Особенности законодательного регулирования онлайн-медиа в странах Евразийского экономического союза

Раздел: Право СМИ

Вопросы правового регулирования новых медиа приобретают особую актуальность в контексте неуклонного роста их значения в геополитических и этнополитических конфликтах. В статье представлены результаты авторского анализа действующих республиканских и федеральных законодательных актов, регулирующих деятельность онлайн-медиа в государствах Евразийского экономического союза, с целью выявления предпосылок и препятствий для формирования соответствующего гармонизированного законодательства. Проведенный анализ показал, что существующие документы, регламентирующие деятельность медиа в странах ЕАЭС, содержат расхождения в части понятийного аппарата: так, например, отсутствует единство в определении онлайн-медиа и их роли в системе распространения информации, остается неясным и правовой статус блогеров. Принимая во внимание актуальный геополитический контекст и влияние цифровизации на национальные медиарынки, принципиальным также становится вопрос выработки скоординированных подходов государств объединения к регулированию иностранного участия в деятельности новых медиа, что на данный момент лишь частично отражено в республиканских и федеральных нормативно-правовых актах.

Введение 

В настоящее время в государствах Евразийского экономического союза продолжается прирост аудитории онлайн-медиа вследствие внедрения и реализации на национальном и региональном уровнях мер по обеспечению доступа населения к Интернету и цифровым платформам. Однако помимо оказываемого на жизнь современного общества всестороннего положительного влияния, распространение и упрощение доступа аудитории к информационно-коммуникационным технологиям обладает рядом негативных последствий, в числе которых расширение возможностей манипулирования массовым и индивидуальным сознанием, что влечет за собой повышение риска уязвимости и угрозу снижения устойчивости населения к негативному информационно-психологическому воздействию со стороны недружественных акторов с целью дестабилизации общественно-политической и социальноэкономической обстановки как в государствах, так и в межгосударственных объединениях. Таким образом, в условиях эскалации затяжных, а также возникновения новых геополитических и этнополитических конфликтов, сопровождающихся противоборством в цифровой информационной сфере между государствами и блоками стран, принципиальным становится вопрос о том, как именно законодательно регулируется деятельность новых медиа на национальных уровнях по состоянию на 2024 г. 

В связи с вышеизложенным представляется целесообразным проанализировать действующие республиканские и федеральные законодательные акты, регулирующие деятельность онлайн-медиа в государствах ЕАЭС, с целью выявления предпосылок и препятствий для формирования соответствующего гармонизированного законодательства, способствующего обеспечению информационно-психологической безопасности в объединении. Для этого в настоящем исследовании были проведены анализ нормативно-правовых актов и их последующее сопоставление. 

В результате было дополнено содержание существующего теоретического знания о регулировании медиасферы на пространстве государств – членов ЕАЭС: Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и России. Полученные в ходе проведенного исследования данные могут послужить основой для разработки рекомендаций и аналитических документов для профильных органов ЕАЭС, включая соответствующие департаменты Евразийской экономической комиссии, региональных международных организаций (в частности, ОДКБ), а также национальных и межгосударственных отраслевых профессиональных объединений, принимающих участие в экспертной оценке проектов законов и иных нормативноправовых актов, связанных с медиарегулированием в государствах постсоветского пространства. 

Теоретические подходы к обоснованию необходимости модернизации законодательного регулирования СМИ в ЕАЭС в условиях распространения новых медиа 

Вопросам модернизации национальных законодательств, регулирующих деятельность СМИ, в соответствии с тенденциями развития медиасферы в государствах ЕАЭС уделяется внимание исследователей из России, Армении, Беларуси, Казахстана и Кыргызстана. 

Российская Федерация 

Еще в 2000 г. заместитель Министра РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций А. Ю. Романченко отмечал, что «правовое регулирование сетевых средств массовой информации является одной из важнейших проблем государственного контроля над деятельностью в Интернете» (2000: 28). 

Попытки определить сущность нормативно-правовой базы, регулирующей деятельность сетевых СМИ, а также структурировать ее предпринимались А. В. Минбалеевым (2010) и Т. А. Погорельской (2019). В 2014 г. группа исследователей из Финансового университета обратила внимание на то, что «нормативное регулирование деятельности по регистрации средств массовой информации, прекращению или приостановлению деятельности средств массовой информации требует совершенствования для усиления его логичности и взаимоувязанности, но при этом отсутствует какое-либо системное правовое регулирование отношений, связанных с оборотом информации в блогах и их разновидностях, в том числе (и особенно) в части их ликвидации при обнаружении информации, распространение которой запрещено законодательством» (Фатьянов, Саранчук, Юскова, 2014: 107). 

Отдельные вопросы модернизации правового регулирования СМИ с учетом развития цифровых медиа рассматривались в статье «Медиарегулирование в России: изменения медиаполитики в условиях трансформации общественных практик» (Гуреева, Самородова, 2019). В статье «Проблемы правового регулирования интернет-СМИ в Российской Федерации в 2021 году» были освещены первичные и фундаментальные проблемы правового регулирования интернет-СМИ в РФ по состоянию на 2021 г. (Морозов, 2021).

Подробный обзор нововведений в российском законодательстве в 2017–2020 гг. был представлен в статье «Тенденции государственного регулирования российских СМИ: правовой аспект» И. А. Панкеевым и А. А. Тимофеевым. Исследователи отмечают, что период характеризовался активным распространением «экстремистских материалов и другой информации, несущей опасность для отдельных граждан и общества в целом» (2020: 231). Анализируя контроль распространения информации в Интернете, авторы отмечают, что «действия властей в сфере регулирования распространения информации в интернете ужесточаются»; в частности, «расширяются методы борьбы с экстремизмом, призывами к суициду, с опасными группами в социальных сетях» (2020: 237). 

Вопросы правового регулирования интернет-журналистики затрагивала в своем выступлении на XI Петербургском международном юридическом форуме и Е. Л. Вартанова, отмечая, что «в настоящее время журналист выходит на конкурентное и при этом неструктурированное законодательно цифровое поле с абсолютно новыми субъектами — например, блогерами, в отношении которых не работает не только законодательное, но и профессионально-этическое и профессионально-корпоративное регулирование <...> Кроме того, новая сложная полисубъектная среда абсолютно непонятна аудитории, которая, как новый субъект, появившийся в ходе в цифровой революции, с одной стороны, напрямую влияет на деятельность СМИ, а с другой — далеко не всегда понимает, как в условиях цифрового многоголосия ответить на некорректную информацию, диффамацию и так далее»¹. 

Отдельное внимание в трудах отечественных исследователей на протяжении нескольких лет уделяется проблемам правового регулирования блогосферы (Грищенко, 2022; Мухачёв, 2015; Зеленова, Гусарова, 2021 и др.). 

Республика Беларусь 

В 2009 г. белорусский исследователь М. Соколова отмечала: «Белорусские государственные институты, которые вовлечены в процессы регулирования онлайн-медиа, часто сталкиваются с серьезными затруднениями в законотворческой деятельности. Это касается, прежде всего, определения понятия медиа и масс медиа, разграничения понятия «массовые средства информации» и «персональная информация» онлайн», критически подчеркивая, что в Беларуси единственным «регулятором» в сфере интернета и онлайн-медиа являются государственные институты» (2009: 164). 

А. А. Градюшко, напротив, обращал внимание на то, что «внутригосударственные и глобальные механизмы, гарантирующие недопущение использования новых информационных и коммуникационных технологий для разжигания национальной розни, ксенофобии, экстремистских настроений, терроризма, популяризации антиобщественных явлений и антигуманизма» имеют огромное значение: «Информационная безопасность Республики Беларусь в сфере масс-медиа Интернета является одной из составляющих национальной безопасности и оказывает влияние на защищенность национальных интересов страны в различных сферах жизнедеятельности общества и государства. По мере развития информационных технологий угрозы национальной безопасности Республики Беларусь в информационной сфере Интернета усиливаются. Актуальной проблемой становится защита информационного суверенитета» (2006: 27). Исследователь также подчеркивал необходимость включения Республики в разработку и заключение соответствующих международных соглашений, регулирующих распространение массовой информации в сети Интернет. 

Автор отмечал, что «назрела необходимость в осмыслении принципов функционирования сетевых СМИ с позиции научного подхода» (Там же: 23), что «необходима хотя бы минимальная научная база, основываясь на которой можно в дальнейшем работать над созданием качественных Интернет-ресурсов, а также исследовать новые аспекты функционирования сетевых СМИ» (Там же: 27). 

Республика Армения 

Автор опубликованного на сайте ОБСЕ доклада «Регулирование деятельности новых СМИ в Армении: действующие нормы и тенденции», глава юридического отдела НКО InterNews Media Support Давид Сандухчян отмечает, что «армянское законодательство все еще содержит постсоветские подходы к их (новых СМИ) регулированию, которые непригодны и неэффективны применительно к новым средствам массовой информации»². 

Ж. Г. Багиян отмечает, что «начиная с 2010 г. происходит процесс бурного развития сетевого пространства Армении» и что «большинство журналистов и специалистов едины во мнении, что относительная свобода в сетевых СМИ Армении обусловлена» в том числе <...> «административными трудностями при осуществлении контроля над онлайн-пространством» (2017: 76). 

Исследователь также указывает на то, что «в законодательной сфере остается еще много недочетов, а «закон РА о СМИ», принятый в 2003 г., нуждается в новых поправках и изменениях, касающихся в особенности деятельности блогеров и соблюдения правовых норм в отношении деятельности электронных СМИ» (Там же). М. Р. Тадевосян также подчеркивает, что «обзор армянского законодательства демонстрирует, что нет ни одного правового акта, определяющего и регламентирующего деятельность блогов», и делает следующий вывод: «Данное обстоятельство во многом обусловлено неотрегулированностью и бесконтрольностью формирования массовых информационных потоков <...> что, в свою очередь, становится уязвимой точкой страны» (2023: 119). 

Ж. Г. Багиян подчеркивает и то, что «в законе электронные СМИ упоминаются лишь в статье 3 в связи с перечислением каналов распространения» и что «отдельные упоминания о правовых нормах функционирования электронных СМИ в рамках основного закона о СМИ отсутствуют. Этот факт постоянно становился причиной активных дискуссий представителей традиционных СМИ Армении, которые неоднократно обвиняли онлайн-СМИ в плагиате и незаконном использовании авторской информации» (2017: 78). Проблема отсутствия правового регулирования блогосферы в Республике Армения освещается в работе М. Р. Тадевосян «Особенности блогинга в системе медиакоммуникаций Армении». Автор приходит к выводу о том, что «изучение вопроса о правовом регулировании блогосферы свидетельствует о назревшей необходимости правовых реформ, которые должны будут осуществляться с учетом интересов национальной безопасности страны, но без присвоения им цензурных полномочий» (2023: 119). 

Республики Казахстан и Кыргызстан 

Вопросам, посвященным проблемам регулирования онлайн-медиа в республиках Казахстан и Кыргызстан, со стороны медиаисследователей и специалистов в области медиаправа уделяется несколько меньше внимания. Так, отдельные проблемы правового регулирования социальных сетей рассмотрены в статье О. Ж. Ошановой «Использование социальных сетей и проблемы защиты прав детей» (2022: 95–97). 

Научные труды, посвященные сравнительному анализу правового регулирования онлайн-медиа на уровне национальных законодательств в государствах постсоветского пространства, в настоящее время отсутствуют. В то же время «вопрос регулирования интернет-контента представляет собой обширное проблемное поле, которое на данный момент нуждается в теоретическом осмыслении и закреплении в юридической практике. Однако можно предположить, что работа по гармонизации законодательства стран ЕАЭС в этой сфере возможна и необходима и на национальном, и на наднациональном уровнях» (Вихрова, Горлова, 2022: 498)³. Одной из задач данной статьи и является восполнение указанного пробела. 

Законодательное регулирование деятельности онлайн-медиа в ЕАЭС 

По состоянию на второй квартал 2024 г. можно выделить следующие основные нормативно-правовые акты, регулирующие деятельность онлайн-медиа в государствах ЕАЭС (все законы рассматриваются в актуальных редакциях): 

– Российская Федерация: закон РФ от 27.12.1991 N 2124-1 «О средствах массовой информации» (ред. от 11.03.2024)⁴; федеральный закон от 27.07.2006 N 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (ред. от 12.12.2023)⁵; федеральный закон от 14.07.2022 N 255-ФЗ «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием» (ред. от 11.03.2024)⁶; 

– Республика Беларусь: закон РБ «О средствах массовой информации» 427-З от 17.07.2008 г. (ред. от 30.06.2023 г.)⁷ ; 

– Республика Казахстан: закон РК «О масс-медиа» от 19 июня 2024 года No 93-VIII ЗРК⁸; закон РК «Об онлайн-платформах и онлайн-рекламе» от 10 июля 2023 года No 18-VIII ЗРК⁹; 

– Кыргызская Республика: закон КР «О средствах массовой информации» от 02.07.1992 (ред. от 09.08.2023)¹⁰; 

– Республика Армения: закон РА «О массовой информации» от 13.12.2003 г.¹¹; закон РА «Об аудиовизуальных медиа» от 5 августа 2020 года NoЗР-395¹². 

Проведенный анализ данных национальных законодательных актов позволяет судить о том, что на сегодняшний день законодательство государств объединения находится на различных этапах становления с точки зрения регулирования деятельности новых медиа, которые фигурируют в документах, однако не всегда четко определены. 

В Республике Беларусь закон «О средствах массовой информации» вводит в правовое поле онлайн-медиа с помощью широкого понятия «интернет-ресурсы» (см. табл. 1). Правоприменительная практика этого государства также свидетельствует о том, что под действие закона попадают телеграм-каналы, блоги в социальных сетях и страницы на видеохостингах. Во многом это можно объяснить последствиями белорусского политического кризиса 2020 г., когда основной площадкой для координации протестующих и распространения противоправного контента стали именно телеграм-каналы. В то же время в Республике Армения законодательство практически не принимает во внимание распространение онлайн-медиа как активных участников социально-политических процессов, что выражается в отсутствии релевантных определений и статей в отраслевых нормативно-правовых актах. Несмотря на то что эксперты отмечают активную медиатизацию армяноазербайджанского конфликта, данный аспект не находит отражения в законодательстве о СМИ. 

В Республике Казахстан регулирование онлайновых медиа с 2023 г. осуществляется с помощью закона «Об онлайн-платформах и онлайн-рекламе». Целью закона является «определение правовых основ функционирования онлайн-платформ, а также производства, размещения, распространения и хранения онлайн-рекламы, предотвращения и пресечения противоправного контента». При этом закон РК «О масс-медиа» вводит определение СМИ, в которое входят «периодическое печатное издание, теле-, радиоканал, интернет-издание» (ст. 1, п. 6), а также определение «массмедиа», которое трактуется как «средство массовой информации и интернет-ресурс» (ст. 1, п. 20). 

Российская Федерация также пошла по пути выделения онлайн-медиа в отдельный закон «Об информации, информационных технологиях и защите информации». Подчеркнем, что, хотя онлайн-медиа подпадают под действие этого нормативно-правового акта наравне с другими объектами ИКТ-инфраструктуры, во многом именно закон об информации содержит основные положения, регулирующие данную сферу. При этом действие закона «О средствах массовой информации» распространяется только на сетевые издания, что отражено в основных понятиях, которые используются в указанных нормативно-правовых актах. 

Ситуация с регулированием онлайн-медиа в Кыргызской Республике может быть охарактеризована как сложная, так как с 2022 г. в ней продолжается обсуждение профильных поправок в действующее законодательство. Подчеркнем, что действующая редакция причисляет к СМИ только «газеты, журналы, приложения к ним, альманахи, книги, бюллетени, разовые издания, предназначенные для публичного распространения, имеющие постоянное название, а также телерадиоканалы, кинои видеостудии, аудиовизуальные записи и программы, выпускаемые государственными органами, информационными агентствами, политическими, общественными и другими организациями, частными лицами» (ст. 1). Пунктов, регулирующих деятельность онлайн-медиа, закон не содержит. 

В редакции законопроекта от 9 января 2023 г. этот перечень пополнили сетевое издание, интернет-издание, блог и «иные формы периодического распространения массовой информации под постоянным наименованием (названием), включая web-сайты в общедоступных телекоммуникационных сетях (Интернет и другие)»¹³. Тем не менее по состоянию на второй квартал 2024 г. закон все еще находится в стадии доработки, поэтому ни одно из предложений, касающихся регулирования онлайн-медиа, не вступило в силу. 14 июня срок обсуждения пятой версии проекта был завершен и 9 января 2024 г. в Жогорку Кенеш (Верховный Совет РК) поступил доработанный проект закона КР «О средствах массовой информации»¹⁴. По поручению президента Кыргызской Республики Садыра Жапарова 13 марта 2024 г. законопроект «О средствах массовой информации» был отозван и отправлен на доработку. 

Таким образом, можно выделить несколько основных стратегий в части введения нового терминологического аппарата в сфере регулирования онлайн-медиа в странах ЕАЭС (см. табл. 1). Так, законы Республики Беларусь и Республики Армения используют достаточно широкие определения, включающие в себя различные платформы и сервисы. При этом в Российской Федерации вводят в правовое поле отдельные термины по мере появления релевантных платформ и субъектов, нуждающихся в регулировании (социальных сетей, мессенджеров, аудиовизуальных сервисов и др.). 

Промежуточной можно назвать тенденцию в законодательстве Республики Казахстан, где в 2023 г. закон «Об онлайн-платформах и онлайн-рекламе» ввел в правовое поле такие понятия, как «онлайн-платформа» и «сервис обмена мгновенными сообщениями», а в июне 2024 г. президент Республики Казахстан подписал Закон РК No 451-I «О масс-медиа» (вступ. в силу с августа 2024 г., отдельные пункты — с 1 января 2025 г.). В нем закрепляется термин «масс-медиа», включающий в себя и СМИ, и интернет-ресурсы, однако не содержится пояснений, что конкретно относится к интернет-ресурсам. При этом появляется термин «интернет-издание» — зарегистрированный в качестве СМИ интернет-ресурс. Также промежуточной можно назвать позицию Кыргызской Республики, в которой в одной из версий законопроекта «О средствах массовой информации» вводилось широкое понятие вебсайта, но при этом также выделялись в качестве отдельной категории блоги. 

Таким образом, можно сделать вывод, что ни один рассмотренный законодательный акт не содержит комплексного определения онлайн-медиа, терминологически закрепляются только их отдельные виды: сайты, мессенджеры, аудиовизуальные сервисы и т. д. В этом отношении определение «интернет-ресурс», которое фигурирует в некоторых документах, также нельзя назвать исчерпывающим, так как оно или образовано путем перечисления отдельных медиа и не содержит родовых признаков, или не поясняется вообще (например, как в законе РК «О масс-медиа»). 

Отдельно стоит отметить неравномерно развивающееся закрепление правового статуса блогеров в государствах – участниках ЕАЭС, что также проявляется на терминологическом уровне (см. табл. 2). 

Наиболее определенной в части закрепления правового статуса блогеров можно назвать ситуацию в Республике Казахстан, где законодательно закреплено понятие «инфлюенсер (блогер)». В то же время термин определяется исходя из принадлежности к предпринимательской деятельности, т. е. лицо, которое распространяет информацию на некоммерческих основаниях, может не попадать под это определение вне зависимости от характера публикуемого контента. В Республике Беларусь блоги входят в определение «интернетресурс», следовательно, блогеров технически можно назвать «владельцами интернет-ресурсов», деятельность которых регулирует закон РБ «О средствах массовой информации». Нормативно-правовые акты России не фиксируют понятие «блогер», хотя на законодательном уровне предпринимались и предпринимаются попытки урегулирования данной сферы. В Кыргызской Республике в профильный законопроект также были внесены предложения по определению блогов и урегулированию их работы, однако уже из следующей редакции они были исключены. Закон Республики Армения вводит понятие «лицо, осуществляющее информационную деятельность», которое может подразумевать и блогера, однако остается слишком широким и не подразумевает определения конкретных прав и обязанностей. 

Таким образом, статус блогеров регламентируется отдельными пунктами законодательства только в Республике Казахстан, при этом на них полностью распространяется действие ст. 16 «Права и обязанности пользователей» закона «Об онлайн-платформах и онлайн-рекламе». Примечательно, что ст. 17 данного закона указывает на то, что «инфлюенсер (блогер) имеет права и несет обязанности, установленные статьей 16 настоящего Закона» (п. 1), а также на то, что «инфлюенсер (блогер) осуществляет свою предпринимательскую деятельность на территории Республики Казахстан в соответствии с законодательством Республики Казахстан» (с. 2). 

Еще одним аспектом правового закрепления деятельности онлайн-медиа можно считать ограничение доли иностранного участия. Результаты анализа законодательства на предмет того, как в различных нормативно-правовых актах обозначен этот аспект, представлены в таблице 3. 

Ограничения на участие иностранных граждан в учреждении СМИ (включая сетевые издания) закреплены в законодательстве России, Казахстана и Беларуси: возможное иностранное участие ограничивается 20 процентами в уставном капитале. В Кыргызской Республике ограничение распространяется на собственников средств массовой информации, осуществляющих телерадиовещание, относительно СМИ в целом ограничение не устанавливается. Аналогично законодательство Армении устанавливает ограничение 50 процентов на иностранное участие при создании частных вещательных компаний и мультиплексов, в отношении СМИ в целом это не зафиксировано. Отдельно необходимо подчеркнуть, что все рассмотренные государства регулируют распространение продукции иностранных СМИ, что, как правило, выражается в наличии требований по специальной регистрации и лицензированию. В то же время стоит отметить, что подобное единство характерно для сферы «традиционных» медиа, при этом онлайн-медиа — вследствие отсутствия единства требований к их регулированию в законодательстве стран — попадают под данные меры в различной степени. Тем не менее применительно к онлайн-медиа ограничения действуют только в части некоторых аудио-визуальных сервисов в России. В остальном иностранное участие регулируется в отношении «традиционных» СМИ, включая зарегистрированные как СМИ интернет-издания (например, в Казахстане и Беларуси). 

В Российской Федерации при этом действуют ограничения на деятельность иностранных агентов, которые распространяются и на онлайн-медиа. Данные нормы зафиксированы в Федеральном законе от 14 июля 2022 года No 255-ФЗ «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием»¹⁵. Так, в реестр иноагентов попадают и «традиционные» СМИ (например, сетевые издания), и другие электронные ресурсы: незарегистрированные как СМИ сайты, каналы в мессендежере Telegram, сообщества в социальных сетях и т. д.¹⁶ В Республике Беларусь также существует республиканский список экстремистских материалов, в который попадают различные медиаресурсы, запрещенные к распространению, включая телеграм-каналы, сайты, страницы на видеохостингах и в социальных сетях¹⁷. 

Заключение 

Таким образом, по состоянию на II квартал 2024 г. можно сформулировать следующие предложения по гармонизации анализируемого отраслевого законодательства. Во-первых, необходима работа по гармонизации понятийного аппарата в сфере онлайнмедиа. Так, например, законодательство рассмотренных стран не содержит понятий, адекватных явлению онлайн-медиа, в связи с чем представляется целесообразным введение обобщающего термина и закрепление его в правоприменительной практике государств ЕАЭС. Также в существующих реалиях все больший вес приобретают блогеры, чей правовой статус сегодня закреплен (хотя и с оговорками) только в Республике Казахстан. Приведение терминологической базы к общим значениям возможно на основе соответствующих глоссариев, разработанных при участии экспертной группы, сформированной из представителей национальных научных сообществ и представителей различных сегментов медиаиндустрии, что позволило бы учесть необходимые аспекты существующей правоприменительной практики государств. Во-вторых, следует обратить внимание на регулирование иностранного влияния в области функционирующих на национальных и международных рынках онлайн-медиа, что на данный момент лишь в некоторой степени рассматривается отраслевым законодательством. Прежде всего, представляется целесообразной гармонизация подходов к вопросу иностранного участия, что приобретает особое значение в контексте международного взаимодействия в рамках ЕАЭС и подразумевает совместное участие государств в формировании информационного пространства объединения. 

Примечания

¹ XI Петербургский международный юридический форум, 13 мая 2023 года. Правовое регулирование интернет-журналистики. Режим доступа https://www.youtube.com/watch?v=IiqOTTtDMeI (дата обращения 31.05.2024).

² Сандухчян Д. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. Регулирование деятельности новых СМИ в Армении: действующие нормы и тенденции. Режим доступа: https://www.osce.org/files/f/documents/0/c/19501.pdf(дата обращения 30.05.2024).

³ Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_1511/ (дата обращения 30.05.2024).

⁴ Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_61798/ (дата обращения 30.05.2024).

⁵ Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_421788/ (дата обращения 30.05.2024).

⁶ Режим доступа: https://pravo.by/document/?guid=3871&p0=h10800427 (дата обращения 30.05.2024).

⁷ Режим доступа: https://adilet.zan.kz/rus/docs/Z2400000093 (дата обращения 02.08.2024).

⁸ Режим доступа: https://adilet.zan.kz/rus/docs/Z2300000018 (дата обращения 31.05.2024).

⁹ Режим доступа: http://minjust.gov.kg/ru/content/38 (дата обращения 31.05.2024).

¹⁰ Режим доступа: http://www.parliament.am/legislation.php?ID=1890&sel=show&lang=rus (дата обращения 31.05.2024).

¹¹ Режим доступа: http://www.parliament.am/legislation.php?sel=show&ID=7300&lang=rus (дата обращения 31.05.2024).

¹² Режим доступа: https://media.kg/wp-content/uploads/2023/02/proekt-zakona-kyrgyzskoj-respubliki-o-sredstvah-massovoj-informaczii.-dorabotannyj-variant-na-9-yanvarya-2023-g..pdf (дата обращения 30.05.2024).

¹³ Жогорку Кенеш Кыргызской Республики. Режим доступа: https://old.kenesh.kg/ru/draftlaw/645473/show (дата обращения 30.05.2024).

¹⁴ Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_421788/ (дата обращения 30.05.2024).

¹⁵ Режим доступа: https://minjust.gov.ru/ru/activity/directions/998/ (дата обращения 30.05.2024).

¹⁶ Режим доступа: http://mininform.gov.by/documents/respublikanskiy-spisok-ekstremistskikh-materialov/ (дата обращения 30.05.2024).

Библиография

Багиян Ж. Г. Онлайн-СМИ в медиасистеме Армении // MедиаАльманах. 2017. № 6 (83). С. 71–88. Режим доступа: http://www.mediaalmanah.ru/files/83/504.php (дата обращения: 30.05.2024). 

Вихрова О. Ю., Горлова Я. С. Гармонизация законодательства о СМИ в странах Евразийского экономического союза как фактор информационной безопасности // Вопросы теории и практики журналистики. 2022. Т. 11. № 3. С. 489–508.

Градюшко А. А. СМИ и Интернет: проблемы правового регулирования // Личность – слово – социум: материалы 6-ой Международной научно-практической конференции, 19 - 20 апреля 2006 г. / отв. ред. В. В. Фалалеев. Минск: Паркус плюс, 2006. С. 23–28. 

Грищенко Г. А. Подходы к правовому регулированию блогосферы в российском законодательстве // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. 2022. № 4 (92). С. 127–135.

Гуреева А. Н., Самородова Э. В. Медиарегулирование в России: изменения медиаполитики в условиях трансформации общественных практик // Медиаскоп. 2019. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2596(дата обращения: 29.05.2014).

Зеленова Е. В., Гусарова М. Е. Правовое регулирование блогосферы: опыт и перспективы // Право и государство. 2021. № 6. С. 193–195.

Минбалеев А. В. Проблемы правового регулирования Интернет-СМИ // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. 2010. № 5 (181). С. 91–100. 

Морозов С. С. Проблемы правового регулирования интернет-СМИ в Российской Федерации в 2021 году // Вопросы российской юстиции. 2021. № 12. С. 541–547.

Мухачев С. В. Особенности правового регулирования блогосферы // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2015. № 1. С. 20–23.

Ошанова О. Ж. Использование социальных сетей и проблемы защиты прав детей // Вестник КазНУ. Серия журналистика. 2022. Т. 63, № 1. C. 87–95. Режим доступа: https://www.kaznu.kz/content/files/pages/folder1206/%D0%9E%D1%88%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0%20%D0%9E.%20%D0%9A%D0%9A%D0%A1%D0%9E%D0%9D%20%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%82%D1%8C%D1%8F%202022.pdf(дата обращения: 31.05.2024). 

Панкеев И. А., Тимофеев А. А. Тенденции государственного регулирования российских СМИ: правовой аспект // Вопросы теории и практики журналистики. 2020. Т. 9. № 2. С. 231–246.

Погорельская Т. А. Правовое регулирование деятельности интернет-СМИ // Аллея науки. 2019. Т. 2. № 2 (29). С. 531–535

Романченко А. Ю. Развитие сетевых СМИ и их правовое регулирование в РФ // Информационное общество. 2000. № 4. С. 28–30. Режим доступа: http://emag.iis.ru/arc/infosoc/emag.nsf/BPA/18335aa703ca5fc8c32569eb0036adc5 (дата обращения: 30.05.2024). 

Соколова М. Белорусские медиа-онлайн: аудитория, структура, законодательство и регулирование // Белорусский ежегодник. 2009. № 1. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/belorusskie-media-onlayn-auditoriya-struktura-zakonodatelstvo-i-re... (дата обращения: 30.05.2024).

Тадевосян М. Р. Особенности блогинга в системе медиакоммуникаций Армении // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. 2023. № 22 (6). С. 116–146.

Фатьянов А. А., Саранчук Ю. М., Юскова Л. Б. Правовое регулирование регистрации и деятельности электронных средств массовой информации.

Как цитировать: Вихрова О. Ю., Горлова Я. С. Особенности законодатель- ного регулирования онлайн-медиа в странах Евразийского экономического союза // Вестник Моск. ун-та. Серия 10. Журналистика. 2024. № 4. С. 49–70. DOI: 10.30547/vestnik.journ.4.2024.4970

Поступила в редакцию 17.06.2024