Мобильное общество и общество знания: сходства и различия

Скачать статью
Алексеева А.О.

кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры зарубежной журналистики и литературы, научный сотрудник кафедры новых медиа и теории коммуникации факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Россия

e-mail: stasy.alekseeva@gmail.com

Раздел: Теория журналистики и СМИ

В данной статье рассматривается соотношение двух понятий – «мобильное общество» и «общество знания», которыми можно обозначить следующие за информационным обществом этапы развития социума. В статье делается вывод о том, что мобильное общество является не только результатом активного использования обществом беспроводных технологий сотовой связи, но и, в целом, ускоренных темпов движения капиталов (материальных и нематериальных) и информации благодаря развитию новейших ИКТ. Общество знания во многом опирается на достижения мобильного общества, но носит более «экоцентричный», нежели технологический, характер, а на первое место выдвигает навыки и умения пользователей: совместную работу с базами данных, кооперацию в детерриториализованных научных сообществах и т.д.

Ключевые слова: информационное общество, мобильные технологии, Интернет, знание, социальные сети

Сегодня, в 2010 г., информационное общество является уже не образной конструкцией, а реальностью. Однако проявления ин­формационного общества столь разнообразны и неоднозначны, а его качества и характеристики столь существенно разнятся от ре­гиона к региону и зависят от особенностей использования ИКТ в конкретном государстве, что правильнее было бы говорить не об одном глобальном информационном обществе, а о разнообразных обществах, которые достигли определенной степени “информаци­онного” развития благодаря высоким технологиям.

Из-за различного уровня технологического развития регионов освоение интернет-пространства в разных странах также различает­ся. В среднем по миру технологии доступа в Интернет с помощью сотовых телефонов, смартфонов и коммуникаторов стали развивать­ся существенно позднее, чем доступ через персональный компьютер.

В данной статье будет сделана попытка разобраться в понятий­ном аппарате и теоретических предпосылках становления и перво­начального развития “мобильного общества” и тесно связанного с ним “общества знания”. Будет сделана попытка соотнести оба понятия, выявить их сходства и различия.

Необходимость разобраться в понятийном аппарате назрела после того, как во время целого ряда научных дискуссий, в частно­сти на круглом столе “Перспективы развития мобильного общества в России”, который прошел на факультете журналистики МГУ в декабре 2009 г., среди экспертов наметились разногласия в том, как понимать «мобильное общество».

Существует два определения понятия “мобильный”: 1) подвиж­ный, способный к быстрому передвижению и 2) в переносном значении — способный быстро действовать, принимать решения (Толковый словарь Ожегова)1.

Мобильным принято называть общество, где быстро передвига­ются информация, люди и капитал. Но это не означает главенство и превосходство мобильных технологий над другими ИКТ. В част­ности, мобильным называют и нынешнюю стадию развития ин­формационного общества. Термин стал применяться с середины первого десятилетия XXI в., когда Интернет бурно развивался и начинал определять многие экономические и информационно-ком­муникационные процессы. В этом смысле развитие мобильного общества связано с ИКТ, но не только и исключительно с развитием беспроводной телефонной связи. Поэтому, применяя термин “мобильное общество”, следует всегда четко понимать, какое из двух значений мы используем.

Сначала благодаря Интернету, а теперь и мобильным технологи­ям в обществе начали происходить серьезные изменения. Процессы доставки и получения информации с каждым годом происходят все быстрее, а медиа становятся более персонализированными. Этому наряду с другими новыми медиа способствуют новые сред­ства доставки содержания, интегрированные в мобильный теле­фон. Они не только конкурируют с традиционными медиаканала­ми (телевидение, радио, печать) за внимание и время аудитории, но и свидетельствуют о появлении нового вида массовых комму­никаций, который носит синергический характер, соединяя в себе достоинства разных типов и видов коммуникации (К мобильному обществу..., 2009: 10).

Использование мобильных технологий в процессе доставки и потребления медийного контента ведет к более дробной системе использования информации. Мир массовой коммуникации — это телевидение, радио и пресса. Через мобильный телефон потреби­тель получает лишь ему предназначенную информацию. Развитие ИКТ привело к значительной демассификации и фрагментации коммуникации.

Сегодня почти половина человечества имеет доступ к мобиль­ной связи, а через нее — ко всем возможным СМИ: от газет до ТВ, радио и Интернета. Количество тех, кто выходит в Интернет с мо­бильного телефона, в 2008 г. достигло в США 15,6% от общего числа пользователей Всемирной паутины, в Великобритании — 12,9, в Италии — 11,9, в России — 11,29, в Испании — 10,8% (там же: 13).

Особо стремительный рост мобильной связи наблюдается се­годня на развивающихся рынках, где мобильные устройства обхо­дятся дешевле компьютеров, а доступ в Интернет с помощью мо­бильного телефона помогает получать информацию в тех районах, где прежде не имелось выхода в глобальную Сеть. Тем временем на рынках с высоким проникновением мобильной связи, таких, как Япония, мобильными устройствами пользуются как кошельком — для совершения онлайновых покупок, обмена информацией в ре­жиме реального времени, а также для работы с электронной по­чтой и отправки SMS-сообщений. Подобная практика входит в повседневную жизнь и в других частях света2.

Согласно информации исследовательского агентства iResearch, мировой рынок беспроводного доступа в Интернет с помощью мобильного телефона вырос до 920 млн в 2008 г. В 2003 и 2004 гг. рост превышал 100%, но в последующие годы сократился до двух­значных цифр3.

Мобильные технологии позволили осуществить не только но­вый тип коммуникаций. Ввиду того что коммуникация представ­ляет собой фундаментальный социальный процесс, изменяются и социальные связи в обществе, которые в свою очередь оказывают влияние на структуры межличностного и межгруппового взаимо­действия. Широкое развитие мобильных телефонов привело к рез­кому росту межличностной, медиатизированной коммуникации, которая потеснила массовую. Сотовая телефония становится важ­нейшим элементом современной коммуникационной структуры общества.

Развитие мобильных технологий рассчитано на более широкую аудиторию, чем Интернет. Если для того, чтобы пользоваться Ин­тернетом, нужны специальные навыки, то мобильный телефон предлагает более простые и доступные схемы доступа в Сеть. Кроме того, телефоны дешевле и вследствие этого доступнее, чем даже самые недорогие ноутбуки. Поэтому мобильный телефон стано­вится ключевым элементом и инструментом жизни общества. Со­четание высочайшей технологичности с широкой доступностью делает мобильную составляющую уникальным фактором ускорен­ного развития общества и его перехода на новый этап.

Постепенно высокие мобильные технологии проникают и в рос­сийское общество, изменяя его социальный ландшафт. Один из ярких, хотя и неоднозначных примеров, — жизнь заключенных. Хотя физически эти люди изолированы от общества, де-факто они активно живут онлайн — с помощью мобильных телефонов и мо­бильного Интернета. Заключенные активно общаются в соци­альных сетях и на специализированных форумах, а также читают литературу и прессу, ищут интересующую информацию, развлека­ются, переписываются с родственниками и друзьями, выкладыва­ют свои фотографии. А некоторые, готовые раскошелиться на тра­фик, снимают видео на прогулках и в камерах и размещают его в Интернете. Наиболее активные и продвинутые пользуются даже электронными деньгами, тратя их на различные интернет-сервисы и интернет-магазины4.

Впрочем, скорость загрузки сайтов Рунета в мобильном Интер­нете по-прежнему оставляет желать лучшего, хотя эта ситуация значительно улучшилась со стартом сетей третьего поколения — 3G в 2010 г. и началом продаж мобильных телефонов бренда Apple — iPhone. В пятерке самых популярных мобильных ресурсов сегодня — развлекательные и новостные сайты, в частности Bash.org, букмекер­ская контора Marathonbet.com, rian.ru и utro.ru — об этом рассказал руководитель отдела исследований компании SpyLog С.И. Кедров на конференции РИФ+КИБ в апреле 2009 г. Кроме того, аудито­рия менее внимательна, поэтому количество просматриваемых страниц существенно ниже, чем в Интернете традиционном. Не ме­нее существенной особенностью пользования мобильным Интер­нетом является отсутствие традиционного спада пользовательской активности в выходные. Причина — смартфон всегда под рукой, а не только в рабочие дни и в рабочее время, как персональный компьютер.

Однако не следует думать, что мобильный телефон используется только для серфинга в Интернете, просмотра электронной почты, чата в сервисах обмена мгновенными сообщениями и прочих он­лайн-активностей. Не менее популярны современные смартфоны и в качестве устройств для просмотра телевизионных передач и кинофильмов. Одно из интересных исследований5 в области мо­бильного ТВ было проведено в Финляндии. Начиная с 2005 г. биз­нес-сообщество Forum Virium Helsinki экспериментировало с муль­тимедийными технологиями и их целевой аудиторией. Оказалось, что основным стимулом к использованию мобильного ТВ является развлечение, которому большинство респондентов предаются в транспорте, на работе или в то время, когда домашний телевизор “оккупирован” родственниками. “В то же время новости в широком смысле этого слова были предметом большого интереса пользова­телей”, — говорится в отчете. Помимо новостей и информационных сервисов респонденты предпочитали музыку или развлекательные сериалы, в то время как спортивные трансляции или полнометраж­ные фильмы с экрана мобильного телефона смотрели только при отсутствии альтернативы.

Еще одно любопытное исследование было проведено в 2004 г. британскими учеными из Лондонского университетского колледжа (University College London) Х. Кнохе и Дж. Маккарти6. Эксперты решили выяснить, какие виды мобильного контента будут наибо­лее популярны в Британии, Франции и Греции в случае появления мобильного ТВ. Как ни странно, наибольшее количество голосов было отдано в пользу новостного контента и прогноза погоды. Второе место занимали музыкальные сервисы, затем шел футбол и прочие спортивные мероприятия, мультсериалы, фильмы, “мыль­ные оперы” и ситкомы.

Однако с тех пор как мобильное телевидение появилось в Ев­ропе, “призеры” народного голосования поменялись местами, причем каждая из этих категорий может выйти на первое место в зависимости от территории распространения. Так, по мнению представителя Vodafone Group Я. Храбовски7, наибольшей популяр­ностью среди абонентов мобильной сети в Германии и Великобрита­нии пользуется спорт, в частности итоги футбольных соревнований и выпуски новостей. В США, по данным, которые приводит ис­полнительный директор медиасети GoTV Networks Т Эллсворт, спросом пользуются развлекательные сервисы, ведущую роль сре­ди которых играет музыка.

Однако руководитель отдела мобильного ТВ телекоммуникаци­онной компании 3 Italia Р. Форте приводит несколько иные данные по потреблению медиаконтента в сетях мобильной связи: “В дан­ный момент 45% рынка мобильного контента приходится на так называемый контент gambling, games, girls, — считает он. — Музы­кальные и персонализированные сервисы составляют еще 35%. И только 20% рынка составляют новости. Это то, чего хочет рынок в любой стране мира”8.

Принято считать, что мобильные устройства для доступа в Сеть чаще используют люди, которые в целом активно пользуются Ин­тернетом. Однако исследование, проведенное аналитической компа­нией comScore в марте 2009 г. представило весьма противоречивые данные9. Оказалось, что наименее активные интернет-пользова­тели используют мобильные телефоны для доступа в Сеть на 30% чаще активных пользователей. В ходе опроса, который проводился на основе онлайновой панели comScore, было выяснено, что ак­тивные пользователи просматривали 6701 интернет-страницу в месяц, а неактивные — лишь 1104 страницы в месяц. Среди неак­тивных пользователей мобильным Интернетом, по крайней мере раз в неделю, пользовались 15,2% опрошенных, а среди активных 11,7%. Среди пользователей мобильного Интернета преобладают мужчины (58%) и люди в возрасте от 18 до 44 лет. Поэтому неуди­вительно, что в первую очередь их интересуют новостные сайты и сайты, посвященные активному отдыху. Такой срез интересов от­личается от контента, традиционно пользующегося спросом у тех людей, которые выходят в Интернет с помощью персонального компьютера: образование, медиа, путешествия, бизнес и финансы, розничная торговля. В целом, исследование comScore показало, что мобильный Интернет “дополняет” ту активность в Сети, кото­рую люди ведут с основного компьютера, а не дублирует ее.

Признанный лидер в сфере мобильного Интернета — Япония, хотя равняться на нее очень сложно: японские технологии ушли далеко вперед. Особенность мобильных сервисов в Японии — ис­пользование i-mode (фактически это полноценный браузер), кото­рый позволяет выполнять с помощью смартфона многочисленные операции, делая его устройством “все в одном”. К сожалению, в силу разницы в стандартах между Страной восходящего солнца и европейскими государствами, а следовательно, в силу соответст­вующих недоработок сервиса все попытки внедрить i-mode за пре­делами Японии провалились.

Мобильный Интернет в Японии популярнее Интернета тради­ционного. Больше половины пользователей предпочитают исполь­зовать мобильные телефоны для выхода в Сеть. Знакомство с Ин­тернетом тоже часто начинается именно с его мобильной версии.

Телефон для японца — это выход в Интернет, это игры, радио, плеер, телевизор, фотоаппарат, видеокамера, кредитная карта (сервисы электронных денег Edy, Osaifu-Keitai от NTT DoCoMo) и даже билет на самолет. Покупка билета регистрируется в телефоне, в аэропорту он прикладывается к табло на турникете — и все.

Технология “дополненной реальности” работает в Японии так­же в полной мере. «Гуляешь в незнакомом городе, видишь кафе, навел на вывеску камеру телефона и — сразу прочитал, что о нем пишут другие посетители... Заметил на холме какие-то развалины. Какого века? Телефон услужливо разыскивает статью в Википедии. Кажется фантастикой? Подобные сервисы — уже “дополненная реальность”, которая станет такой же обыденностью, как интернет или телефонная связь»10.

Нечто похожее делают в Европе. Не так давно в Нидерландах был анонсирован сервис Layar компании SPRXmobile. С помощью Layar можно получить разнообразную информацию об окружаю­щем вас мире, имея в кармане всего лишь коммуникатор под управлением операционной системы Google Android. Проходите мимо незнакомого кафе и собираетесь зайти? Наведите камеру коммуникатора на заведение: на экране устройства тут же появят­ся “слои” с информацией: фото внутри, описание цен, отзывы о заведении посетителей и т.д. Видите незнакомый товар в магази­не? Наводите камеру гуглофона — и видите среднюю стоимость в разных магазинах, отзывы покупателей, состав, производителя, объемы продаж товара и т.д. “Слои” (читай: гиперссылки) появля­ются на экране тачфона и выбрать категорию интересующей вас информации можно будет, просто ткнув в нее пальцем. Навели на номер такси — узнали примерные тарифы. Навели камеру на лого­тип банкомата — узнали размер комиссии для карточек других банков. Навели на незнакомый жилой дом — узнали, сдаются ли в нем квартиры и по какой цене.

Описанное в предыдущем абзаце — апогей развития мобильного общества в его современном понимании. Характерными чертами этого этапа развития стала демассифицированная коммуникация, развитие Интернета — особенно мобильного — и мобильной телефо­нии, а также усиление личного фактора в получении новых знаний.

Именно знание (совокупность понятий, теоретических постро­ений и представлений, а также форма систематизации результатов познавательной деятельности человека), формы и способы его распространения являются ключевым моментом развития любого общества. Особенности развития информационного общества в век мобильной телефонии связаны с возрастающей ролью знаний. Новая фаза информационного общества — это общество знания, к которому мы постепенно приближаемся.

Понятие “общество знания” впервые использованное в 1969 г. одним из самых влиятельных теоретиков менеджмента П. Друкером, получило детальное развитие в 1990-е гг., в частности в рабо­тах по этой теме, опубликованных такими исследователями, как Р. Манселл или Н. Стер11. Начиная с 60-х гг. XX в. и до публикации в конце 1990 г. трилогии М. Кастелса, посвященной “эре информа­ции”, понятие “информационное общество”, так сказать, обобщает изменения и тенденции, описанные или предсказанные в посвя­щенных этой теме трудах первопроходцев, говоривших о проникно­вении технологий во власть, о новой экономике научных знаний, о глубоких переменах в сфере труда и т.д.

Сделаем предположение: понятие “общество знания” описывает идеальный тип общества, где доступ к знанию определяет ключевые экономические, политические, социальные и информационные про­цессы. А также, по мнению экспертов ЮНЕСКО, позволяет граж­данам жить долго и счастливо, без борьбы за исчерпаемые энерго­ресурсы и без вооруженных конфликтов, типичных для реалий сегодняшнего дня. Мобильное же общество уже фактически явля­ется реальностью, по крайней мере, в отдельных регионах мира.

Многие современные социальные тренды, в частности иссле­дованные группой ученых во главе с М. Кастелсом (Castells et al., 2007: 246), сигнализируют о том, что сети мобильной коммуни­кации становятся ключевым элементом новых глобальных соци­альных структур — сетевого общества. Тем не менее некорректно говорить о том, что технологии могут напрямую влиять на социум. Изменения в первую очередь происходят внутри самих социаль­ных структур. Это означает, по мнению М. Кастелса, что люди ис­пользуют сети беспроводной коммуникации в своих интересах и сообразно своим потребностям и этим оказывают ключевое влияние на развитие общества в целом. При этом особенности мобильных технологий определенным образом удовлетворяют потребности членов этого общества, а значит, и строго определенным образом сказываются на развитии социума. А раз коммуникация является фундаментальным процессом человеческой деятельности, то и освоение новых коммуникационных технологий оказывает глубо­кое воздействие на социальные трансформации.

Отличие мобильного общества от общества знания состоит в том, что мобильные сети — на данный момент развития общества потребления — служат, в основном, для удовлетворения потребно­сти человека в развлечении, обмене сообщениями, телепросмотре в ситуации недоступности больших экранов, но — в массовом по­рядке — не для генерации нового знания.

Вот как описывает общество знания П. Леви в своей культовой книге “Collective Intelligence”: “...в пространстве знания — там, где растворяются барьеры и границы, — обитают коллективные разу­мы, коллективное воображение в состоянии перманентной дина­мической реконфигурации. Коллективные разумы создают новые языки-мутанты, конструируют виртуальные вселенные, киберпро­странство, в котором они ищут небывалые формы коммуникации” (Levy, 1997: 84).

Пространство знания — это и есть коллективный разум. Пере­работанные в Интернете данные будут обеспечивать технической инфраструктурой коллективный разум сообществ. Роль информаци­онных технологий будет сводиться к продвижению конструирования интеллектуальных сообществ. Главным архитектурным проектом XXI в. должно стать построение интерактивного киберпростран­ства (ibid: 10). Леви понимает компьютеризацию общества как часть процесса эволюции, ведущего “к созданию новой среды коммуникации, мысли и работы для человеческого общества”. Новые коммуникационные системы, базирующиеся на цифровых информационных технологиях, должны обеспечивать членов сообщества средствами для координации взаимосвязи внутри уни­версума знания. В этом смысле киберпространство станет прост­ранством взаимодействия между знанием и знающими в детерриториализованных интеллектуальных сообществах.

Несмотря на довольно сложную лексику, которую Леви исполь­зует для описания общества знания, можно привести простые примеры, иллюстрирующие его идеи. Так, социальные сети впол­не реально приближают нас к коллективной работе со знанием: “Если я чего-то не знаю, спрошу у сообщества. А потом поделюсь своим уникальным знанием, когда в этом возникнет потребность”. Социальные сети доказывают, что общество знания должно обеспе­чивать совместное использование знаний

В эпоху “до Интернета” существование таких взаимоотношений в обществе было хоть и возможно, но затруднено целым рядом об­стоятельств. Была нужна единая площадка для научных и им по­добных дискуссий, эксперты должны были собраться в одно время и в одном месте, возможность вести “отложенные” обсуждения была невелика. Пожалуй, наиболее полно, хоть и весьма локально, мини-общества знания воплощались в научных институтах. В наши дни технологическое развитие позволяет с некоторой долей преуве­личения предполагать, что пользователи, имеющие выход в Интер­нет, уже стали частью общества знания. Ключевое препятствие — в неготовности человека и общества в целом к новым, сложным, но конструктивным взаимоотношениям.

Тут стоит напомнить, что понятия “знание” и “информация” следует различать между собой. Знание не может быть оторвано от процесса мышления. В отличие от информации знание существует лишь в процессах их порождения и употребления, т.е. в проблем­ных ситуациях, где собственно и активизируются мыслительные процессы. Ценность знания определяется его прикладным значе­нием. Как пишет П. Леви, эрудиция сменяется “омнипотентностью” (omnipotence — термин Леви) — умением быстро схватывать суть и включаться в разные сферы деятельности.

Общепризнано, что знание превратилось в предмет колоссаль­ных экономических, политических и культурных интересов на­столько, что может служить для определения качественного состо­яния общества, контуры которого лишь начинают вырисовываться перед нами. Но если важность этого понятия уже ни у кого не вы­зывает сомнений, то относительно его содержательной стороны дело обстоит далеко не так блестяще. О каком знании (или знаниях) идет в действительности речь? Следует ли согласиться с гегемони­ей научно-технической модели в определении законного и произ­водительного знания? Этими вопросами задаются авторы Всемир­ного доклада ЮНЕСКО “К обществам знания”, проведенного в 2005 г. под руководством председателя совета Всемирного доклада Франсуазы Ривьер12.

Совпадение бурного развития Интернета, мобильной телефонной связи и цифровых технологий с третьей промышленной револю­цией — сначала в развитых странах, где значительная часть трудо­способного населения перешла на работу в сферу услуг, — коренным образом изменило место знания в наших обществах. Построение любого общества всегда включает различные формы знания и культуры, в том числе и те, на которые оказывает сильное влияние современный научно-технический прогресс. Однако становление мирового информационного общества, являющегося плодом но­вых революционных технологий, не должно привести к утрате по­нимания того, что последние являются лишь средством создания настоящих обществ знания13. Бурный рост сетей сам по себе был бы недостаточен, чтобы заложить основы общества знания. И хотя сегодня мы присутствуем при формировании мирового информа­ционного общества, в котором технологии позволили значительно увеличить объемы доступной информации и скорость ее передачи, нам еще предстоит пройти долгий путь, ведущий к настоящим об­ществам знания.

Развитие новых информационных и коммуникационных тех­нологий создало новые условия для возникновения общества зна­ния. Более того, формирующееся глобальное информационное общество обретет свой смысл только в том случае, если станет ин­струментом для достижения более возвышенной и желанной цели — создания в глобальном масштабе общества знания, которое стало бы источником развития для всех стран.

Однако революционный прорыв состоит не столько в стреми­тельном развитии новых технологий в сфере информации и ком­муникации, в том числе Интернета и мобильной телефонии, сколько в растущем использовании этих средств провайдерами информативного, образовательного и культурного контента, среди которых СМИ занимают все более важное место, — т.е. в человеческом факторе.

В то же время если мы говорим о том, что общество знания се­годня, скорее, представляет собой теоретическую концепцию, то рано или поздно мы можем предположить, что оно станет реальностью. Как мы можем определить его наступление?

Масштаб технологических преобразований, которым за послед­нее десятилетие подверглись средства создания, передачи и обра­ботки знаний, заставляет некоторых экспертов сделать вывод о том, что мы, по всей видимости, находимся в преддверии нового века знаний. Придя на смену системам знаний, основанных на устном, письменном и печатном слове, развитие цифровых технологий способствовало беспрецедентному распространению сетей по двум направлениям: горизонтальному — ускорение скорости передачи и вертикальному — уплотнение подключений. С развитием Ин­тернета коммуникационные возможности и способности к позна­нию развиваются совместно и подчеркивают тот факт, что люди не являются пассивными потребителями и могут совершенно само­стоятельно объединяться в виртуальные сообщества, наиболее на­глядным примером которых являются, как уже было сказано, со­циальные сети, дискуссионные форумы.

Новые технологии оказывают значительное влияние на создание знаний. Они, действительно, обеспечили значительный прогресс в области доступности и управления знаниями.

Для статистически достоверного описания общества знания ЮНЕСКО предлагает использовать сводный индекс. Попытки создать индекс развития знаний (Knowledge Development Index) предпринимались и на национальном уровне (в частности, Малай­зией), и на международном (индекс обществ знания Департамента экономических и социальных проблем ООН).

Индекс обществ знания обобщил широкий спектр факторов, распределенных по трем основным осям, или субиндексов, ском­бинированных таким образом, чтобы они давали единый показа­тель. Однако теоретическая сила подобного инструмента является одновременно и его слабостью, так как, чтобы быть точным, ин­декс должен объединять очень большое количество параметров. Поскольку окончательная цифра выводится из сочетания трех суб­индексов, не всегда легко понять, какие именно факторы позволя­ют выделить показатели сравниваемых стран. Более того, поскольку данное исследование требует большого объема данных, оно может опираться только на те страны, которые в состоянии их предоста­вить, иными словами — на 45 стран, в том числе только одну страну Африки.

Индекс развития знания, созданный на национальном уровне по инициативе правительства Малайзии, основан на 25 показате­лях, распределенных по четырем субиндексам (компьютерные ин­фраструктуры, образование и обучение, НИОКР и технологии).

Хороший пример оценки общества знания можно найти в мето­дике оценки знания (Knowledge Assessment Methodology) Всемирно­го банка, дающей пользователю возможность строить собственные диаграммы в режиме онлайн, выбрав нужные ему данные из 80 пока­зателей, разбитых на семь групп (эффективность, экономический режим, управление, инновации, образование, информационные и коммуникационные технологии, гендерные данные).

Согласно предложению Фр. Сагасти (Sagasti, Francisco, 2004), облик данного общества знания можно представить в виде диа­граммы, отражающей степень его развития относительно некото­рых составляющих знания14 (см. рис. 1):

elibrary_15545510_108881921.png

Как показывает “Третий перспективный план развития” Ма­лайзии, данная диаграмма может также быть построена в более сложной форме15 (см. рис. 2).

elibrary_15545510_108881922.png

elibrary_15545510_108881923.png
Диаграммы отображают более или менее сбалансированный ха­рактер различных составляющих знания. Кроме того, диаграммы нужны для отображения различных моделей развития знания, как, например, в случае промышленно развитой страны (Ирландия), одной из наименее развитых стран (Гана) или новой промышлен­ной страны, находящейся в процессе наверстывания (Бразилия)16 (рис. 3).

Итак, чтобы сделать некоторые выводы о становлении обще­ства знания, необходимо проанализировать не только данные о технологическом развитии данного общества (государства), но и всесторонне рассмотреть данные об экономическом, социальном, этическом, политическом развитии региона. По сравнению с по­нятием “общество знания”, “мобильное общество” в большей сте­пени определяется уровнем развития ИКТ: широкополосной и мобильной связью, позволяющей иметь доступ в Интернет в любое время в любом месте, а также умением и желанием людей пользо­ваться новыми технологиями. С определенной долей уверенности можно предположить, что мобильное общество в большей степени определяется развитием технологий, т.е. оно “техноцентрично”, а общество знания, напротив, ставит во главу угла не технологии, а человека, т.е. оно “экоцентрично”.

Примечания

1 Толковый словарь Ожегова. Режим доступа: http://sk>varozhegova.ru/word.php?wordid=14647

2 Формируя будущее газет. Анализ стратегических тенденций и возможностей газетной отрасли: Доклад о газетных стратегиях // WAN-IFRA. 2009. Апрель. Т. 8. № 4. С. 25.

3 Там же.

4 Базарова М. Зона online // Частный корреспондент. 2010. 24 янв. Режим доступа: http://www.chaskor.ru/article/zona_online_14442

5 Kaasinen E., Kivinen T., Kulju M. et al. FinPilot2 Final Report — User Acceptance of Mobile TV Services. Forum Virium Helsinki. Режим доступа: http://www.finnishmobiletv.com/press/FinPilot2_Final_Report_20080529.pdf

6 Knoche H., McCarthy J. D. (2004) Mobile Users’ Needs and Expectations of Future Multi­media Servises. Proceedings of WWRF12, 10—12 Nov. Toronto, Canada. Режим доступа: http://hornbeam.cs.ucl.ac.uk/hcs/people/hendrikknoche.html

7 См.: Ямницкая Н. Развлечения, игры, девочки // Частный корреспондент. 2009. 4 марта. Режим доступа: http://www.chaskor.ru/article/razvlecheniya_igry_devochki_4017

8 Там же.

9 http://www.comscore.com/Press_Events/Press_Releases/2009/2/PC_and_Mobile_Internet Users

10 Мальцев В. Дополненная мобильность // Частный корреспондент. 2009. 19 июля. http://www.chaskor.ru/article/dopolnennaya_mobilnost_8499

11 К обществам знания: Всемирный доклад ЮНЕСКО. 2005. С. 19.

12 К обществам знания: Всемирный доклад ЮНЕСКО. 2005.

13 Там же. С. 6. 2 ВМУ, журналистика, № 4

14 Там же. С. 166.

15 Там же.

16 Там же. С. 168.

Библиография

К мобильному обществу: утопии и реальность / под ред. Я.Н. Засур­ского. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2009.

Castells M., Fernandez-Ardevol M., Linchuan Q.J., Sey A. (2007) Mobile Communi­cation and Society. A Global Perspective. The MIT Press.

Levy P. (1997) Collective Intelligence. Cambridge: Perseus Books.

Sagasti F. (2004) Knowledge and Innovation for Development: The Sisyphus Chal­lenge of the 21st Century. Cheltenham Glos, Edward Elgar Pub.


Поступила в редакцию 22.03.2010