Моделирование информационных процессов в современном медиапространстве

Раздел: Теория журналистики и СМИ

Развитие информационного общества привело к формированию единого медиапространства, характеризующегося отсутствием границ и барьеров на пути движения информационных потоков. Важнейшим условием, необходимым для понимания того, как именно осуществляется движение информации, является моделирование информационных процессов, которое основывается на таких ключевых для изучения медиасферы концепциях, как медиадискурс, коммуникационная модель, информационная модель и способы медиарепрезентации. В предлагаемой статье последовательно рассмотрены все названные концепции, а также оценена их роль в моделировании информационных процессов.

Важнейшей составляющей анализа информационных процес­сов в медиапространстве является, несомненно, концепция массмедийного дискурса, прочно вошедшая в последние годы в обиход гуманитарной науки, что является вполне закономерным следствием активного распространения как концепции дискурса вооб­ще, так и дискурсивного анализа в частности. Поскольку определение медиадискурса базируется непосредственно на общем понимании дискурса, то имеет смысл кратко остановиться на том, как медиадискурс соотносится с многочисленными определения­ми дискурса. Как известно, ключевым компонентом концепции дискурса является всесторонний комплексный подход к анализу речевой деятельности общества и индивида, понимание дискурса как сложного коммуникативного явления, которое охватывает всю совокупность экстралингвистических факторов, сопровождающих процесс коммуникации, включая отправителя сообщения, его по­лучателя, социальный контекст, особенности производства, рас­пространения и восприятия информации, культурно-идеологиче­ский фон и тд.¹. Системный анализ разнообразных определений, разработанных в рамках как зарубежных, так и отечественных ис­следований, позволяет выделить три основных подхода к опреде­лению дискурса — структурный, функциональный и тематический.

При определении дискурса в рамках структурного подхода ак­цент делается на его структурных составляющих, дискурс понима­ется как продукт речевой деятельности, взятый в совокупности всех вербальных и экстралингвистических характеристик, связанных с его производством, распространением и восприятием. Наиболее нагляд­но структурный подход можно проиллюстрировать с помощью коммуникационной модели, первоначально предложенной в 1949 г. американскими учеными-кибернетиками Шэнноном и Вивером и получившей затем широкое распространение для изучения ком­муникационных процессов. К концу ХХ в. сложился своего рода «универсальный вариант» коммуникационной модели (рис. 1), учи­тывающий все базовые компоненты коммуникации, как то: отправителя сообщения (1), его получателя (2), канал (4), обратную связь (5), само сообщение (3), процессы его кодирования и декодирования (6, 7) и, наконец, ситуацию общения или контекст (8) (Добросклонская, 2006).

Определения дискурса, основанные на структурном подходе, позволяют выделить ключевые компоненты речевой деятельно­сти, участвующие в процессе коммуникации: от отправителя сооб­щения и его получателя до канала распространения и контекста общения. Важнейшим экстралингвистическим компонентом струк­турных определений дискурса является, несомненно, контекст, который сам по себе объемен и включает такие аспекты, как исто­рический, временной, социальный, политический, культурно-идео­логический. Структурный подход позволяет также продемонстриро­вать различие между такими важнейшими понятиями, как текст, медиатекст и дискурс. Если в рамках традиционной лингвистики текст определяется как «объединенная смысловой связью последова­тельность знаковых единиц, основными свойствами которой явля­ются связность и целостность»² (причем подразумевается, что еди­ницы эти носят вербальный характер, иначе говоря, текст — это, прежде всего, последовательность слов), то при переносе в сферу массмедиа понятие текст значительно расширяет свои границы. Здесь концепция медиатекста выходит за пределы знаковой системы вербального уровня, представляя собой последовательность зна­ков различных семиотических систем — языковых, графических, звуковых, визуальных, специфика сочетания которых обусловлена конкретным каналом массовой информации. В средствах массовой информации технологические особенности каждого конкретного канала распространения, будь то печать, радио, телевидение или Интернет, оказывают огромное влияние на форму и содержание сообщения. Именно это и имел в виду известный исследователь средств массовой информации Маршалл Маклюэн, говоря о том, что канал СМИ определяет сообщение — «the media is the message».

Концепция же медиадискурса позволяет составить еще более объемное представление о речедеятельности в сфере массмедиа, поскольку охватывает не только сообщение плюс канал, но и все многочисленные экстралингвистические факторы, связанные с осо­бенностями создания медиасообщения, его получателя, обратной связи, культурообусловленных способов кодирования и декодиро­вания, а также социально-исторический и политико-идеологиче­ский контекст. Говоря о взаимосвязи понятий медиатекст и медиа­дискурс, следует подчеркнуть, что медиатекст является дискретной единицей медиадискурса, так как именно концепция медиатекста позволяет упорядочить и структурировать стремительное движе­ние медиапотока информационного общества. Определяя текст, медиатекст и медиадискурс на основе универсальной коммуника­ционной модели, можно сказать, что текст — это сообщение, ме­диатекст — это сообщение плюс канал, а дискурс — это сообщение в совокупности со всеми прочими компонентами коммуникации. Прибегая к метафоре, можно также сказать, что текст — это фото­графическое отображение действительности, медиатекст — это ви­деоизображение, или «moving image», а дискурс — это изображение голографическое, дающее полное и всестороннее представление об объекте, в данном случае о речевой деятельности.

В рамках функционального подхода главным критерием опре­деления дискурса является взаимосвязь речеупотребления с раз­личными сферами человеческой деятельности, которые во многом и обусловливают особенности речевой коммуникации. При этом дискурсообразующими характеристиками текстов, берущихся в ка­честве эмпирической основы для выделения дискурсов того или иного типа, выступают различные общественно-значимые сферы человеческой коммуникации и речевой практики, такие, как наука, образование, политика, медицина, средства массовой информации и т.д. На основе речевых практик в соответствующих сферах выде­ляются разные виды дискурсов, например, такие, как научный, политический, медицинский, юридический и, конечно, интересу­ющий нас массмедийный. Таким образом, с точки зрения функцио­нального подхода медиадискурс представляет собой не что иное, как совокупность текстов, функционирующих в сфере массовой коммуникации.

Не менее важен и третий подход к определению дискурса — те­матический, который позволяет сгруппировать письменные и уст­ные тексты как продукты речевой деятельности вокруг определенных социально-значимых тем, которые в тот или иной момент оказы­ваются в центре общественного внимания, например, расовые от­ношения, иммиграция, терроризм, феминизм, выборы органов власти. Так, в англоязычной речи уже довольно давно используются такие словосочетания, как racist discourse, terrorist discourse, feminist discourse, immigration discourse, electoral discourse.

Для понимания информационных процессов в медиапростран­стве важны и фактически используются все три подхода, что позво­ляет составить объемное представление о речедеятельности в сфере массмедиа и охватить все составляющие такого комплексного и многокомпонентного явления как массмедийный дискурс.

Следующим важным инструментом, позволяющим понять зако­номерности движения информации в медиапространстве, является информационная модель. Говоря о медиамеханизмах презентации реальной действительности, необходимо отметить, что начиная с известной модели американского социолога Гарольда Лассвелла, предложившего в 1948 году знаменитую формулу «who, what, where, when», попытки моделирования информационных процессов в сфере массмедиа предпринимались неоднократно (Merrill, 1996; Domenick, 1998; Toynbee, 2006; Allan, 1999). С их помощью исследователи пы­тались ответить на следующие важнейшие вопросы: каков меха­низм медийной интерпретации событий; какие лингвомедийные технологии используются для создания медиаобразов; какие фак­торы влияют на создание и распространение идеологизированных медиаинтерпретаций?

Одной из наиболее удачных моделей можно считать модель развертывания информации, разработанную автором книги «Во­просы изучения медиатекстов» (Добросклонская, 2000). Удобство данной информационной модели состоит в том, что на ее основе можно досконально проследить не только механизм превращения события реальной жизни в событие медийное или новость, но и понять особенности влияния медиасреды на формирование ин­формационной картины мира как в индивидуальном, так и в об­щественном сознании. Ведь для того, чтобы получить объемное, максимально приближенное к реальности изображение того или иного предмета или явления действительности, необходимо не только детально изучить его внутреннее устройство и отдельные компоненты, но и представить их в движении, в действии, в есте­ственных функциональных связях с окружающим миром. Именно это и можно сделать на основе приводимой ниже информацион­ной модели (рис. 2).

Как видно, информационная модель состоит из следующих пяти компонентов: отбор фактов, освещение событий, создание образов, формирование стереотипов, культурно-идеологический контекст. При этом все звенья влияют друг на друга, соединяясь по принципу замкнутой окружности. Каждое из звеньев информационной моде­ли играет важную роль при реализации идеологической или интер­претационной функции СМИ, что имеет особое методологическое значение с точки зрения критического осмысления содержания, заполняющего массмедийное пространство.

Нагляднее всего можно проиллюстрировать применение ин­формационной модели для критического анализа массмедийного дискурса на примере новостного вещания. Критический анализ начинается здесь на самом первом этапе — отборе фактов для по­следующего освещения. Хорошо известно, что по законам журна­листики не всякое событие превращается в новость. Существуют устойчивые критерии новостной ценности (news values), подробно описанные главным образом в рамках англо-американской теории журналистики. К ним относятся: новизна, актуальность, общественная значимость события, пространственная или психологическая близость к получателю информации, возможные последствия для массовой аудитории, наличие конфликта или негативного компо­нента, участие известных личностей, фактор человеческого инте­реса (Hennessey, 1989; Montgomery, 1996).

Особенно ярко значение этапа отбора фактов прослеживается при анализе политического медиадискурса, в частности связанного с освещением конфликтных вопросов или ситуаций военного про­тивостояния. Как показывает анализ работ американских исследо­вателей, уже на этом этапе значение критического подхода к оценке того, что становится новостями, а что нет, огромно. Сегодня в уни­верситетах США существует несколько проектов, специально по­священных изучению того, какие политические события и почему выпадают из поля зрения современных американских СМИ. Один из самых заметных, Project Censored: the news that didn’t make the news and why, был запущен в 1976 году и активно функционирует до на­стоящего времени³. Главная цель проекта состоит в том, чтобы продемонстрировать, как отбор фактов влияет на создание инфор­мационной картины в современном американском обществе и насколько тенденциозным, официально ангажированным может быть подход к отбору новостных сюжетов в средствах массовой инфор­мации, представляющих так называемый «мейнстрим». Коллектив авторов проекта разъясняет, почему некоторые важнейшие с точки зрения политики, экономики и общественных интересов события, не получают должного освещения в американских массмедиа. На­пример, убийство американскими военными мирных граждан в Аф­ганистане, издевательства над заключенными в печально известной тюрьме Гуантанамо, реальные результаты работы комиссии по вы­явлению оружия массового поражения в Ираке, контроль системы электронного голосования во время президентских выборов в США, и т.д. Каждый год участники проекта выпускают материалы по 25 наиболее значимым событиям в общественно-политической жизни США, которые не получили должного освещения в прессе⁴.

Следует отметить, что проекты так называемых «альтернатив­ных» новостей становятся все более и более популярны и среди независимых журналистов США. Размещая альтернативную инфор­мацию на специальных сайтах, один из которых носит красноречивое название TVNewsLies, или «Телевизионные новости лгут»⁵, журналисты таким образом демонстрируют свое несогласие с кор­поративными СМИ и подчеркивают общественную значимость независимого новостного вещания. Один из последних материа­лов данного сайта специально посвящен критическому анализу известного новостного канала CNN, название которого авторы намеренно расшифровывают не как Сеть Кабельного Новостного вещания (Cable News Network), а как «Не содержит новостей» (Con­tains No News). Проанализировав час новостного вещания СNN, авторы убедительно показывают, что только 4 с половиной минуты посвящены действительно новостям, а все остальное время занято рекламой, ток-шоу, заголовками, региональными событиями, об­зором таблоидной прессы и так называемой «informercial» — «инфомерцией», или коммерческой информацией. Таким образом, авторы приходят к выводу, что ведущие новостные корпорации США фактически не справляются со своей основной миссией — информировать американцев о событиях в стране и в мире.

Решающее значение в развертывании информационной моде­ли имеет следующий этап — интерпретация событий. Понятие «интерпретация» является одним из ключевых для когнитивной науки и определяется как «когнитивный процесс и одновременно резуль­тат в установлении смысла речевых и/или неречевых действий»⁶. Существенным моментом в понимании интерпретации является то, что она представляет собой процесс и результат одновременно. Так, с точки зрения коммуникационной модели, интерпретация — это двусторонний процесс, в котором участвуют как отправитель, так и получатель сообщения; причем со стороны отправителя — это процесс создания и оформления смысла, а со стороны получа­теля — это процесс распознавания и «прочтения» смысла, результат же есть конкретное воплощение данного смысла в определенной форме. Таким образом, интерпретация предполагает некоторую степень свободы в толковании смысла, границы которой обуслов­лены как естественными законами семантического соответствия, так и идеологическими факторами. На это, в частности, указывает английский исследователь Джон Хайнс в книге «Стиль», рассмат­ривая возможности интерпретации идеологически окрашенных слов, таких, как, например, «свобода» (Haynes, 1995: 59).

К важнейшим компонентам интерпретации относятся предмет интерпретации, коммуникативная интенция автора, оценка, а так­же культурно-специфические и политико-идеологические факто­ры, влияющие на интерпретационный результат. Существенным для понимания интерпретационных свойств медиаречи является также понятие диапазон интерпретации. Термин диапазон интер­претации вводится для обозначения всего спектра различий — языковых, социокультурных и идеологических, которые имеют место при освещении одного и того же события различными участниками информационного процесса. Интерпретационные колебания могут наблюдаться, например, внутри одного издания или телеканала (мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов); внутри каналов и изданий, принадлежащих к одной фи­нансово-административной группе, а также между изданиями явно различной идеологической направленности. Диапазон интерпре­тационных колебаний естественно увеличивается, когда речь идет об освещении одного и того же события российскими и зарубеж­ными СМИ, так как к фактору идеологическому добавляется фак­тор культуроспецифичности.

Идеологические компоненты интерпретации реализуются с по­мощью широкого диапазона средств как вербального, так и аудио­визуального ряда, которые формируют определенное отношение к освещаемым событиям и персоналиям. И хотя девиз большин­ства уважающих себя информационных изданий: «объективность — прежде всего, новости не допускают никакой субъективной оценки», как показывает практика, журналисты далеко не всегда придержи­ваются этого принципа, используя богатый арсенал интерпрета­ционных свойств как вербальных, так и медийных.

На следующем этапе информационной модели в результате многократного повторения тех или иных медиаинтерпретаций происходит создание устойчивых образов, которые могут содержать как позитивный, так и негативный оценочный компонент, напри­мер: жестокие террористы, страдающие беженцы, коррумпирован­ные политики. В последние годы большую популярность получили исследования в области политической медиаимиджеологии, пред­метом которой как раз и является изучение образов политиков, политических партий и общественно значимых событий, форми­руемых и тиражируемых массмедиа (Богдан, 2007).

Интенсивное насыщение информационного пространства опре­деленными медиаобразами способствует формированию стереотипов, что составляет следующий этап развертывания информационной цепочки. Термин стереотип (Павловская, 1998: 6—7) обычно используется для обозначения устойчивого распространенного обоб­щенного и упрощенного представления о предмете или явлении действительности, обладающего выраженной эмоционально-оце­ночной окраской, обусловленной социокультурными факторами. Значение стереотипов в средствах массовой информации сложно переоценить. С одной стороны, сами СМИ формируют, распростра­няют и поддерживают стереотипные представления, с другой — ис­пользование стереотипов является неотъемлемой частью журналист­ских практик во всех странах. Зарубежные репортажи собственных корреспондентов нередко тиражируют и подтверждают стереотипы, соответствующие ожиданиям своей аудитории, хотя иногда жур­налисты пытаются опровергнуть распространенные представления об обычаях, традициях и особенностях национального характера представителей других культур. Например, среди репортажей кор­респондентов британской газеты «The Daily Telegraph» из арабских стран наряду с критическим описанием традиционных ценностей исламской культуры можно встретить восторженные материалы о том, как замечательно живется женщинам в арабском мире⁷.

Стереотипы оказывают влияние на систему ценностей и отно­шений, на идеологическую подоснову, что в свою очередь неиз­бежно влияет на восприятие окружающей действительности и формирование культурно-идеологического контекста — особой информационно-коммуникационной среды, свойственной той или иной стране. Различия в культурно-идеологическом контексте можно ощутить даже при поверхностном сравнении медиаланд­шафтов различных стран: при наличии общей массмедийной струк­туры и универсального медиаконтента обязательно присутствуют черты, свойственные только определенной стране. Например, в Ка­наде, в отличие от России, очень заметна роль общественного те­левидения, огромное внимание уделяется социальной рекламе, коммерческая реклама в США гораздо агрессивнее, чем в других странах, среди тем интенсивного освещения (buzz-topics)⁸ в Великобритании всегда присутствует жизнь королевской семьи и т.д.

Журналист, являясь продуктом своей культурно-идеологической среды, неизбежно освещает события сквозь информационные фильтры, данной среде свойственные и во многом обусловленные существующими стереотипами в отношении представителей дру­гих стран, культур, и прочих лингвокультурных и политических сообществ. Эта закономерность четко прослеживается на примере корреспондентов, работающих за рубежом. Находясь в иной лингвокультурой среде, журналист всегда освещает то, что соответствует информационным ожиданиям его целевой аудитории, сформиро­ванной и отражающей интересы и информационные предпочте­ния собственной лингвокультуры. Таким образом, выбор событий и их последующая интерпретация тесно связаны с информационными предпочтениями и интересами целевой аудитории, что естественно возвращает нас к первому компоненту информационной модели — отбору фактов и завершает весь цикл движения информации.

Еще одним важным аспектом моделирования информационных процессов является выделение основных типов медиарепрезента­ций. Действительно, один из основных вопросов, лежащих в ос­нове изучения роли массмедиа в формировании общественного мнения и массового сознания, это вопрос о механизмах превраще­ния реальной действительности в реальность медийную. При этом особое значение имеет, разумеется, не технологический, а идеоло­гический аспект этого процесса. Применение идеологического подхода к анализу содержания массмедиа чаще всего основывается на традиционном определении идеологии как совокупности идей, взглядов, системы ценностей и социальных отношений, присущих тому или иному обществу или общественной группе. Данное опре­деление подчеркивает значимость идеологии для изучения когнитив­ного аспекта текстов массовой информации, пересекаясь с такими важными с точки зрения когнитивного подхода понятиями, как кон­цептуализация и категоризация, оценка, интерпретация, социаль­но-обусловленная реконструкция событий (social representation).

Особое значение изучение идеологического компонента тек­стов массовой информации приобретает в условиях информаци­онного общества, когда роль СМИ неизменно возрастает, а когни­тивное освоение реальности во многом зависит от тех версий и интерпретаций, которые производятся и распространяются по ка­налам массовой коммуникации. Действительно, механизм функ­ционирования СМИ предполагает не только и даже не столько от­ражение окружающей действительности, сколько, и это гораздо более важно, ее интерпретацию, комментарий, оценку, способ­ствующие созданию определенного идеологического фона.

Реализация идеологической функции тесно связна с формирую­щим свойством текстов массовой информации, так как основана на способности массмедиа влиять на общественное и индивиду­альное сознание с помощью идеологизированных концептов и интерпретаций, отражающих определенные системы ценностей и отношений. С этой точки зрения тексты массовой информации почти всегда «прозрачны», так как в их словесной ткани четко про­сматриваются те идеологически структуры, которые лежат в основе их создания. Данное свойство в большей степени присуще новост­ным и информационно-аналитическим медиатекстам, особенности лингвостилистического рисунка которых передают идеологические различия в оформлении смыслов. Так, даже поверхностное сравне­ние новостных и аналитических текстов из разных медиаисточни­ков вызывает ощущение того, что каждый текст имеет свое особое звучание, тональность которого обусловлена многими факторами, в том числе и различиями в идеологической подоснове.

Моделирование механизма отображения реальных событий сред­ствами массовой информации позволяет выделить три следующих основных типа медиапрезентаций: отражение, реконструкция, миф. Отражение предполагает наиболее точное, максимально прибли­женное к реальности воспроизведение событий. Примером такого типа медиапрезентации могут служить новостные медиатексты, в которых максимально объективно и достоверно освещаются те или иные события, в том числе события политические. Характер­ным признаком данного типа медиапрезентации на лингвистиче­ском уровне является большое количество цитатной речи, воспро­изведение целых фрагментов из речей и выступлений политиков, обязательное наличие ссылок на источник информации и мини­мальное использование аналитически-комментирующего и оценоч­ного компонентов.

Тип «реконструкция» допускает большую свободу интерпрета­ции со стороны СМИ: реальное событие заново «конструируется» в медийном пространстве на основе тех или иных политико-идео­логических установок. Поэтому отличительным признаком медиареконструкции считается как раз присутствие аналитически-комментирующей и идеологически-оценочной части (van Dijk, p. 61).

Третий тип медиапрезентации «миф» представляет собой целе­направленно созданный, часто весьма отдаленный от реальной действительности, образ события. Не имевшее место событие ос­вещается в СМИ как реальное, используется такой известный про­пагандистский прием, как подтасовка фактов, что сближает данный тип медиарепрезентаций с так называемыми fake news. Основной функцией медиамифа является оказание определенного идеологи­ческого воздействия, направленного на достижение тех или иных политических целей. Например, в декабре 2006 г. франкоязычная телекомпания Бельгии RTBF намеренно вбросила ложное сооб­щение об отделении Фландрии только для того, чтобы спрово­цировать негативную реакцию массовой аудитории в отношении сепаратистских настроений, хотя никаких информационных ос­нований для подобных заявлений у телекомпании не было. Роль СМИ в создании политических мифов заметно возрастает в усло­виях усиления государственного контроля за массмедиа. Такая тен­денция четко прослеживается в самых разных регионах и в разные исторические периоды. Так, заразительный оптимизм фильмов сталинской эпохи, нарочито приподнятый тон новостного веща­ния советского периода вовсе не отражали реальной атмосферы времени. Множество примеров создания и распространения fake news, формирующих медиамифы, можно наблюдать и в наши дни, особенно при освещении военных конфликтов и различных ситуа­ций политического противостояния.

Интерпретационные свойства медиа текстов служат основой для выделения категории идеологической модальности, приобретающей особое значение при анализе политического дискурса. Введение термина идеологическая модальность продиктовано необходимо­стью эксплицитно представить все идеологические компоненты, которые присутствуют в текстах массовой информации и выражены как собственно лингвистическими средствами, так и с помощью особых медиатехнологий. Подобно палитре цветов и технике ри­сунка, которыми пользуется художник для изображения предме­тов действительности, и которые позволяют соотнести данное изображение с тем или иным направлением в живописи, идеоло­гическая модальность придает тексту массовой информации опре­деленную идеологическую окраску, соответствующую той или иной системе ценностей и социально-политических взглядов. Таким образом, категория идеологической модальности отражает миро­воззренческий характер текста и позволяет выделить из широкого спектра оценочных отношений, характерных для концепции мо­дальности вообще, те, которые строятся на основе определенных политических взглядов и идеологических ценностей.

В заключение следует подчеркнуть, что понимание того, что представляют собой и как работают все рассмотренные компонен­ты — медиадискурс, коммуникационная модель, информацион­ная модель, способы медиарепрезентации — является важнейшим и необходимым условием для эффективного моделирования ин­формационных процессов в современном медиапространстве.

Примечания

¹ См. подробнее: Дейк ван Т. Язык. Познание. Коммуникация. М., Прогресс. 1989.

² Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 507.

³ Режим доступа: http://www.projectcensored.org/about-us/

⁴ Там же.

⁵ Режим доступа: http://www.tvnewslies.org

⁶ Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. С. 31.

⁷ What’s it like being an expat woman in UAE? Режим доступа: http://my.telegraph.co.uk/expat/annabelkantaria/ 

⁸ Термин buzz-topic введен Т.Г. Добросклонской (Добросклонская, 2000).

Библиография

Анненкова И.В. Медиадискурс XXI века. Лингвофилософский аспект языка СМИ. М.: Изд-во Московского университета, 2011.

Богдан Е.Н. Медиаобраз России как понятие теории журналистики // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2007. № 4.

Дейк ван Т. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989.

Дзялошинский И.М. Медиапространство России: пробуждение Соляриса. М.: АПК и ППРО, 2012.

Добросклонская Т.Г. Теория и методы медиалингвистики: Автореф. дис. ... докт. филол. наук. М., 2000.

Добросклонская Т.Г. Медиадискурс как объект лингвистики и межкультурной коммуникации // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2006. № 2.

Добросклонская Т.Г. Вопросы изучения медиатекстов. М.: URSS, 2005.

Добросклонская Т.Г. Медиалингвистика: системный подход к изучению языка СМИ. М.: Флинта-Наука, 2008.

Добросклонская Т.Г. Методология анализа медиатекста как информа­ционно-коммуникативного продукта // Массово-коммуникационные процессы в современной России. М.: РАГС, 2008.

Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

Павловская А.В. Россия и Америка. Проблемы общения культур. М., 1998.

Рязанцева Т.И. Гипертекст и электронная коммуникация. М.: URSS, 2009.

Allan S. (1999) News Culture. USA: Open University Press.

Bell A. (2001) Approaches to Media Discourse. London: Sage.

Carter R. (1993) Introducing Applied Linguistics. London.

Dijk van T. (1998) Ideology: multidisciplinary approach. London: Sage.

Domenick J. (1998) Dynamics of Mass Communication. New York.

Gillespie M., Toynbee J. (eds.) (2006) Analysing media texts. Oxford, OUP.

Haynes J. (1995) Style. London.

Hennessey B. (1989) Writing Feature Articles. London.

Mass Communication Research Methods (1998) London.

Merrill J. (1996) Modern Mass Media. New York.

Montgomery M. (1996) The Media. The British Council.

Toynbee J. (2006) Analysing Media Texts. Open University Press.

Поступила в редакцию 28.11.2014