Два типа взаимодействия литературного рецензента с текстом

Раздел: Современная журналистика: тематика и проблематика

Автор исследует существование жанра литературной рецензии в современной тонкожурнальной и газетной прессе. Проведенный контент-анализ рецензий из газет и тонких журналов (в частности, из «Hr-ExLibris»’a и «Коммерсант-Weekend»’a) позволяет выделить две литературно-критические парадигмы, в рамках которых работают современные рецензенты. Это западная и традиционно-русская парадигмы.

Парадигмы литературно-критической деятельности

Литературная рецензия — рецензия на произведение художе­ственной литературы — жанр, который встречается на страницах толстых специализированных литературно-критических и литера­турно-художественных журналов, еженедельников и тонких жур­налов как критико-библиографической, так и универсальной на­правленности, ежедневных общественно-политических газет.

Жанр литературной рецензии находится на стыке литературной критики, публицистики и информационно-аналитической журна­листики. Тем самым, попадая на страницы того или иного издания, рецензия начинает больше тяготеть либо к литературной критике, публицистике, глубокому анализу произведения и его внелитературного контекста. (В данном случае книга воспринимается прежде всего как явление словесности (Иванова, 2005).) Либо к «литера­турной журналистике», которая оперативно освещает литературный процесс, к «книжной критике», которая, по мнению многих ис­следователей, ближе к рекламе (антирекламе), «раскрутке» книги, а также к самопиару и саморекламе самих рецензентов (Чупринин, 2007: 150—153, 253—263, 491 — 494). И книга начинает высту­пать в таком случае как товар.

Таким образом, исследователи литературной критики, среди ко­торых, в частности, Д. Бак¹, Н. Иванова (Иванова, 2005), Б. Менцель², а также ее непосредственные представители — В. Пустовая³, М. Эдельштейн и др⁴. — указывают на существование двух парадигм (моделей) литературно-критической деятельности — «толстожур­нальной» и газетной, «тонкожурнальной».

Под «толстыми журналами» исследователи и представители ли­тературной критики понимают прежде всего традиционные для отечественной журналистики литературно-художественные и об­щественно-политические ежемесячники (примеры: «Новый мир», «Знамя», «Октябрь»). Говоря же о «тонкожурнальной» и газетной критике, эти исследователи обычно имеют в виду более размытый круг изданий. Речь идет о 1) ежемесячных критико-библиогра­фических журналах небольшого объема, которые нередко носят рекламно-коммерческий характер и специализируются на «рей­тинговании» современных литературных произведений (пример: «Читаем вместе»); 2) о еженедельниках газетного типа, которые полностью посвящены литературно-социальной тематике (пример: «Литературная газета»); 3) о еженедельных журналах универсаль­ного или специализированного, но не литературного направления, имеющих разделы «Литература», «Книги» (примеры: «Огонек», «Эксперт»); 4) о тематических приложениях к общественно-поли­тическим газетам (примеры: «Коммерсант-Weekend», «НГ-ExLibris»); 5) об общественно-политических газетах, в основной «тетрадке» которых тоже есть рубрика «Литература», «Книги» (примеры: «Ком­мерсант», «Ведомости», «Российская газета»).

Заметим, что интерес неспециализированной оперативной прессы к рецензированию произведений литературы — это вовсе не новшество последних десятилетий. Так, в конце XIX — начале ХХ в. в России существовали «журналы для пестрого читателя» (та­кое название им дал А.П. Чехов). Наиболее яркий пример — ежене­дельный журнал «Нива». Кроме того, в России начала ХХ в. выпускались модернистские журналы демократического толка, которые можно условно назвать прототипами современных тонких журна­лов «досуговой» тематики для массового читателя. Пример — «Журнал для всех» В.С. Миролюбова. Не были экзотикой рецен­зии и на страницах газет. Пример — московская демократическая газета «Курьер» (Литературный процесс, 1981, 1982). В советское время оперативная пресса тоже вовсе не отказалась от рецензи­рования книжных новинок. Однако перечисленные примеры не носили, пожалуй, столь массового характера, как сегодня. Се­годняшнее разнообразие периодических изданий привело к тому, что количество «площадок» для литературно-критического выска­зывания в разы увеличилось.

Бросается в глаза тот факт, что исследователи сознательно или невольно упускают из вида постоянное обновление пейзажа СМИ. Сегодня в категорию так называемых «толстяков» формально по­падают в том числе литературно-художественные, общественно­политические ежемесячники нового, глянцевого вида. Речь идет о таких крупных по объему журналах, как «Esquire» или «Сноб». Поэтому определение «толстожурнальной» критики тоже доволь­но размыто.

В связи с этим можно утверждать, что противостояние в сфере литературной критики и журналистики сегодня лежит не на оси «толстожурнальной» — «тонкожурнальной» и газетной парадигм.

Проведенный анализ рецензий, публикуемых в оперативных изданиях, которые не специализируются сугубо на литературной тематике, показывает, что можно зафиксировать существование как минимум двух других парадигм литературно-критической дея­тельности — парадигмы, ориентированной на традиции отечествен­ной журналистики и публицистики, и парадигмы, ориентирован­ной на каноны западного журнализма.

В качестве теоретической базы для выделения этих парадигм можно использовать исследование отечественного литературоведа Б. Егорова, который многие свои труды посвятил своеобразию рус­ской литературной критики. Он подробно описал отличительные черты, или, по его терминологии, «антиномии», русской и запад­ной литературной критики XIX в. Первая и основная антиномия касается предмета литературно-критического анализа. Согласно Его­рову, западные критики XIX века — немецкие, английские, фран­цузские — ориентировались, как правило, на художественные аспекты произведений и на эстетический анализ текста. Русские критики, наоборот, чаще «ориентировались на жизнь, на отобра­жение жизни в литературе» (Егоров, 1980: 33). Отсюда большой удельный вес в отечественных литературно-критических публика­циях «публицистики, публицистических отступлений, этического анализа, эзоповых приемов для разговора на запретные социально­политические темы» (там же: 35).

Далее Егоров указывает на существенные различия адресата критических материалов. Западная критика, согласно его исследова­нию, ориентировалась в основном на писателя и «знатоков» — ква­лифицированных читателей. Она давала рекомендации и указания писателю и пыталась спрогнозировать его творческую эволюцию. Русская критика, наоборот, видела своим основным адресатом широкие читательские круги, пыталась прогнозировать жизнь, об­щественные тенденции. Русский критик рекомендации давал не столько авторам, сколько массовому читателю: читать, не читать, читать с корректировками.

Еще одна антиномия касается позиции критика. «У западных кри­тиков в целом наблюдается значительно более общественно спокойное отношение к жизни и литературе, более отстраненное, не­практичное внимание к художественным процессам, большее желание изучить их, чем изменить или использовать их для изме­нения жизни» (там же: 36). Русские критики, наоборот, отлича­лись общественно-публицистической активностью и стремлением изменить социально-политические институты, в том числе через литературу и публицистику.

Антиномия, которая касается репрезентации критика в тексте, его взаимодействия с аудиторией. Западный критик стремится за­крыть от читателя частные стороны своего критического облика и как человек остается для читателя «вещью в себе». Западной кри­тике свойственна ритуальность и этикетность, в ней неуместны откровенные лирические отступления о сомнениях, реальных со­бытиях из жизни рецензента. В русской критике прослеживается предельная откровенность суждений, громкость похвал и осужде­ний, честность признаний — например, в своих заблуждениях. Русские критики нередко раскрывают свою литературно-крити­ческую «кухню».

Таковы существенные, на наш взгляд, антиномии западной и русской литературной критики, сложившиеся еще в XIX в. В связи с тем, что на страницах газет и тонких журналов литературная ре­цензия начинает существовать как жанр прежде всего журналисти­ки и только потом литературной критики, становится уместным также разговор о взаимодействии внутри этого жанра российских и западных стандартов журналистской информационной и анали­тической деятельности. На этом фоне перечисленные выше анти­номии Егорова актуализируются, наполняются новым содержанием и становятся ценными для дальнейшего исследования жанра. Се­годня среди исследователей, культурологов, социологов и филосо­фов активно поднимается проблема приспособления российских менталитета, образа жизни, культуры, публицистики, журналистики западным — в частности, британским и/или американским — нормам и стандартам.

Согласно социологическим исследованиям Л. Свитич и А.Ширяевой (Свитич, 2000: 95—98), отличительное свойство амери­канских журналистов состоит в доминирующей ориентации на прагматический, событийно-информационный, безоценочный жур­нализм. Если же говорить об этической и аксиологической ориента­ции журналистов, то западному типу журнализма присущи дуализм, толерантность, недиференцированность отношения к разнополюс­ным, противоположным в ценностном смысле явлениям. При этом, как замечает С. Михайлов, одновременно с общей ориентаций на новостную журналистику в американской прессе ХХ в. расцвела эссеистика — особенно в авторских колонках. Михайлов уточняет, что эссеистичные колонки активно вбирают в себя ироничные интонации, это приводит к смешению жанров, подходов к информи­рованию, отображению действительности (Михайлов, 2004).

Отсюда — сосуществование в рамках западной парадигмы, с одной стороны, безоценочности или аксиологического релятивиз­ма, информирования о том, что есть, без выхода на более широкие смысловые пласты, а с другой — иронии, которая сводит на нет негативные общественные тенденции и отчасти девальвирует по­зитивные.

Иным оказывается российский тип журналистики. Это «более творческая, менее прагматичная, более ориентированная на эти­ческие и культурные ценности, традиционно относящаяся скорее к литературному творчеству, чем к информационной службе, более созерцательная и аналитическая, занятая вечными поисками спра­ведливости и духовности» журналистика, как следует из сравнительных социологических исследований российских и американ­ских журналистов (Свитич, 2000: 99).

Сегодня отечественная литературная критика, которая переме­щается на страницы оперативных газет и тонких журналов, сочетает в себе как традиционные, специфично русские черты, так и пере­нятые из западной — западноевропейской и американской — прак­тики стандарты. Можно говорить о столкновении или сосуществова­нии западной и русской литературно-критических и журналистских парадигм на страницах современных печатных изданий.

Наиболее очевидно это проявляется в тонких журналах и газе­тах, в том числе не специализирующихся на литературе, но перио­дически обсуждающих книжные новинки. Такие издания сегодня наиболее открыты всему новому, склонны к экспериментам и к по­иску эффективных форм взаимодействия с читателем. Одни из них, исходя из рыночной целесообразности, могут перенимать боль­шинство признаков западной парадигмы, другие — развивать и продвигать традиционную парадигму литературно-критической и журналистской деятельности.

Проследить существование жанра литературной рецензии в той или иной парадигме попытаемся на примере таких изданий, как «Коммерсант-Weekend» («Ъ-W») и «НГ-ExLibris» («НГ»). «Коммер­сант» и «Независимую газету» можно назвать отчасти конкуриру­ющими друг с другом изданиями, они охватывают практически одну и ту же читательскую аудиторию, ведь позиционируют себя как качественные СМИ. Но в то же время эти газеты отличаются друг от друга подходом к отбору новостей, информированию, ана­лизу. «Коммерсант» позиционирует себя как деловое издание, ко­торое большое внимание уделяет теме бизнеса. «Коммерсант» не скрывает, что он ставит себя в вопросах бизнеса, экономики, по­литики выше читателя. Он просвещает, ориентируясь при этом на западные стандарты журналистики. «Независимая газета» позици­онирует себя как общественно-политическое СМИ, «без гнева и пристрастия» информирующее о происходящем и дающее по воз­можности объективную оценку событиям. Различия «материнских» изданий переносятся и на приложения к этим изданиям.

Наиболее эффективным методом исследования литературной рецензии в современной прессе считаем сравнительный каче­ственно-количественный анализ (контент-анализ) рецензий. Нами был разработан кодификатор, содержанием которого стали следу­ющие категории: уровень и направленность анализа в рецензии (глубокий или поверхностный анализ; анализ только формы или только содержания, анализ и формы и содержания); структура ре­цензии (в частности, наличие в ней отступлений личного, бытово­го плана, элементов публицистики, отступлений о внетекстовой реальности); стиль повествования в рецензии, а также настрой ре­цензента (эмоциональный, отстраненный, ироничный и т.д.); место и время выхода в свет рецензируемого произведения; вид произве­дения (проза, лирика, драматургия, сказочная литература для детей), жанровая принадлежность произведения; узнаваемость, рейтинговость автора рецензируемого произведения (наличие премий, об­щественного признания или осуждения). В ходе стратифициро­ванной выборки из «Ъ-W» и «НГ» было отобрано по 70 рецензий на произведения художественной литературы за 2010 г.

Специфика изданий «Коммерсант-Weekend» и «НГ-ExLibris» (опыт контент-анализа)

«Ъ-W» специализируется на культурной и развлекательной те­матике. Это приложение является «досуговым» изданием, описы­вающим, как провести свободное время. Речь идет об «интеллектуальном досуге», однако при этом внешний вид приложения и тип контента не лишены отпечатка «глянцевых» журналов. При­ложению присущи яркое, красочное оформление, ориентация текстов на модные тенденции в искусстве и образе жизни, на за­падный тип поведения.

Рецензии на произведения художественной литературы зани­мают в «Ъ-W» около 30% всего контента. Рецензии иногда сопро­вождаются не только изображением обложки рецензируемой книги, но и портретом автора произведения. Рецензентами являются только штатные сотрудники редакции, причем их количество строго ограничено: речь идет о трех постоянных авторах. Постоян­ные рецензенты приложения — журналисты, профессиональные критики, большинство из которых не являются непосредственными участниками литературного процесса, писателями (исключение составляет Григорий Дашевский). «Ъ-W» относится к типу тонко­журнальных еженедельных изданий. Выходит каждую пятницу вместе с основной «тетрадкой» — газетой «Коммерсант».

«НГ» специализируется на литературной, литературоведческой, философской и публицистической тематике. В приложении поми­мо прочего публикуются отрывки из произведений художествен­ной литературы, философских трактатов и научных монографий, появляются детские сказки. Рецензии на произведения художе­ственной литературы занимают в «НГ» около 30% всего контента. Рецензии в большинстве случаев сопровождаются не только изо­бражением обложки рецензируемой книги, но и дополнительной иллюстрацией, которая раскрывает с другого ракурса или допол­няет основную идею рецензии.

В «НГ» публикуются рецензии как штатных сотрудников редак­ции, так и внештатных. Приложение отличается разнообразием авторов-рецензентов, однако это разнообразие все же количествен­но ограничено: речь идет, как правило, не более чем о 10—15 ре­цензентах. Рецензенты приложения — это и профессиональные критики, и непосредственные участники литературного процесса (прозаики, поэты), и литературоведы, и философы, и культурологи, и журналисты. «НГ-ExLibris» является газетой-еженедельником. Выходит каждый четверг вместе с основной «тетрадкой» — «Неза­висимой газетой».

Проведенный контент-анализ выявил существенные различия объекта рецензирования в данных приложениях. «Ъ-W», в отличие от «НГ», намного реже обращает внимание на отечественных авто­ров. Контент-анализ показал, что в 2010 г. около 20% всех рецен­зий «Ъ-W» были написаны на отечественные произведения, в то время как в «НГ» на произведения российских авторов появилось более 80% рецензий. В «Ъ-W» внимание рецензентов концентри­ровалось прежде всего на произведениях американской (32%) и западноевропейской (22%) литературы. Далее идут книги сканди­навских (9%), восточноевропейских (5%), латиноамериканских (3%), японских (3%) авторов. В «НГ» палитра иная: за рецензиями на произведения отечественной литературы следуют рецензии на кни­ги скандинавских (10%), западноевропейских (6%), южноевропей­ских (1%), латиноамериканских (1%) авторов. В ходе контент-ана­лиза материалов «НГ» за 2010 г. не было зафиксировано ни одной рецензии на произведения американской литературы.

Согласно контент-анализу, в «Ъ-W» около 98% рецензий напи­саны на прозаические произведения, причем 90% из них оказались рецензиями на романы и только 10% — на сборники рассказов и повестей. На сборники стихотворений в «Ъ-W» приходится 2% ре­цензий, на драматургические произведения в течение 2010 г. ре­цензии в «Ъ-W» не публиковались. В «НГ» ситуация иная. Это приложение более полно, чем «Ъ-W», отображает жанровую палитру книжных новинок. В 2010 г. в «НГ» было опубликовано 79% ре­цензий на прозаические произведения, из них примерно 64% — это рецензии на романы, 35% — на сборники рассказов и повестей. Остальные рецензии (20%) написаны на лирические сборники. На драматургические произведения пришелся 1% всех рецензий в «НГ». Следует отметить, что оба приложения публиковали также рецен­зии на произведения детской литературы и показали одинаковые результаты: и в «Ъ-W», и в «НГ» детским книгам посвящено по 15% от всех рецензий за 2010 г.

Обращает на себя внимание частота появления в «Ъ-W» «замет­ных» книг и «харизматичных» авторов. В 30% рецензий «Ъ-W» внимание читателя акцентируется на том, что писатель был удо­стоен общеизвестной престижной литературной премии. К таким премиям «Ъ-W» относит прежде всего Букер (как русский, так и зарубежный), Нобелевскую премию, Пулитцеровскую премию. В 14% рецензий читателю сообщается, что речь идет о книге, кото­рая либо послужит, либо уже послужила основой для художествен­ного фильма. В 22% рецензий «Ъ-W» говорится о том, что обсуж­даемая книга уже стала бестселлером либо принадлежит перу автора, произведения которого всегда становятся бестселлерами. В 30% рецензий критик указывает, что речь идет о признанном пи­сателе. В 7% рецензий читателю сообщается, что он имеет дело с книгой скандального, эпатажного автора.

Бросается в глаза, что «Ъ-W» сознательно отфильтровывает ли­тературный поток: издание выбирает для анализа наиболее замет­ное, отбирает такие книги, появление которых является громким информационным поводом. «НГ», наоборот, старается не акцен­тировать внимание читателя на регалиях и особых «метках» писа­телей. Для «НГ» важнее высказанные писателем идеи и его реаль­ный, а не формальный вклад в литературу. О наличии премий у писателя рецензенты «НГ» посчитали нужным сообщить в 17% рецензий (причем одним Букером список не ограничивается), об экранизации книги — в 1% рецензий, о статусе бестселлера — в 7% рецензий, о признанности и исторической значимости писа­теля — в 24% рецензий, об эпатажности автора — в 7% рецензий.

Интересная картина складывается со времени первого обнаро­дования рецензируемых произведений. Так как «Ъ-W» специа­лизируется на иностранных авторах, большинство обсуждаемых в приложении книг впервые были обнародованы не в год опубли­кования рецензии, а намного раньше. 13% рецензий в «Ъ-W» опуб­ликованы на произведения, которые за границей вышли в свет во второй половине XX века. Еще столько же рецензий посвящены книгам, обнародованным за границей в самом начале XXI века. И в первом, и во втором случае это, как правило, произведения, которые уже известны на Западе, но впервые переведены в Рос­сии. Наконец, 9% рецензий посвящены произведениям, увидев­шим свет в первой половине ХХ века. Это в основном переиздания классиков. Остальные 65% рецензий написаны на книги, вышед­шие непосредственно в год опубликования рецензии или — мак­симум — на год раньше.

Так как «НГ» специализируется на отечественной литературе, которую не надо переводить, то вполне логично, что это издание рецензирует именно книжные новинки. В «НГ» 90% всех рецензий опубликовано на книги, обнародованные в год опубликования ре­цензии или — максимум — на год раньше. Между тем «НГ» тоже обращает внимание на переиздания классиков и на впервые пере­веденные в России иностранные книги: 4% рецензий в «НГ» на­писаны на произведения второй половины ХХ в.; 2% рецензий по­священы переизданиям произведений XVII—XIX вв.; 2% касаются произведений первой половины ХХ в.; еще в 2% рецензий обсуж­даются произведения самого начала ХХ! в.

С одной стороны, внимательность к наследию прошлого свиде­тельствует о стремлении изданий как можно шире охватить лите­ратурный процесс и рассмотреть литературу не только синхронно (здесь и сейчас), но и диахронно (в развитии). Однако, с другой стороны, выбор для рецензирования произведений, написанных иностранными авторами десятки лет назад, отчасти смягчает от­ветственность рецензента за выносимые им оценки. Критик не ощущает последствий за свои слова хотя бы потому, что написанная в России рецензия вряд ли станет известна западному писателю. Рецензент в прямом смысле слова отстранен от обсуждаемого тек­ста во времени и пространстве. Географическое, языковое, куль­турное, историческое «расстояние» между писателем, его текстом и критиком предоставляет рецензенту больше свободы для прояв­ления скепсиса, иронии или равнодушия.

Отчасти этот тезис подтверждается контент-анализом. Около 35% рецензий в «Ъ-W» либо полностью написаны в иронически-скептическом ключе, либо частично, т.е. ирония проявляется при анализе отдельных аспектов произведения (сюжета, поведения ге­роев) или творческой биографии писателя, его концепции, мето­дов. В рецензиях «НГ» ирония появляется значительно реже, она была зафиксирована в 17% рецензий. Ирония в «НГ» появлялась в отношении не столько рецензируемого произведения или писате­ля, сколько той реальности, которую писатель описывал. И прежде всего это была российская реальность. С помощью иронии рецен­зент «НГ» занимается, по сути, критикой тех явлений в политиче­ской, экономической, социальной и культурной сферах России, которые кажутся ему неприемлемыми.

Отсюда следует еще одно отличие «Ъ-W» от «НГ». Когда рецен­зент устремляется в географические и исторические дали (как в «Ъ-W»), он тем самым словно избегает разговора о более актуаль­ных отечественных произведениях, посвященных злободневным специфически российским темам и проблемам. Рецензент начи­нает концентрировать внимание в основном на форме, стиле, фа­буле произведения, на творческой эволюции автора, на качестве перевода, а не на анализе того, насколько верно автор отображает действительность и насколько ценны те смыслы, которые он сооб­щает читателям. Так, более чем в половине рецензий «Ъ-W» (53%) анализ касается формы произведения — жанра, стиля, языковых средств, структуры, композиции, фабулы. Отметим, что простой пересказ сюжета и даже объяснение мотивов поведения персонажей, в нашем понимании, еще не является анализом идейно-смысло­вого содержания книги. Лишь в 13% рецензий «Ъ-W» уделил вни­мание идеям писателя, тем ценностям, которые автор преподносит как важные для общества. В 34% рецензий можно увидеть сочета­ние анализа формы с частичной интерпретацией содержания книги. В «НГ» анализ формы, стиля, языка без интерпретации содержания книги и отображенной в ней действительности был зафиксирован в 30% рецензий. Чаще всего такой анализ встречался в рецензиях на стихотворные сборники: рецензент обсуждал поэтические приемы автора. Анализом как формы, так и идейно-смыслового содержа­ния произведений рецензенты «НГ» занимались в 31% материалов. 39% рецензий были посвящены исключительно анализу идейно­смыслового содержания произведений.

Как показал контент-анализ, в «Ъ-W» очень мало рецензий, со­держащих публицистические отступления о проблемах, выходящих за рамки рецензируемого текста, о внетекстовой реальности. При­чем даже тогда, когда рецензенты «Ъ-W» имеют дело с отечественной литературой, они все равно сохраняют роль наблюдателя, отстраненно препарирующего живую ткань литературы, но не занимаю­щегося интерпретацией реальности через интерпретацию литера­турного произведения. Лишь 14% рецензий приложения выходили за рамки литературного текста и давали косвенный и лаконичный — буквально в нескольких предложениях — анализ происходящих в обществе процессов. Также в 9% рецензий «Ъ-W» наблюдались эссеистические отступления о жизни в целом, об общечеловеческих темах и глобальных философских вопросах. В «НГ», наоборот, специализация на отечественной литературе словно подталкивает рецензентов к публицистическим отступлениям о внетекстовой реальности. Публицистические отступления встречались в 35% ре­цензий «НГ». Такой же процент занимали эссеистические рас­суждения о глобальных проблемах.

Наконец, несколько слов о репрезентации самого рецензента в тексте. О своей литературно-критической кухне (то есть о том, как именно рецензент анализировал произведение, как общался и об­щался ли с писателем) в «Ъ-W» рецензенты сообщают редко. Лишь в 3% рецензий. В «НГ» рецензент намного чаще раскрывает тайны своего ремесла. Это было замечено примерно в 30% рецензий.

Выводы

Проведенный контент-анализ показал, что в современной тон­кожурнальной и газетной прессе можно наблюдать две литератур­но-критические парадигмы, в которых работают рецензенты с лите­ратурными произведениями — западную и традиционно-русскую. Согласно контент-анализу, «НГ» предстает скорее как навигатор в море литературы, ведущий открытый и порой предельно откро­венный диалог с читателем. «НГ» дает аудитории информацию не только о современном литературном потоке, но и в целом о вне­текстовой реальности, породившей этот поток. «НГ» воспринимает литературное произведение как результат духовной работы писа­теля, творческого осмысления писателем действительности. Меж­ду тем наибольший интерес для «НГ» представляет именно отече­ственная литература как источник ценных смыслов о процессах, происходящих в российском обществе, в российской культуре. Тем самым «НГ» скорее тяготеет к традиционным для российской жур­налистики, публицистики и литературной критики приемам.

«Ъ-W», наоборот, устанавливает на пути литературного потока определенные фильтры, которые не пропускают к читателям изда­ния многие произведения. Для «Ъ-W» литературное произведение является лишь информационным поводом, о котором выгодно или невыгодно говорить на страницах издания. Фактически «Ъ-W» приравнивает литературное произведение к объекту купли — про­дажи. Рецензентам важно интересно подать и «продать» книгу за­метного автора и за счет этого «продать» и свой собственный текст аудитории. Рецензенты «Ъ-W» специализируются на анализе про­изведений западных авторов, они отстраняются от идейно­смыслового содержания книг и основное внимание уделяют фор­ме, стилю, сюжету, биографии писателя. Внетекстовая реальность рецензентов не интересует. Основной тон рецензий «Ъ-W» — иро­ничный или равнодушный, что освобождает рецензентов от выне­сения произведению конкретных отрицательных или положитель­ных оценок. Тем самым «Ъ-W» скорее тяготеет к западным приемам журналистской, публицистической и литературно-крити­ческой деятельности.

Примечания 

¹ Продуктовый набор или осколок вытесняемой культуры? Толстые литератур­ные журналы в современной России. Стенограмма круглого стола // Дружба наро­дов. 2005. № 1. Режим доступа: http://magazines.russ.ru/druzhba/2005/1/pro16.html

² См.: Менцель Б. Перемены в русской литературной критике. Взгляд через не­мецкий телескоп / пер. с нем. С. Шамхаловой // Неприкосновенный запас. 2003. № 4. Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2003/4/ment-pr.html

³ Бойко М. Критика спасет мир. Беседа с Валерией Пустовой // НГ-ExLibris. 2007. 23 авг.; Чайковская И. О «толстых» журналах и «больших» книгах. Беседа с Анной Кузнецовой и Валерией Пустовой // Чайка. 2010. 1 нояб. Режим доступа: http://www.chayka.org/article.php?id=3105

⁴ Ответственность и ответность литературной критики. Стенограмма круглого стола. Режим доступа: http://lecture.imhonet.ru/element/1005065/

Библиография

Егоров Б.Ф. О мастерстве литературной критики. Жанры, композиция, стиль. Л.: Советский писатель, 1980.

Иванова Н.Б. Невеста Букера. Критический уровень 2003/2004. М.: Вре­мя, 2005.

Литературный процесс и русская журналистика конца XIX — начала XX века: 1890—1904. Социально-демократические и общедемократические издания. М.: Наука, 1981.

Литературный процесс и русская журналистика конца XIX — начала XX века: 1890—1904. Буржуазно-либеральные и модернистские издания. М.: Наука, 1982.

Михайлов С.А. Журналистика Соединенных Штатов Америки. СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2004.

Свитич Л.Г. Феномен журнализма. М.: Факультет журналистики МГУ, 2000.

Чупринин С.И. Русская литература сегодня: Жизнь по понятиям. М.: Время, 2007.

Поступила в редакцию 03.09.2011