы», «Глупов и глуповцы». Или названия сказок — «Медведь на воевод­стве», «Премудрый пискарь», «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Коняга», «Здравомысленный заяц».

Л.Н. Толстой любил давать своим произведениям предельно краткие названия, такие как «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение», «Крейцерова соната», «Отец Сергий». В то же вре­мя, когда ему понадобилось придать своему сочинению характер стилизации, возникло длинное название — «Посмертные записки старца Федора Кузьмича, умершего 20 января 1864 года в Сибири, близ Томска на заимке купца Хромова».

Не хочется обойти вниманием ни И.С. Тургенева («Вешние воды», «Отцы и дети», «Стучит!»), ни А.П. Чехова (например, «Дом с ме­зонином», «Человек в футляре», «Чайка», «Толстый и тонкий»), но понятно, что нет возможности включить в этот список всех, даже самых достойнейших.

Важны закономерности.

В XX в. были свои выдающиеся мастера. Не считаем необходи­мым перечислять здесь всех. Напомним только примеры стилиза­ции заголовков, часто очень удачные. Недостаточно, возможно, оценена проза А.В. Чаянова, написавшего, помимо ряда научных работ, несколько замечательных повестей, в том числе «Путеше­ствие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии». Приве­дем из нее названия двух глав, оформленных как абреже: «Глава первая, в которой благосклонный читатель знакомится с торже­ством социализма и героем нашего романа Алексеем Кремневым» и «Глава шестая, в которой читатель убедится, что в Архангельском за 80 лет не разучились делать ванильные ватрушки к чаю».

Заметим, что в истории литературы есть много примеров, когда под влиянием каких-либо обстоятельств авторы вынуждены были изменять названия своих произведений. Достаточно хорошо из­вестна ситуация с «Мертвыми душами». Название, данное Гого­лем, не понравилось Московскому цензурному комитету, в част­ности цензору Д.П. Голохвастову, усмотревшему в нем «безбожие и атеизм». После долгих мытарств разрешение на публикацию книги все же было получено, но название Гоголю пришлось заменить на «Похождения Чичикова, или Мертвые души».

Условие — изменить заглавие — автору ставили в некоторых слу­чаях не только цензоры, но и редакторы, издатели-публикаторы. Подобные случаи иногда создают трудности для текстологов. В текстологии даже существует так называемая «проблема загла­вия». В своей книге «Основы текстологии» С.А. Рейсер приводит ряд подобных примеров. Есть случаи, когда авторы, желая видеть свою книгу как можно скорее опубликованной, вынуждены были соглашаться на предложенный редактором или издателем вариант, если даже он их не удовлетворял. Например, название повести Тургенева «После смерти», отданной автором в «Вестник Европы», редактор М.М. Стасюлевич изменил на «Клара Милич». Тургенев вынужден был согласиться, хотя позже выражал недовольство по этому поводу. Но есть прецеденты, когда предложенный автору ва­риант заголовка ему нравился и он с ним соглашался. Так было, например, с рассказом Тургенева «Певцы» из «Записок охотника». Это название при подготовке к напечатанию в «Современнике» придумал Некрасов. Тургеневский вариант был — «Притынный кабачок». Тургенев принял некрасовское название.

Роман Ф.М. Достоевского «Игрок» имел совсем другое автор­ское название — «Рулетенбург». Возможно, оно более емко и ярко, чем просто «Игрок», потому что у читателя возникает представление о целом городе или империи, которая затягивает в свои сети мно­гих, а не только одного главного героя. Однако, поскольку Досто­евский согласился с предложенным ему издателем Стелловским заглавием и при жизни не изменил его, таким образом зафиксиро­вав свою волю, мы не можем вернуться при издании произведений Достоевского к первоначальному варианту. Какие отсюда напра­шиваются выводы?

Во-первых, авторский вариант названия не всегда лучший.

Во-вторых, даже тогда, когда он представляется более интерес­ным, мы не можем к нему вернуться, работая над переизданием, если посмертная воля автора (те. согласие с редакторским, издатель­ским или цензурным вариантом) выражена четко и однозначно.

Названия поэтических произведений

Интересную картину в области названий дает поэзия. Нельзя не обратить внимания на то, что многие стихотворения вообще не имеют названий или имеют условное название, обозначающее, на­пример, жанр или форму Какая-нибудь «элегия» или «рондо», где важно не название, а мысли, чувства, страсть, порыв, вдохновение или еще что-то подобное, часто необъяснимое, что не имеет точ­ного определения. Многие такие стихотворения мы знаем по пер­вой строке — к примеру, пушкинское «Я помню чудное мгнове­нье...», «Я пришел к тебе с приветом...» А.А. Фета, «Девушка пела в церковном хоре...», «Ночь, улица, фонарь, аптека...» А.А Блока. Хотя немало и обратных примеров, когда название срастается с тек­стом стихотворения так прочно, что никакими силами их невоз­можно отъединить друг от друга. Таковы «Бесы» Пушкина, «Вол­шебный корабль» Лермонтова, «Silentium» Тютчева, «Незнакомка» или «Скифы» Блока, «Гамлет» Пастернака и огромное множество других.

Несколько слов хочется сказать о произведениях в стихах и прозе для детей. В произведениях, предназначенных для детей, са­мыми главными свойствами заглавий становятся их понятность, доступность, запоминаемость, яркость, образность. Кроме того, помимо общих для всех заглавий требований, в данном случае на первый план выдвигается требование ориентации на читательскую аудиторию (возраст, иногда — пол, уровень развития, подготов­ленность). Заглавия могут быть веселыми, смешными. Дети любят игру С раннего возраста они достаточно тонко воспринимают все­возможные обыгрывания слов, шутки. Не случайна, на наш взгляд, абсолютно адекватная реакция детей на «Противные задачи» и «Вредные советы» Г.Б. Остера.

Невозможно перечислить всем известные блистательные загла­вия произведений для детей Пушкина и Лермонтова, Некрасова и Л. Толстого, Чуковского и Маршака, авторов второй половины XX в. и современности. Да в этом и нет необходимости.

Неудачные заголовки

Было бы, наверное, интереснее привести примеры заголовков неудачных — неточных, не соответствующих содержанию, непо­нятных, грубых, злых, пугающих. Кстати, о пугающем. Если пугают чуть-чуть, самую малость, то это не всегда плохо. В этом есть эле­мент таинственности, интриги, это может вызывать жгучий инте­рес. Вспомним, как В.Г. Белинский отзывался о балладе Жуков­ского «Людмила». Он писал, что баллада эта доставляла какое-то сладостно-страшное удовольствие. Чем больше она ужасала, тем с большей страстью ее читали.

Вот некоторые из пугающих: «Энергетическая клизма, или три­умф тети Нюры из Простодырово» (автор — М. Норбеков), «Трусы на люстру — деньги в дом. Энциклопедия абсурдных магических рецептов» Ц. Долохова и В. Гурангова, «The телки» С. Минаева, «Настольная книга стервы» С. Кронны, «Тело Лениной живет и по­беждает» Л. Лениной. Как говорится, комментарии не требуются.

А вот один пример замены лучшего на худшее. Архитектор А.В. Рощин написал книжку для детей в стихах, со своими иллю­страциями об архитектуре жилого дома у разных народов и в различные исторические эпохи и назвал ее «Детям о доме». В «Стройиздате», который ее выпустил, автору буквально навязали другой заголовок — «Мы строим дом». Предложенный издательством за­головок, кроме того, что он тривиален, стереотипен, еще и нето­чен, потому что автор и сам не собирался ничего строить (по край­ней мере, речь в книге шла не об этом), и детям этого не предлагал. Он просто рассказывал о том, каким может быть дом.

Выводы

Подытоживая сказанное, позволим себе сделать некоторые вы­воды относительно участия редактора в работе над названием (за­главием) произведения. От редактора требуется крайняя осторож­ность, соблюдение всех норм редакторской этики. Редактор может, соблюдая величайшую деликатность, дать совет, предложить свой вариант названия, но не навязывать своего мнения, не предъяв­лять автору требований в категорической форме. Предлагая заме­ну, исходить следует из существенных мотивов, таких как несоот­ветствие друг другу названия и содержания рукописи, нарушение морально-этических норм по отношению к читателям, литератур­ной нормы (если для этого нет резонного основания). Задача ре­дактора — понять, оценить суть и форму заглавия, помочь автору в случае необходимости точнее сформулировать заглавие. Опти­мальные результаты — в достижении общности позиции редактора и автора.

Примечания 

1 Набоков В. В. Просвечивающие предметы: Романы. М., 1991. С. 375.

Библиография

Мильчин А. Э. Методика редактирования текста. М., 2005. 

Накорякова К. М. Литературное редактирование. М., 2002.

Сикорский Н. М. Теория и практика редактирования. М., 1980.

Тюпа В. И. Аналитика художественного: введение в литературоведче­ский анализ. М., 2001.


Поступила в редакцию 14.11.2010