«Промышленная газета» В.Я. Швиттау в первый год издания

Скачать статью
Сурнина И.А.

кандидат филологических наук, доцент кафедры истории русской литературы и журналистики, факультет журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова, г. Москва, Россия

e-mail: isurnina1983@mail.ru

Раздел: История журналистики

В статье рассматривается история выхода «Промышленной газеты» В.Я. Швиттау в 1865 г. Автором детально проанализированы содержание и структура газеты, тематика и проблематика ключевых статей (свободная торговля, протекционизм, кредит, развитие отечественной промышленности и др.), подписная цена, авторский состав в первый год издания. Отмечена позиция газеты по ключевым проблемам 1860-х гг.

Ключевые слова: газета, промышленность, торговля, народное хозяйство, промыслы, кредит

До настоящего времени «Промышленная газета» не привлекала внимания исследователей и если и упоминалась в научных рабо­тах, то только с целью указания, что подобная газета существовала и выходила в период, когда в России активно развивались желез­ные дороги, реформировалась торговая система, открывались бан­ки и различные акционерные компании.

«Промышленная газета» начала выходить с 30 апреля 1865 г. в Петербурге. Она имела подзаголовок «Журнал промышленности, ремесел и торговли». Издателем-редактором ее был Василий Яковлевич Швиттау, член Императорского Вольного экономиче­ского общества.

Периодичность газеты - один раз в неделю. Однако по мере не­обходимости газета могла выходить два раза в неделю. Формат ее - четверть большого листа, т. е. по современным размерам - лист А4; объем - 8 страниц. Если номера печатались сдвоенными, напри­мер, как №№ 2-3, то объем увеличивался и составлял 16 страниц. В год должно было выйти 570 страниц.

Установленная подписная цена: на год без доставки - 5 рублей, с доставкой - 6 рублей, с пересылкой - 6,5 рубля; на полгода без доставки - 2,75 рубля, с доставкой - 3,25 рубля, с пересылкой - 3,5 рубля; на три месяца без доставки - 1,5 рубля, с доставкой - 1,75 рубля, с пересылкой - 1,85 рубля.

Указывалась и плата, которую брала редакция за опубликование объявлений: «1/7 к<опейки> с буквы и цифры мелкого шрифта, или 9 к<опеек> за строку»1. За рассылку вместе с газетой отдельных объявлений взималась плата три рубля за тысячу экземпляров2.

Печаталась газета в типографии Министерства внутренних дел. Редакция располагалась по адресу: Большая Подьяческая, дом 21.

Многие материалы перепечатывались из различных русских и зарубежных периодических изданий: «Санкт-Петербургские ведо­мости», «Le Genie Industriel», «Mechanics’ Magazine», «London Journal», «Иллюстрированная немецкая газета», «Динглер» (не­мецкий политехнический журнал) и других.

Авторский состав в первый год издания не был обширен - всего по подписанным материалам можно насчитать восемь чело­век, при этом фамилии не повторялись (за исключением П. Серге­ева. - И.С.), т. е. сотрудники публиковали единичные материа­лы, - П. Сергеев, Анд. Реев, П. О-въ, А.-П., К.Ф.Б., Р. Комповский, Р. Ром-ский. Также в газете печаталось большое количество анонимных, неподписанных материалов. Вероятно, их автором являлся сам Швиттау.

Газета содержала несколько отделов:

1. Внутренний отдел;

2. Иностранный отдел;

3. Технический отдел;

4. Естественно-технический отдел;

5. Библиография (библиографический отдел);

6. Разные известия;

7. Объявления;

8. Промышленная политика.

***

Первый номер открывался материалом «От редакции». Прак­тически это была программа будущего издания, где отмечалось, что «за пределами нашего государства и внутри России соверша­ются в настоящее время многозначительные явления, за которы­ми общество наше следит с напряженным вниманием»3. Ряд великих реформ, последовавших по самым разнообразным во­просам русской общественной жизни, как отмечено в статье, уже неоднократно разбирался на страницах периодических изданий. При этом «промышленная часть, преобразование и улучшение которой имеет несомненно огромное влияние на благосостояние целого государства, осталась по сие время как бы забытою и до сих пор мы не имеем ни одного органа для обсуждения, реше­ния и распространения многообразных промышленно-социаль­ных вопросов»4, т. е. задача нового периодического органа - вос­полнить имеющийся пробел и тем самым принести общую пользу.

Так как в тесной связи с промышленной деятельностью нахо­дится внешняя торговая политика, она также стала предметом рассмотрения на страницах газеты. Указывалось, что успех внеш­ней торговли зависит от развития, упрочения и улучшения вну­треннего торгового рынка: «Чтобы отечественная промышлен­ность не была отдана на произвол заграничным притязаниям, чтобы распространение внутреннего рынка не пришло в столкно­вение с неумеренным стремлением к заграничной торговле, долж­но существовать постоянное равновесие между государственными и народными интересами, для этого необходимо общее, дружное, содействие правительства и потребителей; а для совещаний по многообразным, рождающимся при этом вопросам нужен орган, нужна газета»5, поэтому все вопросы относительно внутренней и внешней торговли и промышленности составят тематическую базу статей газеты.

Но только вопросами промышленности и торговли Швиттау не ограничил свое издание, он заявил, что особый отдел будет посвя­щен науке и технике и будет включать в себя описание отечествен­ной и зарубежной промышленности, указание способов для из­влечения наибольшей промышленной производительной силы, освещать полезные открытия, изобретения и нововведения. Также в нем планировалось печатать правительственные распоряжения и постановления. К сотрудничеству привлекались люди, неравно­душные к развитию отечественной промышленности и торговли. Гарантировалась оплата авторам в зависимости от объема и досто­инства статьи.

В программе на 1866 г., опубликованной в № 34, подчеркнуто, что газета направления своего не изменит, в ней будет два главных отдела: 1) народная политика, «насколько она касается промыш­ленности»; 2) технологическая часть, т. е. «сообщения новейших открытий, изобретений и усовершенствований в среде промысло­вой; с особенною подробностию будет излагаема техническая химия»6.

Сказано в объявлении и о потребностях промышленников: «Произошел существенный переворот в области общественной и государственной жизни - стремление к улучшению народного быта выдвинуто на первый план, главное внимание правительст­ва обращено на внутреннее государственное благоустройство; затем политические вопросы сделались второстепенными»7. Основная задача издания - «указывать на все существенные про­мысловые потребности, следить за всеми результатами науки и обращать постоянное внимание на их применение к промышленности»8.

***

Действительно, Швиттау не лукавил. К 1865 г. большинство экономических периодических изданий было уже закрыто: «Про­мышленный листок» М.Я. Киттары прекратил существование в 1859 г., «Журнал для акционеров» К.В. Трубникова - в 1860 г., «Экономический указатель» И.В. Вернадского, «Вестник про­мышленности» Ф.В. Чижова и «Производитель и промышленник»

Н.А. Лебедева - в 1861 г., «Посредник промышленности и торгов­ли» и «Акционер» Ф.В. Чижова - в 1863 году. По сути осталось всего несколько специализированных изданий по вопросам про­мышленности и торговли: «Экономист» Вернадского, закрытый после первого номера в 1865 г., «Биржевые ведомости» К.В. Труб­никова и газета «Народное богатство» И.П. Балабина, для которой 1865 г. также стал последним. Поэтому, как отметил Швиттау, рус­ский читатель и вправду нуждался в подобной газете.

***

Уже с первого номера газеты тема свободной торговли стала ключевой. «Внутренний отдел» открывало обозрение «Свободная торговля или система охранительных пошлин», в ней говорилось, что на протяжении XIX столетия учеными ведется борьба, какая из систем выгоднее и полезнее для экономики государства. Для доказательства плюсов и минусов обеих приводились примеры иностранных государств. Так, «Ирландия, в сравнении с Англиею, представляет плачевный пример следствий влияния свободной торговли»9. Природа всем наделила первую: почвой, минеральны­ми богатствами, умеренным климатом, изобилием рыбы. И прин­ципы свободной торговли «парализуют совершенно развитие ее промышленности»: «Если бы Ирландия могла избавиться от этого врага, то праздношатающаяся часть народонаселения нашла бы занятия и средства к пропитанию на заводах и в рудниках, между тем как теперь целые массы этого злосчастного народа, гонимые голодом и величайшими бедствиями, уничтожены или оклеймены пороками и злодеяниями»10.

Следствием свободной торговли будет не общий союз госу­дарств, а «общее подчинение народов, отставших в образовании, народам, первенствующим в промышленной и торговой деятель­ности и морской силе»11, так как общий союз народов, по мнению автора статьи, «возможен только для народов, стоящих на одина­ковой степени развития промышленности, просвещения, поли­тического образования, при этих условиях может только разви­ваться свобода торговли, как это замечается в Соединенных Штатах»12. Поэтому система самосохранения является «единст­венным средством для поддержания равновесия между народами, стоящими на различной степени образования». Статья весьма объемная, занимала три номера, в конце автор настаивал: «До тех пор, пока всякое государство старается подчинить общественный интерес человечества своему собственному, не может быть и сло­ва о свободной или беспошлинной конкуренции с соседними на­родами, промышленное развитие которых находится в разной степени высоты»13.

Положительное влияние охранной политики рассмотрено на примере Англии, которая «уже давно сознала этот принцип и со­блюдала его в продолжение веков с устойчивостью и последова­тельностью, заслуживающими величайшего одобрения. Вот осно­вание ее величия и силы и причина сохранения ее национальности»14. Автор статьи не делал утверждения голословно. Он проследил развитие экономики Англии, начиная с 1275 г., когда при Эдуарде I, «казна впервые создала себе из таможенной систе­мы источник дохода»15: сначала пошлины взимались с вывозимых чисто английских товаров (шерсти, кожи и др.), потом перешли на систему ввозной пошлины. Даже развитию мощного торгового флота Англия обязана именно покровительственным мерам. Ген­рих III во время своего правления (1216-1272 гг.) запретил ввоз некоторых товаров, если они «не ввозились на английских судах с английским экипажем». В 1381 г. Ричард III издал закон, по кото­рому ни один подданный не мог отправить товар ни внутрь стра­ны, ни в иное государство «иначе как на английских судах». При Елизавете I, правившей в 1558-1603 гг., был принят закон, запре­щавший иностранным судам принимать участие в английской рыбной ловле и кабатажной торговле (кабатаж - плавание ком­мерческого грузового или пассажирского судна между морскими портами одного и того же государства. - И.С.). В 1650 г. по акту о судоходстве «все произведения азиатской, африканской и амери­канской почвы могли быть ввозимы в Англию и Ирландию и колонии не иначе как на английских судах»16. На рубеже XVIII и XIX вв. «в Англии существовала только одна руководящая торго­вая идея - устранить чужую промышленность, хотя бы к ущербу собственных потребителей; и доныне целый ряд товаров: чай, са­хар, кофе, спиртуозные напитки, табак, сало и т. п. подлежат в Ан­глии гораздо высшей пошлине, нежели у нас»17.

Сейчас же в Англии применяются принципы свободной тор­говли, потому что она «находится в необходимости вывозить свои продукты; она открывает нам свои двери, зная, что никто не мо­жет войти в оные; отказывается от прошлого, клеймит систему, коей она обязана своим величием»18.

Что касается Франции, Наполеон I придерживался сходных взглядов на свободную торговлю: «Страна, которая при существу­ющих в мире обстоятельствах следует принципу свободной тор­говли, должна быть истерта в пыль»19. После падения Наполеона Франция с 1815 по 1827 г. пользовалась запретительной системой, что, по словам Пьера-Шарля-Франсуа Дюпена, удвоило мануфак­турную силу страны.

Но протекционизм во Франции использовался еще во времена Людовика XIV (1643-1715), когда министр финансов Жан-Батист Кольбер довел промышленность Франции «до высшей степени процветания», поощряя «туземные (т.е. местные. - И.С.) изделия таможенными пошлинами, привилегиями и премиями самораз­личнейших родов», а иностранные - облагая пошлинами20. Такая политика получила название меркантилизма или кольбертизма.

Дальнейшие виды систем рассматривались в статье «Нынеш­няя народно-хозяйственная система, названная промышленною». За политикой меркантилизма последовала физиократическая си­стема, которая имела начало во Франции21. Заключалась она в том, что природа составляла единственный источник богатства, а земледельческое сословие - единственное производительное, «все прочие занятия и именно промыслы и торговля бесплодны и не­производительны, потому что вызывают только изменение в су­ществующих уже предметах, не производя новых»22.

Нынешняя промышленная система обязана своим существова­нием Адаму Смиту и его сочинению «Исследование свойства и при­чин богатства народов». Богатство, по его теории, «заключается ни в золоте, ни в почве, а во всех полезных предметах, могущих слу­жить к удовлетворению человеческих потребностей. <...> все богат­ство есть следственно произведение труда и природы»23. Свободная конкуренция является неотъемлемым условием «доставить потре­бителю лучшие и дешевейшие товары». Само же государство долж­но «удерживаться от всякой производительности, потому что оно производит хуже и дороже, нежели частные лица: поэтому оно не должно владеть собственностию, но добывать все потребные для него средства налогами, которые должны на основании принципов равенства падать на различные отрасли чистого дохода»24. «Разве Испания, Голландия, Франция, Англия не достигли могущества, славы и богатства при господстве меркальтильной системы? - зада­вался вопросом автор статьи и продолжал - Почему же они все сей­час отвергают ее преимущества?».

Что касается России, при Екатерине II в ремеслах и фабриках заметны были некоторые успехи, которым они обязаны льготам и преимуществам, дарованным императрицей «иностранным ху­дожникам и мануфактуристам»25. Но войны, континентальная блокада и торговые мероприятия других народов привели к тому, что Россия была стеснена в своих морских торговых сношениях, что повлекло разработку и производство собственного сырья. Не­урожаи в Западной Европе в первой половине XIX в. вызвали зна­чительный вывоз земледельческих продуктов, что «доставило Рос­сии средство в продолжении некоторого времени покрывать платежи за ввезенные мануфактурные изделия»26. Но вскоре спрос на русские товары упал в связи с тем, что Англия «в пользу своей аристократии ограничила ввоз зернового хлеба, а в пользу Кана­ды - леса», тогда и начали в России разоряться фабрики и ману­фактуры и тогда осознали преимущества покровительственной системы. В 1821 г. граф К.В. Нессельроде, став членом Государст­венного Совета, выступил с речью: «Россия вынуждена обстоя­тельствами прибегнуть к независимой системе торговли, русские произведения не находят за границею сбыта, внутренние фабрики разорены или близки к разорению: русские деньги все уходят за границу и самые солидные дома близки к падению»27. И уже к се­редине XIX в. иностранная торговля возросла, благодаря контрак­там, которые Россия заключила с Китаем и с другими соседними азиатскими странами (в 1855 г. Россия подписала соглашение о торговле с Японией; с 1861 г. Россия имела в Урге (прежнее назва­ние Улан-Батор. - И.С.) свое консульство и была в силу экономи­ческих и геополитических причин заинтересована в усилении сво­его влияния в этом регионе (Яскина, 2001: 18)).

Когда же промышленность достаточно развита, внутренняя конкуренция «умеряет цены до естественной степени»28.

Тема свободной торговли рассмотрена и в статье «Табачная мо­нополия». В странах, в которых не возделывается табак (как ли­стовой, так и обработанный), его очень легко обложить пошли­ной. В Англии, где выращивание табака запрещено, контрабанда достигла высших размеров.

Акцизным распоряжением 1812 г. в немецком Бадене установ­лено, что в каждом округе, где возделывается табак, должны нахо­диться хотя бы одни весы для взвешивания табака, и с центнера следовало бы заплатить 25 крейцера акциза и 6 крейцеров весовых (крейцер - денежная единица Австро-Венгрии. - И.С.). Табак воз­делывается в Австрии и Венгрии лишь там, где для этой цели пра­вительством специально выстроены деревни. Во Франции в 1797 г ввели пошлину на фабричный табак, т. е. промышленники нахо­дились под строгим надзором, и покупая табак листовой, и прода­вая готовый товар. С 1804 г. эта мера принесла в государственную казну до 16-ти миллионов франков. За контрабандой во Франции следят строго. В России, как и в некоторых других странах Европы до 1828 г., ввели учреждение со штемпельными бандеролями: «каждый фабрикант покупал необходимые ему бандероли в треть, но обязан был брать в течение года по крайней мере на 500 рублей»29, но уставом об акцизе с табака от 4-го июня 1861 г. покуп­ка бандеролей сильно возросла, особенно в Риге и Одессе - до 3 000 рублей. А за акцизные годовые свидетельства, дающие право приготовления и продажи табака, должны платить вплоть до 150 рублей. При таких пошлинах в среднем в доход идет толь­ко 54%.

В №№ 13 и 14 печатался материал под названием «Стремление к заключению торгового и таможенного договора между государ­ствами, участвующими в немецком таможенном союзе с Россиею». Из статьи очевидно, что инициатива создания такого союза исходила от немецкой стороны и для заключения данного догово­ра именно Россия должна была изменить свою таможенную систе­му, т. е. открыть ввоз товаров в Россию «в достаточной обширно­сти». Таким образом, речь шла о принципах свободной торговли, на которых и должен основываться будущий договор.

Автор статьи выступал категорически против такого развития событий, говоря, что «торговые договоры будут целесообразны только тогда, если они возвышают силу и дух предприимчивости у промышленников, если они не подавляют мужество и дух взгля­дом на темную будущность и если не приносят в жертву, по каким бы то ни было причинам, находящиеся в природе развития ману­фактурные силы народа»30. Т. е. при заключении любых торговых договоров должны непременно учитываться обстоятельства и осо­бенности той или иной страны - участницы договора. В пример приводился немецко-французский торговый договор, по которо­му у французов был открыт германский рынок с умеренными пошлинами, а вот немцам не дозволялось доставлять свои изделия на французский рынок на столь же умеренных условиях. Таким образом свободная торговля в том или ином проявлении уже ис­пользовалась Англией, Францией, Германией. Производство раз­личных товаров в этих странах достигло высоких уровней, поэто­му они и отказались от протекционизма.

По-иному обстояло дело в России: «у нас промышленность в отношении к Англии, Германии и проч. находится в периоде развития»31; т. е. политика охранных пошлин у нас еще весьма необ­ходима. Со времен Петра I в России, как отмечал автор, политика протекционизма приносила нашей стране только выгоды. Лишь в 1816 г. страна впервые попробовала свободную торговлю и, удру­ченная этим горьким опытом, вновь вернулась к покровительст­венным пошлинам.

Тема была продолжена в № 24 в статье «Железная промыш­ленность в Штирии в видах торгового договора с Россиею». Ав­стрия, а точнее ее регион Штирия, поставляла в Россию 0,8—0,7 от всех изделий, вырабатываемых в железной промышленности. Кроме этого в нашу страну ввозились кожи, стекло, галантерей­ные товары, в изготовлении которых мы еще не достигли значи­тельных успехов. По мнению автора газеты, наиболее выгодно заключение торгового договора между Австрией и Россией, так как «в проект общего австрийского тарифа внесены значитель­ные понижения именно на статьи, ввозимые в Австрию из России»32.

В плане же развития торговых отношений России необходимо обратить свой взор на восточные земли Европы: Молдавию, Вала­хию, Сербию, Турцию. Это «именно те страны, где промышлен­ные наши произведения могут найти сбыт и куда можно вывозить сталь, железо и, в особенности, железные изделия»33. В отноше­нии же таможенного тарифа со странами-участниками таможен­ного немецкого союза высказывалось пожелание, «чтоб Россия продолжала действовать по системе, оказавшейся доныне для нее в столь высокой степени благодетельною»34.

«Промышленная газета» выступала исключительно за протек­ционизм, видя в нем преимущества по отношению к фритредерст­ву, говоря, что промышленность России именно благодаря такой политике сделала «исполинские успехи». У других периодических изданий по этому поводу было свое мнение, например, издания Чижова также выступали за протекционизм, не отвергая оконча­тельно идей свободной торговли (Сурнина, 2011: 120-126), а вот Вернадский, основываясь на экономических учениях, поддержи­вал свободную торговлю, видя в ней непосредственный двигатель развития экономики (Сурнина, 2016: 52-61).

***

Кредит и его польза широко обсуждались в прессе в середине XIX в. Не прошла эта тема и мимо «Промышленной газеты».

В статье «Личный кредит» рассматривается польза кредитных уч­реждений, «которые доставляют народному хозяйству все выгоды совершеннейшего и дешевейшего средства оборота и в то же вре­мя чрезвычайно увеличивают производительную силу всех про­мышленных классов»35. В Англии и Швейцарии промышленность обязана процветающим состоянием именно кредиту. Так, в Цюри­хе в 1859 г. обрабатывалось ежегодно шелку на сумму около 45 миллионов франков, причем большая часть промышленников начинала свое производство с кредитов: брала сырой шелк в долг на девятимесячный срок с условием платить 6% годовых. Польза кредита под разумный процент очевидна. При этом отмечалось, что в России пользоваться кредитом могут лишь обеспеченные слои населения, простой же человек не может взять его с такой легкостью. Искоренить проблему могут банки, которые «делаются страховыми учреждениями между богатыми и бедными»36.

Рассматривалась в газете и польза ссудных учреждений, кото­рые делились на два вида: «в одних ссужают под ручные заклады, а в других на кредит»37. Именно ссудные учреждения, как отмечено в статье, помогут обедневшим семействам опуститься до состоя­ния нищеты. К первому типу относятся ломбарды, считалось, что они могли поощрять воровство, так как при закладе вещи не спра­шивалось ни имя, ни фамилия закладываемого. Для пресечения злоупотреблений нужно данный процесс сделать официальным с ведением специальных книг, где бы описывался товар, сообща­лось имя владельца и т. п.

По мнению автора, поземельный кредит в России необходим и землевладельцу38, поэтому учреждение поземельно банка будет ему весьма «полезно»: «если должник может оплачивать свой долг, платя несколько лет сряду ежегодно по одному или по два процен­та с капитала, то он может легко сберечь занятую им сумму»39. По­земельный банк должен соединять в себе реальный кредит (под закладную запись) с сберегательною кассою; «дальнейший шаг бу­дет соединение начала промышленных вспомогательных касс, основанных на личном вспоможении членов общества ежегодным взносом в общественную кассу известной суммы, с началом реаль­ного кредита»40.

В статье «Ассоциация как продолжение к личному кредиту» рассматривался положительный опыт ассоциаций в европейских странах. Как и в большинстве случаев, материал анонимный, ав­тор разъясняет читателю, что же понимается под ассоциацией: это не вспомогательная касса, а «соединение двух главных деятелей народного хозяйства, капитала и труда, воедино»41. Сначала обра­щено внимание на Германию и на проект Франца Германа Шуль­це, экономиста и политического деятеля, который стоял у истоков кооперации в Германии. По этому проекту учреждения должны устраиваться по типу вспомогательных и кредитных обществ «на принципах общего солидарного ручательства всех участников и взаимного составления капиталов посредством собственной помощи»42. Итак, по мнению ученого, рабочие и ремесленники мо­гут сами помочь себе путем разумной экономии, бережливости и взаимопомощи. Даже самые небогатые люди, по его мнению, мо­гли бы сделать взносы, которые, соединившись с другими взноса­ми, образовали бы крупный капитал, который и стал бы могуще­ственной силой и при умелом управлении и заинтересованности мог бы служить всем членам товарищества. Первое такое товари­щество основано было в маленьком городке Делич с населением всего в 7 000 человек и уже к 1862 г. в Германии существовало око­ло 550 подобных учреждений.

В Англии ассоциации также были распространены: в конце 1861 г. (т.е. спустя 15 лет после образования первых подобных ор­ганизаций) их начитывалось более 400 с капиталом в 2 000 000 фунтов стерлингов и с 6 000 000 деловым оборотом. Одна из самых известных английских ассоциаций - товарищество Рочдэльских пионеров - начала свою деятельность в 1844 г. всего с 20 членов и с капиталом в 28 фунтов стерлингов. И уже через 16 лет капитал товарищества увеличился до 35 000, а число участников возросло до 3 000. У них есть собственные мастерские по пошиву одежды, прядильни, ткацкие, строительные организации: «Весь образ жиз­ни членов улучшается вместе с преуспеванием дела, большая часть из них при вступлении в товарищество едва ли имела несколько шиллингов, а теперь пай их в товариществе простирается до 30­100 ф<унтов> ст<ерлингов>, приносящих 5%»43.

То же и во Франции: ассоциация парижских каменщиков в 1848 г. начала свою работу с 16 членов и с долгов, а в 1856 г. она имела 200 человек и «произвела различных построек на 1 231 000 фр<анк>; при этом получено чистого барыша 130 000 фра<анков>»44.

Приведенные статьи демонстрируют необходимость развития кредита в России в 60-х гг. XIX в., показывают его полезность в де­лах промышленности. Автор материала сетовал, что подобный опыт еще не прижился в России.

***

В газете уделялось внимание и отдельным отраслям промыш­ленности, тому, как они развиваются в России. Например, в статье «О пеньковом и льняном производстве» говорится о том, что в свя­зи с прекращением поставок хлопка из Северной Америки его про­изводство возросло в Англии и в России. Конкретные цифры в ста­тье не приведены, но тем не менее отмечено, что они значительны, учитывая, что в России обработка льна и пеньки еще не была столь развита. В этой же статье вновь затронута тема свободной торговли: так, австрийские эксперты, находившиеся на промышленной вы­ставке в Санкт-Петербурге, заметили, что «русская промышлен­ность вследствие охранительной системы, которая способствовала к возвышению пошлины и запрета на ввозной товар, обратила на себя внимание всех государственных людей и специалистов в Гер­мании, доказывая положительно, что подобные узаконения весьма благоприятны для промышленности»45. Отмечено, что подобный закон в прошлом веке принес немало пользы Англии и Франции. Отсталость же отечественной льняной промышленности вызвана, в первую очередь, тем, что наши производители, во-первых, не столь опытны в данном производстве, а, во-вторых, не следят за нововве­дениями и улучшениями, используемыми зарубежными коллегами.

Россия названа «самым главным производителем льна», его вывоз на английские и ирландские рынки в 1852 г. достигал одно­го миллиона центнеров. Для ускорения производства льна автор рекомендовал отделить «мочку льна» в отдельную отрасль про­мышленности, ее можно делать круглый год, что значительно ускорит процесс.

Для развития промышленности необходимы различные усло­вия и факторы, например: сырьевой материал, капитал (орудия, машины и др.), пути сообщения, рабочие. Первое и второе решае­мо: если нет сырья, оно закупается, если оно низкого качества, его можно улучшить при обработке; если не хватает капитала, пробле­му можно решить путем инвестиций. Что же касается рабочей силы, то вопрос ее квалификации можно решить путем «поощре­ния» со стороны правительства, так, в Германии созданы различ­ные учреждения по содействию и улучшению профессионального образования. Цели их следующие:

1. Распространение технической литературы, обнародование новых методов выставками и назначением премий;

2. Обучение рабочих и поощрение их наградами;

3. Содействие от законодательной власти в реализации раз­личных предложений.

Что касается последнего пункта, в правительственные учрежде­ния должны входить представители от промышленных сословий и подведомственно оно Министерству внутренних дел. Подобное учреждение действует в Германии с 1848 г. и власти на содержание его выделяли около 28 000 рублей (или 44 000 гульденов, с учетом, что один гульден равен 64 копейкам). В здании данного учрежде­ния действуют школа для рисования, ткацкая школа, химическая лаборатория, пробирная палата, библиотека с читальней, зала для публичных чтений, технический склад образцов, собранных с раз­личных выставок. Кроме всего прочего, открыты: воскресная про­мышленная школа для учеников и помощников, промышленные и коммерческие развивательные школы для мужчин и женщин46. Только при содействии промышленного образования, при значи­тельном поднятии его уровня возможны успехи промышленности. Газета пыталась привлечь внимание читателей и правительства к заимствованию опыта других стран и применению его на практике в России.

В № 11 появился материал «Реформа промышленного законо­дательства в России», где указывалось, что впервые статья с дан­ным названием появилась в берлинском журнале народного хо­зяйства. В материале сообщалось, что «в России отменяются цехи и намерены установить промышленную свободу в соединении с промышленными ассоциациями и артелями»47. Действительно, отмена крепостного права - необходимый повод «к совершенно­му перевороту в промышленной сфере; старые порядки совершен­но отменены, рабочая плата определяется ныне свободною конкуренциею и необходимо какое-либо устройство для промышленно­сти и ее организации»48. Функции ассоциаций, состоящих из про­мышленников, занимающихся сходным родом деятельности, заключаются в установлении отношений между промышленника­ми, основании промышленных и ремесленных школ, устройстве учреждений для взаимопомощи, принятии мер для облегчения по­иска заказчиками рабочих сил, а рабочим - занятия, ходатайстве перед правительством о потребностях промышленности и интере­сах промышленников. Реализация реформы по предложенному проекту ассоциаций возможна лишь при введении свободы про­мысла, то есть в основе отвергались принципы протекционизма, что газета Швиттау категорически отрицала. Следовательно, и проект этот она не могла поддержать.

В отделах «Промышленная политика» и «Внутренний отдел» описывалось реальное состояние дел отечественной промышлен­ности и рекомендовались способы по ее улучшению и развитию. Жаль только, что не всегда давались актуальные сведения, иногда, как, например, в вышеприведенной статье о льне и пеньке, они даже отставали более чем на десятилетие.

***

О  ремеслах и промыслах, об их пользе также говорилось на страницах газеты. По положению о ремеслах, действовавшему в России, «закон запрещает только ремесленникам селиться в об­щинах, в которых находятся фабрики и горные заводы, за исклю­чением кузнецов, каретников и бочарей»49. Несомненно, что про­мышленность выигрывает перед ремеслом. Фабриканты и заводчики обладают большими возможностями вследствие мас­штабов производства, образования, связей. Поэтому рано или поздно ремесло как таковое исчезнет и будет только два «сосло­вия», участвующих в нем: богатые, т. е. промышленники, и бед­ные, т.е. рабочие. И тогда ремесленники, конечно, учитывая свой опыт, станут мастерами и подмастерьями50. Конечно, не все реме­сла со временем перерастут в фабрики, промыслы для починки останутся, равно как и часовые и оружейные ремесленники в от­дельных губерниях.

Земледельческий промысел, несмотря на развитие промыш­ленности, по мнению газеты, был и остается в России ключевым. При этом естественно, что только земледельческой страной она не может оставаться, так как «земледельческое государство никогда не делалось богатым и могущественным и не могло держаться против государств мануфактурных и торговых»51.

Рассмотрены и принципиальные отличия земледелия от ману­фактурного производства: у земледельца свои интересы, он живет обособленно и зависит исключительно от собственного труда; промышленность же сближает участников процесса; успех дея­тельности, прибыль зависит от сплоченности и коллективного труда. Использование машин, развитые способы перевозки дают странам с высоким уровнем промышленности неоспоримые преи­мущества перед теми, где промышленность еще не развита. Имен­но промышленность и обеспечивает усиленный рост путей сооб­щения, ведь производимые изделия нуждаются в скорейшем сбыте. Там, где есть промышленность, несомненно есть и образо­вание, и благосостояние. Конечно же, от земледелия отказываться не стоит, ведь оно является неотъемлемой частью экономики госу­дарства, заключил автор статьи.

Что касается статистики, то в Англии в 1856 г. только на бумагопрядильнях работало около 2 000 паровых машин в 88 011 лоша­диных сил, т. е. они заменяли 77 000 000 взрослых мужчин (а это почти все взрослое мужское население Европы)52. Преиму­щества использования машин очевидны: «для того же объема производства требуется менее рабочих»53. Кроме всего прочего, работа машин производится не прямым усилием человека, а также «машины исполняют работы, которые для рук человека были бы слишком громадны и трудны, а иногда даже слишком мелки»54.

Но есть и «дурные стороны» использования механизмов. На­пример, рабочий перестает развиваться, ведь за него все делает ма­шина, а он только управляет ей. А это, в свою очередь, приводит к невозможности увеличить «свое состояние». Кроме всего прочего, ухудшается и быт рабочего, так как многие женщины могут позво­лить себе работать наравне с мужчинами, т. е. тем самым, проводя большое количество времени на работе, они лишают дом уюта, за­боты и тепла. Также машинное производство дает возможность эксплуатировать детей. Приводятся следующие цифры: на хлопча­тобумажных фабриках в Ланкашайре на каждые 100 мужчин при­ходится 103 женщины, на шотландских шерстяных фабриках на 100 мужчин - 29 женщин55. Такая ситуация повсеместно распро­странена в Европе, например, в Каталонии на ткацких фабриках работало 44 000 человек, из них - более 12 000 женщины и около 15 000 детей обоего пола. Подобное состояние дел, конечно, не идет на пользу рабочим: теряется понятие морали и нравственно­сти, появляется разврат, излишняя независимость женщин, увели­чивается количество внебрачных детей. Посетителями питейных домов становятся уже не тольо мужчины, но и женщины и даже дети. Так, в Англии на 14 питейных домов приходится до 2 748 посе­тителей, среди них 1 453 - мужчины, 1 108 - женщины, 187 - дети. Статистика ужасает, конечно. Дети перестают слушаться родителей, начинают жить самостоятельно, сбегают из дома. В 1841 году на улицах Манчестера было найдено и возвращено родителям до 2 730 детей.

Кроме этических и моральных аспектов указано и на жестокую эксплуатацию детей фабрикантами. Иногда их день длится по 30 часов, а «чтобы придать им бодрости, давали им табаку, заставляли их мочить голову холодною водою»56. Конечно, детский труд стал использоваться не с введением механизмов: еще во времена прав­ления Карла II (1660-1685) детский труд применялся на заводах. Не нужно забывать о том, что это дети, поэтому необходимо в каждой стране ввести соответствующее законодательство, пре­пятствующее эксплуатации детей. Так, по английским законам 1833 г. ребенок моложе 18 лет не имел права работать в ночное время; дети моложе 13 лет могли поступить на службу только на шелковые фабрики и некоторые другие, где им разрешено рабо­тать; дети от 9 до 13 лет не могли работать более 9 часов в день и 48 часов в неделю; от 13 до 18 - не более 12 и 69 часов соответст­венно; дети моложе 13 лет ежедневно на 2 часа должны отлучаться от работы для посещения школы (каждый отлучившийся с работы ребенок должен был принести свидетельство от учителя), на обед при этом отводилось по 1,5 часа57.

Что касается женщин, газета не отрицает того, что женщина наравне с мужчиной имеет право работать и обеспечивать себя, но «только это не должно происходить на счет их нравственности»58.

Также в газете поднимался и вопрос охраны здоровья: содержа­ние кислорода в воздухе фабричных помещений минимально, тело при однообразной работе за станком ограничено в движении, происходят несчастные случаи при работе с машинами (в Манчес­тере, например, за 15 лет около 4 000 рабочих изувечены машина­ми).

В статье «Наша торговля с Европою и машины» рассмотрено преимущество использования машин в заводской, мануфактурной и фабричной промышленности. По сравнению с 1863 г. в 1864 г. в Россию ввезено на 1 216 852 рублей больше машин. Безусловно, машины ускоряют производство, поэтому они так широко и вне­дрены в промышленность за рубежом. Однако в России в полную мощь они использоваться не могут. Вызвано это несколькими причинами. Во-первых, из-за дороговизны машин. Даже если по­купаться они будут по той же цене, что и в Европе, их доставка и установка увеличит стоимость вдвое. Во-вторых, невозможность в случае поломки обеспечить должный ремонт. В России нет нуж­ных запчастей и знающих механиков, а выписывать последних из-за границы невыгодно экономически - работать так, как работали они на родине, они не могут: начинают бездельничать и просить повышения зарплаты, понимая, что незаменимы59.

***

После отмены крепостного права изменился юридический ста­тус домашней прислуги. При этом в большинстве случаев положе­ние прислуги бывает несчастным «у тех господ, у коих преобладает необразованность и дикость нрава или же не достает чувства спра­ведливости и участия к ближнему»60. Именно господа, нанимаю­щие слуг, должны образовывать и обеспечивать их права. Но, дабы не возникло со стороны прислуги аморального поведения (напри­мер, пьянства), многие европейские государства зафиксировали их права и обязанности в особых положениях, по которым хозяева обязались кормить своих слуг, заботиться об их здоровье, не быть жестокими. Нравственное же поведение прислуги зафиксировано в особых книжках, которые выдавались при их найме на работу. Таким образом, законодательно выставлены «границы произволу» с обеих сторон61.

***

В «Иностранном отделе» сообщались различные новости. На­пример, читатель мог ознакомиться с экономическим состоянием отдельных стран. Газета не имела, как, например, журнал «Вест­ник промышленности» Чижова, собственных корреспондентов за рубежом, и поэтому такие обозрения перепечатывались из ино­странных газет. Так, статья «Экономическое состояние Англии» переведена и перепечатана из «Economist» от 5 декабря 1863 г. Учи­тывая, что материал публиковался в майском номере за 1865 г., о какой-либо актуальности его говорить нельзя, но с точки зрения статистики он был весьма важен и полезен. В нем отмечалось, что по сравнению с сентябрем-октябрем 1862 г. внешняя торговля Ан­глии значительно возросла: с 23 243 162 фунтов стерлингов до 29 625 191 фунтов стерлингов. Дороговизна бумажных товаров по­влекла за собой развитие производства шерстяных и полотняных товаров. По распоряжению министра финансов в Англии отрыто печатались обозрения доходов и расходов сберегательных касс, как старых, так и Post Office Saving Banks (почтовый сберегатель­ный банк. - И.С.). Только за месяц, в период с 31 декабря 1863 г по 30 января 1864 г., прирост Английского банка составил более 150 тысяч фунтов стерлингов, а почтового банка - более 320 ты­сяч. Указан и размер государственного долга Англии - около 800 000 000 фунтов стерлингов.

В материале «Новый проект о мерах к улучшению быта несо­стоятельных должников в Америке» (материал взят из журнала Jahrbticher fur Nationalonomie und Statistik. - И.С.) предлагались ме­тоды, ввод которых планировался в Америке по отношению к дол­жникам. Если должник был уже не в состоянии платить своим кредиторам, вследствие причин, от него независящих, нужно рас­продать его имущество и пустить вырученные средства не на пога­шение долгов, а на благоприятное обустройство его быта, если же имущества не окажется, «назначить все-таки потребное количест­во для обеспечения его и семейства»62. Объяснена и причина вве­дения данного закона: вследствие кризиса 1857 г., отголоски кото­рого слышны и 8 лет спустя (в 1865 г.), многие разорились, революция на севере страны добавила убытку торговцам на 300 миллионов долларов, поэтому, чтобы как-то поддержать промыш­ленников и торговцев, правительство шло на введение таких зако­нов.

Позднее, в № 17, был опубликован материал «Североамерикан­ские Соединенные Штаты». В нем приводились сведения из при­ложения к «Нью-Йоркской коммерческой газете» о доходе и рас­ходе государства в 1864 г. Из приводимых цифр видно, что к

1 июля 1864 г. прибыль составила 18 842 558 долларов.

***

В «Техническом отделе» объяснялся процесс производства раз­личных изделий, например помады из желатина63, стеклянной на­ждачной бумаги64, жирных кислот с помощью извести65, бумаги66, покрытия телеграфических проволок, которое предохраняло бы их от разрушительных действий атмосферы67; новый способ при­готовления щелока при мыловаренном производстве68, выделка серебряных зеркал69, мясные сухари для дальнейшего приготовле­ния бульонов70, новая типографская краска71, новый способ очи­щения газа от сернистого углерода72, приготовление масла для часов73. С № 12 в отделе появилась рубрика «Новейшие изобрете­ния».

В «Естественно-техническом отделе» описывались различные растения, которые «могут быть нам полезны, как в лекарственно­домашнем, так и в промышленном отношении»74, например, каса­тик болотный или сабельник75.

***

В отделе «Разные известия» сообщалось, например, что в Брази­лии геологом Н. Плантом были открыты большие угольные копи. Информация эта перепечатана из Mechanic’s Magazine от января 1864 года. Копи лежали по реке Рио-Гранде де Сют в провинции Сан Катарина. Обнаружение это весьма ценно для Бразилии, ведь в то время она ежегодно покупала у Англии «250 000 тонн угля на сумму 49 шиллингов за каждый, между тем как из ново откры­тых копий можно получить тонн (сколько тонн не указывалось, ве­роятно, столько же, то есть 250 000. - И.С.) со всеми издержками по 18 шиллингов»76.

***

В отделе «Объявления» публиковались сведения о деятельности «Промышленной справочной конторы», которая была открыта ежедневно, за исключением воскресений и табельных дней с 9 утра до 4 вечера. В ней промышленники могли приобрести и продать орудия, машины, невыделанные материалы, продукты и даже заво­ды, фабрики и всякого рода ремесленные заведения. Указывались и места работы подмастерьям, ученикам и работникам77. Также печа­тались и иные объявления, например следующее: «112 000 квадр<атных> саж<еней> лугов желают продать для раздела на­следства, приносящие верных 10% чист<ого> дохода 5 500 руб<лей> в год. Строения новые и инвентарь полный стоят на Вы­боргской за Арсеналом»78. Другой информации в отделе не предо­ставлялось на протяжении всего года.

***

Материалы, публикуемые в газете, были достаточно сложны для понимания неподготовленного читателя. Многие из них, относящие­ся к темам свободной торговли, свободной промышленности, устрой­ства банков и различных промышленных артелей и ассоциаций, по­ходили на теоретические статьи, и без специальной подготовки (а сама газета отмечала неоднократно, что отечественные промышлен­ники и торговцы образованы недостаточно), их трудно понять и впо­следствии воплотить в жизнь. Во многих материалах приводились ста­тистические сведения о промышленности различных стран, при этом многие цифры даже не объяснялись. Примечательно, что в полемику с другими изданиями «Промышленная газета» не вступала.

Каких-либо цензурных стеснений за время выхода газета не име­ла. В Российском государственном историческом архиве г. Санкт-Петербурга в фонде 777 в делах Санкт-Петербургского цензурного комитета нами было обнаружено лишь одно дело: прошение Швиттау об открытии газеты78. Поэтому, вероятно, закрытие газеты после двух с небольшим лет выхода, в 1867 г., связано с отсутствием необ­ходимого числа подписчиков, которое могло бы обеспечить Швиттау доход. Подобные случаи с периодическими изданиями эконо­мической тематики, к сожалению, были весьма нередки. С этим же столкнулись и Вернадский, и Чижов, и Киттары.

Примечания

1 Промышленная газета. 1865. № 1. С. 1.

2 См., например: Там же. № 11. С. 81.

3 Там же. № 1. С. 1

4 Там же.

5 Там же.

6 Там же. № 34. С. 265.

7 Там же.

8 Там же.

9 Там же. С. 2.

10 Там же.

11 Там же. №2-3. С. 2.

12 Там же.

13 Там же. № 4-5. С. 25.

14 Там же. № 6-7. С. 44.

15 Там же. С. 43.

16 Там же.

17 Там же.

18 Там же. № 9. С. 67.

19 Там же. С. 45.

20 Там же. № 27. С. 209.

21 Там же. № 27. С. 210.

22 Там же.

23 Там же. С. 211.

24 Там же.

25 Там же. № 8. С. 57.

26 Там же. С. 57.

27 Там же. С. 58.

28 Там же. № 9. С 65.

29 Там же. С. 3-4.

30 Там же. № 13. С. 99.

31 Там же. № 24. С. 186.

32 Там же. № 24. С. 185.

33 Там же. № 24. С. 186.

34 Там же. № 24. С. 187.

35 Там же. № 6-7. С. 47.

36 Там же.

37 Там же. № 10. С. 78.

38 Там же. № 32. С. 250.

39 Там же. С. 251.

40 Там же.

41 Там же. № 15. С. 113.

42 Там же.

43 Там же. С. 115.

44 Там же. С. 118.

45 Там же. № 2-3. С. 3.

46 Там же. № 4-5. С. 27-30.

47 Там же. № 11. С. 81.

48 Там же. С. 82.

49 Там же. № 11. С. 83.

50 Там же. С. 85.

51 Там же. № 14. С 107.

52 Там же. № 27. С. 213.

53 Там же. № 28. С. 219.

54 Там же. № 28. С. 217.

55 Там же. № 29-30. С. 228.

56 Там же. № 29-30. С. 229.

57 Там же. № 32. С. 250.

58 Там же. С. 230.

59 Там же. № 19. С. 147.

60 Там же. № 17. С. 129.

61 Там же. С. 129-131.

62 Там же. № 4-5. С. 30.

63 Там же. № 2-3. С. 10.

64 Там же.

65 Там же. № 4-5. С. 33.

66 Там же. С. 39.

67 Там же. № 4-5. С. 53.

68 Там же. № 9. С. 71.

69 Там же. № 15. С. 119-120.

70 Там же № 22. С. 174.

71 Там же. № 25. С. 196.

72 Там же. № 28. С. 223.

73 Там же. № 29-30. С. 232.

74 Там же. № 2-3. С. 11.

75 Там же.

76 Там же. № 2-3. С. 16.

77 Там же. № 1. С. 8.

78 Там же. № 1. С. 8.

79 РГИА. Ф. 777. Оп. 2. Д. 110.

Библиография

Сурнина И.А. «Аскетическое служение промышленному миру...» (Ф.В. Чижов - редактор “Вестника промышленности” и “Акционе­ра”»). М., 2011.

Сурнина И.А. «Экономический указатель» (1857-1861) - деловое изда­ние И. В. Вернадского. М., 2016.

Яскина Г.С. История Монголии. XX век. М.: Институт востоковедения РАН, 2007.



Поступила в редакцию 28.06.2017