И.А. Бунин на страницах одесской печати в годы Гражданской войны

Раздел: История журналистики

Статья написана на основе доклада, прочитанного автором на Международной научно-практической конференции «Журналистика в 2013 году: Регионы в российском медиапространстве» (Москва, февраль 2014 г.). В поле зрения автора — общественно-литературная сторона бунинского пребывания в Одессе периода Гражданской войны: в частности, публикации писателя в тогдашней одесской прессе и в то же время реакция этой прессы на его устные и печатные выступления. В статье использованы редкие материалы из фондов Одесского литературного музея, Одесской национальной научной библиотеки имени М. Горького, Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург).

Введение

Тема «И.А. Бунин в Одессе в годы Гражданской войны» до на­чала 1990-х гг. по идеологическим причинам должным образом не разрабатывалась в отечественной филологии и не находила отра­жения в издательской практике. Литературная и общественная де­ятельность Бунина в 1918—1920 гг. советскими литературоведами, историками литературы, биографами писателя оценивалась отри­цательно — как свидетельство его политических «заблуждений» (в 1920—1960-е гг. в этой связи применялись и более жесткие фор­мулировки, вплоть до «изменничества» и «космополитизма» (см.: Котляр, 1966: 181)¹). Соответственно находились под запретом и произведения Бунина, опубликованные в «контрреволюционных» изданиях «белой» Одессы. Такие представители советской словес­ности, как Л.B. Никулин, А.К. Тарасенков, даже А.Т. Твардовский, прямо говорили, что эти произведения (наряду с произведениями эмигрантского периода) «недостойны» бунинского таланта и потому должны быть «с презрением отвергнуты»². Сами же «бело­гвардейские» издания Одессы содержались в спецхранах, доступ к ним был ограничен.

Писать открыто, с сочувствием о последнем одесском периоде в жизни и творчестве Бунина, воспроизводить тексты его тогдаш­них публикаций (хотя бы в отрывках или в виде цитат) имели воз­можность только зарубежные исследователи. Среди них был эми­грировавший в 1974 г. ученый и публицист Ю.В. Мальцев, который в своих работах использовал материалы Парижского ар­хива Бунина (см.: Мальцев, 1994)³.

С началом распада советской системы, с крушением прежних идеологических догматов и барьеров запрещенные ранее произве­дения Бунина — в том числе те, что были написаны и обнародова­ны писателем в одесской прессе периода Гражданской войны, — «реабилитируются». Появляются соответствующие публикации, предназначенные как для массовой⁴, так и для сравнительно спе­циальной, научной аудитории (Зленко, 1995) и нередко содержа­щие, наряду с исследовательской частью, тексты бунинских про­изведений 1918—1920 гг. (главным образом — публицистических). Одновременно начинают выходить сборники публицистики Бу­нина и новые собрания его сочинений, в состав которых эти про­изведения также включаются⁵.

Кардинально меняются и оценки бунинских печатных выступ­лений периода Гражданской войны в работах отечественных ис­следователей жизни и творчества писателя. То, что прежде в отечественном литературоведении характеризовалось как «печальный памятник позорных заблуждений», теперь, вслед за Ю.В. Мальце­вым, признается «органической частью» бунинского творчества. Новый взгляд на литературное наследие Бунина, созданное в 1918— 1920 гг., отображен в целом ряде статей, монографий, диссертаци­онных сочинений (см., напр.: Бабореко, 2004; Михайлов, 2002; Мочалова, 2001; Свалов, 2009, с. 226; Скроботова, 2006)⁶. В насто­ящее время готовится к изданию 2-й том «Летописи жизни и твор­чества И.А. Бунина» (автор-составитель — С.Н. Морозов), где по­следний одесский период в личной и творческой биографии Бунина впервые будет представлен с исчерпывающей полнотой, комплексно и подробно.

В настоящей статье мы сосредоточили свое внимание на том, что можно было бы назвать «медийной» историей пребывания пи­сателя в Одессе периода революции и Гражданской войны. В своем исследовании мы опирались главным образом на разнообразные материалы одесской печати 1918—1920 гг., хранящиеся в фондах Одесского литературного музея, Одесской национальной научной библиотеки имени М. Горького, Российской национальной би­блиотеки (Санкт-Петербург). В первую очередь нас интересовал процесс постепенного включения Бунина в общественно-литературную жизнь Одессы на фоне перипетий и «эксцессов» очередной русской смуты. При этом для нас были важны не только собствен­но бунинские публикации в тогдашней одесской периодике, но и реакция одесской периодики на устные и печатные выступления писателя⁷.

И.А. Бунин и Одесса в пору новой «смуты»

Со времени первого своего посещения Одессы в 1896 г. И.А. Бу­нин полюбил этот южнорусский город и впоследствии не раз бы­вал и подолгу жил в нем. Однако в годы революции и Гражданской войны именно с Одессой был связан один из самых тяжелых, дра­матичных периодов в жизни писателя. Именно Одесса, в 1919 г. на пять месяцев покорившаяся большевикам, дала основной матери­ал для знаменитых «Окаянных дней» (1925—1927, 1935). Вместе с тем Одесса периода революции и Гражданской войны сыграла и, безусловно, положительную роль в личной и творческой судьбе Бунина.

Именно в Одессе 1918—1920 гг. окончательно обозначился пе­релом в отношении Бунина к истории и культурным традициям России, к которым прежде, до революции, он проявлял демон­стративное, порой даже эпатажное безучастие и пренебрежение. Так, в рассказе «Тень птицы» (1908) он писал: «Ах, никогда-то я не чувствовал любви к России и, верно, так и не пойму, что такое лю­бовь к родине, которая будто бы присуща всякому человеческому сердцу! <...> Если русская революция волнует меня все-таки боль­ше, чем персидская, я могу только сожалеть об этом!»⁸ В пору оче­редной — «великой» русской революции — писатель уже не мог сказать о себе такое. И неслучайно процитированные строки в позднейших, эмигрантских переизданиях рассказа в составе од­ноименного цикла⁹ были автором исключены.

Находясь в «революционной» Одессе, где то и дело сменялись режимы или одновременно действовало сразу несколько властей (как, например, в ноябре 1918 — апреле 1919 гг.), следя за событи­ями на фронтах Гражданской войны, Бунин окончательно осознал себя духовным преемником строителей российской государствен­ности и продолжателем традиций великой, «настоящей» русской литературы. Именно здесь он по-настоящему «родился» как публи­цист и приобрел репутацию подлинного литературного корифея.

Последнее, предэмигрантское пребывание Бунина в Одессе продолжалось с 4 (17) июня 1918 г. по 24 января (6 февраля) 1920 г. За эти полтора года имя писателя неоднократно появлялось на страницах одесской печати — причем не только «белой», весьма пестрой по своим политическим (от ультралевых до ультраправых) и эстетическим воззрениям, но и «красной», советской.

Попутно заметим, что количество периодических изданий, вы­ходивших в Одессе в годы революции и Гражданской войны, так­же было весьма значительным. Правда, оно менялось в зависимо­сти от военной и политической ситуации на фронтах и в городе: с декабря 1917 по февраль 1920 гг. в Одессе сменилось несколько властей, город буквально переходил из рук в руки. Ниже приведе­на статистика, собранная в конце 1920-х гг. одесскими историками печати (Рубинштейн (ред.), 1929: I—LV) (табл. 1).

Само собой разумеется, что при антибольшевистских режимах советские издания были запрещены и печатались подпольно, а при советской власти, особенно с 4 апреля по 23 августа 1919 г. и затем начиная с 8 февраля 1920 г. запрету и закрытию подверглись все «белогвардейские» и «буржуазные» издания за «ненависть к власти пролетариата»¹⁰.

Первые месяцы по прибытии

Одесские периодические издания начинают писать о Бунине с первых дней его приезда в «Южную Пальмиру», где с марта 1918 г. хозяйничают оккупационные австро-германские войска. Уже 5 (18) июня 1918 г. в газете «Одесский листок» печатается сообще­ние: «Вчера прибыл в Одессу популярный писатель, академик И.А. Бунин. Едет И<ван> А<лексеевич> из Москвы. Лето И.А. Бу­нин намерен провести на юге, где будет работать»¹¹. Вскоре писа­тель дает интервью «Одесскому листку» и «Одесским новостям», где делится своими впечатлениями от происходящего в России¹².

В дальнейшем Бунин как будто всячески уклоняется от «пуб­личности». До середины осени его имя появляется на страницах одесской периодики крайне редко и притом, как правило, в до­вольно отвлеченном, вне связи с реальной жизнью, контексте. По существу, он — беженец, а в печати его и других представителей творческой и академической интеллигенции, бежавших в Одессу от красного террора, представляют лишь как «дачников», приехав­ших отдохнуть и развлечься. Так, одесский литературно-художественный еженедельник «Огоньки», помещая в одном из номеров небольшую подборку фотопортретов, сопровождает ее характер­ным комментарием: «Одесса в данное время стала местом, куда съезжаются на отдых наши любимые популярные писатели. За 16-й станцией, у монастыря, на даче живет целая литературная ко­лония. Здесь и краса и гордость современной литературы академ<ик> Иван Бунин, и автор нашумевшего «Бирючего острова» Ал. Кипен, и акад<емик> Д.Н. Овсянико-Куликовский, и попу­лярный А.М. Фёдоров; здесь же и начинающая молодая писатель­ница JI. Знойко. Вместе на одной фотографии сняты талантливый С. Юшкевич и выдающийся еврейский поэт X. Бялик»¹³.

Сам Бунин за все лето 1918 г. публикует только два стихотворе­ния в одесском литературно-художественном и политическом журнале «Жизнь», выходившем как еженедельное приложение к газете «Одесский листок»¹⁴.

Однако с сентября 1918 г. Бунин постепенно выходит «из тени». Он начинает выступать публично с чтением своих произведений (в частности, рассказов «Сны Чанга», «Смерть Моисея»), Соответ­ственно в одесской печати появляются анонсы этих выступлений и отчеты о них¹⁵. В то же время в «Одесских новостях», «Одесском листке», литературно-художественном еженедельнике «Огоньки», «толстом» журнале «Объединение» Бунин публикует заново свои «старые» произведения, пишет и печатает новые. В основном это стихи и рассказы¹⁶. Одесская критика не оставляет без внимания эти публикации¹⁷. Изредка (как правило, в литературно-художественных еженедельниках) печатаются также карандашные пор­треты Бунина, дружеские шаржи на него¹⁸.

«Испуган ты...»

Настоящей тяги к публицистике осенью 1918 г. у Бунина еще нет, и все же в ноябре он высказывает, причем довольно резко, свое мнение о советской власти, отвечая на вопросы анкет «Огоньков» и «Одесских новостей»¹⁹. Из этих ответов видно, что Бунин — убежденный противник большевизма. Советскую власть он не приемлет не только политически, но и эстетически. При этом, пережив после ухода австро-германских оккупационных войск очередной «переходный период», ознаменовавшийся захватом Одессы петлюровцами, воцарением анархии и произвола, писа­тель недвусмысленно высказывается за интервенцию. И когда, в соответствии с соглашениями, подписанными в ходе Ясского совещания, в Одессу вступают союзники, Бунин на страницах «Одесского листка» приветствует их стихотворением «22 декабря 1918 г.», за которое в советское время (в частности, в 1950-х гг.) пи­сателя шельмовали как «изменника и космополита»²⁰.

Впрочем, и у его тогдашних оппонентов из левого антибольше­вистского лагеря эти стихи вызывают раздражение. В меньше­вистской газете «Южный рабочий» за подписью некоего Никиты²¹ в рубрике «Маленький фельетон» печатается рифмованная отпо­ведь «писателю земли русской»:

Испуган ты и с похвалой сумбурной 

Согнулся вдруг холопски пред варягом;

Ужели ужас шкурный 

Является тебя достойным стягом?

«Скоты, зверьё» — такты народ порочишь 

Словами безобразными и злыми,

Пусть правда всё, чего ты хочешь 

Добыть у иностранцев ими?

В пословице народной говорится, —

И с этой истиной никто не сладит:

«Плохая птица,

Которая гнездо свое загадит!»²²

Впоследствии Бунин процитирует первые две строки из этого «маленького фельетона» в «Окаянных днях»²³.

Первым полноценным публицистическим произведением Буни­на периода Гражданской войны, по-видимому, следует считать статью «Не могу говорить», опубликованную 20 марта (2 апреля) 1919 г. в № 1 газеты «Наше слово», которую основывают бывшие сотрудники сытинского «Русского слова». Бунин также принимает участие в создании этой газеты, которая, впрочем, по объектив­ным причинам оказывается недолговечной: она прекращает свое существование уже на 4-м номере, набранном 24 марта (5 апреля) 1919 г., за день до вступления в Одессу частей атамана Н.А. Гри­горьева, который в то время воевал еще на стороне красных.

В пору «окаянных дней» большевистского владычества Бунин как бы уходит во «внутреннюю эмиграцию». Он изредка посещает собрания литераторов, где теперь первую скрипку играют моло­дые, просоветски настроенные поэты и беллетристы — Э. Багриц­кий, В. Катаев, Ю. Олеша. Бунин молча, едва сдерживая ярость, наблюдает за происходящим в городе, делает выписки из совет­ских газет. От любого сотрудничества с большевиками писатель наотрез отказывается: кривить душой он не умеет и не хочет, а то, что в это время у него на душе, во всех смыслах непечатно. Един­ственной «отдушиной» Бунину служит его дневник, на основе ко­торого впоследствии возникнут «Окаянные дни».

Писателю везет: его не расстреливают, не берут в заложники, не унижают «трудовой повинностью». И в официальной печати его имя всплывает лишь однажды. В апреле в «Известиях Одесского совета рабочих и солдатских депутатов» под заглавием «Воспоми­нания» печатается фельетон некоего Александра Ф. (предположи­тельно за этим криптонимом скрывался секретарь Одесского ис­полкома, знаменитый одесский анархист А. Фельдман). Автор фельетона в едкой, глумливой форме напоминает читателям одес­ских «Известий» о том, как в 1918 г. Бунин «воспевал» интервентов²⁴. Писатель и его близкие воспринимают появление «Воспомина­ний» Александра Ф. как начало травли²⁵, однако, вопреки их опа­сениям, никаких последствий этот газетный «инцидент» не имеет.

Не последний сын своей Родины

С освобождением Одессы от большевиков 10 (23 августа) 1919 г. Бунин возвращается к литературной работе.

Возобновляют свою деятельность закрытые большевиками идеологически враждебные им социалистические, демократиче­ские, либеральные и правые газеты. Создаются и новые издания. Так, добровольческие власти учреждают газеты «Единая Русь», ко­торая вскоре принимает яркую монархическую окраску, и «Южное слово», которая со дня создания и вплоть до закрытия в январе 1920    г. придерживается центристской, либерально-консервативной позиции. Но если «Единая Русь» до самого конца остается на содержании у Отдела пропаганды Особого совещания при Главно­командующем Вооруженными силами юга России, то «Южное слово» вскоре переходит в руки издательства на паях «Русская культура», основанного одесскими литераторами.

Между тем Бунин не спешит окунуться в газетную работу. На­копившиеся за месяцы большевистского правления горечь, обиду и злость он претворяет в тексты устных выступлений, предна­значенных для массовой, но в то же самое время интеллигентной аудитории.

В конце августа 1919 г. на концерте одесского отделения Отдела пропаганды писатель выступает с эмоциональным «словом к мо­менту». В отчете об этом концерте в «Южном слове» говорится: «Огромное впечатление произвело на слушателей “слово к момен­ту”, произнесенное академиком И.А. Буниным. Слово, читанное академиком, было написано пять месяцев тому назад — до прихо­да большевиков в Одессу. Но за этот срок оно не потеряло своей исключительной яркости и с тем же, если не с большим, успехом может и должно быть отнесено к настоящему моменту, ибо эти ме­сяцы, “эти стократ окаянные месяцы” не уменьшили, а только во сто крат усилили проклятия и благословения, произнесенные на­шим славным современником, “Божиею милостью не последним сыном своей родины”, с большою силою и экспрессией»²⁶.

8 (21) сентября и 20 сентября (3 октября) 1919 г. Бунин читает свою знаменитую лекцию «Великий дурман». Накануне первого чтения «Южное слово» пишет: «Академик И.А. Бунин любезно познакомил нас в общих чертах с содержанием своей лекции, ко­торую он прочтет сегодня в университетской химической лабора­тории²⁷. Он намерен нарисовать ряд картин русской жизни перед революцией и во время революционного развала. Ему хочется по­казать дикий контраст между действительностью и тем, как рису­ют ее защитники революционного переворота. Он считает необхо­димым призывать теперь к подлинной жизни, к освобождению от “великого дурмана”»²⁸.

Бунинская лекция имеет такой успех (оба раза переполненный зал стоя бурно рукоплещет писателю), что «группа местной интел­лигенции обратилась к академику с просьбой прочесть еще одну лекцию на ту же тему»²⁹. Однако по неизвестной причине до третьего чтения «Великого дурмана» дело так и не доходит. Не появ­ляется и книга под таким заглавием, хотя ее выход (в издательстве «Русская культура») усиленно анонсируется в одесских газетах. Тем не менее четыре фрагмента своей лекции в виде фельетонов под общим заглавием «Из “Великого дурмана”» Бунин печатает в «Южном слове» и «Родном слове»³⁰. Но еще до этого один фрагмент (по-видимому, финальный) он включает в текст своего ответа на вопрос анкеты «Южного слова» об отношении к Добровольче­ской армии³¹.

Общественная реакция на «Великий дурман» неоднозначна. Одесская печать почти целый месяц обсуждает бунинскую лек­цию, высказывая о ней в соответствии со своими политическими предпочтениями прямо противоположные суждения. Центристские и правые издания оценивают «Великий дурман» очень высоко, на­ходя в нем большую горькую правду о России и русском народе. Левая периодика, напротив, ополчается на Бунина, обвиняя его в барском пренебрежении и даже ненависти к народу³². В ходе этой полемики писателя впервые «уличают» в «правом уклоне». А он, словно подтверждая это, и на публике, и в печати не только про­должает клеймить революцию, но и откровенно признается в своем благоговении перед «белым ратником», перед его доблестью и христианским подвигом самопожертвования.

В день прибытия в Одессу Главнокомандующего Вооруженны­ми силами юга России А.И. Деникина, 25 сентября (8 октября) 1919 г., Бунин печатает в «Южном слове» — небольшую статью «В этот день». Вся она, так же как статья «Не могу говорить» и лек­ция «Великий дурман», проникнута тем «библейским ужасом», в который, по мнению писателя, в годы очередной «русской сму­ты» погрузилась Россия. Многозначительны финальные строки статьи, обращенные к предводителю белого воинства: «Будь бла­гословен Твой ратный путь, Надежда России»³³.

В таком же торжественном тоне выдержана и краткая речь, ко­торую Бунин произносит на банкете в честь генерала Деникина 26 сентября (9 октября) 1919 г. и которая затем, наряду с речами других участников банкета, воспроизводится в «Южном слове»³⁴.

В «Южном слове»

Печататься по-настоящему активно Бунин начинает лишь с сен­тября 1919 г. «Своим» изданием он выбирает новообразованное «Южное слово», находя эту газету близкой себе и социально, и идеологически. К тому же редактирует ее на первых порах, до се­редины октября 1919 г., давний бунинский знакомец, «старший товарищ» по Академии наук и единомышленник — ученый-филолог Д.Н. Овсянико-Куликовский. После ухода Овсянико-Куликовского (в результате внутреннего редакционного конфликта) формально редактором газеты становится ее издатель — директор «Русской культуры», одесский публицист Н.К. Клименко (литера­турный псевдоним — Н. Иретов). Однако фактически газетой ру­ководят Бунин и искусствовед-византинист академик Н.П. Кон­даков. Проблема «троевластия» решается дипломатично: с № 36 за 3 (16) октября 1919 г. «Южное слово» выходит с подзаголовком: «При ближайшем участии академика И.А. Бунина и академика Н.П. Кондакова»³⁵.

Чаще всего на страницах газеты появляются бунинские стихи³⁶, существенно реже — рассказы³⁷. В основном это новые произведе­ния, написанные в Одессе³⁸. С точки зрения «текущего момента» они политически нейтральны, лишены всякой публицистичности, присущей, например, стихотворениям «22 декабря 1918 г.» или «Скоморохи» (в редакции 1919 г.). Однако именно подчеркнутая отрешенность от «злобы дня», столь необычная и даже как будто не совсем «нормальная» в эпоху чудовищных социально-полити­ческих катаклизмов, придает бунинским стихам и рассказам в «Юж­ном слове» не просто острозлободневное, но поистине трагическое звучание. Одна часть этих произведений всем своим содержанием как бы отрицает действительность, другая — предрекает ее. При этом Бунин избегает каких-либо комментариев и «подсказок», це­ликом полагаясь на проницательность читателей «Южного слова». Только в одном случае он отступает от своего же правила. Перепе­чатку рассказа «Петлистые уши» писатель сопровождает авторским послесловием: «Рассказ этот написан в 1916 г. Я перепечатываю его здесь и потому, что он, насколько я знаю, известен на юге России только критикам, и в силу того, что страшная фигура его героя, встающая на фоне страшного ночного Петербурга, так ужасно оправдывала мое смутное предчувствие всего того, что встало за­тем надо всей Россией»³⁹.

Вместе с тем Бунин отдает дань и чистой (если можно так вы­разиться в применении к Бунину) публицистике. Наряду с упомя­нутыми уже отрывками из «Великого дурмана», писатель публикует в «Южном слове» цикл литературно-политических, философских и полемических эссе под общим заглавием «Заметки»⁴⁰. По срав­нению со статьями «Не могу говорить» и «В этот день», которые исполнены трагической ветхозаветной патетики, «Заметки» напи­саны просто и конкретно, в них гораздо больше «человеческого, слишком человеческого». Такая «двойственность» стиля, сочета­ние высокого слога, ветхозаветной образности с полемической остротой и запальчивостью, станет со времени одесского «сиде­ния» одной из главных особенностей бунинской публицистики.

12 (25) января 1920 г. на № 120 «Южное слово» прекращает су­ществование, но уже через два дня возрождается под наименова­нием «Родное слово». Последний (10-й) номер этой газеты выходит 24 января (6 февраля) 1920 г. Кроме заключительного фрагмента «Великого дурмана», Бунин успевает опубликовать в ней еще два «маленьких рассказа»⁴¹.

Несколько заключительных слов

Осенью 1919 г. издательство «Русская культура» объявляет о вы­ходе нового «толстого» журнала «Россия». Перечень его потенци­альных авторов весьма представителен; имя Бунина стоит в нем на одном из первых мест. Однако журнал, по-видимому, так и не вы­шел. Во всяком случае, в одесских библиотеках его нет.

Ниже приведена статистическая сводка, позволяющая судить о том, насколько интенсивно Бунин печатался в одесской прессе в годы Гражданской войны⁴² (табл. 2).

Между тем с августа 1919 по февраль 1920 г., как и ранее, Бунин на страницах одесской печати фигурирует не только в качестве ав­тора, но и как объект журналистского внимания. В периодике по- прежнему публикуются анонсы его книг и устных выступлений, отчеты об этих выступлениях, а также посвященные писателю за­метки, сатирические реплики, критические, полемические и ана­литические статьи. У одесской общественности отношение к Бу­нину непростое: оно варьируется от полного неприятия до восторженного почитания — и это, естественно, отражается в ма­териалах прессы.

Одни издания — как, например, сатирический еженедельник «Перо в спину», — ограничиваются более или менее безобидным зубоскальством⁴³. Другие — как «Одесские новости», попавшие после своего возобновления в августе 1919 г. в руки местных мень­шевиков, — ведут против писателя настоящую идейно-политическую и информационную войну⁴⁴. В этой войне целиком на стороне Бунина (по крайней мере, среди одесских изданий) оказывается только «его» же «Южное слово», хотя и в других органах печати раздаются голоса в его поддержку. Так, в «Одесском листке» за пи­сателя заступается один из «патриархов» одесской интеллигенции, общественный деятель А. М. де Рибас (потомок знаменитого адми­рала и строителя Одессы — Хосе де Рибаса, чьим именем названа главная улица города): «Покуда есть у нас русские Бунины, нам не страшно за Россию»⁴⁵.

Так или иначе, поражение армии Деникина делает невозмож­ным дальнейшее пребывание Бунина не только в Одессе, но и во­обще в России. Писатель эмигрирует 26 января (8 февраля) 1920 г.

Публикациями в одесской печати 1918—1920 гг. Бунин недву­смысленно заявил о своей приверженности «белой идее» и непри­миримом отношении к большевизму. Этим принципам писатель оставался верен и в изгнании, за что на Родине его еще долго име­новали «матерым волком контрреволюции»⁴⁶.

Примечания 

¹ См. также: Большая советская энциклопедия / под ред. О.Ю. Шмидта. М., 1927. Т. 8. Стлб. 126; Большая советская энциклопедия / Под ред. С.И. Вавилова. 2-е изд. М., 1951. Т. 6. С. 289.

² См.: Никулин Л.В. Чехов. Бунин. Куприн: Литературные портреты. М., 1960. С. 262; Тарасенков Ан. О жизни и творчестве И.А. Бунина // Бунин И.А. Избран­ные произведения. 1892—1944. Челябинск, 1963. С. 13—14; Твардовский А. О Буни­не // Бунин И.А. Собр. соч.: В 9 т. М., 1965. Т. 1. С. 31.

³ См. также: Мальцев Ю. Забытые публикации Бунина // Континент (Мюн­хен). 1983. № 37. С. 337-359.

⁴ Ильницкая О. Неизвестное стихотворение И.А. Бунина [о стихотворении «22 декабря 1918 г. (И боль, и стыд, и радость. Он идет...)»] // Знамя коммунизма (Одесса). 1989. 14 сент. № 175. С. 3; Бунин в «Южном слове» / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Б. Липина // Звезда (СПб.). 1993. № 9. С. 125—141; Тридин В. Бунин в «Южном слове» // Одесский вестник. 1994. 5 февр. № 18. С. 9.

⁵ См.: Бунин И.А. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи / сост., предисл., подгот. текста и примеч. А.К. Бабореко. М., 1990; Он же. Великий дурман / Сост., вступ. ст. и примеч. О.Б. Василевской. М., 1997; Он же. Публицистика 1918—1953 годов / под общ. ред. О.Н. Михайлова. М., 1998; 2-е изд. 2000; Он же. Собр. соч.: В 8 т. / сост., подгот. текстов А.К. Бабореко. М., 2000. Т. 8; Он же. Полн. собр. соч.: В 16 т. Т. 8. М., 2006; Он же. Окаянные дни: Дневники, статьи, воспоминания. М., 2011.

⁶  См. также: Бабореко А.К. Глагол времен // Бунин И.А. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. С. 5—22; Василевская О. Отверженная Россия. С. 3—30; Кочетов В.П. Неистовый Бунин // Бунин И.А. Окаянные дни / предисл. В.П. Ко­четова; сост. и примеч. А.К. Бабореко. М., 1990. С. 3—9; Михайлов О. Неизвестный Бунин // Бунин И.А. Окаянные дни: Неизвестный Бунин / сост., предисл., библиогр. справка О. Михайлова. М., 1991. С. 5—18; Он же. Страстное слово // Бунин И.А. Публицистика 1918—1953 годов. С. 3—20; и др.

⁷ В соответствии с темой статьи нам пришлось отказаться от рассмотрения це­лого ряда произведений, которые в 1918—1920 гг. были опубликованы в периоди­ческих изданиях Киева и Симферополя, а также вошли в состав антологических и авторских сборников, в том числе выпущенных в Одессе.

⁸ Бунин Ив. Тень птицы // Земля. М., 1908. Сб. 1. С. 233.

⁹  См.: Бунин И.А. Тень птицы. Париж, 1931; Он же. Собр. соч.: В 11 т. Т. 1. Берлин, 1936. В Собрании сочинений цикл озаглавлен «Храм Солнца», как в Полном собрании сочинений 1915 г.

¹⁰  <Б. п. > Почему мы их закрыли? // Известия Одесского совета рабочих и солдатских депутатов. 1919. 8 апр. № 7. С. 1.

¹¹ <Б. п. >. Приезд академика И. А. Бунина // Одесский листок. 1918. 5 (18) июня. № 120. С. 2.

¹² См.: Ъ. У Ив. А. Бунина // Одесский листок. 1918. 8 (21) июня. № 123. С. 2; Иновин Ал. У трупа Авеля // Одесские новости. 1918. 15 (28) июня. № 10729. Прибавление. С. 1.

¹³ <Б. п> <Б. н> // Огоньки (Одесса). 1918. 14 (27) июля. № 11. С. 9; курсив наш. Сегодня трудно сказать, чем была обусловлена подобная «эвфемистичность»: сознательной установкой, природным одесским легкомыслием или цен­зурными соображениями.

¹⁴ Бунин Ив. Спутница // Жизнь (Одесса). 1918. № 5. С. 1; Он же. Поэтесса // Жизнь (Одесса). 1918. № 8. С. 1.

¹⁵ См.: <Б. п. > <Б. н> // Фигаро (Одесса). 1918. 6 (19) окт. № 20. С. 14; Вальбе Б. На вечере И.А. Бунина // Одесский листок. 1918. 8 (22) окт. № 222. С. 6; Тальников Д. Литературные заметки: Вечер Ив. Бунина // Одесские новости. 1918. 9 (22) окт. № 10822. С. 2. Все три публикации посвящены чтению Буниным рассказа «Сны Чанга» в Одесской консерватории 30 сентября (13 октября) 1918 г.

¹⁶ Бунин Ив. Третьи петухи // Объединение (Одесса). 1918. № 1. С. 5—7; Он же. Сны Чанга // Объединение (Одесса). 1919. № 1—2. С. 5—21; Он же. Миньона; Зимний вечер // Там же. 1920. № 5. С. 5—6; Он же. Третьи петухи // Одесские новости. 1918. 21 сент. (4 окт.). № 10808. Прибавление. С. 1; Он же. Москва // Там же. 1918. 11 (24) окт. № 10824. С. 1; Он же. Мадонна // Там же. 1918 (1919). 25 дек. (7 янв.). № 10884. С. 2; Он же. Из цикла «Русь»: 1. Плоты; 2. Сон епископа Игнатия // Одесский листок. 1918. 14 (27) окт. № 227. Приложение. С. 1; Он же. 22 декабря 1918 г. // Там же. 1918. 9 (22) дек. № 279. С. 1; Он же. Скоморохи: Новая погудка // Там же. 1919. 22 сент. (5 окт.). № 124. С. 1; Он же. Из цикла «Русь»: 1. Мученица; 2. Плащаница; 3. Во полунощи // Там же. 1919. 25 сент. (8 окт.). № 127. С. 1; Он же. Из цикла «Русь»: 1. Белый мак // Огоньки (Одесса). 1918. 10 (23) нояб. № 28. С. 1; Бунин Ив. Из цикла «Русь»: Укоры // Там же. 1918 (1919). 22 дек. (4 янв.). № 1-34. С. 1.

¹⁷ Войтоловский Л. Соотечественник. Новый рассказ И. Бунина // Наша жизнь (Одесса). 1918. 17 (30) июня. № 15. С. 1—2; Вальбе Б. Соотечественник. Новый рассказ И.А. Бунина // Жизнь (Одесса). 1918. № 9. С. 10—11; Муров Ар. Литературные заметки // Одесские новости. 1918. 23 сент. (6 окт.). № 10810. С. 4.

¹⁸ См.: Фигаро (Одесса). 1918. 23 июня (6 июля). № 5. С. 7; Огоньки (Одесса). 1918. 1 (14) дек. № 31. С. 14; Театр и кино (Одесса). 1919. 1 (14) янв. № 1. С. 9.

¹⁹ Бунин Ив. Страшные контрасты [Ответ на вопросы анкеты «Художники о ху­дожнике», посвященной 100-летию И.С. Тургенева] // Одесские новости. 1918. 28 окт. (10 нояб.). № 10839. С. 5; Он же. <Ответ на вопрос анкеты «Привет союзникам»> // Огоньки (Одесса). 1918. 24 нояб. (7 дек.). № 30. С. 10.

²⁰ Большая советская энциклопедия. 2-е изд. Т. 6. С. 289.

²¹ К слову: в апреле—августе 1919 г. на страницах большевистских газет Одессы (в частности, «Известий Одесского совета рабочих и солдатских депутатов», «Голоса красноармейца») периодически появлялись рифмованные «красные от­крытки от товарища Никитки». Не исключено, что это был тот же самый автор.

²² Никита. Писателю земли Русской // Южный рабочий (Одесса). 1918. 17 (30) дек. № 224 (400). С. 2.

²³ См.: Бунин Ив. Окаянные дни: Из одесского дневника 1919 г. // Возрождение (Париж). 1925. 19 сент. № 109. С. 2; Он же. Собр. соч. Т. 10. С. 168.

²⁴ См.: Ф<ельдман> А. Воспоминания // Известия Одесского совета рабочих и солдатских депутатов. 1919. 20 апр. № 18. С. 2. Подробнее об этом фельетоне и его отражении в «Окаянных днях» см. нашу статью (Бакунцев, 2013).

²⁵ См.: Устами Буниных: Дневники И.А. и В.Н. Буниных и другие архивные материалы: В 2 т. / Под ред. М. Грин. М., 2004. Т. 1. С. 200.

²⁶  Янв<арск>ий А. Концерт Отдела пропаганды // Южное слово (Одесса). 1919. 1 (14) сент. № 6. С. 4. Не исключено, что в основу бунинского «слова к моменту» легла статья «Не могу говорить», написанная и опубликованная как раз за пять месяцев до концерта Отдела пропаганды.

²⁷ Это явно опечатка: Бунин читал лекцию в Большой химической аудитории, а не лаборатории.

²⁸ <Б. п. Ж лекции И.А. Бунина //Южное слово. 1919. 8 (21) сент. № 13. С. 4.

²⁹ <Б. п. > Лекция академика И.А. Бунина // Южное слово. 1919. 21 сент. (4 окт.). №25. С. 3.

³⁰ Бунин Ив. Из «Великого дурмана» // Южное слово. 1919. 17 (30) нояб. № 76. С. 2; 24 нояб. (7 дек.). № 82. С. 2; 30 нояб. (13 дек.). № 88. С. 2—3; Родное слово. 1920. 17 (30) янв. № 4. С. 2.

³¹ Анкета «Южного слова» о Добровольческой армии. Академик Ив. А. Бунин // Южное слово. 1919. 22 сент. (5 окт.). № 26. С. 4.

³² Подробнее об этом см. одну из наших статей о «Великом дурмане» (Бакунцев, 2012а).

³³ Бунин Ив. В этот день // Южное слово. 1919. 25 сент. (8 окт.). № 29. С. 1.

³⁴ Приветствие акад<емика> Ив.А. Бунина <Главнокомандующему Воору­женными силами Юга России А.И. Деникину на банкете в честь его приезда в Одессу> // Южное слово. 1919. 28 сент. (11 окт.). № 32. С. 2. Чуть позже бунинская речь, в том же «окружении», перепечатывается в «Общем деле» В.Л. Бурцева (см.: Русские писатели о Добровольческой армии // Общее дело (Париж). 1919. 25 дек. № 63. С. 2—3) и в выпущенной Отделом пропаганды брошюре «Генерал Деникин в Одессе» (Одесса, 1919).

³⁵ «Великая заслуга Бунина в том, — писал впоследствии ученый-филолог Б.В. Варнеке, в 1919—1920 гг. сотрудничавший в «Южном слове», — что он умел всякому члену редакции дать почувствовать высокий авторитет Н.П. <Кондакова>, и малейшее желание его стало в редакции законом» (Варнеке Б.В. Материалы для биографии Н.П. Кондакова / Публ. И.В. Тункиной // Диаспора: Новые мате­риалы. Париж; СПб., 2002. Вып. 4. С. 108).

³⁶ См.: Бунин Ив. Из цикла «Молодость»: 1. Ландыш; 2. Накануне; 3. Первый со­ловей; 4. Рассвет; 5. Глупое горе // Южное слово. 1919. 14 (27) сент. № 19. С. 2; Он же. Из цикла «Русь»: 1. Дорога; 2. Песня; 3. У райской стены; 4. Михаил // Там же. 22 сент. (5 окт.). № 26. С. 2; Он же. Из цикла «Восток»: 1. Эпитафия; 2. Радость // Там же. 29 сент. (12 окт.). № 33. С. 2; Он же. Из цикла «Молодость»: 1. «Ты стран­ствуешь, ты любишь, ты счастлива...»; 2. «Золотыми цветут остриями...»; 3. «Ста­ринный белый зал...»; 4. «Там, в полях, на погосте...» // Там же. 6(19) окт. № 39. С. 2; Он же. Летние стихи: 1. Зной; 2. Одиночество // Там же. 13 (26) окт. № 45. С. 2; Он же. Из цикла «Восток»: 1. Мудрость; 2. Волны; 3. Жена Азиса; 4. Рабыня // Там же. 20 окт. (2 нояб.). № 51. С. 2; Он же. Из цикла «Ночь»: 1. Индийский океан; 2. К ночи; 3. Стой, солнце! 4. Луна // Там же. 29 окт. (11 нояб.). № 58. С. 2; Он же. Егорий Заступник // Там же. 26 нояб. (9 дек.). № 84. С. 1; Он же. Из цикла «Русь»: 1. Разлука; 2. Степь; 3. Иконка; 4. Пожары; 5. Зазимок // Там же. 13 (26) дек. № 98. С. 2; Он же. Путевая книга: 1. Снова; 2. Феска; 3. На Ривьере; 4. Колизей; 5. В неапо­литанском цирке; 6. Каприйский грот; 7. Вечер; 8. Газелла; 9. Ночное плавание; 10. В рощах Урувеллы// Там же. 1920. 12 (25) янв. № 120 (9). С. 2.

³⁷ См.: Бунин Ив. Соотечественник // Там же. 1919. 10 (23) окт. № 42. С. 2; Он же. Петлистые уши // Там же. 5 (18) нояб. № 64. С. 2—3; Он же. Отто Штейн [Фрагмент] // Там же. 1920. 1 (14) янв. № 112. С. 2.; Он же. Готами // Там же. 4 (17) янв. №114. С. 2.

³⁸ Этот неопровержимый факт вынуждает оспорить довольно распространен­ное в буниноведческой литературе суждение, что в конце 1910-х — начале 1920-х гг. Бунин переживал творческий кризис. Например, О.В. Скроботова усматривает признаки этого «кризиса» в том, что «в период 1917—1923 гг. художественные про­изведения почти отсутствуют, за семь лет написан всего 21 рассказ» (курсив наш. — А.Б.) (см.: Скроботова, 2006а: 116—117). Однако исследовательница забывает о более чем 80 (!) бунинских стихотворениях, которые были написаны и большей частью опубликованы в те же годы.

³⁹ Бунин Ив. Петлистые уши. С. 3.

⁴⁰ Бунин Ив. Заметки // Южное слово. 1919. 20 окт. (2 нояб.). № 51. С. 2; 25 окт. (7 нояб.). № 55. С. 2; 7 (20) нояб. № 66. С. 1-2; 8 (21) нояб. № 67. С. 1-2; 12 (25) нояб. № 71. С. 1.

⁴¹ Бунин Ив.^. Маленькие рассказы // Родное слово (Одесса). 1920. 16 (29) янв. No 3. С. 2; 18 (31) янв. No 5. С. 2. Оба произведения впоследствии были существенно переработаны и печатались: первое под заглавием «Зимний сон», второе — «Пост».

⁴² В таблице учтены только те публикации Бунина, которые появились именно в одесской периодике 1918—1920 гг.

⁴³ В одном из номеров еженедельник иронизировал: «На прошлой неделе ма­ститый академик И. Бунин опять взял аванс в 30 тысяч рублей. Когда его спроси­ли: За что? — академик ответил: “Знаем мы вашего брата-эксплоататора. Когда я беру деньги, то расписываюсь у кассира, а вы потом мои автографы продаете и на этом деле втрое зарабатываете!”» (<Б. п> Сонная болезнь (бери-бери) // Перо в спину (Одесса). 1919. № 15. С. 2). Похоже, бунинский «практицизм» не был вы­думкой одесских хохмачей-журналистов. Так, Б.В. Варнеке вспоминал, что, став редактором, Бунин, назначил себе оклад в 30 тыс. рублей и «выговорил себе маши­ну», тогда как Кондаков, деливший с ним руководство газетой, получал, как и пре­жде, при Овсянико-Куликовском, 20 тысяч, и «об особой машине для него никто и не подумал» (Варнеке Б.В. Материалы для биографии Н.П. Кондакова. С. 108—109).

⁴⁴ Образцы полемического красноречия «Одесских новостей» представлены в наших статьях (см.: Бакунцев, 2012а, с. 103; Он же, 20126, с. 76).

⁴⁵ Рибас А. де. Фельетон: О второй лекции Бунина // Одесский листок. 1919. 25 сент. (8 окт.). № 127. С. 4.

⁴⁶ <Б. п.> И. Бунин — нобелевский лауреат // Литературная газета (Москва). 1933. 29 нояб. № 55. С. 5.

Библиография

Бабореко А.К. Бунин: Жизнеописание. М., 2004.

Бакунцев А.Б. Лекция И.А. Бунина «Великий дурман» в отзывах одесской прессы // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2012а. № 1.

Бакунцев А.Б. Лекция И.А. Бунина «Великий дурман» и ее роль в форми­ровании литературной репутации писателя // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 20126. № 4.

Бакунцев А.Б. «Окаянные дни»: особенности работы И.А. Бунина с фактическим материалом // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2013. №4.

Из творчества И.А. Бунина эпохи гражданской войны / Вступ. ст. и публ. Г.Д. Зленко // Филологические записки (Воронеж). 1995. Вып. 4.

Котляр Л.B. Жизнь и творчество И. Бунина после Великой Октябрь­ской революции (1917—1953 гг.) // Учен. зап. Кабардино-Балкарского гос. ун-та. Сер. Историко-филологическая. Вып. 32. Нальчик, 1966.

Мальцев Ю. Иван Бунин. 1970—1953. М.; Frankfurt am Main, 1994.

Михайлов О.Н. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана... М., 2002.

Мочалова Н.Б. Проблема революции и культуры в публицистике И.А. Бунина. 1918—1953 гг.: дис. ... канд. филол. наук. М., 2001.

Одеська перюдична преса, роив революцп та громадянсько! вшни. 1917—1921 / за ред. проф. С.Л. Рубинштейна. Одеса, 1929.

Свалов А.Н. Бунин // Общественная мысль русского зарубежья: Эн­циклопедия / под общ. ред. В.В. Журавлёва. М., 2009.

Скроботова О.В. Жанрово-тематическое разнообразие «внехудожественного» творчества И.А. Бунина 1917—1923 годов: дневники, публицистика: дис. ... канд. филол. наук. Елец, 2006а.

Скроботова О.В. К вопросу о тематическом многообразии дневнико­вого наследия И.А. Бунина (1917—1923 гг.) // Творчество И.А. Бунина и философско-художественные искания на рубеже XX—XXI веков: Мате­риалы Международной научной конференции, посвященной 135-летию писателя. Елец, 20066.

Поступила в редакцию 13.02.2014