Становление научно-популярных журналов в России

Раздел: История журналистики

Исследование этапа зарождения научно-популярного журнала в России показывает, что рождение этого типа отечественной периодики происходило в первой четверти XVIII в. в недрах вновь созданной Академии наук. В ней на тот момент сосредоточилась и издательская деятельность, ибо изначально в обязанность Академии входила популяризация наук в стране. Этот период отмечен активизацией распространения естественно-научных знаний. В середине века свое успешное издательское дело открывает только что созданный Московский университет. Век XVIII в итоге завершается выпуском журналов, в том числе и популяризирующих науку, дифференцированных по тематике, профессиональному и возрастному назначению.

История показывает, что зарождение популяризации науки и научно-популярного журнала впрямую связано с усилением раз­вития промышленности и науки в стране. В годы царствования Петра Первого в России стало стремительно расти количество но­вых предприятий, в строй входили крупнейшие для того времени металлургические заводы, активно развивалось судостроение. Уже тогда Россия решала очень сложные практические задачи в обла­сти техники. Здесь строили речной и морской флот, лили самые крупные в мире колокола и пушки, возводили храмы и крепости, заводили железоделательные, полотняные, бумажные, стеклянные мануфактуры.

В результате была начата регулярная подготовка отечественных квалифицированных специалистов, обладавших необходимыми для инженерного дела математическими и техническими знаниями. Таким образом, всем ходом развития российской экономики уже были востребованы естественно-научные и технические дисципли­ны, что в результате и привело сначала к печатанию естественно­научных сочинений, затем технических и, наконец, научно-попу­лярных.

Петру I и его единомышленникам во что бы то ни стало хоте­лось «уровняться с европейскими государствами ровно». Потому он заботился о том, «как бы кратчайший и способнейший путь изобрести, чтобы завести науки и оным людей своих, елико мощно скорее, обучити». Ведь науки мало производить, надо «оные рас­пространять», а чтобы распространять, надо их знать. Он считал, нужно «все завести», в том числе и «сочинение социетета наук», «подобно как в Париже, Лондоне, Берлине и прочих местах» (Каллаш, 1903: 5).

У истоков русской познавательной литературы стоит рукопис­ная книга. До начала XVIII в. это единственный источник естест­веннонаучных сведений. Очень дорогая, доступная лишь офици­альным учреждениям да немногочисленным личным библиотекам титулованных особ и образованной знати, она была недосягаема для других слоев населения. Потому большое значение имели из­данные в начале XVIII в. по указанию Петра I труды крупнейших европейских ученых. Главным образом, мировоззренческие сочи­нения о Вселенной, Земле, истории.

Первые научно-популярные периодические издания в России, называемые месяцесловами, календари продолжили развитие по­пуляризации науки. Ежегодно печатаемые, они сыграли заметную роль в распространении знания в стране. Эти источники публико­вали материалы по географии, истории, медицине. В 1708 г. в Мо­скве вышел первый календарь на 1709 г.

В начале XVIII в. считалось просто неприличным не иметь своей академии искусств и наук. Еще в 1660 г. создано Лондонское коро­левское общество, в 1666 — Парижская, а в 1700 — Берлинская академии наук. Россия также продемонстрировала свою «военную и экономическую мощь» созданием в 1724 г. своей Академии. Джон Бернал скажет потом: «Петр Великий считал науку одним из аспектов своего плана создания независимой в экономическом и военном отношении России. Хотя вначале ему пришлось запол­нить штат академии иностранцами, по большей части немцами и французами, однако целью его было создать подлинно националь­ный научный институт» (Кузнецов, 2005: 188).

Большое внимание уделялось изучению природы России, по­иску и практическому освоению месторождений полезных иско­паемых. Еще во второй половине XVI в. Россия активно осваивала огромные территории, находящиеся к востоку от ее исторического ядра. Все это подталкивало к систематическому изучению восточ­ных районов, чем и занялась Академия наук. По сути, она была тогда единственным специализированным научным учреждением в стране. Академия к тому же была задумана и создана как центр науки и ее распространения через обучение и печать. Потому из­дательское дело в России в начале второй четверти XVIII в. в ней и сосредоточилось, что и определило основные направления попу­ляризации и ее формы.

Значительным событием в истории популяризации науки был перевод поэтом-сатириком XVIII в А. Кантемиром книги секретаря Парижской академии наук Б. Фонтенеля «Разговоры о множестве миров» («Entretiens sur la pluralite des mondes», Санкт-Петербург, 1740). Вышедшая в 1686 г., она в популярной форме излагала уче­ние Коперника и Декарта. Успех книги был исключительным. Она стала библиографической редкостью, так как по требованию Си­нода подлежала изъятию из-за остроты суждений, проявившихся в переводе автора.

При этом Кантемир удачно выполнил другую сложную задачу своего времени. «Русская научная терминология не была еще раз­работана, и переводчику пришлось внести много новых слов. Не­которые из них удержались до настоящего времени, частично же заменились со временем более удачными. Едва ли не первый он говорил о понятии, средоточии, плотности, называл физику есте­ственной, астрономию — звездозаконием и приводил в примеча­ниях разъяснения малопонятных слов», — писал К.И. Шафрановский (Шафрановский, 1945: 224—225).

Познакомившись во время своего заграничного путешествия с печатными газетами, Петр I задумал пересадить на нашу почву и это «могучее орудие общественного воспитания». Официально признанной «точкой отсчета» нашей периодической печати стал день выхода газеты под названием «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в московском го­сударстве и в иных окрестных странах». Именно этот номер «до­шел до нас в печатном виде» еще «кириллическим шрифтом». Вы­ходившая с 1702 г. газета, позднее сменившая свое название на «Санкт-Петербургские ведомости», в 1726 г. была передана Акаде­мии наук. Однако понадобились «добрые четверть века», чтобы первая русская газета превратилась в регулярное издание, какими «Санкт-Петербургские ведомости» стали с 1728 г.

У истоков популяризации науки в России, как отмечают иссле­дователи, стояли передовые люди эпохи — талантливый перевод­чик А. Кантемир, ученый-самородок М.В. Ломоносов, удачливый издатель Н.И. Новиков, определившие ее дальнейшее развитие. В этом ряду уместно упоминание немецкого подданного Г.-Ф. Мил­лера (1705—1783) — первого редактора первого в России научно­популярного периодического издания, рожденного в Академии наук. Первый журнал, точнее некоторый «намек» на него, появля­ется в 1728 г. Адъюнкт академии Герхард-Фридрих Миллер задумал при «Санкт-Петербургских ведомостях» издавать особые приложе­ния: «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания к ведомостям».

Петровские реформы первой четверти XVIII в. привлекли «огром­ное количество новых понятий и соответствующих им слов в рус­ское сознание». Но все же подготовка рядового русского читателя для чтения такой серьезной газеты была недостаточна. Нуждавшиеся в объяснении упоминавшиеся понятия и имена так сильно загро­мождали газету, что начали печататься в виде прибавлений. Вскоре «Примечания» стали для читателей «чем-то вроде справочного словаря».

По свидетельству П.Н. Беркова, «Из этого решения, к счастью для русской культуры, выросло нечто совершенно иное: вместо лексикона (словаря. — В.П.) стал выходить журнал, содержавший разнообразные научно-популярные статьи, стихи и т.п.» (Берков, 1945: 216). Он же пишет, что в архиве Академии наук сохрани­лось письмо историка В.Н. Татищева от 16 августа 1731 г., в котором «говоря об академических делах, Татищев, между прочим, указыва­ет, что издаваемые Академией “Примечания” много читаются, вы­зывают большой интерес, и даже создалась уже известная привыч­ка искать в них ответ на некоторые вопросы» (там же: 217—218).

Редчайший «вкладной листок», сохранившийся в библиотеке Академии наук и долго остававшийся неизвестным, показывает историю возникновения «Примечаний». И хотя «Примечания к Ведомостям» задумывались лишь как материал, необходимый рус­скому читателю, однако Академия наук вскоре начала параллель­ный выпуск текстов для читателей немецкой версии газеты «Sankt-Peterburgische Zeitung», учитывая проявленный к ним интерес. По свидетельству исследователей, в основном материал обоих изданий совпадает, но в литературном отношении русское издание намного ценнее. В октябре 1742 г. вышел последний выпуск «Примечаний».

Научный уровень «Примечаний» был высок, ведь составителями его номеров выступали ведущие в своей области ученые — Г. Крафт, Л. Эйлер, И. Вейтбрехт, Г. Рихман и другие. Существовавший же надзор в Академии наук «создал заслон для псевдонаучных рассуждений, столь часто встречавшихся в других изданиях того времени». В несомненную заслугу поставлена переводчикам «Примечаний» (среди которых некоторое время трудился и М.В. Ломоносов) «раз­работка русского научно-популярного языка». Они качественно вы­полняли свою работу «при удивительной иногда беспомощности языковых средств».

К 1728 г. относится возникновение первого отечественного на­учного журнала: «Краткое описание комментариев Академии наук» («Commentarii Academiae Scientiarum Petropolitanae»). В нем были собраны или изложены труды академиков за 1726 г. Книга была разделена на три части — «математический, фисический и истори­ческий классы». В первый том «Краткого описания» вошло 30 ста­тей петербургских академиков и нескольких иностранных членов-корреспондентов.

Русское издание готовилось одновременно с печатанием трудов на латинском языке. Переведенные на русский язык статьи «поме­щались в извлечениях и снабжались введениями», чтобы облег­чить их понимание. Академия наук тем самым исполняла одно из положений, выдвинутых Петром Первым: «Каждый академикус обязан в своей науке добрых авторов, которые в иных государствах издаются, читать, и тако ему лехго будет экстракт из оных сочи­нять. Сии экстракты с прочими изобретениями и рассуждениями имеют от Академии в назначенные времена в печать отданы быть» (Шафрановский, 1945: 213).

Перевод кратких извлечений из научных работ на русский язык вызвал, однако, большие трудности, ведь переводчики еще «не обла­дали необходимыми навыками», не было «разработанной научной терминологии», не было и «подготовленного контингента читателей научной литературы». Лишь в дальнейшем выработался литератур­ный язык, позволивший излагать научные вопросы более просто и понятно, чем в «Кратком описании Комментариев Академии наук».

Академик Г.-Ф. Миллер писал: «При всем том книгу никто не хотел похвалить: не умели понять, что читали, и свое неуменье на­зывали темнотою изложения и неверностью перевода: вследствие чего издание не продолжалось» (там же: 214). И все же эта кни­га, по мнению К. И. Шафрановского, была первенцем научных изданий Академии на русском языке и первой ее попыткой попу­ляризации научных знаний.

Такого же характера и «Содержание ученых рассуждений Им­ператорской академии наук» (1748—1754). Оно «сочинено особливо для российского народа, чтоб оному во удовольствие любопытства яснее понять можно было, в чем именно авторы сих разсуждений о приращении наук полагали старание». Но российский народ, подчеркивает В.В. Каллаш, «мало любопытства оказывал к “при­ращению наук” и оставлял эти “комментарии” и “содержание рас­суждений” в пыли академической книжной лавки».

Чтобы приохотить русского читателя к познавательному чте­нию, спустя 12 лет после прекращения «Примечаний» в России был предпринят проект нового периодического журнала. Предпо­лагалось, что он будет предназначен для малоподготовленного чи­тателя, потому его редактор Г.-Ф. Миллер? разместив на виньетке девиз «для всех», заверял (1755, январь, 6): «Вы за правило себе приняли писать таким образом, чтоб всякий, какого бы кто звания или понятия ни был, мог разуметь предлагаемые материи» (Лаза­ревич, 1984: 26).

Таким образом, издание первого российского научно-популяр­ного журнала относится к 1755 г. «Ежемесячные сочинения, к поль­зе и увеселению служащие» (это заглавие потом несколько меня­лось: «Сочинения и переводы, к пользе и увеселению служащие», «Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах») редактиро­вались в 1755—1764 гг. Миллером. Охотнее всего Г.-Ф. Миллер пе­чатал статьи переводные и оригинальные, исторического, фило­софского, медицинского, этнографического характера.

Однако он печатал и стихотворения, повести и прочее, т.е. со­чинения, служащие не только «к пользе», но и «к увеселению», считаясь со вкусами читающей публики. Исключение он делал только для материалов, имеющих отношение к России, печатая статьи «чисто фактические, суховатые и тяжеловесные». По его убеждению, «русские должны были интересоваться всем, что отно­сится к их родине, как бы маловажно или специально оно ни каза­лось с первого взгляда». В научной части журнала значительное место отводилось точным наукам, причем журнал подчеркивал их практическое значение, например «О пользе, которую учение фи­зики приносит економии», «О пользе высшей математики в общей жизни» и т.д.

Миллер намеренно раздвигал рамки, не желая связывать свое издание с точно определенной программой: «Предлагаемы будут здесь всякие сочинения, какие только обществу полезны быть мо­гут, а именно не одни только рассуждения о собственно так назы­ваемых науках. Но и такие, которые в экономии, в купечестве, в рудокопных делах, в мануфактурных, в механических рукоделиях, в архитектуре, в музыке, в живописном и резном художествах и в прочих какое ни есть новое изобретение показывают или к по­правлению чего-нибудь повод подать могут» (Каллаш, 1903: 11).

Главное участие в журнале принимали академики. Письма ре­дактора и авторов, протоколы академических заседаний засвиде­тельствовали, как непросто жил журнал и как трудно он рождался. Первые споры возникли по поводу названия. Редактор Г.-Ф. Мил­лер желал «окрестить» новый журнал «Примечаниями» в память издававшихся когда-то «Исторических, генеалогических и геогра­фических примечаний к Ведомостям». Резкий отпор он получил со стороны М.В. Ломоносова: ведь «стихи вноситься будут, а стихи не примечания»¹. В результате «жесткого спора» и было утверж­дено название «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие».

Любопытно, что еще в 1754 г. Ломоносов уже имел в виду подоб­ное издание, ссылаясь в письме графу И.И. Шувалову на пример Западной Европы: «Весьма бы полезно и славно было нашему Оте­честву, когда бы в Академии начались подобные сим (т.е. «Примеча­ниям» Санкпетербурских Ведомостей) периодические сочинения» (Каллаш, 1903: 14).

Последовав лучшим западным образцам до известной степени, Г.-Ф. Миллер выбрал свой путь, предназначив журнал для среднего русского читателя, приспособившись к его потребностям и инте­ресам. Это был сознательный и строго продуманный ход, что видно из его «предуведомления». Не случайно некрасовский «Современ­ник» почти столетие спустя назвал его одним из лучших журналов, какие только издавались в России и в прежнее и в нынешнее время.

Сильное влияние на дальнейшую популяризацию науки оказала Академия наук. Активную роль в этом сыграли М.В. Ломоносов и его ученики. Обращаясь с призывом овладеть наукой, Ломоносов верил, что народ поддержит выдвинутую им программу усиления России и использования ее природных богатств. Он вообще при­зывал химию «в земное недро проникнуть взора остротой», чтобы открыть «драги сокровища России».

Однако труды самого Ломоносова даже на родине ученого, в Рос­сии, долгое время практически были забыты. Написанные услов­ными обозначениями его неизвестные работы по химии и физике были обнаружены через 150 лет благодаря изысканиям Б.Н. Меншуткина. Его перевод латинских текстов на русский язык представил соотечественникам практическую деятельность ученого в Химиче­ской лаборатории рукописями, заметками, записями проведенных опытов в лабораторном журнале².

Первые шаги М.В. Ломоносова после его возвращения на ро­дину из «загранкомандировки» связаны с печатью. До назначения его адъюнктом физических классов в Петербургской Академии наук, он полгода работал в редакции «Примечаний на Ведомости» в качестве автора и переводчика, а затем попросил Академию уво­лить его от этой обязанности, поскольку сей «немалый труд» отнимал у него время от научных занятий. Произнесенные в публичном со­брании Академии наук речи М.В. Ломоносова, а затем напечатан­ные в 1751 г. «Слово о пользе химии», в 1753 — «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих», в 1756 — «Слово о происхождении света, новую теорию о цветах представ­ляющее», в 1757 — «Слово о рождении металлов от трясения зем­ли» — это новый этап в распространении знаний в России.

Относительно нынешних «изобретений» по поводу потепления планеты следует заметить, что еще Ломоносов принимал, что кли­мат с течением времени изменяется. Причину изменения климата Ломоносов склонен был приписать «нечувствительному наклоне­нию всего земного глобуса, который во многие веки переменяет расстояние еклиптики от полюса»: «Посему следует, что в северных краях в древние веки великие жары бывали, где слонам родиться и размножаться и другим животным, также и растениям, около екватора обыкновенным, держаться можно было»³.

Следует отметить еще одну сторону деятельности М.В. Ломоно­сова. Его статья-ответ заграничным рецензентам, опубликованная в 1755 г., фактически заложила фундамент научной популяризации в журналистике России. Называлась она «Рассуждение об обязан­ностях журналистов при изложении ими сочинений, предназна­ченных для поддержания свободы философии».

По мнению Ломоносова, «журналы могли бы... очень благотвор­но влиять на приращение человеческих знаний, если бы их сотруд­ники были в состоянии выполнить целиком взятую ими на себя задачу и согласились не переступать надлежащих граней, опреде­ляемых этой задачей. Силы и добрая воля — вот что от них требу­ется. Силы — чтобы основательно и со знанием дела обсуждать те многочисленные и разнообразные вопросы, которые входят в их план; воля — для того чтобы иметь в виду одну только истину. » (Есин, 2006: 105). В результирующей части статьи ученый гово­рит о большой ответственности журналистов, берущихся освещать вопросы науки и рецензировать научные труды. Он приводит пра­вила, которые при этом следует исполнять.

На смену «Ежемесячным сочинениям», закрытым в 1764 г., приходят новые журналы: одни совсем ненадолго, другие, чтобы навсегда остаться в истории культуры. Исследователи насчитали более полутора сотен изданий в последние четыре десятилетия XVIII в. По их мнению, это фактически означало только одно: российское общество уже не могло обходиться без журналов.

Главный материал для подобного культурного движения, по мне­нию специалистов, представила молодежь новооткрытых высших учебных заведений: сперва академического университета, потом сухопутного шляхетного (дворянского) корпуса, затем Московского университета. Начало этому положила Академия наук в лице не­мецкого адьюнкта, впоследствии академика российской Академии наук Г.-Ф. Миллера. Об этом свидетельствует В.В. Каллаш: «Раз­вивая интерес к чтению у общества и группируя около себя пере­водчиков и писателей из молодежи, Миллер дал сильный толчок развитию журнального дела у нас на Руси» (Каллаш, 1903: 16).

Возникновение первых частных изданий стало большим собы­тием в русской периодической печати. Более полувека держало российское правительство через Академию наук монополию на печатное слово, в том числе и на издание популярной естественно­научной литературы. Положение изменилось после основания в 1755 г. Московского университета.

В этом немалая заслуга М.В. Ломоносова. Он не только внушал графу И.И. Шувалову мысль о создании университета в Москве, открытого 7 мая 1755 г. Он вскоре «добился университету привиле­гии содержать собственную типографию», о чем 5 марта 1756 г. был подписан соответствующий указ. В результате 26 апреля 1956 г. вы­шел в свет первый номер университетской газеты «Московские ве­домости».

Что касается журналов, то выходившие в Москве в начале 60-х гг. их многочисленные издания, по мнению В.В. Каллаш, «однородны по своему содержанию и мировоззрению. В них выступает на пер­вый план религиозно-нравственный элемент... Поэзия, любовь, сатира и наука отодвигаются на второй план вопросами морали» (там же: 28). П.Н. Милюков отмечает их «кружковый характер», часто они не выдерживают и «полугодичного существования».

Лишь журнал, издававшийся профессором Московского уни­верситета И.Г. Рейхелем «на кошт книгодержателя Х.Л. Вевера», продержался год и выходил раз в три месяца. В «Собрании лучших сочинений, к распространению знания и произведению удовольст­вия, или Смешанная библиотека разных физических, экономиче­ских також до мануфактур и до коммерции принадлежащих вещей» (1762) опубликованы статьи: «О пользе, которую физика приносит в экономии», «Политическое рассуждение о коммерции», «Изо­бражение мануфактур-коллегии» и т.д.

Заметную роль в распространении знаний в стране сыграло пер­вое в России научное «Вольное экономическое общество». Сразу же в год своего образования оно начало издавать «Труды Вольного экономического общества к поощрению в России земледелия и до­мостроительства» (1765—1798), основная тематика которого связана с сельским хозяйством. Затем она была расширена и включала уже «статьи, имевшие отношение к промышленности: «Об очищении меди», «О превращении чугуна в ковкое железо».

Таким образом, сначала в «Трудах Вольного экономического общества», затем в периодических изданиях, в том числе издаваемых Н.И. Новиковым, появляется почти отсутствовавшая в первой по­ловине XVIII в. техническая тема. Популяризация достижений оте­чественной и иностранной техники начинает «рассматриваться как средство повышения благосостояния».

«Новиковское десятилетие» называют исследователи этот пери­од издательской деятельности в Московском университете. Н.И. Но­виковым закладывается дифференциация печати по читательскому интересу. Здесь он выпускает второе издание (в несколько раз пре­восходящее по количеству материала петербургское) журнала «Древ­няя российская вивлиофика, содержащая в себе: собрание древно­стей российских, до истории, географии и генеалогии российских касающиеся...» (1788—1791) — для специалистов.

Новиков начинает издавать фактически первый литературный журнал для женщин «Модное ежемесячное издание, или Библио­тека для дамского туалета» (1779), а также «Городскую и деревен­скую библиотеку, или забавы и удовольствия разума и сердца в праздное время»,

С его именем связано рождение первого русского журнала для детей — «Детское чтение для сердца и разума» (1785—1789), в ко­тором печатались в том числе «различные познавательные статьи: о солнце, о земле, о кометах, о животных и т.п.». Новиков писал своим маленьким читателям: «. несправедливо оставлять соб­ственный свой язык или еще и презирать его. Всякому, кто любит свое Отечество, весьма прискорбно видеть многих из вас, которые лучше знают по-французски, нежели по-русски, и которые вместо того чтобы, как говорится, с матерным млеком всасывать в себя любовь к отечеству, всасывают, питают, возращают и кореняют в себе разные предубеждения против всего, что токмо отечественным на­зывается» (Кузьмина, 1948: 31).

Привлекая к работе университетскую молодежь, он указывает на необходимость развития торговли и промышленности, опираю­щихся на просвещение. Одним из последних изданий, предприня­тых Н.И. Новиковым, был первый в России естественно-научный журнал «Магазин натуральной истории, физики и химии.» (1788— 1792), содержащий переводы из трех французских словарей по естественным наукам. «Магазин натуральной истории, физики и химии, или Новое собрание материй, принадлежащих к сим трем наукам, заключающее в себе: важные и любопытные предметы оных, равно как и употребление премногих из них во врачебной науке, в экономии, земледелии, искусствах и художествам» выхо­дил как приложение к газете «Московские ведомости». Это было практически последнее при Новикове приложение.

Историк В.О. Ключевский писал: «.Издательская и книгопродавческая деятельность Новикова в Москве вносила в русское обще­ство новые знания, вкусы, впечатления, настраивала умы в одном направлении, из разнохарактерных читателей складывала одно­родную читающую публику, и сквозь вызванную ею усиленную ра­боту переводчиков, сочинителей, типографий, книжных лавок, книг, журналов и возбужденных ими толков стало пробиваться то, с чем еще было незнакомо русское просвещенное общество: это — общественное мнение» (Лазаревич, 1984: 40).

Список изданий, выходивших в дальнейшем в университетской типографии, удивитеьно обширен. Была продолжена традиция при­ложений к «Московским ведомостям».

Согласно «Указу о вольных типографиях» 1783 г., каждому по­зволялось «по своей собственной воле заводить оные типографии, не требуя ни от кого дозволения, а только давать знать о заведении таковом Управе благочиния того города, где он ту типографию иметь хочет». В результате не только в столичных городах, но и в российской глубинке появляются свои литературные силы. В Яро­славле в 1786 г. начинает выходить первый российский провинци­альный журнал «Уединенный пошехонец», в Тобольске — «Ир­тыш, превращающийся в Иппокрену» (1789—1791) и «Библиотека ученая, экономическая, нравоучительная и проч.» (1793—1794).

Издатель «Ученой, економической, нравоучительной, истори­ческой и увеселительной библиотеки, в пользу и удовольствие обоего пола и всякого звания читателей» П.П. Сумароков напеча­тал в 1792 г. в «Московских» и «Санкт-петербургских ведомостях» объявление, в котором сообщал о выпуске «книги» из 12 частей. Первая из них — статья учености, «будет заключать в себе краткую историю о происхождении и усовершенствовании художеств как механических, так и свободных, с некоторыми подробностями оных. Многие небольшие сочинения, относящиеся к философии и политике, юриспруденции, коммерции, медицине, физике, нату­ральной истории и проч.: так же разные другие ученые рассуждения славнейших писателей и множество любопытнейших вещей, до всякого рода учености касающихся.»⁴.

Следует отметить, что научно-популярная периодика в XVIII в. все-таки не очень заметна в общей массе журнальной продукции. Научные знания не столь востребованы населением страны ввиду его малообразованности. Затухание интереса к науке может быть связано и с некоторым промышленным спадом, наступившим после кончины Петра Великого. Лишь в середине столетия популяризация научного знания, развиваемая Академией наук, Московским уни­верситетом, частными издателями, трудами Вольного экономиче­ского общества, оказывается полезной стремящейся к познанию публике, а также молодежи: студентам, гимназистам, детям. Таким образом, век XVIII в итоге завершается созданием журналов, диф­ференцированных как по тематике, так и по предпочтению чита­теля: возрастному и профессиональному.

Примечания

¹ Ган В. Популяризаторы XVIII века // Знание-сила. 1971. № 10. С. 42.

² См.: Артоболевский И.И., Чеканов А.А. Светоч русской науки // Природа. 1965. № 5. С. 13.

³ Берг Л.С. Географические и экспедиционные исследования // Вестник АН СССР. 1945. № 4—5. С. 16.

⁴ Библиотека ученая, экономическая и проч., издававшаяся П.П. Сумароко­вым в 1793—1794 гг. в Тобольске. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1874. С. 3—4.

Библиография

Берков П.Н. Первый научно-популярный журнал Академии наук // Вестн. АН СССР. 1945. № 5—6.

Есин Б.И. История русской журналистики (1703—1917). М.: Флинта: Наука, 2006.

Каллаш В.В. Очерки по истории русской журналистики. М.: Типография т-ва И.Н. Кушнерев, 1903.

Кузьмина В.Д. Возникновение периодической печати в России и раз­витие русской журналистики в XVIII веке. М., 1948.

Кузнецов И.В. Газетный мир Московского университета. М.: Флинта: Наука, 2005.

Лазаревич Э.А. С веком наравне: Популяризация науки в России. Книга. Газета. Журнал. М.: Книга, 1984.

Шафрановский К.И. «Разговоры о множестве миров» Фонтенеля в России (первое издание) // Вестн. АН СССР. 1945. № 5—6.

Поступила в редакцию 07.07.2011