Контроль информационных потоков в медиасреде как важнейшая функция информационно-управляющей системы

Раздел: Дискуссия

В статье исследуется проблема регулирования информационных потоков в медиасреде России. Автор обобщает и систематизирует существующий опыт зарубежных стран в решении данной проблемы и предлагает различные подходы и механизмы осуществления функции контроля в российской медиасреде и, в частности, сети Интернет. Данные механизмы тесно увязываются с другой важнейшей функцией — мотивацией. В статье также предлагаются возможные субъекты управления, которые могут осуществлять функцию контроля в российской медиасреде со стороны государственного и частного сектора.

Для эффективной реализации мер по регулированию информа­ционных потоков необходим системный подход к решению про­блемы управления данными потоками. Связующим звеном между различными институтами российского общества, на наш взгляд, должна стать Информационно-управляющая система российской медиасреды, главной функцией которой является регулирование информационных потоков в медиасреде и обеспечение управляе­мости процесса сбора, обработки, подачи и хранения информации в соответствии с интересами общества.

Элементы информационно-управляющей системы должны вы­полнять основные функции управления, которые заключаются в:

— планировании;

— мотивации;

— организации;

— координации;

— контроле (обратная связь) (Латфуллин, 2004: 20).

В данной статье автор рассматривает одну из сложнейших и важных функций системы — контроль. Целью функции контроля является обеспечение так называемой “свободы от информации” граждан. На сегодняшний день механизм контроля в отечествен­ной медиасреде развит недостаточно глубоко.

Особую сложность представляет собой выполнение функции контроля в сети Интернет. В развитых странах контроль за соблюде­нием вредности, непристойности или незаконности информации в сети Интернет осуществляется по принципу саморегулирования в результате сотрудничества провайдеров и создателей интернет-СМИ. И хотя решения, принятые подобными гражданскими ин­ститутами, носят рекомендательный характер, существенным мо­тивом к их исполнению служит угроза изоляции сообщества или сети, не соблюдающей “правила игры”. Подобные организации или комитеты могут быть созданы в России в рамках Совета по ре­ализации информационной политики.

При этом, учитывая культурные, исторические и политические особенности нашей страны, нельзя недооценивать роль государ­ства в решении данного вопроса с учетом новых вызовов глобаль­ного информационного общества. И самым сложным вопросом управления информационными потоками в настоящее время яв­ляется контроль или цензура в сети Интернет.

На сегодняшний день в мире сложились различные подходы к решению данной проблемы, которые могут быть полезны и в рос­сийской практике.

Существует несколько способов осуществления цензуры, и ис­пользуются они в контрольных точках в рамках архитектуры Ин­тернета.

Эти контрольные точки включают исходное сообщение, исхо­дящего провайдера, конечного провайдера и конечное сообщение или конечного пользователя (Zittrain, 2003: 12).

Способы, применяемые для контроля этих параметров, вклю­чают:

— прямые указания по контенту: что можно отправлять и к чему может быть предоставлен доступ;

— требования по установке фильтров и других технических средств блокирования потоков данных.

Методы контроля за информационными потоками тесно связаны с функцией мотивации, которая подразумевает применение различенных стимулов. В мировой практике применяются различные режимы лицензирования форм выражения мнения, передачи и приема информации:

— режимы ответственности для источников сообщений и про­вайдеров;

— ответственность за оскорбление и клевету;

— режимы защиты авторского права и интеллектуальной собст­венности и пр.

Эти способы могут использоваться вместе или по отдельности в зависимости от ситуации.

При использовании указанных выше способов потоки данных контролируются во имя соблюдения приличий, безопасности и морали. Фильтры могут быть поставлены на уровне провайдера получателя для блокировки доступа пользователя к информации, которая считается вредной. Людей можно заставить использовать фильтры в пределах Интернет-кафе или публичных библиотек. Желающие выразить свое мнение могут подпадать под действие законов о клевете, которые, как правило, требуют идентификации пользователя и, следовательно, некоторых форм лицензирования поставщиков интернет-услуг.

Лицензирование провайдеров может сделать их ответственными за контент, хостинг которого они осуществляют. И, наконец, от провайдеров могут потребовать удаления хостируемого контента и разглашения информации о человеке, поместившем конкретный вызывающий сомнение контент.

Многие, если не все, из этих мер можно применять на основа­нии закона об охране интеллектуальной собственности.

Теперь возникает вопрос, кто именно должен осуществлять функцию контроля за информационными потоками?

В мировой практике органы, которым поручено осуществлять надзор за процессом регулирования, могут быть самыми разными: в одних странах это правительственные департаменты, в других — регулятивные органы, в третьих — независимые организации. Правительственные департаменты функционируют в Швейцарии (там полиция для блокировки контента, пропагандирующего ра­сизм, направляет письма непосредственно провайдерам), в Ита­лии (комитет национальной безопасности и министерство связи), в Лаосе (комитет, в состав которого входят несколько министерств, определяет порядок работы пользователей Интернет) и в Тунисе (Тунисское интернет-агентство, входящее в состав Министерства связи). Регулятивные органы отвечают за контент в Австралии (Австралийское управление вещания обладает правом издавать распоряжения о прекращении работы поставщиков интернет-услуг на территории Австралии), в Индии (Комиссия по связи Индии),

Южной Корее (Комитет по этике информационных коммуникаций имеет право удалять контент без решения суда) и Венгрии (Нацио­нальный совет по радио и телевидению) (Хосейн, 2008: 30).

В состав регулятивных органов могут входить члены правитель­ства, а сами регулятивные органы могут контролироваться прави­тельством. В числе стран с подобной моделью управления Велико­британия, где действует Фонд контроля над Интернетом (Internet Watch Foundation, IWF) — организация, созданная изначально для противодействия регулированию; Венгрия, в которой существует Ассоциация контент провайдеров (Content Providers’ Association), первоначально аналогичная IWF, но ставшая более проблематич­ной из за предложений по установке антипорнографических фильт­ров, удалению “вульгарных и агрессивных высказываний” и всего, что направлено против “хорошего вкуса”, а также из-за рекомен­даций в отношении потенциального нарушения авторского права. Однако здесь проблема в том, что все эти полномочия ограничены географическими границами.

При формировании элемента контроля информационно-управляющей системы необходимо ответить на вопрос, с какой целью он осуществляется.

Цели контроля или цензуры могут быть самыми разными. Цен­зура вводится во многих странах для:

— защиты интересов национальной безопасности (Китай, Син­гапур);

— защиты “общественной нравственности” путем регулирования ошибочных или злонамеренных слухов или тревожных новостей, целью которых становится нарушение общественного спокойствия, вселение страха в людей или нанесение вреда государственным интересам (Египет)¹.

Среди других целей можно перечислить примеры Перу, где на­ложен запрет на информацию, которая “противоречит морали или добрым традициям”. Законы Марокко использовались для ареста редакторов газет за нанесение оскорбления королю и публикацию коммюнике Исламской группы.

Австралия регулирует контент, который считается неподходя­щим для несовершеннолетних. Китай также фильтрует ряд порно­графических сайтов. Индия цензурирует материалы, “носящие по­хотливый характер” или “вызывающие похотливые желания”. Закрываются веб-сайты, пропагандирующие ненависть, клевету, оскорбления, азартные игры и расизм, насилие и терроризм, пор­нографию, включая детскую, и секс с элементами насилия.

Помимо контента, описывающего инцест, педофилию, ското­ложество и некрофилию, Сингапур регулирует пропаганду гомо­сексуализма.

Многие страны континентальной Европы запрещают контент, пропагандирующий расизм или ксенофобию. Совет Европы про­двигает принятие гармонизирующих мер, призванных обеспечить признание всеми государствами-членами ЕС преступного харак­тера подобных выступлений и предписывает удалять их с веб-сайтов государств-членов ЕС. Эти государства также разработали четкие законодательные нормы в отношении клеветы и оскорблений.

Пока правительство США, находясь под контролем Конституции и практики ее применения, более ограничено в вопросах регулиро­вания свободы слова, возникают новые формы цензуры. Например, потребителей ограничивают “Условиями оказания услуг”, которые принимают провайдеры, фактически ограничивая конституцион­ные права пользователей: они разрешают им какие-то высказыва­ния и действия, но при этом ограничивают свободу слова и досту­па, которые на основании других документов являются абсолютно законными².

Таким образом, субъекты производства и частного сектора ока­зываются вовлеченными в процесс контроля за потоками данных.

Государственный сектор для эффективного осуществления функции контроля за информационными потоками должен тесно взаимодействовать с частным сектором.

Для защиты авторского права и интеллектуальной собственности в различных странах принимаются законы и утверждается практика.

В Бельгии в 2000 г. впервые в мире было введено отслеживание пользователей, работающих с приложениями “точка-точка”: на основании “джентльменского соглашения” провайдеры стали предоставлять имена своих пользователей представителям музы­кальной индустрии.

Гораздо дальше пошел закон об авторском праве в США. На основании “Закона об авторском праве в цифровом тысячелетии” (Digital Millenium Copyright Act, DMCA) от 1998 г. публикация ин­формации о средствах, позволяющих обойти механизмы защиты авторского права, подлежит судебному преследованию. Закон предусматривает ответственность даже в том случае, когда люди, опубликовавшие подобный материал, находятся за пределами США. Так, в 2001 г. Дмитрий Скляров, российский программист, написавший программу, позволяющую обойти этот закон при пользовании Adobe eBooks, был арестован на собрании хакеров в Лас-Вегасе, на котором он выступал с докладом о своем изобре­тении. История закончилась тем, что ему лично обвинение предъ­явлено не было, но оно было предъявлено московской компании “Элкомсофт”, сотрудником которой он являлся. Суд присяжных оправдал “Элкомсофт”, частично потому, что написание программ не является в России противозаконным делом.

Другой пример: 16 летний студент из Норвегии Йон Йоханссон написал программу DeCSS для обхода системы, защищающей коммерческие DVD, и был подвергнут штрафу со стороны Ассо­циации американского кино опять же на основании вышеуказан­ного закона. Однако Ассоциация на этом не остановилась: она стала возбуждать дела против каждого, кто просто выходил по ссылке на эту программу. В числе пострадавших оказался и Эрик Корлей, редактор “2600: the Hacker Quarterly”, который (наряду со многими другими пользователями Интернета) подключился к DeCSS с веб-сайта своего журнала.

Отдельные граждане и группы также могут иметь право на цен­зуру поведения других людей в отношении клеветы и оскорблений.

В ходе одного из исследований в Великобритании Правовая ко­миссия обнаружила, что некоторые поставщики интернет-услуг получали более сотни жалоб в год от адвокатов и рядовых граждан на якобы оскорбительные материалы, размещаемые или распро­страняемые через этих провайдеров. Большая часть писем прихо­дила от адвокатов и содержала жалобы на веб-сайты, созданные недовольными потребителями. Комиссия была вынуждена при­знать, что лучшим решением для получателей этих писем было “удалить материал вне зависимости от общественных интересов и соответствия действительности”. Такое решение было принято по причине неясного юридического статуса поставщиков интернет-услуг по британскому законодательству. Правовая комиссия вы­разила озабоченность тем, что группы граждан, организующие подобные кампании, являются первой “пострадавшей стороной” в подобной ситуации². Этот правовой режим слишком близок к замораживанию свободы политического слова.

До тех пор пока поставщики интернет-услуг воспринимаются как “вторичные издатели” или как организации, отвечающие в определенной степени за хостируемый контент, они, скорее всего, могут быть привлечены к ответственности. Правовая комиссия считает, что одним из выходов из создавшейся ситуации является полное освобождение провайдеров от ответственности, как это сделано в США.

В качестве альтернативы следует подготовить более четкие ин­струкции по статусу поставщиков интернет-услуг как издателей, архивариусов или просто каналов передачи информации и ее носителей.

В делах, связанных с клеветой и оскорблениями, следует уде­лять больше внимания вопросам юрисдикции. Все чаще контент-провайдеры и поставщики интернет-услуг в разных странах мира подвергаются риску быть признанными юридически ответствен­ными за клевету и оскорбления.

Такой случай произошел в Австралии, когда суды этой страны признали, что дело о клевете против компании “Доу Джоунс” (Dow Jones), расположенной в Нью-Йорке, находится в их юрисдикции. Это дело стало прецедентом для канадского суда, который недавно принял аналогичное решение. Постановление гласило, что статья, опубликованная в Washington Post (в то время как чело­век жил и работал в Кении), может быть предметом слушаний в канадском суде несколько лет спустя, поскольку газета должна была “предусмотреть, что эта история будет следовать за истцом, независимо от места его проживания”⁴.

Европейский Союз, работающий над разрешением коллизион­ного права в сфере оскорблений, считает, что любой человек, по­мещающий информацию в Интернете, будет отвечать по закону о клевете, принятому каждым государством—членом ЕС⁵.

Другой суд в Канаде признал, что анонимная клевета “носит более рискованный характер, так как в нее легче поверить”, и, сле­довательно, тот, кто клевещет на других с использованием Интернета, должен нести большую ответственность за причиненный ущерб⁶.

Недостаточно корректное рассмотрение данной ситуации мо­жет привести к тому, что цензура будет введена как орудие право­вого устрашения. Это может произойти в результате запугивания поставщиков интернет-услуг или отдельных людей, лимитируя их право на свободу слова.

Законы о клевете используются также и правительствами. В не­которых странах клевета является преступлением. Правительство Сингапура боролось со своими оппонентами, подавая на них в суд за клевету.

Закон о клевете в штате Джорджия используется как щит про­тив расследований СМИ и имеет в своем распоряжении граждан­ские и уголовные наказания, а правительство предлагает ввести более продолжительные сроки наказания за клевету на государ­ственных официальных лиц.

Согласно статье 19 Глобальной кампании за свободу выражения мнений:

- клевета должна быть исключена из числа уголовно наказуемых преступлений;

- государственным органам, включая органы законодательной, исполнительной или судебной власти, должно быть запрещено по­давать иски о клевете;

- высказывание мнения, в отличие от фактических обвинений, не должно служить основанием для обвинений в клевете;

- провайдеры интернет-услуг и другие организации, выполня­ющие аналогичные функции, должны быть ограждены от ответ­ственности;

- должны быть предусмотрены меры защиты обоснованных пуб­ликаций;

- наказание должно быть адекватно нанесенному ущербу, а за нанесение нематериального ущерба должен быть установлен верх­ний предел наказания⁷.

Таким образом, в мире сложилась достаточно обширная прак­тика применения мер по контролю за информационными потоками в медиасреде и, в частности, в сети Интернет. При формировании контроля как элемента информационно-управляющей системы должна быть использована лучшая практика в первую очередь раз­витых стран, вплотную столкнувшихся с данной проблемой на ранних стадиях формирования информационного общества, кото­рое в России находится на начальном этапе становления. При этом необходимо подчеркнуть тесную взаимосвязь функции кон­троля с функцией мотивации (положительной и отрицательной), которые должны быть тесно взаимосвязаны в информационно-управляющей системе.

Примечания

¹ Frankel G. (2004) Egypt Muzzles Calls for Democracy. Washington Post January 6. A01.

² Committee to Protect Journalists. CPJ Delegation Meets with Moroccan Ambassa­dor: Calls for Immediate Release of Jailed Editors (2003) New York. Р. 4.

³ Law Commission. Law Commission Report on Defamation and the Internet: A Preliminary Investigation (2002) London: Law Commission of England and Wales. Р. 25.

⁴ Geist M. (2004) Web Decision extends long arm of Ontaric law. The Toronto Star February 16: 25.

⁵ Article 19 (2004) Press Release: ARTICLE 19 concerned that proposed Rome II regula­tions pose threat to Internet publishers’ freedom of expression. January 14. Р. 3.

⁶ Brethour P. (2004) Net Libel Open to Higher Damages: Judge says anonymous Web postings can magnify impact of defamatory comments. Globe and Mail February 11: 15.

⁷ Article 19 (2004) Harsh Georgian Defamation Laws Must Be Amended. London: The Global Campaign for Free Expression. Р. 12.

Библиография

Хосейн Г. Ограничение и сдерживание глобальных потоков данных. М.: МЦБС, 2008.

Организационное поведение: Учебник для вузов / под ред. Г. Р. Латфуллина, О.Н. Громовой. СПб.: Питер, 2004.

Zittrain J. (2003) Internet Points of Control. Boston College Law Review 1 (43).

Поступила в редакцию 14.01.2010