К вопросу о задачах советской пропаганды в послевоенный период (по архивным документам фонда Л. З. Мехлиса)

Скачать статью
Бабюк М.И.

кандидат философских наук, доцент кафедры истории и правового регулирования отечественных СМИ факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Россия

e-mail: mbabyuk@yandex.ru

Раздел: История журналистики

Автор анализирует характер изменений в советской пропаганде в первые послевоенные годы, основываясь на анализе архивных документов личного фонда одного из советских идеологов - Л.З. Мехлиса, хранящихся в Российском государственном архиве социально политической истории (РГАСПИ)

Ключевые слова: идеология, пропаганда, Л. З. Мехлис, послевоенные условия

Окончание Второй мировой войны повлекло за собой масштаб­ные изменения во внутреннем устройстве СССР, связанные с кон­версией социально-экономической системы государства. Вместе с другими сторонами общественной жизни эти перемены коснулись и информационной составляющей. В частности, существенному пересмотру подверглось содержание периодических изданий в СССР — стало увеличиваться количество газет, журналов, других печатных изданий, существенно возросли тиражи периодических изданий в стране (Овсепян, 1999: 164).

Необходимо отметить, что окончание войны потребовало су­щественной корректировки системы пропаганды Советского госу­дарства. В первую очередь потому, что советская пропаганда также нуждалась в переходе на мирные рельсы: необходима была смена целей и задач государства под условия мирной жизни. Фактор сплочения населения на основе патриотизма и необходимости по­беды над врагом перестал быть актуальным, и поэтому было необ­ходимо четко сформулировать новые общественные задачи, объеди­няющие общество идеи.

Во вторую очередь сильно изменившаяся политическая, соци­альная, культурная конъюнктура требовала оперативной реакции со стороны партийных идеологов, объяснения основных черт но­вого мирового устройства в русле коммунистической идеологии.

При этом нельзя не отметить сложность положения советской пропагандистской машины в вопросах взаимоотношений власти и общества. Многие постулаты советской внутриполитической пропаганды, которые использовались в СССР до начала Великой Отечественной войны, были достаточно сильно обесценены к ее окончанию, и потому не годились для использования в своем аутентичном виде. Кроме того, принципиально изменившееся международное положение СССР и сложная внутриполитическая ситуация требовали выработки и ряда новых ответов власти на вы­зовы времени.

Контуры будущих проблемных аспектов послевоенной идеоло­гии отчетливо начали проявляться уже после коренного перелома в Великой Отечественной войне и потребовали оперативного вме­шательства руководящих структур в организацию пропаганды и агитации (Фатеев, 1999). И еще более они усилились с приближе­нием окончания войны, вместе с которым росло и количество но­вых для советской пропагандистской системы проблем.

В этом смысле серьезный интерес для вскрытия механизмов послевоенной перестройки пропаганды представляют документы из фонда Льва Захаровича Мехлиса, который, последовательно за­нимая высокие партийные должности, был одним из тех, кто определял контуры системы пропаганды и агитации, ее отражения в СМИ1.

Л.З. Мехлис играл существенную роль в разработке внутрипо­литической системы пропаганды и агитации, в развитии СМИ в предвоенный период. В частности, с 1930 г. Л.З. Мехлис заведовал Отделом печати ЦК ВКП(б), долгое время был главным редакто­ром газеты «Правда». С 1937 г. Лев Захарович возглавлял Главное политуправление Красной Армии, т.е. идеологическая работа и ра­бота со СМИ были одним из приоритетных направлений деятель­ности Л.З. Мехлиса.

Война внесла серьезные коррективы в должностные обязанно­сти этого партийного функционера. В 1942 г., после неудач Крым­ского фронта, где он был представителем Ставки, Л.З. Мехлис был понижен в должности и звании, снят с поста начальника Главного политуправления Красной армии. Однако как в течение войны, так и после нее Л.З. Мехлис оставался на высоких военно-поли­тических постах в армии.

В 1945 г. Л.З. Мехлис занимал должность члена Военного совета 4-го Украинского фронта. Документы, отражающие его деятель­ность, в том числе и с политработниками и сотрудниками фронто­вых газет, хорошо иллюстрируют процесс редукции идеологических постулатов, разрабатываемых в высших эшелонах власти в инструк­ции и указания по пропаганде и агитации на местном уровне. А с приближением окончания войны и в условиях мирного времени они хорошо иллюстрируют изменения в системе советской пропа­ганды в этот период.

В частности, Л.З. Мехлис в своем докладе на совещании с по­литработниками 38 Армии еще в феврале 1945 г. отмечал, что на­хождение солдат Советской армии за границей может породить нездоровые тенденции в советском массовом сознании. «Нельзя не учитывать также, как влияет на умонастроение солдат и офице­ров все, что они видят за границей и как они понимают окружаю­щую обстановку»2, — отмечал Мехлис в своем докладе. И хотя основная часть доклада в этот период еще посвящена проблемам идейного воспитания солдат в условиях войны на чужой террито­рии, здесь нельзя не отметить серьезную озабоченность партийного руководства проблемами послевоенного мировосприятия солдат Советской армии. Интересной заметкой репликой на страницах данного доклада Л.З. Мехлиса стало сравнение ситуации 1945 г. с ситуацией декабристов, которые после заграничных походов русской армии 1813—1814 гг. привнесли в русское общество про­грессивные идеи3. Иначе говоря, одной из важнейших проблем послевоенной идеологии Л.З. Мехлису представлялось удержание общественного сознания в фокусе партийной идеологии в услови­ях прорыва информационной изоляции советского общества во время войны.

В контексте будущей послевоенной жизни серьезной пробле­мой для советской партийной элиты оказывалось проникновение в сознание масс буржуазной идеологии. Эта идеология могла про­никнуть в сознание советских людей при их нахождении на терри­тории капиталистических государств. Она могла просачиваться на территорию СССР как раз через возвращавшихся на родину сол­дат4, через репатриированных граждан, создавая существенную угрозу советскому политическому строю.

Показательно, что в ранних докладах и документах фонда Л.З. Мехлиса периода Великой Отечественной войны данные про­блемы никак не обозначаются5. Проблематика переустройства по­слевоенной агитации остро встает именно тогда, когда принципи­ально изменяются внешнеполитические условия, когда Советская армия пересекает границы СССР и оказывается на территории Центральной Европы.

Окончание Второй мировой войны еще более обострило про­блемы в области идеологии и пропаганды, потребовало еще более энергичной перестройки идеологических постулатов и увеличило нагрузку на пропагандистские органы.

Так, в частности, в докладах и конспектах Л.З. Мехлиса после­военного периода можно отметить следующие проблемы в области агитации и пропаганды, которые он обозначает в армии после окончания войны:

— отсутствие таких же значимых объединяющих общество фак­торов, каким была Великая Отечественная война для поддержания эффективности агитации и ангажирования населения для проведе­ния социально значимых акций. Л.З. Мехлис специально отмечал, что во время войны пропаганда была гораздо более целенаправ­ленной, острой, эффективной6. Особенно интересно отметить, что среди важных факторов пропаганды периода войны Мехлис отме­чал национальный вопрос. «Жизнь или смерть славянским наро­дам» — так звучал один из важных лозунгов пропаганды времен войны, по словам Льва Захаровича7. Прекращение борьбы пре­дельного накала, которая сплачивала и мобилизовала людей сама по себе, естественно требовала от советской системы пропаганды и агитации новых подходов;

— утрата политработниками в новых условиях перспективы и целеустремленности в пропаганде8. По мысли Л.З. Мехлиса, мно­гие советские пропагандисты в условиях мирного времени не смогли эффективно перестроить свою работу. Снижение требова­тельности политических органов к себе и к качеству пропаган­дистских материалов вело к падению дисциплины в армии и утере связи с массами советских политических органов9;

— еще одним вызовом для системы пропаганды стали общест­венные ожидания в условиях окончания войны. Л.З. Мехлис отме­чает в этом контексте как минимум два существенных фактора:

1. Ожидание резкого улучшения жизни с окончанием войны10.

2. Фактор осознания разницы в уровне жизни между СССР и дру­гими европейскими странами11.

Совершенно очевидно, что общественные ожидания не могли оправдаться в краткосрочной перспективе, как в силу объектив­ных причин, так и в силу медленного вползания СССР в «холод­ную войну». А поскольку война эта требовала ресурсов, то их можно было получить за счет урезания внутренних расходов. В силу этого одной из важных целей пропаганды было разъяснения сложностей в переходе к мирной жизни. Это и отмечал Л.З. Мехлис в своих конспектах, требуя от политработников доносить до рядового со­става армии причины временных сложностей12. Прежде всего, как писал Л.З. Мехлис, необходимо время для восстановления про­мышленности и быта13. Кроме того, для восстановления страны необходим упорный труд населения, что также крайне актуально в пропагандистской работе14.

Проблема сознания миллионов советских жителей, побывав­ших за границей и имевших возможность сравнить советский об­раз жизни с европейским, остро осознавалась советской полити­ческой элитой. Л.З. Мехлис возвращается к мысли о декабристах не в одном своем конспекте15. Разницу в уровне жизни населения невозможно было игнорировать, следовательно, необходимо было обеспечить идейное обоснование данного факта;

— наконец, перед пропагандистскими органами в СССР стояла еще одна масштабная задача. Окончание Второй мировой войны привело к существенному перекраиванию политической карты мира. И хотя в 1945 г. контуры всех последствий этого события еще не проявились отчетливо, очевидно, что СССР перестал быть со­циалистическим государством в политической изоляции, но стал одним из лидеров мировой политики. Этот факт требовал извест­ного осмысления и переформирования стратегии массового созна­ния в новых условиях.

Л.З. Мехлис в обращении к политработникам, обширно осве­щая эти факты, подчеркивал необратимость и серьезность сдвигов во взаимоотношении социалистического и капиталистического мира16, однако, предостерегал от самоуспокоения и эйфории. США как лидер капитализма еще очень силен и потому необходи­мо укреплять и совершенствовать вооруженные силы для возмож­ного отпора новому врагу17. «Мы должны быть сильными, чтобы пожать плоды победы»18 — утверждал Л.З. Мехлис, говоря о по­слевоенном мировом устройстве. Из этой мысли непосредственно выводился тезис о необходимости содержания большой армии и сохранения расходов на ее содержание в условиях мирного времени.

Таким образом, в послевоенной пропаганде факт угрозы новой войны мог использоваться как для объяснения причин сохраняв­шихся трудностей в условиях мирного времени, так и для мобили­зации населения для организации новых политических и военных проектов государства.

Основным способом решения данных идеологических проблем в инструментальном плане Л.З. Мехлис считал прежде всего уве­личение объемов пропаганды с одновременной конкретизацией, привязкой к новым общественно-политическим условиям, что по­зволило бы пропаганде более эффективно обслуживать государ­ственные нужды. Мехлис особенно отмечал, что «сейчас остро стоит вопрос об усилении роли печатной агитации и пропаганды»19. С одной стороны, изменение количества пропагандистских мате­риалов позволило бы более постоянно влиять на массовое сознание, подробнее объяснять причины и характер трудностей в послевоен­ное время. При этом именно печать становилась для партийной элиты тем важнейшим элементом, который инструментально обес­печил бы в послевоенный период эффективную работу с массовым сознанием.

С другой стороны, Л.З. Мехлис неоднократно подчеркивал в сво­их работах, что конкретизация пропаганды, ее привязка к реальным условиям существования конкретного человека и есть путь к опти­мизации процесса воздействия на массы. А это требовало уже не просто изменения количества агитационных материалов, а улуч­шения качества работы журналистов и политработников, их обра­зования, культуры, профессиональных качеств.

Необходимо отметить, что документы из фонда Л.З. Мехлиса посвящены прежде всего проблемам пропаганды и агитации в во­инских частях в условиях окончания войны, однако было бы упро­щением считать, что та проблематика, которую поднимал Лев За­харович, касалась только пропаганды в воинских частях. В своих рассуждениях Мехлис касался также и проблемы демобилизации солдат в контексте пропаганды20, обращал внимание на вопрос возвращения больших масс населения в СССР21, наконец, на во­просы происходящих изменений в промышленности и в быту22, т.е. Л.З. Мехлис стремился охватить вопросы, которые далеко выходят за рамки армейских проблем. Следовательно, можно сделать вывод, что в его документах мы видим экстраполяцию решения идеологических проблем в масштабе всего общества на частный случай армейских подразделений. И Мехлис конкретизировал данные проблемы применительно к армии.

Как представляется, документы из фонда Л.З. Мехлиса иллю­стрируют достаточно оперативный анализ советским политиче­ским истеблишментом тех проблем и вызовов времени, которые сложились с окончанием Великой Отечественной (да и в масшта­бах Второй мировой) войны. Также они указывают те практиче­ские шаги, которые партийные идеологи намечали для сохранения эффективности системы пропаганды и агитации в новых условиях.

Примечания 

1 Архив Л.З Мехлиса в РГАСПИ (ф. 386) состоит из одной описи, которая включает в себя десятки материалов как машинописного, так и рукописного тек­ста. В основном это стенограммы различных заседаний, а также конспекты выступ­лений Л.З. Мехлиса. Основное содержание материалов охватывает проблемы идео­логии, политической работы. Документы представляют период 1930—1940-х гг. Особенностью материалов является личная карандашная правка Л.З. Мехлисом большой части документов. Карандашами разного цвета Л.З. Мехлис подчеркивал значимость того или иного тезиса, делал добавления и пометки. Правки сами по себе представляют интерес для исследователя, поскольку через них достаточно легко определить основные акценты проблем, рассматриваемых партийными ли­дерами, определить настроение и эмоции. Впрочем, коллекция документов доста­точно небольшая и не отражает полноты деятельности Л.З. Мехлиса. Часть доку­ментов по проблеме необходимо искать в других архивах.

2 РГАСПИ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 24. Л. 1.

3 Там же. Л. 3.

4 Там же.

5 Так, в черновых набросках доклада перед редакторами фронтовых газет 38-й Армии лета 1944 г. рекомендации Л.З. Мехлиса журналистам касаются вопросов повышения боевого духа солдат, улучшения качества боевой подготовки и т.п. Все проблемы, которые обсуждались с редакторами фронтовых изданий, универсаль­ны для пропаганды военного времени. Вопрос переформирования пропагандист­ских постулатов, поднимается Л.З. Мехлисом только после перехода Советской армии границ СССР.

6 РГАСПИ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 25. Л. 1.

7 Там же.

8 Там же.

9 Там же. Л. 3.

10 Там же. Л. 8.

11 Там же. Д. 24. Л. 13.

12 Там же. Л. 8.

13 В конспекте совещания с политработниками 38-й Армии (проходило 28.09.1945 г.) Мехлис даже указывает примерные сроки восстановления хозяйства — 3—5 лет.

14 РГАСПИ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 25. Л. 8.

15 См., например: РГАСПИ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 24. Л. 2 и РГАСПИ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 25. Л. 4.

16 РГАСПИ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 25. Л. 8.

17 Там же. Л. 9.

18 Там же.

19 Там же. Л. 3.

20 Там же. Л. 11.

21 Там же.

22 Там же. Л. 8.

Библиография

Овсепян Р.П. История новейшей отечественной журналистики. М., 1999.

ФатеевА.В. Образ врага в советской пропаганде. 1945—1954 гг. М., 1999.


Поступила в редакцию 14.01.2011