Модели аргументации в современных медиатекстах

Раздел: Современная журналистика: тематика и проблематика

В статье автор анализирует содержание понятия «аргументация в журналистике». Он также рассматривает основные модели аргументации в современных медиатекстах, представляющих журналистику мнений, аналитическую, расследовательскую журналистику. Исследуются также условия эффективности аргументации, применяемой в медиатекстах.

1. Характер аргументации в журналистике

Исследователи современных массовых коммуникаций указы­вают на возрастание интереса аудитории к журналистике мнений¹, на возможность грядущего ренессанса качественных СМИ². Ядром же качественной журналистики выступает аналитика, пу­блицистика, предполагающие доказательную интерпретацию свершающихся в обществе событий, процессов, ситуаций. Соот­ветственно, должно возрастать мастерство журналистов, их уме­ние обосновывать те или иные положения, идеи, убеждать аудиторию в их правильности, достоверности. Иначе говоря, как и любым публичным деятелям, им необходимо, владеть искусством аргументации (доказательного рассуждения), знать ее особенности и возможности (Абрамов, 1912; Ивин, 2002; Рузавин, 1997).

Напомним, что аргументация в журналистике обладает рядом характерных черт, в известной степени, отличающих ее, напри­мер, от аргументации в науке. Важной стороной журналистской аргументации можно считать то, что целью ее является не поиск истины как таковой, объективной истины (что присуще научной ар­гументации), а поиск истины в пределах позиции автора (Muller, 1996: 12-19). То есть, журналист обычно принимает во внимание прежде всего то, что подтверждает эту позицию, ищет истину лишь в ее в границах, а то, что с ней не согласуется, часто отбра­сывает, как, якобы, ложное.

Примечательный пример подобного рода содержит одна из те­лепередач на телеканале «Россия 1», под названием: «Историче­ский процесс. Государство и частная жизнь»³. В этой передаче приняли участие два известных журналиста - Николай Сванидзе и Дмитрий Киселев. Передача была посвящена проекту закона о запрещении пропаганды гомосексуализма в России, который тог­да обсуждала Государственная дума. По мнению Дмитрия Киселе­ва, принятие подобного закона было исключительно важным для нашей страны, поскольку отсутствие его усиливало опасность рас­тления детей всевозможными извращенцами, и несло угрозу раз­рушения самоидентичности России, насаждения ряда чуждых ей традиций и обычаев, существующих в некоторых западных стра­нах. По мнению же Николая Сванидзе, данный закон принимать было нельзя, как угрожающий свободе и демократии. При этом, в качестве одного из доводов в пользу своей позиции (того, что за­кон принимать нельзя), журналист назвал то, что ему, якобы, как и многим другим, не понятно, что означает слово «пропаганда», которое являлось одним из краеугольных понятий законопроекта. Однако, в реальности, суть феномена, обозначаемого как «пропа­ганда», хорошо изучена современной наукой, ей посвящено мно­жество книг как отечественных, так и зарубежных авторов (Брайтан, 2004: 335-351; Doob, 1935; Casey, 1960: 25-79; Фатеев, 1974). Сама пропаганда как деятельность по распространению тем или иным путем знаний фактологического или оценочного планов о самых разных феноменах, из разных сфер социальной жизни (ре­лигиозная пропаганда, политическая пропаганда, научная пропа­ганда, медицинская пропаганда, спортивная пропаганда и пр.), существует не одно столетие. Пропагандой, в частности, занима­лись и многие журналисты, работавшие в советской прессе, зани­маются они ею и сегодня. То же самое можно сказать и о зарубеж­ных журналистах. Поэтому, поверить в то, что профессиональный журналист не знает, что такое «пропаганда», вряд ли можно. На­много легче поверить в то, что он пытался обосновать свою пози­цию любым путем, используя при этом, в частности, и аргументы, определяемые логикой доказательного рассуждения как негодные (Toulmin, 1964).

Изначальный, «от природы» присущий журналистике характер аргументации, обоснования выдвигаемых тезисных положений, отражающий ее нацеленность не на поиск некой объективной исти­ны, а на подтверждение позиции автора, которую он считает истин­ной, учитывается и законодательством, в связи с чем, в ст. 49 Зако­на о СМИ указано, что автор журналистского выступления обязан «проверять достоверность сообщаемой им информации»⁴, но не написано, что он «должен доказать» ее достоверность. В юридиче­ском отношении данные формулировки обладают значительным различием. Именно оно дает журналисту возможность рассчиты­вать на снисходительность со стороны закона, в том случае, если он применял для оправдания своей позиции, принятой им в каче­стве истинной, те или иные аргументы, которые ему представля­ются достоверными (например потому, что были взяты из «досто­верных источников»), но достичь полной объективности информации не смог, что связано, кроме всего прочего, с ограни­ченными познавательными возможностями человека (Янская, Кардин, 1981: 7-53).

На наш взгляд, рассуждение об особенностях и возможностях аргументации в журналистике может быть наиболее продуктивным, если оно проводится на уровне медиатекстов. Имея в виду то, что существуют различные толкования сути медиатекста, учитывающие технологии его производства (Bell, 1996: 3), каналы распростране­ния, воздействие форматов изданий и пр., заметим, что, в данном случае, под медиатекстами мы понимаем публикации, создаваемые журналистами (хотя понятие «медиатекст» нередко распространяет­ся на рекламные, «пиаровские» и другие публикации в СМИ). При­чем, у нас речь идет не об информационно-новостных текстах (они, разумеется, тоже относятся к медиатекстам, но в них доказательное рассуждение «не предусмотрено»), а о текстах аналитических, пу­блицистических, интерпретирующих отображаемую действитель­ность.

2. Основные модели аргументации в медиатекстах

Одним из направлений изучения особенностей доказательного рассуждения в журналистике может стать пока не привлекавшее внимание исследователей изучение возможностей, присущих раз­ным медиатекстам, устойчивых (базовых) моделей аргументации. Понятие «модель» является достаточно известным, оно использу­ется как в теории, так и в практике журналистики (Дускаева, 2003, Тулупов, 2010: 17-138; Лазутина, 2011: 34-43). Это понятие высту­пает как отображение совокупности неких устойчивых черт, по­вторяющихся в каждом из явлений, образующих определенную группу. Сложившись однажды, представление о такой совокупно­сти выступает в дальнейшем как ориентир, как модель построения доказательных рассуждений при подготовке разных медиатекстов. Понятие «модель аргументации» предполагает, прежде всего, определенную взаимосвязь таких составляющих:

1) характер обосновываемого главного тезиса (главной мысли произведения);

2) типы аргументов (оснований доказательства; доводов), ис­пользуемых для подтверждения главного тезиса публикации;

3) совокупность методов аргументации (методов обоснования главной мысли выступления, т. е., методов демонстрации).

Наблюдения за практикой доказательных рассуждений в совре­менных медиатекстах позволяют предположить, что существуют четыре основные модели аргументации, связанные с характером главных познавательных задач, которые диктуются потребностями человека и опираются на закономерности познания мира, высту­пающие как необходимость: 1) установление реальности чего-ли­бо; 2) установление значимости чего-либо; 3) установление воз­можности чего-либо; 4) установление необходимости чего-либо (Алексеев, 1991: 7-87; Ивлев, 2004: 49).

Первую модель аргументации, осуществляемую в рамках задачи обоснования утверждений о существовании какого-либо феноме­на (факта, события, действия, причинно-следственной связи и пр.), условно можно назвать «фактологической». Обращение к та­кой модели аргументации может стать задачей журналиста в том случае, если какой-то факт преднамеренно скрывается от общест­ва, или по какой-то другой причине оказался недоступным, недо­статочно известным, неопределенным для него. Точность установ­ления неизвестных (новых) фактов, как это доказано человеческой практикой, обеспечивается, прежде всего, опорой на уже признанные в качестве достоверных другие факты (факто­логические аргументы), включенные в закономерную цепочку, одним из звеньев которой выступает и интересующий журналиста феномен.

Фактологические аргументы представляют собой:

• факты собственных наблюдений и экспериментов автора;

• свидетельские показания;

• очевидные (общеизвестные) факты;

• документальные данные;

• научные факты.

Причем, все они должны быть получены из надежных источни­ков (Houston, Bruzzese, Weinberg, 2002: 35-55).

Любой из названных фактов может быть признан аргументом лишь в том случае, если он способствует установлению существо­вания какого-то значимого для автора феномена (события, про­цесса, ситуации и пр.). Активное использование в пределах пер­вой модели типов аргументов, способных помочь автору добиться максимальной достоверности выводов о существовании какого-либо явления, объясняется прежде всего тем, что применяется эта модель в таких текстах, которые называются расследовательскими или аналитическими. А это значит, что данные публикации могут быть связаны с анализом, расследованием каких-то действий, со­бытий, в том числе предосудительных, которые дискредитируют неких людей, могущих искать защиту в суде. Поэтому данные тек­сты обеспечиваются такой аргументацией, которая по своему ха­рактеру должна в максимальной мере соответствовать требовани­ям юридически значимых доводов (Треушников, 1997).

Осуществляя доказательство существования какого-либо явле­ния, авторы могут применять весь арсенал логических методов. Это, прежде всего, - методы индуктивного умозаключения (в том числе - математической, то есть, полной индукции, когда обоб­щающий вывод опирается на всю совокупность фактов, относя­щихся к предмету расследования), а также - методы дедуктивного умозаключения, опирающиеся на истинность общезначимых зна­ний для того или иного круга явлений. Активно используются в доказательных рассуждениях в рамках рассматриваемой модели аргументации и традуктивные методы, то есть, методы аналогии и сравнения (хотя в логическом обосновании они часто играют вспомогательную роль).

Характер второй модели аргументации, которую условно можно назвать «оценочной», определяется задачей оценки, установления ценности (значимости) каких-либо явлений для общества, соци­альной группы и пр. Напомним, что, в отличие от фактологиче­ского суждения (факта), отражающего наличие какого-то явле­ния, оценка выражает отношение человека (социальной группы, общества) к таким явлениям. Оценочные суждения, выступающие в медиатекстах доказываемыми положениями (тезисами) или вы­водами, могут быть разделены по разным основаниям на несколь­ко типов. Наиболее значимыми из этих типов являются описан­ные известным философом, логиком, профессором А.А. Ивиным в его монографии «Логика оценок», так называемые «внутренние» и «внешние» оценки (Ивин, 1970: 3-89). При этом, «внутренней» называется оценка того или иного предмета, с точки зрения степе­ни близости его в ряду подобных ему феноменов к идеалу предме­тов данного рода. «Внешней» называется оценка какого-то пред­мета в качестве инструмента достижения внешней по отношению к этому предмету цели. Обоснование «внутренней» оценки, то есть аргументация, позволяющая установить, насколько он близок к идеалу предметов данного рода, является прерогативой публика­ций, освещающих, в первую очередь, сферы искусства, музыки, кино, театра и т.п. Создание основания для «внешней» (инстру­ментальной) оценки, становится первостепенной задачей аргументатора в текстах, освещающих такие области социальной дея­тельности, как политика, экономика, промышленность, финансы, то есть, так называемые «практические сферы» жизни общества.

В текстах, имеющих в качестве доказываемого положения оце­ночное суждение, обычно содержатся факты, которые часто назы­вают аргументами в пользу оценочного тезиса. Как и факты, при­меняемые в качестве аргументов в «фактологической» модели, факты, используемые в «оценочной» модели аргументации, могут быть получены из разных источников. Однако они обладают од­ной отличительной особенностью, а именно тем, что всегда пред­ставляют собой отображение тех или иных свойств оцениваемого явления. Почему? Дело в том, что обосновываемая оценка всегда есть результат соотнесения качеств (характеристик) оцениваемого явления с определенными критериями (нормами, образцами, эта­лонами, стандартами, потребностями личности, социальной груп­пы, общества и т.д.). Именно поэтому в данном случае в тексте и должен, прежде всего, устанавливаться факт существования опре­деленных качеств (характеристик) предмета оценки. Нередко по­добное установление фактов, отражающих качества предмета оценки, сопровождается дополнительными доказательными рас­суждениями, в ходе которых используются свои аргументы. Затем в тексте могут быть указаны критерии, с которыми соотносятся обнаруженные качества предмета (хотя, чаще всего выявляются лишь характеристики предмета оценки, а критерии подразумева­ются как хорошо известные аудитории, что отнюдь не всегда оправдывается). Из сказанного следует, что оценочный тезис не­посредственно из фактов не вытекает. Он вытекает из соответст­вия (несоответствия) фактов определенным критериям оценки, признаваемым аудиторией, то есть из других оценок (Тюлькина, 1992: 122-123).

Оценочный тезис в медиатекстах может обосновываться и без процедуры соотнесения фактов (качеств оцениваемого предмета) с критериями оценок. То есть, автор может использовать в качест­ве аргументов уже сформулированные кем-то оценки, если уве­рен, что они будут приняты аудиторией как достоверные. Такие качества обычно приписываются оценкам, выносимым эксперта­ми, специалистами в конкретной сфере деятельности.

Анализ методов, применяемых в «оценочной» модели аргумен­тации, показывает, что наиболее характерными, «лежащими на поверхности», для нее являются методы аналогии и сравнения (то есть, методы традукции). Однако, наряду с ними, в медиатекстах, в которых производится обоснование оценочного тезиса, можно увидеть и применение многих других познавательных методов. Они используются, прежде всего, с целью установления фактов, отображающих те или иные качества оцениваемых предметов (Гадамер, 1988: 27-86; Тертычный, 2011: 486-500)

Третья модель аргументации связана с необходимостью для авто­ра обосновать предположение о возможности какого-либо явле­ния. Такая модель может быть условно обозначена как «гипотети­ческая». При этом может обосновываться мысль о возможности явлений то ли в прошлом, то ли в настоящем, то ли в будущем (Brendel, Grobe, 1976: 123-165). «Гипотетическая» модель аргумен­тации, по нашим наблюдениям, чаще всего реализуется журнали­стами в их рассуждениях о будущем (в прогнозах развития явле­ний). При этом аргументация может оказаться вполне основательной и приемлемой. Необходимым в данной модели вы­ступает метод установления журналистом причинно-следственной связи между существующими фактами, из которой вытекает (не вы­текает) возможность некоего, пока не существующего факта. Про­слеживая такую связь, он, как раз, может вполне уверенно рассу­ждать о грядущих следствиях сегодняшних событий. Иначе говоря, находящиеся во взаимосвязи реальные факты будут высту­пать основаниями (аргументами) его прогностических утвержде­ний (пример: «в этом году Россия вырастила хороший урожай зер­на, значит в ближайшем будущем голод ей не угрожает» и т.д.). Допускается и движение по цепочке причинно-следственной свя­зи от наличных событий не только в будущее, но и к скрытым от взора автора событиям настоящего или прошлого. Кроме этого, дополнительными методами аргументации в «гипотетической» модели могут выступать: а) экстраполяция (распространение) тен­денций развития обсуждаемого феномена на прогнозируемый пе­риод; б) метод аналогии; в) метод ссылки на опыт получения же­лаемого результата; г) метод экспертных предположений специалистов в соответствующей сфере деятельности.

Четвертая модель аргументации применяется в том случае, ког­да журналист ставит перед собой задачу обоснования необходимо­сти (нужности) чего-либо. Такую модель условно можно назвать «предписательной». Задача аргументатора в данном случае может иметь двоякий характер. То есть, он может обосновывать: 1) необ­ходимость, изменения какой-либо ситуации, необходимость со­вершения каких-то поступков, действий; 2) необходимость отказа от изменения ситуаций, от совершения поступков, действий. Од­нако и в том и в другом случае обоснование требуемого выступает как некое предписание, план, программа, вариант действия (при­чем, они могут быть сформулированы и самим журналистом). При этом, осуществляемое аргументатором обоснование должно убе­дить аудиторию в том, что выполнение предлагаемых им мер неиз­бежно приведет к неким позитивным результатам.

Журналист может приводить аргументацию в пользу необходи­мости действий, поступков и пр., уже совершенных, или же совер­шаемых, или же тех, которые предполагается совершить в будущем. В данном случае также должна быть выстроена причинно-следствен­ная связь, но уже между желаемыми событиями и потребностями лю­дей, которые такие события способны удовлетворить. Кроме того, временной «маркер» подсказывает, какие еще дополнительные ар­гументы можно применить в том или ином случае. Так, если автор оправдывает какие-то прошлые действия, поступки, решения, то весомыми аргументами в пользу их необходимости будут реальные по­зитивные последствия предписанных действий (факты). Если речь идет об обосновании (оправдании) необходимости каких-то дейст­вий, мер, поступков, совершаемых в настоящее время, то дополни­тельными аргументами будут как уже полученные позитивные промежуточные их следствия (факты), так и предположения о после­дующих позитивных следствиях. Если же речь идет о необходимости будущих действий, поступков, шагов, то в этом случае, основными аргументами автора будут некие предположения об их возможных по­зитивных следствиях или ссылка на опыт реализации подобных «пред­писаний» в каких-то других случаях.

3. Практика аргументации в рамках разных моделей: основные проблемы

Далее надо заметить, что знание автором сущности аргумента­ции в журналистике, знание основных ее моделей отнюдь не всег­да оказываются достаточными для успешного обоснования выдви­гаемых им тезисов, формулируемых умозаключений. Важно еще и уметь на практике применять такое знание. К сожалению, такое умение демонстрируют далеко не все журналисты. Пример подоб­ного рода содержит публикация «Как в Роскосмосе бороздят про­сторы коммерции»⁵, представленная на антикоррупционном ин­тернет-сайте ПАСМИ. В ней автор, пытаясь доказать факт кор­рупции в государственном учреждении Роскосмос, обращается к «фактологической» модели аргументации и в соответствии с ее тре­бованием, стремится выстроить цепочку фактологических аргу­ментов, доказывающих коррумпированность, прежде всего, од­ного из основных «героев» - бывшего руководителя этого учре­ждения Василия Циблиева:

«Василий Циблиев, бывший начальник, а сейчас советник началь­ника Центра подготовки космонавтов оказался замешан в несколь­ких скандалах: его дочь развернула производство минеральной воды в здании Дома космонавтов Звездного городка, в отношении его зятя возбуждено уголовное дело о мошенничестве, а сам Циблиев купил фирму зятя и продолжает его дело, являясь при этом советником ру­ководителя Центра подготовки космонавтов.

Циблиев Василий Васильевич, летчик-космонавт, Герой России, генерал-лейтенант запаса, очень заслуженный человек. Указом Президента РФ от 9 сентября 2003 г. он был назначен на дол­жность начальника РГНИИ «Центр подготовки космонавтов име­ни Ю.А. Гагарина». И с этого момента что-то пошло не так, как сказал бы диктор, комментирующий аварию ракеты «Протон-М» с тремя спутниками «Глонасс-М» на борту.

Дочь Циблиева Виктория Васильевна почти сразу после назначе­ния папы на должность зарегистрировала ООО «Вымпел-Кос» (про­изводство минеральных вод). Адрес регистрации — Звездный городок, 90, Дом космонавтов. То есть дочь начальника государственного уч­реждения совершенно открыто занималась коммерческой деятель­ностью в здании, принадлежащем Российской Федерации и передан­ном в оперативное управление организации, возглавляемой папой. По информации, полученной ПАСМИ от источника в структурах без­опасности Роскосмоса, именно эта коммерческая деятельность до­чери на территории государственного учреждения стала причиной увольнения Василия Циблиева в 2009 г. А в марте 2010 за ненужно­стью было ликвидировано и ООО «Вымпел-Кос». По словам того же источника, только высокое звание Героя России спасло Василия Ци­блиева от уголовного преследования.

Жена Циблиева Лариса Ивановна также начала заниматься бизнесом с 2003 г., став соучредителем ООО «Ск Триада» и ООО «НДЦ — БОРОВИЧИ». А в феврале 2014 г. в отношении зятя Цибли­ева Андрея Жлудко было возбуждено уголовное дело о мошенничестве при продаже томографов фирме ООО «Медлайн». По информации, опубликованной в СМИ, сам Циблиев Василий Васильевич был допро­шен по этому делу в качестве свидетеля. Заявление в полицию подал руководитель ООО «Медлайн» Николай Смольянов. ООО «Медлайн» по документам приобрело у Андрея Жлудко за 16 миллионов рублей томограф General Electric HD XT, но получило модель General Electric LX, которая стоит в 10 раз дешевле.

При этом, в обмен на существенную скидку от начальной цены 31 октября 2012 г. Андрей Жлудко получил небольшую долю (13,4%) в уставном капитале ООО «Медлайн». После монтажа оборудование часто ломалось, и ООО «Медлайн» пришлось обратиться в арби­тражный суд, чтобы получить ремонт по гарантии. Но только после окончания гарантийного срока и самостоятельного заказа запчастей на вновь сломавшийся томограф выяснилось, что заказанные запча­сти не подходят, так как ООО «Медлайн» приобрело томограф со­вершенно другой модели по фальсифицированным документам.

После возбуждения уголовного дела свои доли в ООО «НДЦ-ВОЛХОВ» и ООО «НДЦ — СПБ» Андрей Жлудко продал тестю Василию Циблиеву, долю в ООО «НДЦ — ОРЕНБУРГ» продал своему родст­веннику Валерию Васильевичу Жлудко, а долю в ООО «ТОМОТРЕЙД» отдал своему деловому партнеру Илье Овчинникову. По словам источника ПАСМИ, после возбуждения уголовного дела Андрей Жлуд­ко также развелся с женой и передал ей большую часть совместно нажитого имущества. Связаться с Андреем Жлудко не удалось. Веро­ятно, такие действия Жлудко направлены на то, чтобы скрыть свое имущество от органов правосудия.

В настоящее время генерал-лейтенант Циблиев является совет­ником начальника ФГБУ РГНИИ Центр подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина. При этом, по словам источника ПАСМИ, зар­плата Циблиева составляет 800 тысяч рублей в месяц. На фоне мил­лионных зарплат остальных руководителей ФГБУ такое денежное поощрение не выглядит чем-то удивительным.

По своему Уставу ФГБУ РГНИИ Центр подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина является бюджетным учреждением, но не все сотрудники Центра обязаны подавать декларацию о доходах. К та­ким сотрудникам относится и Василий Циблиев, месячный доход ко­торого примерно равен годовому доходу чиновника руководящего уровня. При этом, как сообщили ПАСМИ в самом Центре, на Циблиева не распространяется запрет на осуществление коммерческой де­ятельности. Поэтому он совмещает работу советником в Центре подготовки космонавтов с предпринимательской деятельностью — является учредителем ООО «МедИнвест Групп», ООО МАКНЦ«СИ­РИУС», ООО «НДЦ-ВОЛХОВ», ООО «НДЦ — СПБ».

8 июня 2015 г. стали известны результаты проверки Роскосмоса Счетной палатой. В числе прочего проверкой установлено, что ре­конструкция и техническое перевооружение комплекса сооружений тренажерно-испытательной базы ФГБУ «НИИ ЦПК имени Ю.А. Га­гарина» осуществлялось с грубыми нарушениями градостроительных и надзорных норм, фактически при отсутствии актуальной проект­ной и рабочей документации. На 1 января 2015 г. расходы федераль­ного бюджета на реконструкцию уже составили почти 530 млн руб. Общая сумма финансовых нарушений Роскосмоса, выявленных Счет­ной палатой, — 92,9 млрд руб.

Сейчас любому очевидно, что космическая отрасль переживает глубокий системный кризис. Падающие один за другим спутники про­демонстрировали очевидный факт — компетентность российских космических специалистов и инженеров значительно снизилась. Бо­лее того, необходимость кадровой реформы космической отрасли была ярко продемонстрирована еще в 2012 г. главой Федерального космического агентства Владимиром Поповкиным, который на бан­кете, проведенном на бюджетные деньги, устроил пьяную драку а-ля «сельская дискотека» и получил по голове стеклянной бутылкой. Так что или срочное продолжение кадровых чисток, или, на всякий слу­чай, спутники до запуска надо снабжать оборудованием по изучению подводного мира. Чтоб хоть как-то пригодились, если снова упадут». (Изложенные данные сопровождены в тексте фотокопиями соот­ветствующих документов. - А.Т.).

Как видим, автор приводит множество фактов, что вроде бы должно сделать его аргументацию неопровержимой, поскольку именно факты, свидетельства, документы считаются наиболее сильными аргументами⁶. Однако нельзя забывать, что факты сами по себе отнюдь не всегда становятся аргументами. Об этом свиде­тельствует и анализируемый текст. Основная ошибка автора за­ключается в том, что не все факты, использованные им в качестве обличающих доводов, попадают в цель. Всерьез, в качестве прием­лемого аргумента (если исходить из того, что автор разоблачает В. Цибилева), можно рассматривать факт разрешения Цибилевым своей дочери использовать государственное помещение в целях коммерции. Однако за этот проступок Цибилев уже был наказан семь лет назад и еще раз привлекать внимание читателей к данно­му факту вряд ли имело смысл. Что же касается всех остальных фактов, то они, включая и махинации зятя Циблева с томографа­ми, возбуждение против него уголовного дела, с точки зрения се­годняшних законов, лично Циблева не касаются.

Кроме того, будучи предосудительными с моральной точки зрения, ряд фактов (например, занятие бизнесом жены Циблева или покупка им доли в бизнесе Жлудко, совершаются все-таки в рамках действующих в данный момент законов (а, как говорят, пусть закон плох, но это закон). Поэтому, с точки зрения закона, до решения суда по делу Жлудко (и возможно, других лиц), разго­вор о коррупции, якобы процветающей в Роскосмосе, является безосновательным. Хотя это не исключает того, что, в реальности, она там может быть. К сожалению, на данном этапе, автору не уда­лось выстроить цепочку фактов, в которой был бы четко обозначен и факт коррупционного поведения того же Циблева (кроме одного, за который он уже был наказан в прошлом).

Свои трудности кроются и в обосновании значимости (оценки) чего-либо. Рассмотрим пример использования «оценочной» модели аргументации в тексте «Учат в "Школе"», напечатанном в газете «Новые известия»⁷. Для ясности нашего рассуждения приводим текст в полном объеме, пронумеровав каждый его абзац:

1. «Спектакль можно смело рекомендовать всем, кто хочет про­вести приятный вечер в театре. Никаких глубокомысленных концеп­ций и агрессивного осовременивания. Все строго по тексту и согласно традициям. Скучать не дают добрая фоменковская ирония и инте­ресные интонационные решения. Ритмика хрестоматийного текста изменена, самым непредсказуемым образом работают паузы. Спек­такль можно слушать от начала до конца и наслаждаться, ни разу не взглянув на сцену.

2. Режиссер и инициатор постановки Михаил Крылов, замеча­тельный характерный артист и ученик Петра Фоменко. Стиль учи­теля освоен им досконально Крылов уже ставил в родном театре "Руслана и Людмилу'. Это был удачный пример "Пушкина" не из учебника, живой и остроумный спектакль — праздник. "Школа жен" сделана в таком же ключе.

3. Действо стремительным потоком несется на зрителя, опьяняя его наивностью сюжетных коллизий и народной жизнерадостнос­тью. Ощущение легкости — главная удача спектакля по мольеровской пьесе, проблематика которой, на первый взгляд, не актуальна. Го­сподин Арнольд, называющий себя “де ла Сушем", панически боится женских измен. А поэтому, берет на воспитание девочку из деревни, держит ее взаперти, стараясь вырастить “правильную" жену, ко­торая всего-то и должна уметь молиться, прясть и шить. Кому это сегодня может быть интересно, или хотя бы понятно? "Фоменки" прекрасно знают, что никому. Поэтому и играют совсем не в “кто кого перехитрил — влюбил-обманул", а .... в театр.

4. Веселятся, импровизируют, подшучивают над собой и над пу­бликой. Актерствуют они так заразительно и с такой любовью, что зритель начинает верить в предложенные обстоятельства. Неле­пость, даже фантастичность которых подчеркивают сценография и костюмы. Они здесь всех цветов радуги. Возлюбленный Агнессы Орас одет в костюм цвета фуксии, а служанка Арнольфа Жоржета — в подобие ядовито-зеленого халата. Очень важны детали — Агнесса носится по сцене или в кроссовках, или на пуантах, Арнольф в какой-то момент буквально оказывается с павлиньим хвостом.

5. Вера Строкова, сам Михаил Крылов, Елена Ворончихина, Дмитрий Захаров и остальные артисты с видимым удовольствием ныряют в текст (благо его здесь много, есть где развернуться), бук­вально высекая из него искры. Агнесса только притворяется дуроч­кой. Арнольф нелеп, но вызывает сочувствие. Орас — смешной фат, уверенный, что влюблен. Слуги Ален и Жоржета — пара безобидных хапуг, занятых исключительно собой и деньгами.

6. Яркая роль у Павла Яковлева — он играет друга главного героя, Кризальда Провидца — искусителя, понимающего цену любым прави­лам и запретам и добродушно посмеивающегося над всем и всеми сра­зу. Точно так же, как и сами "фоменки". Только дайте им повод вос­славить торжество театра, и они начнут обманываться в свое удовольствие и улыбаться тогда, когда все всерьез».

Главный тезис, представляющий собой оценку спектакля в це­лом, заключен в двух предложениях, входящих в первый абзац:

«Спектакль можно смело рекомендовать всем, кто хочет прове­сти приятный вечер в театре... Спектакль можно слушать от нача­ла до конца и наслаждаться, ни разу не взглянув на сцену».

Остальные пять абзацев представляют изложение оценочных суждений автора по поводу отдельных фактов (действий спекта­кля) и выступают аргументами в пользу основного тезиса. В дан­ном случае автор демонстрирует типичный вариант обоснования тезиса в текстах рецензий. Однако разберемся что собственно обосновывает автор и насколько убедительна его аргументация для аудитории? Если считать, что суть тезиса - утверждение о том, что спектакль хорош, то, достаточно ли для того, чтобы ауди­тория приняла это утверждение в качестве общезначимого и до­стоверного, тех доводов, которые выступают авторскими оценка­ми его отдельных сторон? Вряд ли. Ведь любая оценка есть соотношение качеств предмета с некими ее критериями. Однако, общезначимых критериев оценки, в частности, спектаклей не суще­ствует, поэтому оценка их может быть только субъективной. Хотя бывают наивные попытки добиться объективности общей оценки «шедевров», например за счет суммирования отдельных его оце­нок, ради чего, скажем, в Интернете создаются агрегаторы мне­ний, такие, как портал Metacritic (здесь из совокупности ре­цензий, выводят среднеарифметическую оценку), или пор­тал «Критиканство» (здесь выявляют самых «мудрых» рецензен­тов). Тем не менее в ряде случаев рецензия может показаться ау­дитории достоверной. Обычно это происходит, если она выносится не любым автором, а экспертом.

На экспертную оценку полагаются, чаще всего, в случаях, когда ошибка может повлечь для людей серьезные негативные последст­вия. Подобная практика существует, скажем, в деловых изданиях, например, в газете «Ведомости». Проведенный нами анализ опу­бликованных на сайте этой газеты тридцати текстов, посвящен­ных оценке экономических проблем⁸, показал, что в них в качест­ве главных аргументов выступают именно мнения экспертов. Причем число их может быть достаточно большим. Так, выясни­лось, что:

- в 6-ти текстах были привлечены оценки 3-х экспертов;

- в 5-ти текстах были привлечены оценки 4-х экспертов;

- в 8-ми текстах были привлечены оценки 5-ти экспертов;

- в 4-х текстах были привлечены оценки 6-ти экспертов;

- в 3-х текстах были привлечены оценки 7-ми экспертов;

- в 1 тексте были привлечены оценки 9-ти экспертов;

- в 1 тексте были привлечены оценки 10-ти экспертов;

- в 1 тексте были привлечены оценки 11- ти экспертов;

- в 1 тексте были привлечены оценки 14-ти экспертов.

Таким образом, каждый из рассмотренных текстов имеет свой собственный «набор» экспертных мнений специалистов, что, как предполагается, способствует сбалансированной оценке анализи­руемых в каждом из текстов проблем. Однако надо помнить, что у любого эксперта могут быть свои интересы, что неизменно сказы­вается и на его оценках. Это понимает и аудитория, в результате чего не всегда считается с предлагаемыми мнениями, в том числе и экспертов названной газеты. Об этом говорят, например, резуль­таты социологического опроса: «если посмотреть на те проблемы, которые волнуют людей прежде всего, на их политические пред­почтения - они явно отличаются от позиции среднего эксперта газеты «Ведомости». Что очень обижает газету «Ведомости»⁹. Од­нако это относится не только к данному изданию. Возможное не­доверие аудитории к экспертным оценкам — одна из значимых про­блем, сопровождающих оценочную аргументацию в СМИ в целом.

Что касается аргументации в пользу чего-либо возможного (третьей «гипотетической» модели аргументации), то здесь, кроме уже отмеченных преград на пути к истине, возникает еще и такая трудность, как невозможность учесть в полной мере факторы, вза­имодействие которых может порождать то или иное явление. Это наиболее заметно, когда автор обосновывает, например, возмож­ность какого-то феномена в будущем, ссылаясь при этом на некий опыт.

Подобный пример содержит интернет-публикация «Об эк­спортных возможностях АПК Украины»¹⁰. В этой статье автор рас­суждает о возможном в будущем становлении Украины как круп­ного поставщика на внутренний и мировой рынок экологически чистой высокодоходной сельхозпродукции. Такая необходимая степень достоверности утверждения о такой возможности была бы достигнута, если бы журналист (как и предполагает «гипотетиче­ская» модель аргументации) обнаружил некие существующие фак­ты, из причинно-следственной связи которых вытекала бы такая возможность. Однако он смог лишь сослаться на опыт производ­ства сельхозпродукции в своей стране и некоторых странах Запа­да. Что же он представляет собой? Что касается Украины, то она в настоящее время по ряду причин оказалась во многом импортоза­висимой страной:

«. Это касается прежде всего импорта продукции животновод­ства, который в 2008 г. был равен 1,7млрд дол., или 27% всего им­порта продукции агропродовольственного комплекса. Мы импорти­руем говядину (38 тыс. т), живых свиней и свинину (249 тыс. т), а также мясо птицы (262 тыс. т), причем за последние пять лет такой импорт возрос в 2,5 раза. И это стало главной причиной уменьшения отечественного поголовья крупного рогатого скота на 26% и свиней — на 9%. Особенно тревожит тенденция сокращения поголовья в личных хозяйствах населения, наметившаяся в последние шесть лет. А эти хозяйства обеспечивают 60—65% общего производ­ства говядины и свинины, а также 82% молока. И совсем непонятна тенденция увеличения импорта мяса птицы при том, что за послед­ние пять лет его производство в Украине возросло в 2,5раза (с 324 до 974 тыс. т), превысив уровень 1990 г. на 86 тыс. т, и составляет 42% в общем производстве мяса. Катастрофическая ситуация сло­жилась с льно-, овце — и хмелеводством, объемы производства про­дукции которых за два последние десятилетия сократились в 8— 35 раз, и, как следствие, почти все потребности Украины в этой продукции покрываются за счет импорта .» и т.д.

Оценивая сложившуюся ситуацию, автор приходит к заключе­нию о том, что у страны есть потребность в импортозамещении, которая может удовлетворяться, в случае развития собственного сельского хозяйства. Затем излагается соотношение структур эк­спорта продукции сельского хозяйства и пищевой промышленно­сти Украины, США, Нидерландов, Франции, показывающее на­правления, в которых мог бы развиваться экспорт такой продукции из Украины в дальнейшем. Автор при этом акцентиру­ет внимание на объемах экспорта продукции Нидерландами, про­изведенной за год, в том числе, и из импортированного сельскохо­зяйственного сырья:

«Анализ ассортимента экспортной продукции Нидерландов впе­чатляет — используется все. Так, страна экспортирует пищевые отходы на сумму около 1,9 млрд дол., что составляет почти 20% всего экспорта продукции агропродовольственного комплекса Украи­ны; импортирует картофель на 252 млн дол., а экспортирует — на 677 млн, и еще быстрозамороженный — на сумму 1 357 млн дол. И этот перечень можно продолжать долго: продукты питания для домашних животных экспортируются на 705 млн дол. (во Франции эта продукция вообще занимает седьмую позицию в структуре эк­спорта — 2,4 млрд); продукты для детей — на 406 млн дол. и т.д. Слабой стороной структуры экспорта продукции агропродовольственного комплекса Украины является ее ограниченный ассортимент: если в Нидерландах первые десять главных видов экспортной продукциизанимают только 40%, то в Украине — более 75%...». И прочее.

Далее описывается опыт сельскохозяйственного производства в других странах ЕС и США, показывающий еще большое отста­вание Украины по другим направлениям:

«Если по урожайности основных культур Украина отстает от стран ЕС в 2раза и от США — в 1,5, то по продуктивности скота и птицы — соответственно, в 2 и 3 раза. Значительное отставание наблюдается также в отношении трудо-, энерго- и капиталоемкос­ти продукции». И т.д.

Итак, что же доказывает описанный выше опыт? Во-первых, то что сельскохозяйственное производство Украины в данный мо­мент развито очень слабо. Во-вторых, то, что такое же производст­во в названных странах Запада развито очень хорошо, что может быть примером для Украины. Однако из того, что на Западе сель­скохозяйственное производство развито хорошо, никак не следует, что оно будет таким же в Украине и она действительно станет крупнейшим поставщиком экологически чистой продукции для стран мира и составит серьезную конкуренцию развитым странам Запада. Иначе говоря, автор не заметил, что между достижениями Запада и желаемым будущим хозяйства Украины не существует материальной причинно-следственной связи, что лишает его аргу­ментацию всякого смысла.

Реализация четвертой, «предписательной» модели аргументации,

сопряжена со своими трудностями. Основная состоит в том, что автор не всегда может быть уверен в силе приводимых им доводов в пользу необходимости чего-либо. Это существенно даже в тех случаях, когда аргументы кажутся «железными». Подобный при­мер мы можем увидеть в статье «Нам нужен долгосрочный нацио­нальный план восстановления лидерства в ИКТ-сфере»¹¹, в кото­рой речь идет о разработке программы по развитию отечественных импортозамещающих информационно-коммуникационных тех­нологий. Здесь аргументами в пользу ее создания служат (соответ­ствующие требованиям «предписательной» модели аргументации) ссылки на реальные потребности, проблемы, решение которых невозможно без развития ИКТ:

«1) Информационные технологии — это очень важная отрасль, потому что они касаются всех, их роль растет день ото дня. Уже около 65% населения нашей страны подключено к Интернету, все больше бизнес-процессов связано с этими технологиями. Поэтому, когда геополитическая ситуация перестает быть стабильной, ста­новится очевидно, что именно ИТ — одна из первых сфер, где мы на­чинаем испытывать системные проблемы.

2) Разработка мобильной операционной системы, я часто приво­жу этот пример, занимает примерно пять лет работы пяти тысяч инженеров с затратами на оплату труда и прочие расходы около пяти миллиардов долларов. Это ресурсы, сопоставимые с разработ­ками в области авиации, космоса, атомной энергетики.

3) Есть компании, которые из-за санкций просто не могут боль­ше использовать те программные продукты, которые привыкли ис­пользовать. Это большая проблема, потому что она может приве­сти к остановке производственных процессов.

4) Проблема информационной безопасности актуальна, с одной стороны, для госструктур и госкомпаний, а с другой — для каждого жителя страны и государства в целом.

5) Нужно понимать, что любое мобильное устройство, просто в силу того, что произошла техническая революция, практически пос­тоянно подключено к Сети. И в течение одного часа мы можем, на­пример, увидеть, что все устройства на территории страны были обновлены. Это может произойти даже не потому, что какая-то, к примеру, американская компания приняла такое решение, а потому, что она может сделать это под воздействием соответствующих специальных служб, в случае того или иного политически-мотивированного решения. В том, что это уже не просто фантазии или вы­мысел, сегодня точно ни у кого не осталось сомнений. Мы видели, как американские компании удаляли в Интернете домены юридических лиц, сайты организаций, зарегистрированных в Крыму. Хотя очень долго зарубежные партнеры уверяли нас, что Интернет находится вне политики и не попадает под влияние политических решений. К сожалению это не так — он тоже управляется.

6) Зависимость в части ПО составляет по некоторым видам продуктов более 90%. Мы считаем, что это критическая пробле­ма». И т.д.

Предполагается, что реализация создаваемой программы по­способствует решению обозначенных выше проблем в жизни на­шей страны, поможет росту ее конкурентоспособности в мире, укреплению национальной безопасности. Данное предположение в свою очередь опирается еще и на опыт реализации подобной программы в Китае:

«Наши китайские партнеры, которые на протяжении многих лет поддерживали ИКТ-отрасль различными видами государственных инвестиций — прямыми, закрытыми, косвенными, другими различ­ными видами поддержки, — сегодня по многим направлениям проде­монстрировали рост».

Приведенные аргументы в пользу долгосрочной программы развития ИКТ-отрасли достаточно весомы и вполне могут стать основанием для создания данной программы. Однако, проблема состоит в том, что любые аргументы в пользу необходимости той или иной программы, нацеленной на решение каких-либо задач, еще не есть аргументы (гаранты) в пользу ее успешной, эффективной реализации в будущем. Это объясняется противодействием тех факторов, которые не были ранее замечены аргументатором, или возникают в дальнейшем, в силу непредвиденных перемен в окру­жающей действительности. И пример Китая, в конкретном слу­чае, тоже не гарантия для российского проекта. Реальным аргу­ментом в пользу необходимости чего-либо всегда может быть только полученный оправдывающий ожидания результат. Но он в данном случае находится для аргументатора «за горизонтом» се­годняшнего дня.

4. Интенсивность применения в СМИ разных моделей аргументации

Насколько же активно авторы современных СМИ используют те или иные модели аргументации? Чтобы ответить на этот во­прос, мы отобрали по 30 последовательно опубликованных интер­претирующих текстов (начиная с 1 декабря 2015 г.) в каждой из пяти известных российских газет («Независимая газета», «Литера­турная газета», «Новые известия», «Российская газета», «РБК»), определив при этом по названным в начале статьи признакам ис­пользованную в каждом из них модель аргументации. Результаты изложены в таблице 1.

Из данной таблицы следует, что в четырех из пяти исследован­ных изданий наиболее часто используется «оценочная» модель ар­гументации. Причем лидером по использованию «оценочной» мо­дели выступает «Литературная газета». Одно издание («Российская газета») лидирует по применению «фактологической» модели аргу­ментации. В целом, вся совокупность исследованных изданий наи­более активно использует «оценочную» модель аргументации, на втором месте по применению - «фактологическая» модель, на

третьем - «гипотетическая». Четвертое место в доказательных рас­суждениях авторов данных изданий занимает «предписательная» модель аргументации. Таким образом, в известной мере, можно ут­верждать, что данные СМИ в целом заняты не столько установлением не выявленных ранее фактов, сколько выражением своей позиции, своего отношения к уже известным фактам. Поскольку в данной ста­тье мы лишь определяли принципиальную возможность получения подобного вывода, то понимаем его условность. Более полное объ­ективное представление может быть получено в случае анализа на­много большего количества СМИ и большего массива текстов, что позволит с большим основанием экстраполировать выводы на зна­чительно большую группу СМИ.

Заключение

Итак, выдвинутое нами положение о существовании четырех основных моделей аргументации в современных медиатекстах, было подтверждено теоретическим анализом содержания текстов, на уровне имеющихся в них доказательных рассуждений. Установ­лено, что потенциально максимальная достоверность основного тезиса может быть достигнута при использовании «фактологиче­ской» модели аргументации. Обоснованность главных тезисов в границах трех других моделей имеет вероятностный характер.

Выявлено существование проблем, сопровождающих процесс аргументации, в рамках разных моделей. В рамках первой модели авторам не всегда удается выстраивать цепочку фактологических аргументов, связанных причинно-следственными отношениями с тезисом; в рамках «оценочной модели» проблемой становится не­избежная субъективность оценки, выступающей тезисом рассу­ждения, что связано с отсутствием общезначимых критериев оценки качеств предмета оценки; проблемой в пределах «гипоте­тической» и «предписательной» моделей аргументации выступает невозможность учесть факторы, способные исказить достовер­ность обоснования тезисных суждений.

Понятие «модель аргументации» может быть инструментом те­оретического анализа и практической деятельности по созданию медиатекстов для СМИ. Представление о моделях аргументации поможет точнее судить о «стиле» авторов, об информационной политике изданий, их профилизации, особенностях избранных ими «форматов» и т.д.

Примечания

¹ Малютин А. Во что превращается российская деловая пресса. Режим доступа: https://www.forbes.ru/sobytiya-column/231572 (дата обращения: 27.01.2016).

² Пургин Ю. Нас ожидает Ренессанс качественной журналистики. Режим до­ступа: http://newreporter.org/2015/06/10/yurij-purgin-nas-ozhidaet-renessans-kachest-vennoj-zhurnalistiki/#... (дата обращения: 27.12.2015).

³ Исторический процесс. Государство и частная жизнь //ТВ — Россия 1 от 04.04.2012 года.

⁴ Закон РФ «О средствах массовой информации». Режим доступа: http://www.zakonrf.info/zakon-o-smi/49/

⁵ Мищенков А. Как в Роскосмосе просторы коммерции бороздят. Режим досту­па: http://pasmi.ru/archive/99798 (дата обращения: 12. 02.2016).

⁶ Алюшина Н. Сила аргумента: теория аргументации. Режим доступа: http://derzhava.in.ua:8081>kafedra_du/alyushina/Shared (дата обращения: 23.03.2016).

⁷ Витвицкая Н. Учат в «Школе». Новые известия, 2 марта 2016.

⁸ Ведомости, №:146, 210, 211. Режим доступа: http://www.vedomosti.ru/archive/2005-2015/10/06 (дата обращения: 11.11.15).

⁹ Аналитик «Левады»: у половины населения нет политических предпочтений. Режим доступа: http://www.bbc.com/russian/russia/2015/07/150702_volkov_sociology_interview (дата обращения: 14.03.2016).

¹⁰ Экспортные возможности АПК Украины. Режим доступа: http://www.sanriko.ru/seecons-385-8.html (дата обращения: 10.03.2016).

¹¹ Николай Никифоров. Нам нужен долгосрочный национальный план восста­новления лидерства в ИКТ-сфере. Режим доступа: http://minsvyaz.ru/ru/events/34065/ (дата обращения: 17.03.2016)

Библиография

Абрамов Н. Дар слова. Искусство излагать свои мысли. СПб,1912.

Алексеев А.П. Аргументация. Познание. Общение. М., 1991.

Брайтан Дж. Воздействие политической пропаганды // Основы воз­действия СМИ. М., СПб, Киев: Изд-во Вильямс. 2004.

Гадамер Г.Х. Истина и метод. М., 1988.

Дускаева Л.Р. Диалогичность современных газетных текстов в аспекте речевых жанров. Пермь: изд-во Пермского ун-та, 2003.

Ивин А.А. Основания логики оценок. М: МГУ, 1970.

Ивин А.А. Логика для журналистов. М.: Аспект Пресс, 2002.

Ивлев Ю.В. Логика. М., 2004.

Лазутина Г.В. Жанры журналистского творчества. М.: Аспект Пресс, 2011.

Тертычный А.А. Методы профессиональной деятельности журналиста. М.: ВК, 2011.

Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 1997.

Тулупов В. В. Моделирование в журналистике. Воронеж, 2010.

Тюлькина Л.В. Аргументация в рецензии /Аргументация в публици­стическом тексте. (Отв. ред. Л.М. Майданова). Свердловск, 1992.

Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде.1945-1954 гг. М.,1974.

Янская И., Кардин В. Пределы достоверности. М. 1981.

Brendel D., Grobe B. E. (1976) Yournalistisches Grundwissen. Munchen-Dortmund.

Casey R. D. (1960) The press, propaganda, and pressure groups. In Mass commu­nications. Urbana.

Houston B., Bruzzese L., Weinberg S. (2002) The investigative reporters handbook. Boston-New-York: Bedford. St. Martins.

Muller R. (1996) Argumentation und Gestaltung in Journalistik als Einhheit. Mulberg.

Schank R. L., Goodman C. (1960) Reactions to proraganda on both of a controversial Issue. Pablic Opinion Qarterly 24.

Toulmin S. E.  (1964) The Uses of Argument. New York: Cambridge univer. Press.

Поступила в редакцию 29.03.2016