О противоречиях в осмыслении аудиовизуальных СМИ

Раздел: Дискуссия

Цель статьи — определение противоречий в истории и теории аудиовизуальных СМИ. Они могут существенно затруднить предпринимаемую факультетом работу над «Энциклопедическим словарём по журналистике» и поэтому требуют осмысления. Сравнительный анализ применен к избранным научным трудам, учебникам, энциклопедическим изданиям и т.п.; он выявил проблему толкования базовых понятий в отечественной науке, искажения внутри междисциплинарного подхода, историографические пробелы, дефицит справочных изданий по отечественному ТВ. Подчеркивается значение понятия «аудиовизуальная информация»; кинематограф, ТВ, радио, компьютерные системы рассматриваются как средства, которые исторически осваиваются журналистикой, но ей не тождественны. Проект создания «Энциклопедического словаря по журналистике» делает очевидной актуальность статьи и её практическую значимость. В основе текста — доклад на конференции по проблемам составления словника.

Введение

Современные технологии, умножающие число конвергентных устройств на цифровых платформах и их растущую доступность, втягивают в медийную среду миллионы людей, стирая различие между потребителями и создателями медиатекста. Сфера, в которой осмысляется реальность, формируется общественное мнение, рас­ширяется: практическая потребность в «Энциклопедическом слова­ре по журналистике» актуализируется не только внутри, но и вне профессионального цеха работников СМИ. Вопросы о том, что та­кое журналистика и что такое «настоящая журналистика», важны для современного социального развития, может быть, больше, чем для науки. По существу, теми же причинами определяются сложно­сти научного ответа на этот вызов дня. Энциклопедический статус словаря предполагает просветительскую направленность и всеоб­щий охват выбранного предмета. Но сам предмет также всеохватен: журналистика — не медицина или химия, — покрывает всю действи­тельность во всех формах отражения через периодику от печати до Интернета. По своим масштабам задача умножает на «медийность» объем большого «Советского энциклопедического словаря» в 1600 страниц — американские справочные издания только по американ­скому телевидению по своему объему соперничают с ним. Недавно выпущенная в Великобритании «Энциклопедии журналистики» под редакцией К.Стерлинга [Sterling, 2009] насчитывает 3136 стра­ниц — это ближайший к нам прецедент решения подобной задачи.

Даже для энциклопедии очевидна сложность сочетания историче­ского и теоретического принципов в построении, что проявляется в заявленных в аннотации ее ключевых направлениях. В их выделении нет единого основания: технология, экономика, радио и телевиде­ние, политические коммуникации, кинокартины и т.п. Уровень обо­бщения высок: 360 статей на 6 томов — скорее многотомная коллек­тивная монография с заданными темами. Концептуализация оказывается неизбежной в силу всеохватности журналистики и по­зволяет объединить печать с другими медиа, а фокус удерживается на англоязычных СМИ. Гипотетическая попытка перенести найденные принципы, фокусируясь на отечественной почве, сталкивается с со­противлением материала — русской, российской, советской журна­листики — таким принципам обобщения. Журналистика мень­шинств, политические коммуникации, этническая журналистика и т.п. — эти понятия соотносимы скорее с постсоветской практикой и вводят само осмысление журналистики в модернизированные задан­ные рамки. Для словаря же выделение базовых понятий — задача бо­лее важная и более сложная, чем для энциклопедии, и уже составле­ние словника к нему требует организующего принципа, опирающегося на отечественную историю и теорию журналистики. А наша журналистская наука, как и сама журналистика, исторически самобытны, формировались в значительной мере в противостоянии западной практике и науке. Особенно в ХХ веке, когда на авансцену массовых коммуникаций выходят кино, радио и ТВ и осмысляются в СССР по-своему. Для этого осмысления характерны: экстраполяция понятийной базы смежных дисциплин и иноязычной терминологии, практическая направленность, ориентированная на образование, подготовку кадров, заданные идеологические приоритеты, предопре­деляющие оценочность творческой практики советского периода, прагматический подход к электронным средствам как части склады­вающегося медиабизнеса в постсоветский период.

История, теория и противоречия междисциплинарного осмысления

Появление любой энциклопедии — это результат высокого уровня научного осмысления, ясного понимания предмета, достижения не­коей общей, конвенциональной истины, исходной для авторов ста­тей. В журналистской науке, не так давно выделившейся из филоло­гии, наименее ясным остается понимание электронных СМИ. С одной стороны, их становление сопровождалось спонтанным рас­пространением на телерадиопроизведения терминов, понятий, жан­ровых обозначений литературной журналистики, с другой — очевидно отличие их значений в этом тезаурусе от исходных. Столь же естест­венным было использование терминологического ряда, взятого из ки­новедения, театроведения, общего искусствознания — изначально не­обходимый междисциплинарный подход до сих пор сохраняет внутренние противоречия. Эта противоречивость, характерная и для зарубежного осмысления вещательных СМИ, у нас усугубляется за­имствованиями понятий из англоязычной, франкоязычной мысли.

Кафедра телевидения и радиовещания факультета журналисти­ки МГУ подготовила первые в нашей стране учебники по основам теле- и радиожурналистики, докторские диссертации, где подни­мались вопросы истории; она формировалась практиками, и их воспоминания и размышления составляют фундамент отечествен­ной историко-теоретической мысли. Однако в нашей стране нет подробной академической истории ни РВ, ни ТВ. В советское вре­мя успели издать четырехтомник истории отечественного кино си­лами НИИ киноискусства и Института искусствознания [История советского кино, 1969—1978]. Телевидение на полвека моложе ки­нематографа, и задача подготовки для него кадров, способных ра­ботать на новой технологии, была неизменно важнее написания его истории. Сама же его короткая история демонстрировала не­прерывное изменение техники, корректируя представления о спе­цифике отдельных компонентов того, что ваковская специаль­ность определяет как «кино, теле- и другие экранные искусства».

В теории радио и телевидения на нашей кафедре доминировал институциональный подход со времени ее основания. Телевидение рассматривалось как социально-политический институт, созданный для массовой информации и пропаганды коммунистической идео­логии, что в целом соответствовало реалиям 1970-х. То есть не эсте­тика в зависимости от коммуникологии, а скорее, цели и функции, технология, история в соответствие с идеологией и политикой, виды и жанры вещания тоже функционально — это описано, разработано трудами А.Я. Юровского, Р.А. Борецкого, Э.Г. Багирова [Багиров, 1976; 1978; Борецкий, 2005; 1967; Юровский, 1983]. Этот закономер­ный подход, поддержанный в свое время В.В.Егоровым, Институ­том повышения квалификации работников радио и телевидения, освободившись от идеологической догматики, сохраняет свою акту­альность и особенно плодотворно применяется в исследовании ре­гиональной тележурналистики сегодня [Ершов, 2012]. Изучение экономики СМИ, начавшись почти с нуля в постсоветский период, заставило иначе подойти и к сфере телерадиовещания — в этом за­слуга Е.Л. Вартановой и новой, возглавляемой ею кафедры. Важно не только то, что подготовлены учебники по медиаиндустрии, в ко­торых ТВ и РВ занимают по праву большое место, но и то, что этот подход скорректировал и видение их как социально-политического института, изменчивого в силу изменчивости самой социальной си­стемы нашей страны [Вартанова, 2013; 2003; Основы медиабизнеса, 2014]. Но как журналистика, искусство, информация, публицисти­ка, коммуникация преломляются и связаны между собой на телеви­дении, остается, на мой взгляд, не проясненным.

У кино- и тележурналистики единая образность, лежащая в ос­нове документального отражения жизни. С.В. Дробашенко считал достоверность кинодокумента эстетическим феноменом [Дроба- шенко, 1986]. С.А. Муратова больше интересовала пристрастность камеры, но для него документальный телефильм оставался соци­ально-эстетическим феноменом, а кино — «предчувствием телеви­дения» [Муратов, 1976; 2000; 2009]. Это наша отечественная шко­ла анализа, теория, избегающая жестких понятий, иностранных слов в пользу сравнений и иносказаний. И она точнее и вернее пе­редает многоаспектность той звукозрительной образности, вне ко­торой нет ни теле-, ни киноинформации, которая в термин не вмещается — перевод этой информации в словесность, простое описание, представляет для исследователя аналитическую задачу.

Сегодня при том, что кино- и телесфера остается предметом внимания разных наук, социология вытесняет авторский анализ собственного восприятия, экономика — эстетику, во многом по примеру зарубежной науки. Замеры и опросы аудитории, рейтинги и статистика у искусствоведа и культуролога вызывают скептиче­скую иронию, но телевидение формирует на них запрос: от этого за­висит его доход. Его интересуют среднестатистические данные, «доля» передачи — высокие цифры становятся показателем того, что «хорошо», и превращают программу в образец для подражания в конвейерном воспроизводстве. По сути это снимает необходи­мость всякого ее анализа, кроме социологического, в потоке обра­зов, льющихся с экрана, главный образ — имидж самого канала.

Но не только понятие образности — размываются, сдвигаются многие смежные понятия в результате прямой экстраполяции на экранную практику новейших философских представлений. Деле­ние фильмов на игровые (художественные) и неигровые (докумен­тальные) давно закрепилось в отечественной киноведческой тради­ции, и теория тележурналистики, изначально опираясь на документальную основу экрана, его принимала. Ныне в контексте представлений об «обществе спектакля» Ги Дебора утверждается, что игра заложена в самой природе телевидения, онтологически, и нивелируется как это деление, так и принципиальное для журнали­стики значение метода съемки. Более того, оказывается, что телеви­дение в принципе может быть средством массовой информации, не будучи средством массовой коммуникации (ср.: «телевидение из средства массовой информации сегодня становится средством мас­совой коммуникации» [Ильченко, 2012, с. 189]). Базовые понятия теории журналистики приобретают какой-то иной смысл, смеща­ются отношения между ними, и о достижении конвенции в науч­ном понимании говорить не приходится. Множественность подхо­дов хорошо продемонстрирована в докторской диссертации (и книге) М.А. Мясниковой: каждый раздел морфологического анали­за телевидения потребовал от автора нового обращения к трудам предшественников и уточнения смысла понятий, вариативность которого не может не впечатлять [Мясникова, 2010].

Современный междисциплинарный подход отнюдь не свободен от теоретических противоречий, и это осложняет выработку общего принципа составления словника для Энциклопедического словаря.

Аудиовизуальная информация и ее средства

Для меня телевидение и аудиовизуальная информация, им пе­редаваемая, — вещи разные. Вторая — больше первого, возникла раньше, творила и будет творить «под себя» новые технологии, средства, утверждаясь во всех сферах культуры и общества. Теле­видение — лишь одно из них, и не все содержание ТВ, как кино и радио, относится к журналистике. Трансляция оперы — очевид­ный пример, с кино дело обстоит сложнее.

Принятое жанрово-видовое деление тележурналистики в значи­тельной мере заимствовано из литературы, однако даже в классиче­ском учебнике, созданном нашей кафедрой, документальный теле­фильм, импортированный из кино, стоит несколько особняком как более сложный, более художественный [Телевизионная журналисти­ка, 2005]. Для киноведения фильм — базовая категория, относящая­ся к произведениям разного уровня сложности. Документальный фильм может быть и хроникальным, и проблемно-аналитическим, т.е. в принципе соотносим с разными видами тележурналистики. Можно ли утверждать сейчас, как в 1960, что документальный теле­фильм и кинофильм — отличаются в эстетике и поэтике? Более того, телевидение не только само производило фильмы, но включало и включает в свою программу документальный кинофильм. Он стано­вится при этом тележурналистикой или нет? Дело не в классифика­ции жанров аудиовизуальной информации — практика оперирует совсем другими понятиями, ненаучными и неустойчивыми, а ны­нешнее увлечение «форматами», соперничающими с жанровыми определениями, — всего лишь следствие нового для нас подхода к ТВ как бизнесу. Дело в том, что с развитием технологий само разде­ление кино и телевидения все больше усложняется.

Еще в 90-е кино — это пленка, ТВ — видео, фильмы разные нао- щупь, хотя былые эстетические споры об их различиях утихли. Сей­час все в цифре, каналы уходят от собственного фильмопроизводст- ва, число студий растет с каждым годом, проекты делают и для Минкульта, фестивалей, и для каналов. Это документальные публи­цистические произведения, и так ли важно, через какую коммуни­кативную систему они поступают к зрителю? В конце ХХ века упала кинопосещаемость, и в киноведении обсуждался конец века кино. Сегодня ТВ грозит раствориться в Интернете, где вместе с кино де­монстрируют свою, отличную от печатного слова, природу образно­сти, и вопрос их теоретической дифференциации обостряется. Раз­личия в размерах экрана и условиях рецепции еще вчера позволяли культурологам рассуждать об особенной медиативности ТВ, накла­дывающей отпечаток на образный строй рассчитанной на него про­дукции — сегодня умножение портативных экранных устройств со­здает множественность условий рецепции телепередач и свободу выбора, ограниченную кошельком. Неудивительно, что в 2005 году в глоссарии учебного пособия «Новые аудиовизуальные техноло­гии» термину «телевидение» возвращается этимологически укоре­нившееся значение («система передачи изображения в пространст­ве, дальновидение, видение на расстоянии»), понятия кино, кинематограф вообще опущены (хотя объясняются теологическая теория кино и теория «развернутого кино»), а фильм трактуется как «любая форма записи изображения в движении, вне зависимости от ее материального носителя» [Разлогов, 2005, с. 473-474].

В контексте теории журналистики такие определения звучат упро­щенно и обобщенно. Однако сниженный до технического уровня под­ход позволяет выделить аудиовизуальную сферу культуры, развитие которой сопровождается непрерывной технологической трансформа­цией, и, на мой взгляд, может быть продуктивен для осмысления жур­налистики, занимающей в культуре свое место. Кино, радио, телевиде­ние, компьютерные коммуникации — лишь техника передачи чувственно-образной информации, отличной от вербальности литера­туры. Аудиовизуальная образность определяет их взаимодействие, лег­кость перехода сообщения с одного средства на другое, растущий сово­купный вес в системе СМИ, несравненное значение для пропагандах. Программирование информации, создание гипертекста, интертексту­альность присущи всем аудиовизуальным средствам, а ее разнообра­зие — результат разнородного (научного, художественного, публици­стического) творчества, проявившегося еще в раннем кино.

Экранная журналистика и кинематограф

Появление экранной журналистики прямо связано с понятием «киножурнал». Объединяя под шапкой-названием крупнейших кинокомпаний несколько хроникальных сюжетов, киножурналы в 1910-е выходят раз в неделю, в 1920- дважды и первыми переходят на звук. Но средством массовой информации о текущих событиях кино становится еще раньше, постольку, поскольку кинохроники являлись непременной составляющей программы киносеанса на­ряду с первыми примитивными игровыми кинокартинами.

В кино программирование сеанса предшествовало монтажу, а монтаж, по А.Базену, есть идеология. Блок из минутных хроник составлялся владельцем кинотеатра — «на злобу дня» и чтобы впе­чатлить зрителя — до того как пленку научились клеить на одной катушке. Генезис киножурнала сохранился в его обозначении на английском — newsreel (катушка новостей). Потом монтаж услож­нялся, появились большие монтажные документальные фильмы.

Эта страница истории отечественной киножурналистики не опи­сана и диссертаций по кинопериодике нет, хотя у нас она создава­лась с 1911 по 2008 год, и полвека успешно справлялась с функци­ями ТВ до его появления. В историческом контексте у нее больше заслуг, чем, скажем, у «новых медиа», которые также соотносимы с понятием «экранная журналистика», но вызывают несравненно больший интерес. С другой стороны, стимулированная последни­ми экранология (безусловно, важное направление медийных ис­следований) уводит в глубь веков в археологию экрана [Ceram, 1965; Huhtamo, 2004; Marvin, 1988; Zielinski, 1999], еще не знавше­го журналистики, свидетельствуя еще раз о необходимости теоре­тической дифференциации медиа и информации и определения тех временных рамок, когда они превращаются в журналистику.

Сегодня понятие «киножурналистика» ассоциируется с тематиче­ским сегментом, публикациями о кино, а вовсе не с первым средст­вом массовой аудиовизуальной информации. Историко-теоретиче­ские пробелы требуют исследования для того, чтобы понятие нашло должное объяснение в энциклопедическом словаре по журналистике.

Персоналия и фактография: проблема источников

Словарь предполагает статьи о лучших фильмах, программах, циклах, так же как об их создателях, за всю историю, и их проще на­писать, скажем, по американскому телевидению, нежели по отече­ственному. В США любят называть «энциклопедиями» справочные издания: это повышает их статус, стимулирует спрос, а читатель­ский интерес к главному средству домашнего досуга, телевидению, неизменен. Не претендуя на точность понятий и не углубляясь в те­орию, эти издания придерживаются историографического направ­ления и соперничают по объемам охваченного материала, преиму­щественно американского. Наряду с «Энциклопедией телевидения» (2800 страниц), есть «Полный справочник прайм-таймовых передач сетевого и кабельного ТВ с 1946 года по настоящее время»» (1856 страниц), «Энциклопедия телепередач, 1925—2010» (1330 страниц) и даже «маленькая» «Энциклопедия пилотных телепередач. 1937— 2012» (380 страниц) [Newcomb, 2004; Brooks, Marsh, 2007; Terrace, 2011; 2013]. Список можно продолжать, но очевидно, что по объе­мам они сопоставимы с упомянутой в начале статьи «Энциклопе­дией журналистики», причем в них сегмент передач, которые мож­но отнести к тележурналистике, не столь уж значителен. Наиболее серьезной представляется «Энциклопедия телевидения», изданная

Музеем вещательных медиа под редакцией Ньюкомба. Подавляю­щее большинство статей посвящено отдельным программам, кана­лам, циклам или лицам; выделены особые значимые темы (скажем, президентские выборы 2000 года или освещение смерти и похорон принцессы Дианы); очень коротко, на двух-трех страницах, пред­ставлено телевидение отдельных стран. Для задуманного отечест­венного проекта могут быть полезны статьи по технике ТВ (широ­кополосное вещание или DVD-рекордер), а в целом эти издания дают готовый и не требующий большого переосмысления при пере­воде на русский язык материал по истории телевидения за рубежом.

Наивно было бы искать в зарубежных изданиях адекватный ма­териал по советскому или российскому ТВ: его нет и в нашей стране. Причина такого «историографического неравенства» за­ключена в различии национальных моделей самого вещания.

Создание подобных энциклопедических изданий в США не пред­ставляет больших сложностей: там издавна ежегодно издавались справочники фильмов и телепрограмм, в которых были заинтересо­ваны сами производители, телестанции, сети. Фильмами, затем теле­программами, торговали, «перекупали» и звезд, а ежегодники с раз­вернутыми описаниями доступной товарной продукции были компонентом ее маркетинга и основой программирования репертуа­ра. В нашей стране кино, радио, телевидение складывались внутри государственной системы, и внутри планового централизованного производства потребности в таких изданиях не было. Справочно­фактографическая работа по отечественному вещанию предполагает исследование специальных журналов и архивов Гостелерадио — она более трудоемкая и затратная по времени. Стоит отметить, что при всех исходных преимуществах на подготовку ко второму изданию «Энциклопедии телевидения» в США потребовалось семь лет: новая техника, новый материал, восполнение исторических лакун.

Кинословарей, конечно, в мире больше, как в США, так и в Евро­пе, и наш «Кино. Эциклопедический словарь», изданный под редак­цией Сергея Юткевича в 1986 году, занимает среди них вполне до­стойное место: самостоятельные авторские статьи по зарубежному кино, оригинальные и качественные статьи по теории, наиболее пол­ное освещение отечественного кино — искусства и системы произ­водства и проката. Характерно, однако, то, что лет десять назад идея его переиздать не смогла реализоваться: возникла проблема с права­ми ушедших из жизни авторов, а новых, способных квалифициро­ванно и самостоятельно заполнить пробелы, уже явно не хватало. По тем же причинам в НИИ киноискусства не состоялась задуманная

Л.М. Рошалем энциклопедия лучших фильмов отечественной кино­документалистики: оказалось, что киноведам, которые не специали­зировались на документальном кино, трудно его анализировать.

Место аудиовизуальных СМИ в «Энциклопедическом словаре по журналистике»

Имена, названия, факты, даты, точность атрибутирования госу­дарственных наград — проверка всего этого требует специального отдела сверки, сохранившегося сегодня, кажется, только в изда­тельстве «Энциклопедия». Но энциклопедии и энциклопедические словари бывают разные, и сегодня им вовсе не обязательно соответ­ствовать критериям «Большой Российской». Историко-теоретиче­ский принцип — понятие, в конечном счете, тоже растяжимое: про­тиворечия теории можно обойти, шире представляя историю, неизвестные страницы истории заполнять более развернутым пред­ставлением известных событий, фактов и лиц. Ясно, однако, что «Энциклопедический словарь по журналистике» должен ориенти­роваться на отечественный опыт и его осмысление.

Идея создания словаря полезна хотя бы потому, что заставляет оценить достигнутый уровень историко-теоретической мысли, и существующие противоречия в сфере кино, радио и телевидения объяснимы: речь идет о средствах молодых, по сравнению с печат­ным словом, и агрессивных по отношению к выстроенной вокруг литературы просветительской культуре. Развитие аудиовизуаль­ных технологий дало толчок новому типу журналистики, опираю­щемуся на чувственную конкретность отражаемого мира, новую звукозрительную образность, вступающую в сложные отношения с вербализованной мыслью — это поле самых актуальных исследо­ваний и постоянного переосмысления. Здесь наиболее уместны обобщающие статьи и опора на устойчивые понятия, а место кино, телевидения и радио в словаре видится пропорциональным их месту в общей истории журналистики — меньшим, чем то, что они занимают сегодня как средства массового развлечения.

Библиография

Багиров Э.Г. Место телевидения в системе средств массовой информа­ции и пропаганды. М: Изд-во Моск. ун-та, 1976.

Багиров Э.Г. Очерки теории телевидения. М.: Искусство, 1978.

Борецкий Р.А. Телевидение как социальная технология и социальный институт // Телерадиоэфир: История и современность. М.: Аспект Пресс, 2005. - С. 24-35.

Борецкий Р.А. Телевизионная программа. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1967.

Вартанова Е.Л. Медиаэкономика зарубежных стран. Учеб. пособие. М., 2003.

Вартанова Е.Л. Постсоветские трансформации российских СМИ и журналистики. М., 2013.

Дробашенко С.В. Пространство экранного документа. М., 1986.

Ершов Ю.М. Региональное телевидение в российской медиасистеме: дис. ... докт.филол. наук: 10.01.10. М., 2012.

Ильченко С.Н. Трансформация жанровой структуры современного оте­чественного телеконтента: актуализация игровой природы телевидения: дисс. ... докт. филол. наук: 10.01.10. Том 1. М., 2012.

История советского кино (1917—1967). В 4-х т. — М.: Искусство, 1969—1978.

Муратов С.А. Кино как разновидность телевидения // Телевидение в по­исках телевидения. Хроника авторских наблюдений. М., 2009. С. 62-83.

Муратов С.А. Пристрастная камера. М., 1976.

Муратов С.А. ТВ — эволюция нетерпимости. М., 2000.

Мясникова М.А. Морфологический анализ современного российского телевидения. Екатеринбург, 2010.

Новые аудиовизуальные технологии: Учебное пособие / Отв. ред. К.Э. Разлогов. М.: Едиториал УРСС, 2005.

Основы медиабизнеса. Учеб.пособие / Под ред. Е.Л. Вартановой. М., 2014

Телевизионная журналистика. Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2005.

Юровский А.Я. Телевидение — поиски и решения. Очерки истории и теории советской тележурналистики. М.: Искусство, 1983.

Brooks T., Marsh E. (2007) The Complete Directory to Prime Time Network and Cable TV Shows, 1946-Present. Ballantine Books; 9 edition.

Ceram C.W. (1965) Archaeology of Cinema. Translated by Richard Winston. London.

Huhtamo E. (2004) Elements of Screenology: Toward an Archaelogy of the Screen. ICONICS: International Studies of Modern Image 7: 31—82.

Marvin C. (1988) When Old Technologies were New: Thinking about Electric Communication in the Late Nineteenth Century. New York, Oxford.

Newcomb H. (ed.) (2004) Encyclopedia of Television. 2 edition. Routledge.

Sterling C.H. (2009) Encyclopedia of Journalism. London: South Bank University, SAGE.

Terrace V. (2011) Encyclopedia of Television Shows, 1925 through 2010. 2 edition. McFarland.

Terrace V. (2013) Encyclopedia of Television Pilots: 1937—2012. McFarland.

Zielinski S. (1999) Audiovisions. Cinema and Television as Entr’acts in History. Translated by Gloria Custance. Amsterdam.

Поступила в редакцию 01.08.2015