Социальная роль журналистики в контексте современных дискуссий

Раздел: Теория журналистики и СМИ

Работа посвящена выявлению причин, вызывающих в журналистике противоречие между должным и реальным, что осознается профессиональным сообществом как вытеснение журналистики пропагандой. В статье излагаются положения, выработанные в процессе осуществляемого на факультете журналистики МГУ исследования информационного поля России. В контексте идущих сегодня дискуссий о месте в СМИ журналистики и пропаганды автор предлагает свое прочтение данных понятий и затем на основе кибернетического подхода предпринимает шаги для выявления одной из ключевых особенностей системы функций журналистики. Новизна статьи — в том, что здесь раскрывается эта важная для современной ситуации особенность: журналистика одновременно участвует в двух контурах регулирования общественной жизни, предопределяющих ее двойную социальную роль. Противоречие между должным и реальным возникает, когда власть игнорирует это обстоятельство, что характерно для государств тоталитарных и авторитарных режимов. Привлекая данные исследовательского проекта, автор комментирует состояние информационного поля России. Основная идея статьи состоит в следующем: разрешение обострившегося противоречия между должным и реальным представляется возможным, если журналистика будет признана общественным благом и станет патронироваться всем обществом.

В последнее время противопоставление пропаганды и журна­листики в профессиональной среде стало общим местом, своего рода демаркационной линией, по которой проходит граница меж­ду официально заданным отражением действительности и чест­ным словом о ней. Накал дискуссий, посвященных этой пробле­ме, нередко доходит до градуса, при котором раздаются утверждения о том, что профессиональная журналистика отжила свое. Вытеснение журналистского текста из информационного поля страны, действительно, имеет место, что представляет собой определенную опасность для общества. Однако причины этого од­ним только противопоставлением журналистики и пропаганды не исчерпываются. Постараемся понять, почему.

1. К размышлениям о понятии «пропаганда»

Скажем сразу: термин «пропаганда» по отношению к явлению, которое мы наблюдаем сегодня в российском информационном поле, представляется не вполне уместным. Что это за явление - вопрос архиважный, однако суть его связана с другими обстоя­тельствами, и нам предстоит далее остановиться на том специаль­но. А пока попытаемся реабилитировать пропаганду как вид деятельности, предназначенный естественным ходом развития че­ловечества быть для него добром, а не злом.

Как известно, понятие «пропаганда» появилось в XVIII в., и первое его толкование было связано с религиозными целями, на­правленными на распространение веры (напомним, Ватикан со­здал для этого специальный орган - конгрегацию пропаганды).

К нашему времени смысл понятия существенно расширился, что выразилось в появлении ряда трактовок, зависящих от намерений субъектов деятельности, которые прибегают к использованию пропаганды. В сфере политической деятельности пропаганда тол­куется как распространение политических идей и взглядов партий или движений с целью завоевания сторонников и вовлечения их в соответствующие практические действия. В сфере неполитиче­ской деятельности пропаганду понимают как распространение знаний научного, технического, культурного содержания с целью просвещения общества.

Ключевым в обеих трактовках является слово «распростране­ние». Оно восходит к латинской первооснове: рropaganda - подле­жащее распространению, от propago - распространяю, и несет в себе важный общественный смысл. И можно было бы обойтись без каких-либо уточнений на этот счет, если б не одно обстоятельство. Дело в том, что свойством распространять заключенную в нем ин­формацию обладает любой из информационных продуктов, с про­изводством которых связан человек. Социальная информация как особая форма информационного сигнала потому и родилась, что у возникающего человечества появилась потребность в средствах об­щения, способных улавливать и сколько угодно хранить информа­цию, предназначенную для распространения. Представляя собой результат переработки естественных информационных сигналов в своеобразные «информационные консервы» с помощью знаков, со­циальная информация ориентирована на передачу сообщения в условиях возникновения коммуникативной ситуации, т.е. когда по­является субъект деятельности, способный расшифровать знаки и выступить как адресат послания. Таким образом, распространение произведенных человеком смыслов - эффект, общий для всей со­циальной информации, состоящей на сегодняшний день из массы разных информационных продуктов - текстов. Поэтому представ­ляется неправомерным связывать специфику пропаганды как вида деятельности именно с ним. А в чем же тогда ее специфика?

Поиск ответа на этот вопрос сосредоточился на осмыслении управляющего воздействия пропагандистского текста. Появились трактовки пропаганды, главным в которых стало следующее обо­значение ее целевой установки: распространение взглядов и идей для внедрения их в сознание человека, хотел бы он этого или нет. Фактически имелось в виду интеллектуальное принуждение лично­сти разделять эти взгляды, насильственное принуждение общества подчиняться поступающим информационным сигналам. Опыт пропагандистской машины, созданной в пору формирования фа­шистского режима в Германии Йозефом Геббельсом, показал, что при использовании специальных правил и специальных техник ре­зультаты такого информационного воздействия могут быть впечат­ляющими. Во властных структурах государств с тоталитарным или авторитарным режимом правления начала формироваться осоз­нанная ориентация на манипулятивный вариант общения с масса­ми, рассчитанный на достижение их безусловного подчинения. По типу ватиканской конгрегации пропаганды стали создаваться специальные подразделения исполнительной власти, в обязанности которых входило руководство «пропагандистским процессом». С точки зрения объективного развития общества, подобный тип управления общественным сознанием давал и отрицательные, и по­ложительные эффекты - в зависимости от того, на решение каких задач направлялись усилия масс.

Это можно проследить и на истории нашей страны. В различ­ные ее периоды власти не раз добивались цели, которую ставили перед собой и перед средствами массовой информации и пропа­ганды, как назывались в советские времена российские массмедиа. В зависимости от характера цели, результаты имели либо по­ложительное, либо отрицательное значение. Скажем, советской власти удалось успешно провести целый ряд хозяйственных кам­паний, направленных на развитие страны. Определенную роль в достижении таких успехов играла и сама организация пропаган­дистского воздействия: оно высвечивало желательный для всех результат, отличалось систематичностью и напористостью, опи­ралось на положительные примеры. Манипулятивные техники - основа принудительного воздействия на сознание человека - в известной степени теряли свою вредоносную силу, когда их включали в процесс позитивных преобразований действитель­ности. Однако при всем при том они оставались манипуляцией, т.е. представляли собой намеренное вмешательство в естествен­ный процесс отражения объективного мира в сознании человека с помощью искусственно созданных информационных образова­ний и влекли за собой интеллектуальное рабство. Уже одно это означает, что понимание пропаганды как внедрения созданных кем-то идей и представлений в сознание человека вопреки его воле есть признание правомерности насилия и потому не может считаться объективным отражением предназначенности этого вида деятельности. Естественный ход развития человечества ори­ентирован на расцвет творческих возможностей человека, реали­зуемых на основе свободы воли. Должное для пропаганды, т.е. ее объективное предназначение, формируется в этих условиях. Фак­тором, определяющим его, являются конкретные потребности общества, которые дают о себе знать в процессе общественного разделения труда.

Украинский философ В.Д. Пихорович в одной из своих работ заметил: «Пропаганда по своей природе есть не что иное, как ин­струмент преодоления разделения труда» (2015). Думается, что это очень важная констатация: исследователь имеет в виду и общест­венные потребности, вызвавшие к жизни пропаганду, и те фун­кции, которые она стала выполнять. Анализ процесса обществен­ного разделения труда показывает, что на определенном этапе человечество, у которого постепенно складывались специализиро­ванные виды деятельности (наука, искусство, идеология, полити­ка и т.д.), должно было оказаться в проблемной ситуации. Дело в том, что результаты этих видов деятельности - идеи, взгляды, представления, заключения, принимавшие форму разного рода произведений, - воплощались в особых языках, что делало их не­доступными для широких кругов общества. Между тем нужда в их распространении существовала: они несли в себе отражение зна­ний, норм, ценностей, в том числе новых, которые массовому со­знанию необходимо осваивать, иначе в обществе может нару­шиться взаимопонимание и остановиться процесс развития. Это означало, что возникла потребность в деятельности, которая бы переводила на язык массовой аудитории содержание произведе­ний, созданных на специализированных языках. Так и определи­лась объективная предназначенность пропаганды - ее должное. Получается, что функции пропаганды изначально оказались срод­ни функциям переводчика. Они состоят в том, чтобы делать до­ступным для массовой аудитории недоступное, превращая его в но­вый продукт с помощью средств популяризации - общепринятого языка, понятной массам системы образов и ассоциаций. Подчер­кнем специально: пропаганда не просто распространяет идеи и взгляды - она создает новые произведения на основе переработки специализированных продуктов разных видов, предназначая свое творчество всем. И этим она отличается от тех видов деятельнос­ти, которые тоже работают на распространение идей и взглядов, но другими способами: они организуют передачу культурного до­стояния общества через многочисленные каналы коммуникации и разные ее формы, используя в качестве посредника и пропаганду. Так формируется развернутая система образования и просвещения членов общества, вбирающая в себя компоненты, ориентирован­ные на все возрастные группы - от детей (детсады, школы, допол­нительные учебные заведения) до пожилых людей, не желающих «отстать от века» (культурно-просветительные учреждения, дома просвещения, «открытые университеты» и т.п.)

Наука фиксирует: сегодня в распоряжении человечества доста­точно много разновидностей пропаганды, и они хорошо известны. Естественно-научная пропаганда служит освоению знаний, про­изводимых наукой, и тем улучшает качество массового сознания общества. Эстетическая пропаганда повышает ступень эстетиче­ского развития людей, привнося в их внутренний мир новый уро­вень понимания произведений искусства. Идеологическая пропа­ганда знакомит с доктринами и концепциями общественного развития, отлитыми в форму идеологем, и обогащает тем самым мировоззрение человека. Политическая пропаганда превращает в практические руководства программы действий, производимые политическими организациями, и будит в человеке осознанную субъектность. Религиозная пропаганда доносит до людей постула­ты мировых религий, облегчая выбор веры и следование ее заве­там, когда наука еще не нашла ответов на возникающие вопросы. Но все эти разновидности объединяет общее назначение пропа­ганды - преодолевать в обществе разобщенность, вызываемую разделением труда. Вот почему придавать данному виду деятель­ности отрицательный для человеческого общежития смысл глубо­ко ошибочно, а если говорить в терминах этики, то и несправед­ливо. А именно это происходит, когда мы употребляем понятие «пропаганда» для обозначения аномалий информационного поля и фактически приравниваем его к понятию «ложь».

Исследование механизмов пропаганды, предпринятое Г. Лассуэлом, затем У. Липпманом, было направлено на изучение путей влияния на сознание общества, т.е. они рассматривали пропагандистскую деятельность прежде всего в системе управления обще­ственной жизнью. Это задало определенную область применения их выводов, прочертило ее рамки. Трактовать созданную ими мо­дель как идеальную модель пропаганды в целом, т.е. придавать ей деонтологическое значение, представляется не вполне обоснован­ным. Управляющее воздействие информации, действительно, яв­ляется ее сущностным свойством. Но, во-первых, оно относится ко всем ее видам, т.е. является ее общим качеством. Во-вторых, оно обнаруживает себя, т.е. дает устойчивые функциональные эф­фекты, только в том случае, если естественные информационные сигналы не вытесняются «шумами» - случайными или искусственно созданными сигналами, искажающими происходящее. Ма­нипулирование общественным сознанием есть попытка подчи­нить его манипуляторам с помощью специально создаваемых «шумов» и потому для общественного развития она по определе­нию оказывается негодной. Должное пропаганды в другом: она помогает людям понимать друг друга и стимулирует их развитие.

2. К размышлениям о понятии «журналистика»

Не все так просто и с понятием «журналистика». Конечно, как особый вид деятельности журналистика родилась для оповещения об­щества о событиях - тех изменениях привычного хода дел, которые имеют общественно значимый характер и ориентироваться в кото­рых человеку необходимо. Но очень скоро свойства журналистского текста и каналов его распространения побудили общество к тому, чтобы использовать журналистику как деятельность многофункцио­нальную, возложив на нее целый ряд новых обязанностей. Все эти обязанности связаны с переработкой информации и производством информационных продуктов и потому как особые функции были осознаны далеко не сразу. Однако это не помешало тому, чтобы в ре­зультате их выполнения журналистика незаметно превратилась из производства отдельных текстов особого вида в производство массо­вых информационных потоков, состоящих из актуальных текстов раз­ных видов. В структуре массовых информационных потоков, помимо журналистских произведений, оказались материалы совсем другого характера, в том числе, например, официальные сообщения, сводки погоды, рекламные объявления. Журналистика стала организатором многофункционального информационного производства, его субъ­ектом - возник новый, широкий смысл ее наименования, бытую­щий сегодня наряду с узким смыслом, сложившимся первоначально и доминирующим до сих пор. В новом, широком своем значении по­нятие «журналистика» приблизилось к возникшим в ХХ в. понятиям «массмедиа», «система СМИ», хотя и не стало их синонимом (они относятся не только к производству, но и к распространению массо­вых информационных потоков).

Самое примечательное состоит в том, что в таких условиях и журналистский текст расширил свои функции. Он стал брать на себя некоторые обязанности других видов текста. Возникла доста­точно разветвленная система жанров журналистского творчества с ярко выраженными различиями функциональной предназначен­ности текстов, зависящей и от предметной области, отображение которой им выпало осуществлять. Многие жанровые модели в журналистике родились в результате синтеза законов журналист­ского творчества с законами других видов деятельности, один из которых, между прочим, пропаганда. Так появились научно-попу­лярная журналистика, культурно-просветительская журналисти­ка, политическая журналистика, социальная журналистика, дело­вая журналистика, развлекательная журналистика. Этот ряд обещает расти по мере того, как заявляют о себе новые общест­венные потребности. В такой ситуации противопоставлять журна­листику и пропаганду бессмысленно: их свойства, по законам жанровой дифференциации, неизбежно синтезируются в той сте­пени, которой требует жанр.

Однако стремниной массовых информационных потоков, определяющей их течение, остается журналистика в узком смы­сле, журналистика новостей, и главное ее свойство - сообщать людям правду о быстро меняющейся действительности - автома­тически передается всем жанровым разновидностям журналист­ского творчества, какие бы другие виды творчества они в себя ни вобрали. Только при этом условии журналистика может оправдать свое исходное предназначение - обеспечивать обществу надеж­ную ориентацию в действительности - и справиться с теми обя­занностями, которые сложились в процессе ее развития. А обязан­ности эти в совокупности представляют собой сложное системное образование, отмеченное рядом особенностей.

3. Особенности системы функций журналистики

А теперь обратимся к тому явлению, с упоминания о котором началась статья и которое привлекает сегодня общественное вни­мание как угрожающее существованию журналистики. Оно дейст­вительно вполне отчетливо обнаруживает себя, вызывая деформа­цию информационного поля, так как заполняет его «шумами» и делает неадекватным реальным процессам. Однако природа этого явления намного сложнее, чем осознается в данный момент. Она несет в себе сущностное противоречие журналистской профессии, обусловленное особенностями системы ее функций.

Взглянув на общество как на саморегулирующееся образова­ние, немецкий философ Георг Клаус обнаружил, что жизнеобеспе­чение его осуществляется посредством перекрестных контуров ре­гулирования (Клаус, 1967). Не будем углубляться в подробное описание кибернетических механизмов общества. Остановимся на основном: что такое эти контуры регулирования и как они дей­ствуют. Один из них - назовем его контуром саморегуляции обще­ственной жизни - представляет собой взаимодействие по принци­пу прямой и обратной связи сознания и поведения человека, сознания и поведения человечества. Как это происходит, каждый может проследить на себе. Вы собрались идти на работу, а на ули­це ливень. Глянули в окно - и рука потянулась к зонтику. На уров­не общества такое взаимодействие проследить сложнее, но прин­цип его тот же самый. Упрощенно это можно описать следующим образом: в массовое сознание общества поступает информация о происходящем, к ней определяется отношение и вырабатывается программа ответа - формируется общественное мнение, за кото­рым следует поведенческая реакция в виде тех или иных - согла­сованных или не согласованных - действий.

Второй контур - назовем его контуром управления общественной жизнью - тоже представляет собой взаимодействие по принципу прямой и обратной связи, но - других участков. Участок управле­ния здесь - институты власти, создаваемые в обществе для обеспе­чения согласованных действий. А управляемый участок - народ, массы, состоящие из индивидов. Если опять же упростить ситуа­цию, взаимодействие между ними выглядит так. В институты влас­ти поступает информация (скажем, о лесных пожарах, начавшихся в регионе). Оперативно разрабатывается программа, выделяются средства, отдаются команды, побуждающие массы к необходимым действиям, подкрепляются определенными стимулирующими ме­рами - и начинаются массовые действия, информация о которых стекается в органы власти. Далее все по кругу: корректируется про­грамма, отдаются новые команды, применяются новые стимулиру­ющие меры, нарастает - или не нарастает - поведенческая актив­ность масс.

Журналистика, в силу закономерностей общественного разви­тия, оказалась включена в оба контура регулирования. В контуре саморегуляции общественной жизни функции ее состоят в том, чтобы своими произведениями обеспечивать бесперебойную работу ос­новных звеньев механизма саморегуляции, к которым относятся, в частности, массовое сознание и общественное мнение. Для этого ее информационные продукты должны нести в себе точную информа­цию, давать адекватное отображение происходящего. Только в та­ком случае она сможет оправдывать свое назначение. Отсюда необ­ходимость ее независимого положения в общественной структуре, которое позволяло бы ей функционировать автономно от сил влия­ния. Иначе говоря, - необходимость свободы, понимаемой как воз­можность реализовать внутренние закономерности данного вида деятельности. Это не требование каких-то конкретных лиц или структур, это объективная потребность общественного организма.

В контуре же управления функции журналистики состоят в том, чтобы своими информационными продуктами способствовать осуществлению целей и задач, разрабатываемых властными струк­турами. Это предполагает иерархию отношений, ставит журнали­стику в подчиненное положение: она выступает в качестве инстру­мента управления, при помощи которого власть осуществляет стоящие перед ней цели и задачи. Соответственно власть в данном случае выступает как фактор влияния, что несет в себе опасность для независимой позиции журналистики.

Такое двоякое положение журналистики в общественной си­стеме означает, что она играет двойную роль и на нее ложится двойная нагрузка. Чтобы справляться с этим грузом обязанностей, для журналистской деятельности необходимы особые условия. Как показывают разработки отечественных исследователей (Ива­ницкий, 2010), главное из них - в том, что журналистика должна быть признана общественным благом и патронироваться общест­вом. Если это условие не соблюдается, неизбежны ситуации, когда между должным для журналистской деятельности и ее реальными результатами возникают противоречия. В качестве важнейшей ха­рактеристики должного, как следует из деонтологии журналисти­ки, следует понимать адекватность отражения в ее продуктах ре­ально происходящих событий - то, что мы называем обычно правдой жизни. Правда жизни - закон профессии, декларируе­мый в этических документах международного журналистского со­общества (Казаков, сост., 2004: 19). Это внутренняя закономер­ность журналистской деятельности, нарушение которой приводит к сбоям в функционировании общества. В принципе погрешности в отображении действительности происходить могут, они даже не­избежны, учитывая особенности процесса работы журналиста, - от случайных ошибок не застрахован никто. Но тенденция состо­ит в том, чтобы их обязательно исправлять, постоянно уточняя картину мира. Критическая же точка в нарушении адекватности отображения событий наступает в случае, когда в обществе начи­нает игнорироваться двойная природа функционирования журна­листики. История свидетельствует: это происходит в периоды, когда к власти в том или ином государстве приходят тоталитарные или авторитарные режимы. Они создают обстоятельства, при ко­торых журналистика теряет свою двойную функциональную на­правленность и превращается исключительно в инструмент реали­зации политических программ властных структур. Когда же реальные процессы не согласуются с такими программами, правда жизни осознанно или неосознанно начинает приноситься им в жертву. Факты действительности начинают восприниматься чле­нами общества, в том числе и журналистами, под заданным углом зрения, определяемым властью. В основу интерпретации происхо­дящего ложатся уже не объективные закономерности развития, не причинно-следственные связи и зависимости, а субъективные представления властных лиц, задающих программы. При этом расхождения между объективными закономерностями и субъек­тивными представлениями могут быть столь значительны, что вмешательство субъективного фактора в объективные процессы развития становится вредоносным, поскольку категорически ме­няет социальную роль прессы (вспомним, во что превратилась журналистика в фашистской Германии). Гомеостазис общества, его устойчивость как системы оказывается в опасности, даже если это не осознается. Причем причины тут могут быть разными - от эгоистических интересов экономического или психологического характера у властных лиц до особенностей их менталитета, сло­жившегося в силу тех или иных обстоятельств: шлейф семейных традиций, пресс профессиональных стереотипов и т.д., и т.п.

Похоже, что Россия сегодня вступила именно в такой период. Мы столкнулись с тем, что пренебрежение властных структур к двойной функциональной направленности журналистики достигло степени, при которой стало очевидным намерение превратить дея­тельность журналиста исключительно в инструмент реализации по­литических программ власти, причем - каково бы ни было их каче­ство. Это проявляется по-разному: и в репликах властных лиц, и в предпочтительных действиях тех или иных властных структур.

После выступления обозревателя «Новой газеты» Леонида Ни­китинского на встрече членов Совета по правам человека с прези­дентом страны между оратором и Владимиром Путиным состоял­ся диалог, о котором Никитинский рассказывает так: «Когда я закончил, Путин задал вопрос: "Значит, вы хотите, чтобы вы нас ругали, а мы вам платили деньги?" Последнее слово все-таки оста­лось за мной - я нажал микрофон и говорю: "Владимир Владими­рович, именно так. Я хочу, чтобы мы вас критиковали, а вы нам платили деньги"» (Никитинский, 2016). В сущности, в этой пози­ции журналиста отразились те особые условия, которые необходи­мы для оптимального функционирования журналистики в силу ее места в механизме регулирования общественной жизни. А в сло­вах президента проявился тот факт, что властью объективная не­обходимость таких особых условий не осознана.

Еще одно подтверждение этому, уже из области научных дан­ных. В процессе реализации научно-исследовательского проекта «Журналистика в информационном поле России: должное и ре­альное» группа сотрудников факультета журналистики МГУ про­водила экспертный анализ продуктов деятельности разных участ­ников массовых информационных процессов. Итоги экспертного анализа документов уважаемой государственной структуры «Роскомнадзор» - предупреждений редакциям и учредителям СМИ, вынесенных в 2011-2015 гг., оказались весьма информативными. Они показали, что СМИ рассматриваются Роскомнадзором, в со­ответствии с его задачами надзорной службы, прежде всего, как субъект исполнения закона - и это естественно. Но интересно, что и понимание функций СМИ ограничивается положениями за­конодательства, причем приоритетными для надзора оказываются те из них, которые носят запретительный для СМИ характер. Пре­дупреждений в адрес нарушителей тех положений закона, которые провозглашают ответственность за воспрепятствование професси­ональной деятельности журналистов, не обнаружено, хотя в ре­альности таких эпизодов немало. Соответственно не обнаружены и представления о функциях СМИ, отраженных в этих положени­ях. Зато отчетливо просматривается, что отношения с властью по­нимаются аппаратом службы однозначно: СМИ должны быть подконтрольны власти, призванной руководить ими (Лазутина, Узунова, 2016). Именно так в большинстве своем видят отноше­ния властных структур со СМИ представители не только исполни­тельной, но и законодательной власти.

В результате сложившегося положения противоречие между должным и реальным в российской журналистике достигло такой стадии, что в профессиональном сознании журналистов вполне определенно обозначились два альтернативных сценария его воз­можного разрешения. Согласно одному из них сегодня неизбежен слом профессии, отступление журналистики как особого типа де­ятельности с легального информационного поля страны в зону «подполья». Правда, по сравнению с прошедшими временами, эта зона несколько расширилась за счет «социальных сетей». Однако с влиянием структурированных, организованных каналов массовой коммуникации ее влияние несопоставимо, да и свобода высказы­ваний в «социальных сетях» не безусловна. А структурированные, организованные каналы уже начали заполняться продуктами дру­гого вида деятельности - его-то и обозначают чаще всего словом «пропаганда», хотя правильнее было бы сказать, что это промоушн политики государства - ее продвижение в массы.

Реализация данного сценария опасна для общества, поскольку несет в себе возможность потери им надежной ориентации в дей­ствительности из-за массовых фейков и произвольной интерпре­тации событий, из-за мифологизации представлений, продуциру­емых сегодняшними СМИ. Это создает невиданные риски для общественного развития.

Второй сценарий предполагает резкую интенсификацию раз­вития гражданского общества и столь же стремительный рост ме­диаграмотности всех общественных сил за счет освоения опыта, накопленного человечеством, за счет усиления глобализационных процессов. Он требует времени, высокообразованных лидеров, новаторских организационных решений. Но он обещает для жур­налистской деятельности возможность признания ее обществен­ным благом, забота о котором должна быть делом всего общества.

К сожалению, на сегодняшний день этот сценарий выглядит не­реалистичным, мы пока к такому пути не готовы. Остается рассчи­тывать на то, что в очередной раз проявят свою силу законы само­регуляции общества как системы - объективные законы развития. Уже не однажды в истории человечества они спасали его, выводя из тупиковых ситуаций, создаваемых человеческим фактором.

Библиография

Иваницкий В.Л. Модернизация журналистики. Методологический этюд. М.: Изд-во Моск. ун-та; Фак. журн. МГУ, 2010.

Клаус Г. Кибернетика и общество. М.: Прогресс, 1967.

Лазутина Г.В., Узунова Т.Е. Исполнительная власть и СМИ: представ­ления о должном и реальном // Меди@альманах. 2016 (в производстве). Цитируется по рукописи.

Международная федерация журналистов. Декларация принципов по­ведения журналистов // Профессиональная этика журналиста. Докумен­ты и справочные материалы. Сост. Казаков Ю.В. 4-е изд. М., 2004.

Никитинский Л.В. Апология журналистики. Лекция в лондонском клубе «Открытая Россия» 9 мая 2016 года. Электронный ресурс: Openrussia.org.

Пихорович В.Д. О природе пропаганды. Часть 1. Электронный ресурс: propaganda-journal.net.

Поступила в редакцию 31.05.2016